Викинг. Во власти огня

11 глава

Сама я бы ни за что не догадалась, но, когда услышала, как кто-то из викингов выдохнул: «Психопат!», мои глаза округлились от шока.

Тот самый безбашенный убийца, чьи руки были по локоть в крови сильных мира сего?

В отличие от меня, у мужчин реакция была куда быстрее!

Тут же послышалось, как сработали предохранители на револьверах, и несколько десятков стволов были направлены прямо на него.

Только Варг, как всегда, не изменился в лице, рассматривая мужчину холодно и с нескрываемой ненавистью, но не торопился что-либо говорить.

— Даже не пригласишь?

— Что тебе нужно? — голос Варга был, как всегда, настолько отрешенный и сухой, что со стороны могло показаться, будто для него нет никакой разницы между этим маньяком и тем мужчиной из квартала азиатов, который ушел не так давно.

Но это было не так.

— Если я скажу, что пришел познакомиться и предложить свои услуги, ты мне поверишь?

— Нет.

Псих улыбнулся, отчего его сумасшедшая красная улыбка Джокера расползлась сильнее, приобретая совершенно дикий вид, и при всей миловидности своего лица этот тип вызывал какое-то жуткое чувство, дать объяснение которому сразу не получалось.

— Тогда скажу так: я принес тебе новости ради торжества справедливости.

— Что бы ты ни принес, меня это не интересует.

— Даже то, что касается зверского изнасилования бедной девочки? — вскинул брови Псих. — Твой верный друг и помощник уже успел тебе сообщить, как отчаянно и тщательно были подчищены все записи с камер видеонаблюдения не только в самом клубе, но и на пути следования девушки до границы вашего квартала? Нет?

Бьёрн поджал губы так, что они стали почти бесцветными, и отрывисто кивнул на вопросительный молчаливый взгляд Варга.

Так же молча Варг приоткрыл дверь, давая этим понять, что Псих приглашен в Чертог.

Этот жуткий тип широко улыбнулся и сделал шаг через порог, словно был не иначе как вампиром и думал, что сейчас его пронзит огонь.

Он застыл на пороге, но вместо того, чтобы вальяжно прошагать, пользуясь своей не самой лучшей, но до жути кровавой славой, неожиданно расстегнул пиджак и достал какой-то сверток в упаковочной яркой бумаге с красной лентой.

Подарочек.

От сумасшедшего.

Протягивая его Варгу, он смотрел настолько хитро и пронзительно, словно проверял на смелость и прочность того, чья выдержка была арктическим льдом.

Он был похож на пантеру, которая решила поиграть с волком.

И пока было неясно, чем всё это закончится.

Но то, что обстановка накалялась с каждой минутой, ощущалось буквально кожей.

— В гости принято приходить с подарками, — у Психа был необычный голос.

Очень музыкальный, я бы сказала.

Приятный на слух.

Думаю, он мог бы мне даже понравиться, если бы я только не знала, кто именно является его обладателем.

Я видела, как напрягся Бьёрн, когда Варг взял в руки этот подарок, потому что никто не мог бы предсказать, что именно это могло быть. И чем могло навредить Варгу.

А вдруг там была бомба?

Или часть тела кого-нибудь?

— Даже не откроешь?

«Не на того напал», — промелькнуло в моей голове с восхищением, когда Варг спокойно разорвал пакет и в его руке оказалась… рыба! Судя по виду и аппетитному запаху, горячего копчения!

— Мои предки из Румынии, — как ни в чем не бывало продолжил тем временем Псих, не торопясь входить, словно ждал приглашения от хозяина этого заведения, что само по себе было крайне необычным.

— Такой рыбы нет в местных магазинах. Она особенная. И приготовлена по особому старинному рецепту. Очень острая, но ароматная. Я много слышал о тебе, Варг. О том, как ты делишься дарами природы со всеми, кто попал в тяжелую ситуацию. И потому решил приготовить эту рыбу. Сам. Для тебя.

В этот раз, кажется, этот тип говорил серьезно, не пытаясь как-то задеть словами.

Он двинулся вперед, только когда Варг молча кивнул ему и положил рыбу на стол как раз между собой и Психом, когда они наконец присели, глядя теперь друг другу в глаза.

Стоило только Психу отвернуться, как Бьёрн резко кивнул одному из мужчин у дверей, когда тот поспешно вышел, на ходу что-то отрывисто говоря в гарнитуру на ухе.

— Не знаю, насколько вы, викинги, переносите красный перец, но думаю, что тебе понравится. — Псих снял с себя пиджак, явно показывая, что на нем нет оружия и каких-то опасных предметов.

По крайней мере, в зоне прямой видимости.

Закатал рукава до локтей, обнажая кожу, на которой красовались татуировки с какими-то символами, и принялся разделывать рыбу прямо на столе, уложив ее на ту самую яркую обертку.

— Вот, попробуй, — Псих и правда был не в себе, если вел себя настолько спокойно и расслабленно, сидя при этом под прицелом десяток пушек и ледяным, уничтожающим взглядом Варга.

Он протянул ему очищенный кусочек рыбы, глядя прямо в глаза, но видя, что Варг не собирается участвовать в этой нелепой игре, пожал плечами и съел его сам.

Это было еще одно показательное выступление, что рыба не отравлена?

— Назови мне хоть одну причину, чтобы я не снес тебе голову прямо здесь и сейчас, — мрачно и холодно отозвался Варг, откидываясь назад на стуле и вытягивая свои невероятно длинные ноги вперед.

По сравнению с ним, его статью и ростом любой мужчина смотрелся миниатюрным и нелепым.

Псих тоже был меньше, но его жуткая аура этого неясного дружелюбия и жажды крови затмевала собой всё физическое.

Даже наблюдая за ним пару минут, можно было за этой мишурой клоуна увидеть тот стержень, который не сломается и заставит его идти только вперед.

По головам.

По трупам.

По рекам крови.

— Назови мне хоть одну причину, по которой ты хочешь убить меня, викинг, — спокойно отозвался Псих и повторил жест Варга, откинувшись назад на спинку стула.

— Ты убил Алексея Морозова!

Варг почти зарычал, потому что эмоций было много.

Слишком много.

И я не представляла, какой выдержки ему стоило вот так сидеть рядом с убийцей того, кого он считал своим вторым отцом.

— Не убивал.

«Он действительно один пришел!» — почти прочитала я по губам слова того самого мужчины, которого Бьёрн отправил, видимо, с проверкой, и покосилась на Психа, перестав в этот момент понимать хоть что-либо.

— Все факты показывают на тебя.

— Какие именно факты, дорогой викинг?

Псих с интересом подался вперед, смотря прямо в глаза Варга, что могли делать лишь единицы.

— Дело всего лишь во взрывах? В том, что они стали происходить приблизительно в то время, когда я появился на горизонте? И это всё, что ты можешь мне сказать?

Варг молчал, глядя с такой ненавистью, что в какой-то момент мне показалось, что он не сдержится и действительно убьет этого ненормального собственными руками.

Напряглись и все викинги, что отошли на некоторое расстояние, чтобы дать больше пространства Варгу за столом, но никто никуда не уходил.

— Впрочем, делаю скидку на то, что ты меня совсем не знаешь, — снисходительно хмыкнул Псих, неожиданно извлекая из кармана рубашки фотографии, сделанные на простой старинный «Полароид», которые принялся любовно раскладывать на столе между собой и Варгом.

По три фотографии несколькими столбиками.

Каждая из них была подписана: дата, время, место.

Каждая из них была цветной.

Понять систему, по которой были выложены фотографии, можно было не сразу, а лишь взглянув на них через тошноту и омерзение.

На первом фото были мужчины, которых явно заставляли смотреть в камеру.

Они были злы.

Кто-то кричал от ярости с перекошенным лицом.

Кто-то стискивал зубы.

Но всех объединяло лишь одно: они были злы и полны ненависти.

На фото, что лежали вторым рядом, были те же мужчины, но часто их уже просто невозможно было узнать.

Заплывшие от отеков, ран и ссадин ли́ца.

Кровавые, с едва понимающими глазами.

Их жестоко избивали, прежде чем делали эти кадры.

Последний ряд можно было определить лишь по наличию дат и времени… и, может, еще по одежде, если только она не была заляпана кровью настолько, что превращалась в одно большое багровое пятно.

Лиц больше не было.

Как и голов.

Лишь рваные остатки, словно их вырывали руками как придется.

Псих внимательно и с каким-то нездоровым азартом наблюдал за тем, как Варг осматривал фотографии, совершенно не меняясь в лице.

Его явно восхищала реакция Варга.

Вернее, полное ее отсутствие.

— Кого знаешь на этих фото, мой дорогой викинг?

— Всех.

Псих улыбнулся широко и обаятельно, подаваясь вперед, чтобы еще раз отломить кусочек от рыбы, и в этот раз сначала предложил ее Варгу, но, не дождавшись ответа, снова съел сам.

— Взрыв машины — это слишком примитивно для меня, понимаешь? Нет возможности пообщаться, заглянуть в глаза, увидеть истинные причины поведения. Ощутить кожей, как ярость сменяется первобытным страхом. Лишь оставаясь один на один с жертвой, можешь вкусить все ее эмоции сполна! В этом и есть особенный кайф!

От улыбки Психа мороз пробирал до самых костей.

Он упивался тем, что делал с людьми.

Даже сейчас, когда просто показывал фото своего жуткого торжества.

— Знаешь, обычно я не настолько общительный.

— Серьезно? — мрачно и сухо протянул Варг, переводя свои ледяные глаза с фото на сияющего Психа. — А по тебе и не скажешь.

Псих рассмеялся, вдруг подавшись вперед, словно искренне любовался Варгом и не пытался скрыть это. Он рассматривал его, и в этих безумных голубых глазах были неприкрытый восторг и интерес.

— Мы похожи с тобой, викинг. Будь ситуация иной, может, даже смогли бы найти общий язык. Хочу показать тебе кое-что особенное! То, что еще не видел никто!

Признаюсь, что все напряглись, когда Псих снова полез в карман, извлекая из него еще снимок.

Всего один.

Вернее, это была даже не фотография, а, скорее, вырезка из газеты. Очень старая и потрепанная.

С изувеченным телом какого-то мужчины.

Судя по году, который я едва успела рассмотреть, это было больше двадцати лет назад.

Псих положил этот снимок отдельно от остальных, придвинув его к Варгу, и невозможно было не заметить, что его пальцы задрожали.

— Мой отец.

— Кровный?

— Да.

— Ты убил его?

— О да. Шестьдесят восемь ножевых ранений по голове, шее и груди. Мне было одиннадцать, — когда Псих снова откинулся на стуле назад и поправил свои волосы ладонями, его руки дрожали, а сам жест был нервным и резким. — Маме было семнадцать, когда он изнасиловал ее прямо возле окон родного дома. Чтобы его не посадили, он принудил ее выйти замуж угрозами и побоями. А потом родился я… плод насилия и жестокости. Но знаешь, мама меня любила и ни разу не упрекнула в том, кто был моим отцом.

От каждого слова Психа моя душа начинала стонать, а руки холодеть.

Варг, как всегда, молчал, но слушал внимательно, явно отмечая про себя каждое движение и интонацию этого типа, от которого становилось жутко всё сильнее и сильнее.

— Он избивал маму и меня. Насиловал ее, а меня заставлял смотреть на это. Учил, — Псих криво улыбнулся, дернув головой, словно в припадке, как обычно бывает у очень нервных людей, которые не могут контролировать свои телодвижения, когда доходят до точки срыва. — Иногда приводил в дом своих шлюх и показывал им, как издевается над нами. Они смотрели и смеялись. Кидали в нас пустые бутылки из-под спиртного… Я никогда не жалел, что убил его в тот день, и сделал бы это снова. Столько раз, сколько было бы нужно.

— Тебя судили?

— Да. Присяжные были крайне удивлены, когда психиатрическая экспертиза признала меня вменяемым в момент убийства. И мама пыталась взять вину на себя, потому что боялась, что я не выживу в тюрьме среди малолетних заключенных. Но там оказалось куда спокойнее, чем было дома.

Его голову снова дернуло в сторону, и Псих улыбнулся, пробормотав:

— Прошу меня простить... Психологи говорят, что я «нестабильный».

Он привстал со стула, чтобы из кармана брюк достать какой-то пузырек с таблетками, и судорожно заглотил сразу несколько, а потом закрыл глаза и затих.

— Зачем ты рассказываешь мне всё это? — протянул Варг, хотя, надо признаться, теперь я видела, что огонь ненависти в его глазах слегка потух, хотя и не прошел совсем.

— Наверное, думал, что ты сможешь меня понять. Думал, что мы чем-то похожи.

— Я бы никогда не поднял руку на своего отца.

Псих открыл глаза, чуть прищурившись:

— И не убил бы, будь он таким, как мой?

Варг поджал губы, но в конце концов кивнул:

— Убил бы.

На лице Психа расцвела очаровательная и широкая улыбка, словно он только что вздохнул с облегчением.

— Я не убивал Алексея Морозова. Не стал бы делать это.

— Почему я должен верить тебе?

— Не должен, викинг. Ты никому ничего не должен. Но ты такой же чокнутый одиночка, как я, и способен ощущать нутром, когда тебе лгут, а когда говорят правду. И ты чувствуешь, что я не лгу тебе.

Варг и сейчас промолчал.

— Достойные враги куда ценнее подлых друзей, Варг. Алексей был достойным врагом, рядом с которым можно было возвести империю и знать, что он не ударит подло в спину. В этом ты похож на него. Жестокий, но если идешь на войну, то ты говоришь об этом без утайки. Но будь осторожен, викинг. Есть тот, кто целенаправленно сталкивает кварталы между собой, пользуясь моей славой. Скоро это коснется нордов и русских. Разделяй и властвуй.

Варг чуть нахмурился, переглянувшись с Бьёрном, который всё это время молчал, только пристально наблюдал за каждым движением Психа.

— Ты хотел что-то рассказать о деле изнасилованной девушки, — напомнил Варг, явно не собираясь выслушивать дальнейшие умозаключения Психа.

Тот хмыкнул и, словно фокусник, в очередной раз полез в карман, чтобы извлечь небольшую черную флешку, которую положил на стол.

— Запись с камер видеонаблюдения в самом клубе. Единственная сохранившаяся копия. У вашего верного друга Евгения из квартала русских действительно очень сильные связи с госструктурами. Спроси у него, что за мужчина сделал это, и он найдет тебе ответ. Только знай, что это не тот, чьи конечности передали тебе с поклоном.

Псих неторопливо и бережно собрал фотографии и снова положил их в карман рубашки на груди.

— Как эта запись попала к тебе? — Варг поднялся на ноги вслед за Психом, но не торопился прикасаться к флешке.

— Пусть это останется тайной, мой дорогой викинг! В любом окружении есть тот, кто будет ненавидеть своего хозяина и мечтать занять его место. А еще всегда есть крысы. Везде, Варг. Везде. — Псих остановился на пороге, заглядывая в глаза Варга: — Никто не знает, что они могут принести на своем элегантном гламурном хвосте. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Время пошло.

Я не думала, что Варг отпустит его вот так просто.

Но, когда Псих сам открыл дверь и переступил порог, я не знала, о чем же думать теперь.

— А рыбу всё-таки попробуй. Если понравится, я еще сделаю, — подмигнул этот ненормальный напоследок и спокойно зашагал по территории Чертога, пока не вышел на дорогу.

Он не потрудился даже стереть свою сумасшедшую красную улыбку с лица.

Так и шел, пока не скрылся из виду, оставляя после себя гнетущее чувство внутри и полную путаницу в голове.

— Только не говори мне, что ты поверил ему! — рявкнул Бьёрн, устремляясь за мрачным Варгом, который закрыл дверь на замок и взял со стола флешку, тут же зашагав, очевидно, в свой кабинет.

— Позвони Лексу и Жене. Скажи, пусть срочно едут к нам, — вместо ответа на заданный вопрос проговорил Варг и скрылся в коридоре, оставляя всех нас наедине со своими мыслями, которые буквально взрывались в голове от обилия увиденного и услышанного.

Викинги долго молчали, пока кто-то один не рыкнул:

— Выходит, этот глист мистер Чжоу обманул нас и отхерачил конечности невинному мужику?!

После этого заговорили все одновременно, наполняя свод Чертога гулом возмущенных мужских голосов, пока я думала о другом: и всё-таки войны не избежать.

Я не знала всех подробностей.

Но даже из того, что услышала ранее и теперь от Психа, могла сложить два плюс два и получить не самый хороший результат…

Лекс и Женя появились в стенах Чертога буквально через несколько минут — хмурые, сосредоточенные и взволнованные.

Они сразу же ушли в кабинет Варга, отказавшись от блинов и чая, которые настойчиво предлагала Хэльга.

— И к чему этот ненормальный говорил свои «тик-так»?

— К тому, что время уходит. И пока не в нашу пользу!

— А про гламурную крысу? Думаете, у нас есть предатели?

— Слушайте, а ведь Хэйм вечно бегает по салонам, как баба! Может, он его имел в виду!

— Вот ведь черт! И правда, похоже, про него! Надо бы присмотреться к этому кабану!

— Что бы он там ни говорил, вы поменьше думайте! — пробурчал Бьёрн, который внезапно появился в зале настолько стремительно, что никто не успел заметить его появление. — Еще неизвестно, не стоит ли за этим всем сам Псих!

— И то верно!..

От бессонной ночи и нервного начала дня моя голова разболелась не на шутку.

Пришлось даже идти на кухню, чтобы попросить добрую и милую Хэльгу выдать мне таблеток от боли, а затем уже идти в свою каюту, чтобы погрузиться в спасительный сон.

Я отчетливо понимала, что Варгу сейчас не до меня.

У него было много важных дел, о которых нужно было поразмыслить, и все обязательно тщательно проверить.

С этой мыслью я и уснула, завернувшись в свое белоснежное теплое одеяло.

Уснула быстро и очень крепко.

Я не могла сказать, сколько спала, но когда внезапно услышала грохот, то дернулась от неожиданности, пытаясь разлепить тяжелые веки.

Спать хотелось еще и еще, и страх отпустил, потому что перед глазами показалось лицо Джо.

Бледное, встревоженное, с распахнутыми глазами, в которых была паника.

Именно эти эмоции прогнали остатки сна, заставляя меня тут же подскочить.

— Лиза! — ахнул Джо, на лице которого так непривычно было видеть столько разных эмоций, что стало не по себе. — В русском квартале был взрыв!

И первым, от чего заколотилось мое сердце, была мысль о том, что с Лексом и где Варг.

Но я даже рта не успела раскрыть, как на пороге появился сам Варг, окинув меня быстрым странным взглядом, и сказал лишь одну фразу:

— Поехали, Холодное сердце.

Сердце пропустило удар и замерло в предчувствии чего-то страшного, но пока необъяснимого.

Я молча неслась за длинными ногами своего варвара, который так ничего и не сказал, только быстро и стремительно шел вперед к гаражу через коридоры и большой зал, где снова толпились мрачные и взволнованные викинги.

И от их взглядов, направленных на меня, становилось жутко до дрожи.

— Эйнар, присматривай за обстановкой.

— Конечно, Варг! Всё сделаю!

Мы стремительно пронеслись мимо всех и спустились по уже знакомой дороге в гараж, только в этот раз поехали на другой машине.

Большом сером джипе.

— Скажи уже, что происходит, Варг!

Он повернул ключи в зажигании, и машина плавно выехала в город, на который уже опустились плотные сумерки.

— В русском квартале была серия взрывов. На разных улицах. В том числе на той, где находится офис твоего отца.

Я тяжело сглотнула.

— …Папа жив?

— Да. Но получил осколочные ранения от стекла и ушибы. Был доставлен в клинику без сознания.

Не знаю, как я не потерла сознание.

Не закричала.

Не зарыдала.

Не завыла от отчаянья.

Только сжала кулаки так, что ногти впились в кожу, и смотрела вперед перед собой, пытаясь справиться с дыханием.

И ведь понимала, что рядом с Варгом я могу быть слабой и дать волю чувствам, но знала, что нужно держаться и сохранить ясную голову. Хотя бы сегодня.

Возможно, потом, когда я успокоюсь и узнаю, что с папой всё будет в порядке, я зарыдаю, оказавшись в своей каюте.

Но всё это будет потом.

А пока нужно было думать только о папе.

Варг протянул мне раскрытую ладонь, и я вложила в нее руку, ощущая, насколько горячая его кожа и какая сейчас холодная моя.

Он сжал пальцы осторожно, чуть поглаживая, когда не нужно было слов поддержки и участия.

Я знала, что он переживает не меньше меня.

Чувствовала это.

И была ему благодарна за эту молчаливую, но такую важную поддержку.

— Это сделал Псих?

— Сложно сказать. Бьёрн и Женя работают над этим, — как всегда откровенно и лаконично ответил Варг, а я замолчала, глядя на дорогу.

Смотрела на пробегающие мимо машины и дома, но не видела ничего, кроме лица папы.

Я молилась.

Боялась надеяться на то, что всё будет хорошо, но продолжала делать это.

Странно, но мы не поехали в русский квартал, где на окраине была местная больница и станция скорой помощи.

Дорога увела нас в другом направлении.

Кажется, мы даже не выезжали за пределы квартала нордов.

Впрочем, так ли это было на самом деле, я не знала наверняка, потому что никогда не была здесь даже во времена своей свободы и другой жизни.

Скоро машина сбавила скорость, когда мы подъехали к большому, хорошо освещенному зданию, строгая вывеска на котором гласила «Клиника трансплантологии и хирургии имени Стефана Гауфмана».

Только машина не остановилась у главного входа, где даже в этот поздний час ходили люди: кто-то в белых халатах медперсонала, кто-то явно из тех, кто был здесь на лечении, — двинулась вокруг, в конце концов остановившись у неприметной двери.

В голове была масса вопросов, но задавать их сразу я не решилась, только быстро и молча следовала за Варгом, когда тот вышел из машины и легко открыл дверь, набрав какой-то код.

— Входи, Лиза.

Я сделала это молча, отмечая про себя, что Варг здесь явно не в первый раз.

Он точно знал, куда идти, куда сворачивать.

А еще все коды на закрытых дверях, беспрепятственно передвигаясь с этажа на этаж.

Мы поднялись на несколько этажей вверх, а затем снова открыли запертые двери, чтобы оказаться в одном из отделений, где сейчас было много сосредоточенных и быстрых медицинских работников.

Еще более странным было то, что никто не пытался нас выгнать или хотя бы просто поругать за то, что мы находимся на территории, где простым людям нельзя было разгуливать вот так.

Все, кто видел Варга, здоровались с ним, а я шла за его спиной и снова слышала в своей голове голос Лекса, который раз за разом повторял: «Всё не так, как мы думаем, Лиза».

— Док, мы на месте, — проговорил Варг в телефон, а я даже не заметила, когда он успел набрать номер, удивившись сильнее, потому что тут же увидела спешащего в нашу сторону дока.

Того самого, кто штопал всех нас после ранений.

Кто был мужем Хэльги.

— Мы расположили всех пострадавших из русского квартала, — тут же заговорил он, быстро и ловко вышагивая по коридору, где в каждой палате за прозрачной стеной лежали люди, над которыми в этот самый момент проводили какие-то действия, чтобы спасти и привести в себя. — Лекс сказал, что будут еще люди. Возможно, тяжелые, но мы готовы принять всех.

Варг кивнул и остановился вслед за доктором, а я поняла, как мир убегает от меня, потому что за очередной прозрачной стеной лежал папа.

Без сознания.

Такой бледный и худой, что сердце разрывалось на части от боли.

— Я бы не рекомендовал входить в палату. По крайней мере, надолго. Но понимаю, что переубедить вас не смогу, поэтому вот, — док протянул мне какие-то тряпки. — Сначала нужно будет облачиться в спецодежду и затем только входить.

Я скованно кивнула, понимая, что если произнесу хоть слово, то просто разрыдаюсь.

И мужчины это, конечно же, поняли, потому док подошел и осторожно похлопал меня по плечу, мягко добавив:

— С твоим отцом всё будет хорошо, Лиза. Это я тебе обещаю как ведущий хирург этой клиники, — мужчина чуть улыбнулся. Так по-доброму и ободряюще. — Травм, несовместимых с жизнью, у него нет. Легкая контузия, ушибы и много мелких ранок, оттого что он упал на разбитое стекло окна после взрыва. Утром он проснется, и мы переведем его в палату интенсивной терапии, а через пару дней и вовсе сможем выписать. Нет причин для твоих слез, дочка.

— Спасибо, — прошептала я, поспешно вытирая глаза, где уже стали собираться слезы.

— Не стоит благодарности, Лиза. Одевайся, я запущу тебя в бокс.

Я сделала это быстро и нервно, с трудом натягивая дрожащими пальцами непривычное медицинское облачение, которое закрывало в том числе часть лица за плотной медицинской маской.

— Я подожду тебя здесь, — кивнул мне Варг, когда я обернулась на него, прежде чем войти.

— Твой отец находится под действием снотворного, чтобы он мог восстановиться во время сна. Не стоит его пытаться разбудить. Немного побудешь рядом, и выходи.

— Хорошо, док. Я поняла.

Некогда было думать над тем, как Варг в принципе позволил мне побыть рядом, не боясь, что случится что-то неожиданное и непоправимое, если папа неожиданно проснется и увидит меня перед собой. Живую и здоровую.

— Папочка… папочка мой…

И всё-таки я расплакалась.

Смотрела на безмятежное лицо самого родного для меня человека и не могла поверить, что не видела его так долго.

Так долго, что казалось, будто вся моя жизнь пронеслась перед глазами.

Я была жива, и он был жив, но между нами стояла такая стена, что в первую секунду я боялась к нему прикоснуться своими трусящимися руками в тонких резиновых перчатках и осознать, что я всего лишь сплю.

Вся моя боль, весь страх, всё отчаянье ушли куда-то далеко и стали мелкими и несущественными, когда я видела седину в висках папы, молясь лишь об одном — чтобы отныне каждый его день был мирным и тихим, а сердце не болело и было спокойным!

Я бы отдала всё на свете, чтобы он мог спать долгими ночами, не видя кошмаров и не рыдая в подушку, отчего так сильно похудел и осунулся.

Мой красивый, самый лучший в мире папочка.

Я целовала его руки и прижималась к ним лицом, захлебываясь от слез, даже если верила, что доктор не обманывает меня и с папой скоро всё будет в порядке.

Физически — да.

А душевно?..

И виной всему этому была я одна!

Моя глупая святая уверенность в том, что нужно кидаться вперед, что бы ни происходило!

Что нужно тянуть весь мир за собой, не замечая, что миру наплевать на меня и всё, что творится вокруг.

Теперь я словно прозрела и смотрела на всё иначе, в холоде, страхе и боли возродив в своей душе стойкость и веру лишь в одно: нет ничего важнее семьи.

Нет ничего важнее людей, на которых ты искренне можешь положиться.

Всё остальное — мишура.

Постепенно я успокаивалась, прислушиваясь к ровному, размеренному дыханию папы и тому, как в такт его дыханию пикали какие-то приборы.

Всё было спокойно.

Только не в моей душе.

Поцеловав его на прощание, я вышла сама, не дожидаясь доктора, и не сразу увидела Варга.

Он стоял чуть поодаль, почти в самом конце коридора, но я отчетливо слышала, как он разговаривал с доктором.

— Больше нет возможности тянуть время, Варг. Если мы не сделаем пересадку в самые ближайшие дни, то потеряем ребенка. Динамика ухудшается с каждым часом. Нужно выбрать буквально часы на стабилизацию и делать операцию.

Я скованно остановилась, не понимая совершенно ничего, и растерялась настолько, что не было даже стыдно, оттого что подслушиваю.

— Забирайте Якова. Бери все необходимые анализы, и если он подойдет быть донором, то готовь операцию на эту пятницу.

— Хорошо. Сейчас позвоню Эйнару, чтобы парни были готовы.

Я так и стояла, совершенно оглушенная и расплющенная тем, что услышала, когда неожиданно из-за угла появилась девочка.

Сложно было даже определить ее возраст.

Бледная, худенькая, с задорными косичками, куда были вплетены ярко-красные ленты с большими бантами.

Она шаркала по полу худыми тонкими ножками, облаченными в розовые пушистые тапочки и такую же розовую пижаму, но держалась за штатив капельницы, которую толкала перед собой.

Словно куколка, к рукам которой шли трубки капельницы, напоминая нити кукловода.

Жуткое зрелище. Удручающее.

И несмотря на синяки под глазами, глазки девочки сияли как-то особенно ярко и горячо, когда она увидела перед собой Варга.

— Я думала, ты с топором ходишь, — хихикнула девчушка, смело дошлепав до него, и высоко запрокинула голову, чтобы посмотреть в его лицо.

Варг улыбнулся и присел перед ней на корточки.

— Я его в машине оставил, чтобы не пугать добрых медсестричек.

— В следующий раз покажешь?

— А тебе не страшно?

— Нет!

— Тогда обязательно покажу.

— Доктор говорит, что скоро у меня будет новое сердце — правильное. И оно будет работать как часы.

— Так и будет, Хлоя. Доктор никогда никого не обманывает.

Девчушка широко улыбнулась и хотела восторженно выдохнуть, но вместо этого словно поперхнулась и тяжело закашляла.

Док и Варг тут же всполошились, приседая перед ней и заглядывая в бескровное отважное личико.

— Хочу скорее это новое сердце, — выдохнула малышка устало, когда док скорее привез каталку, бережно усадив в нее малышку. — Тогда я вырасту большой и буду сильной, как ты.

— Обязательно будешь, — кивнул ей Варг и долго смотрел вслед, когда доктор увез малышку по коридору и свернул в одну из дальних палат.

У меня дрожали колени, пока шестеренки мыслей складывали обрывки фраз и того, что я знала о викингах. И Варге.

Значит, слухи не лгали.

В квартале нордов действительно занимались трансплантацией органов.

Когда Варг обернулся и увидел, что я стою в коридоре, то сразу понял, что я всё слышала. И видела.

И пока не могла понять, как отношусь к этому всему.

Нет, во мне не было бури негатива или возмущения.

Просто я была растерянна. Очень.

— Идем, я познакомлю тебя кое с кем, — вдруг проговорил Варг, поманив меня легко за собой дальше по коридору.

И я повиновалась и пошла, бросив последний взгляд за стекло на мирно спящего папу.

Мы снова куда-то шли через коридор, а затем по лестнице этажом ниже.

И еще по одному похожему коридору, где было светло, чисто и не так многолюдно, как на верхнем этаже.

— Здесь отделение интенсивной терапии. После реанимации и стабилизации состояния пациентов переводят сюда.

Я только молча кивнула, понимая, что Варг здесь, видимо, частый гость, раз знает о клинике так много. И может разгуливать везде так спокойно.

— Ты хозяин этой клиники?

— Не я один. Еще Бьёрн. И Лекс.

Лишь когда я услышала знакомые имена рядом, мои мозги словно пронзило молнией.

Стефан!

Клиника имени Стефана Гауфмана!

Ведь именно так звали того самого друга, который втянул в русскую рулетку всех своих друзей и от нее же погиб!

В шоке я следовала за Варгом вдоль закрытых палат, а не прозрачных боксов, пока он не остановился у какого-то отдела, где не было двери.

Со стороны это помещение напоминало комнату отдыха.

Здесь были яркие разноцветные диваны; телевизор, где показывали мультфильм; множество всевозможных игрушек, а еще мольберт для рисования и прочие штучки, которые так любят дети.

Очень приятная комната, от которой дети явно были в восторге.

Но сейчас здесь сидели пара медсестер и худощавый подросток, который что-то старательно писал в толстую тетрадь и даже рисовал, слушая при этом девушек.

— Это Яков. Три недели назад он перенес операцию по пересадке печени, без которой долго не смог бы жить. Думаю, ты помнишь ту лжецыганку со своей первой игры, Холодное сердце.

Варг перевел на меня спокойный взгляд, пока мои глаза расширились и застыли на парнишке.

Можно было и не отвечать.

Варг прекрасно знал и видел, что я помнила всё.

— Она сгубила десятки детских жизней, но своей смертью спасла одну и подарила парню надежду на светлое будущее. Он мечтает стать хирургом, как наш док, и вернуться в эту клинику, чтобы помогать ему.

Сейчас я заметила, что каждая страница его большой тетради была изрисована не просто рисунками, а какими-то сложными замысловатыми картинками кровеносных сосудов.

Я долго смотрела на него, пока парень не увидел нас, заставляя меня вздрогнуть от чистоты и восторга в его глазах, с которыми он смотрела на Варга.

Парень радостно помахал рукой и развернул тетрадь, показывая то, что он делает, на что Варг кивнул и поднял большой палец вверх.

— Нам пора возвращаться, Лиза.

Варг повернулся ко мне, заглядывая в глаза, а я никак не могла понять, что могу сказать ему.

Я просто была в шоке.

Я совершенно не ожидала, что дела обстоят именно ТАК!

— …Ты забираешь умышленно жизни одних, чтобы спасти жизни других? — тихо выдохнула я, на что Варг, как всегда, просто кивнул в ответ, не пытаясь что-то объяснить и оправдать свои поступки.

— Идем.

— Мы сможем еще вернуться сюда?

— Если ты захочешь.

К машине мы возвращались той же дорогой — петляя по коридорам и лестницам, предназначенным для эвакуации людей, где сейчас никого не было.

Когда мы заняли места на переднем сидении и машина плавно двинулась вперед, раздался простой и незамысловатый звонок телефона.

Варг ткнул в экран, и салон тут же наполнил голос Бьёрна:

— Еще троих достали из-под завалов. Везем к нам.

— Хорошо. Док контролирует ситуацию и ждет вас. Нашли исполнителя?

Бьёрн кашлянул, на что Варг тут же нахмурился, покосившись на телефон, словно верный друг мог увидеть его в этот момент.

— Не молчи. Что там?

— Хрень какая-то. На записи камер тот парень, который остался без руки за машину арабов… — пробормотал Бьёрн, но тут же раздался голос Евгения.

— Причем он свободно расхаживал, совершенно не прячась, и раздавал взрывные устройства ручной сборки местным бомжам за бутылку водки и еду.

Брови Варга сошлись на переносице, и взгляд стал настолько тяжелым, что было стойкое ощущение, что лобовое стекло сейчас просто покроется коркой льда.

— Это полный бред, Варг! — продолжил Женя. — Нужно копать глубже. Проблема не лежит на поверхности, поверь моему нюху бывшего фээсбэшника. Вокруг творится какая-то фигня, и ощущение, что клубок закручивается вокруг нас.

— Бьёрн рассказал тебе про Психа?

— Да. И я согласен с ним в том, что кто-то пытается столкнуть между собой не только нас, но и других. Не зря же началась та заварушка у индусов и арабов в это же время.

— Не думаешь, что это делает сам Псих?

— Пока ничего не могу сказать точно, дружище, — Женя тяжело вздохнул и помолчал, прежде чем продолжить: — Я кое-что узнал про него, и отношение двоякое. Даже я не понимаю, где вымысел, а где правда. Этого типа разыскивает полиция нескольких штатов в США, но почему-то безуспешно. Для меня большая загадка, как он свободно приехал в Канаду и при этом не попался. Но всё это лирика. В Америке его называют Гангстер. По некоторым данным, он любитель собственных кровавых шоу, остается верен себе и делает убийства узнаваемыми. Имеет свой так называемый почерк. То, что он пришел к тебе как друг, не просто так. Не знаю, что он преследует в итоге, но ты ему нужен. Записи с камер, которые он предоставил, настоящие.

— Что узнали про насильника?

От голоса Варга становилось жутко даже мне, и, чтобы не дать ему сгореть заживо, я осторожно коснулась его руки ладонью, сжимая пальцами и чувствуя, как он дрогнул. Но тяжело выдохнул, словно постепенно приходил в себя.

— Чжоу никогда бы не отдал его тебе для справедливого суда, Варг. Потому что это его сын.

— И про член расскажи! — раздался где-то через помехи голос Лекса.

Очевидно, мужчины в этот момент ехали в одной машине. И скорее всего, не подозревали, что я рядом с Варгом и тоже всё слышу.

— Этот отпрыск Чжоу тот еще гаденыш. У него такой послужной список к его двадцати восьми, что у нас до сих пор нет. Правда, официально только превышение скорости и пара дел за неуважение к представителям власти.

— А неофициально?

— Разбойные нападения. Пара покушений на убийства. И пять замятых дел об изнасиловании…

Варг так вцепился свободной рукой в руль, что оплетка на нем заскрипела.

И его можно было понять.

— Девушки живы?

— Про четырех узнали точно — да. У пятой семья уехала за пределы Канады, и мне нужно время, чтобы раздобыть сведения о них, если это нужно, — тут же отозвался Евгений, а я почему-то вспомнила слова Психа о том, что связи Жени поражают. Это было действительно так. — У этого мудилы слабость к девушкам европейской внешности. Судя по фото, все пятеро были похожи. Молодые, с большими глазами, длинные волосы. Этакой кукольной внешности. Все отказались от своих заявлений и слов и настояли на прекращении дела.

— А что там с членом?

Женя кашлянул, но молчать не стал:

— Мы взяли те части тел, что тебе принесли, чтобы попытаться идентифицировать их по крови. Руки принадлежат одному мужчине, предположительно мелкому наркоторговцу из Шанхая, который приехал в Ванкувер не так давно и, видимо, решил попасть под крыло мистера Чжоу. Вероятнее всего, он наказал его за что-то. Но руки определенно пригодились. Член от другого мужчины. Личность по ДНК установить не получилось.

Варг прорычал что-то себе под нос.

Явно на очень матерном шведском.

— Брат, ты только остынь! — раздался голос Лекса из динамика. — Мы едем в Чертог! Давай всё обсудим и решим, что делать с этим дальше.

— Нечего здесь решать. Бьёрн, скажи парням — пусть собираются. Как только я приеду, мы навестим мистера Чжоу и его квартал.

Я тяжело сглотнула, впиваясь в руку Варга, потому что боялась его отпускать.

БЕДА!

Значит, войне всё-таки быть.