Владеющие разумом

Глава 1

Тридцать один год спустя.

Бежать легко, когда за тобой никто не гонится.

Легкий ветерок играет с волосами, подошва ботинок весело пружинит о гравий дорожки.

Мне повезло — меня сослали в Южную Обитель. Здесь даже в начале зимы было тепло.

С утра я бегу по длинному пути. В тысяча восемьсот двадцать пятый раз, как делала это тысяча восемьсот двадцать четыре раза до этого.

Такая моя жизнь в последние пять лет: сон, тренировка, медитация, завтрак, книги, обед, тренировка, легкий ужин, медитация, сон. И опять по кругу. Наверное, только так и можно было не сойти с ума, не потерять контроль над силой. Но я ненавидела свою жизнь. Каждый из тысячи восьмиста двадцати пяти дней. Слава Богине, сегодня это закончится.

Сегодня годовщина окончания Второй Пустой Революции и Второго Раскола Владеющих.

Это для остальных.

Для меня сегодня годовщина смерти Кейсиди.

Кэсси. Мое сердце. Моя душа.

Её смертью закончилось Смутное время на континенте.

Её сила бурлит во мне, не позволяя забыть о прошлом.

Её я каждый раз вижу в отражении зеркала.

Нельзя об этом думать, только не сегодня.

Взгляд наткнулся на Сатхи — настоятельницу Южной Обители Светлой Богини. Вернее, трех ее частей: храмового комплекса и источника — открытой территории Обители, доступной для посещения паломниками Светлой; жилой части; и скитов — скрытых ото всех.

В одном из них я и провела последние пять лет. Доступ в мой скит был только у настоятельницы и Верховной. Еду и книги приносили выжженые.

А вот школа для юных Владеющих была закрыта уже больше пятнадцати лет. В этом поколении родились всего две девочки с даром, они обучаются в столичной Обители. Еще сотню лет назад в каждой из четырех Обителей жили будущие Владеющие, сейчас нас осталось едва больше тридцати.

За десяток шагов до настоятельницы я замедлилась, пытаясь задавить дикую звериную тоску по сестре. Люди уверены, что у Владеющих нет чувств. Это ложь.

Что ж, лгать — это главное, что я безупречно умею делать с детства. Лгать и следовать правилам.

Остановилась возле Сатхи. Поклонилась ей.

Старуха в ответ кивнула, провела морщинистой ладонью круг в воздухе, благословила меня.

— Да не угаснет в тебе Свет, дитя моё, — удивительно мелодичным голосом для своего возраста поприветствовала она меня.

— Да не угаснет Свет, — отозвалась и я, переводя дыхание после бега.

Сатхи, несмотря на преклонный возраст и лицо, испещренное морщинами, носила брюки и черный китель, как и все мы. Но годы сказывались на ней, осанка уже не была такой равной, как раньше, а на руках стали появляться пигментные пятна.

Сколько Владеющих доживают до такого возраста, когда даже целительская магия уже бессильна перед старостью?

Но глаза, почти всегда затянутые чернотой, блестят всё также задорно.

— Ох, милая, — Сатхи нежно погладила меня по мокрым волосам. — Ты вообще кушаешь? Исхудала, ажно светишься вся. Кожа белая, руки — что лапы цыплячьи.

Я невольно улыбнулась ворчанью Сатхи. Она была самой старой из нас, и каждую из нас оберегала.

Думаю, отступничество Кейсиди разбило ей сердце.

Сатхи подхватила меня под локоть и медленно повела в сторону моего домика.

— Мне еще на тренировку, — попробовала остановиться я.

— Обойдешьси, — буркнула старуха. — Напомнить, что сегодня за день? — ее говор многих вводил в заблуждение, что перед ними недалекая добрая бабуля.

Это тоже было ложью. Я слышала выступления Сатхи на собраниях. Ее речь была чиста, правильна и выверена, как удар палача. Каждая из нас — бывшая аристократка. Девочки с целительской магией и светлой силой Владеющих Разумом рождались только в семьях великих родов, как мальчики с темной силой — только в императорской семье.

— Так что теперича садись медитировать. Верховная черканула, что через час явится с назначением. Вона сколько лет такую силищу прятали. И да, — она вытащила из кармана сверток, откинула край холстины, и протянула мне. — Держи, разрешили вернуть.

Я уставилась на собственный п?сец, будто впервые увидела артефакт.

— Чавой, забыла, как пользовать?

Глупость, такое не забывается. Разве можно забыть, как расчесываться или надевать носки?

Дело в другом, мне некому было написать, что мое вынужденное уединение заканчивается. Некому во всем мире. И осознание этого ударило наотмашь, аж воздух застрял в горле.

Старуха не унималась:

— Берешь рукою, которою кашу ешь. Думаешь о человеке, которому написать охота. Пишешь на любой части тела. Хоть на руке, хоть на пузе, хоть на пи…

Меня мигом вышвырнуло из грустных мыслей от таких слов. Только глазами стояла хлопала.

— Главное, чтоб у получателя эта часть тела тоже была, ха-ха, — веселилась старуха. — А то, как читать-то будет? С лупою?

— Сатхи, — потрясенно прошептала я.

— Зато в себя пришла, — тут же посерьезнела старуха, и внезапно обняла меня. — Ничего. Ничего, милая. Люди живут без рук, без ног. Значит, и без сердца жить как-то можно.

Я лишь тихонько выдохнула. Глаза жгло невыплаканными слезами. Получается, все мои чувства для настоятельницы, словно на ладони. Думала, что держусь камнем.

Аккуратно забрала у Сатхи свой п?сец, осмотрела. Все тот же стеклянный стержень с полоской света в середине. Не так много людей на континенте, к кому я имела доступ. Чтобы обмениваться вот такими быстрыми сообщениями, нужно было разрешение адресата. Для этого п?сец передавали из рук в руки и произносили короткое заклинание, доступное магам любой стихии. Для неодаренных процедуру проделывал маг за пару серебряных монет.

— Ты проводишь меня? — спросила я.

— Нет, одежду уже должны принести послушники.

Послушниками в Обителях называли выжженых. Чаще всего это преступники, вина которых однозначно доказана и так велика, что оставлять им жизнь — тоже преступление. Гораздо реже — случайные жертвы Владеющей, потерявшей контроль над силой. Мне доводилось несколько раз выжигать преступников. Это было частью обязанностей третьей ступени. Я всегда перепроверяла за дознавателями, благо, мне для этого требовалось лишь завладеть разумом осужденного. Невиновные не попадались.

Дальше выжженые использовались как бесплатная рабочая сила на территориях Обителей Светлой Богини и были целиком подконтрольны настоятельнице. Она определяла основные установки по жизнедеятельности, она же ставила задачи. Оттого глаза настоятельниц всегда черны, как самая темная ночь.

Самый большой страх в ученические годы — встретить в одной из Обителей тех ребят, которых выжгла Кейсиди. Потом появились страхи посерьезнее.

— Топай, родная. И ополоснись. Негоже Верховную встречать взмыленной, чай не лошадь скаковая, — и подтолкнула легонько в спину.

Я медленно пошла к своему скиту. Стоило бы поторопиться, но это словно был личный протест. Не осталось во мне почтения ни к Обители, ни к Верховной. Не после того, что они вынудили меня сделать.

Как бы я не пыталась думать о чем-то другом, мысли все равно соскальзывали к ночному видению из прошлого. Не удивительно, что приснился именно этот кошмар.

По губам невольно скользнула злая усмешка.

Мы были детьми. Но как не заметили родители и деды? Все было очевидно уже тогда. Чернь не побоялась противопоставить себя аристократии. Простой народ так устал от гнёта избранных, что до революции был один шаг.

Вернее, один год. Мы с сестрой учились в Обители, когда произошла Первая Пустая Революция. И Первый Раскол Владеющих Разумом.

Помню то непонимание и страх. Наши наставницы — старшие Владеющие Разумом — спешно уезжали в столицы королевств, чтобы утихомирить очередную бунтующую толпу, и противостоять вчерашним сестрам, которые восстали против Обители. Отступницы нашли страшный древний обряд, научились отсекать силу у Владеющих Разумом, поглощать ее и становиться сильнее. Тогда был убит император. И два короля. Тридцать восемь Владеющих. Около тысячи магов. И больше десяти тысяч простых людей.

Чтобы спасти наследника в столицу Шейнской империи, объединяющей семь королевств, явилась Светлая Богиня. Она спасла императорскую семью — потомков своего Тёмного супруга, и нас — любимых дочерей. Только ее явление предотвратило гражданскую войну, как среди людей, так и среди Владеющих.

За размышлениями и воспоминаниями я дошла до своего скита. Быстро искупалась, надела стандартную черную одежду Владеющей Разумом: мягкие брюки, легкая кофта, сверху длинный приталенный китель, застегивающийся на крупные пуговицы. Каждая пуговица — защитный артефакт. Если в открытой схватке против Владеющей никому не выстоять, контроль над разумом захватывался за доли секунд, то против физического воздействия мы были абсолютно беспомощны, не важно — лавина это, каменная глыба или пуля. А слабые целительские щиты смог бы пробить даже кулачок ребенка. Они только от комаров и спасали. Поэтому Владеющие защищали себя так же, как и простые люди.

Поверх кителя — тиль на длинной цепочке — круглый черный медальон безо всяких украшений и гравировок. Будто заготовка под монету. Но никто в мире не перепутает тиль с чем-то иным. Ведь тиль — это единственное, что защищает разум людей от нашего воздействия.

Тем страннее кажется тот факт, что носить его обязаны мы, а для людей это право — редкое и ценное.

Лишь настоятельницы Обителей не носят тиль — они постоянно поддерживают контроль над послушниками.

Грустно улыбнулась, вспомнив, как Кейсиди радовалась, когда в день нашего совершеннолетия во время обряда перехода на вторую ступень нам наконец-то заменили детские ожерелья-ошейники на тили.

Медитировать села в обычном месте на террасе своего домика на голые доски. У меня была еще куча дел до прихода Верховной.

Сначала перенеслась в разум молодого дворянина. Я не помнила, как его зовут, он был ценен только тем, что каждое утро читал свежую газету. Так я узнавала новости.

Никто не знал, что я так умею. Собственно, Владеющие в принципе имели слабое представление, какие способности дает дополнительная поглощенная сила. Сила Кейсиди позволила мне мысленно перемещаться по всему континенту (единственному оставшемуся, остальные два затонули), расстояния перестали иметь значение. И тиль теперь мне не помеха. Если хорошо постараться, я могла почувствовать каждого человека. Не завладеть разумом такого огромного количества. Конечно, на такое я оказалась не способна, но все равно это развязало мне руки.

Может, и стоило заниматься медитацией, но я не хотела. Ни пять лет назад, ни сейчас.

Я поклялась узнать, за что погибла моя сестра. И я узнаю.

А в новостях была сенсация. В столице убили Владеющую Разумом.

Я тяжело задышала. Опять началось?!

Ценой невероятных потерь мы выяснили, в чем состоит ритуал отсечения силы. До сих пор не уверена, что оно того стоило.

Правильное движение ритуальным кинжалом и короткое заклинание «Amodo in potestate mea», которое с древнего языка переводилось как «Отныне сила принадлежит мне». Всё. За это знание погибла дюжина Владеющих.

Кинжалов было два: один у Верховной, второй у отступниц.

В тот страшный день был использован кинжал Кэсси. Об этом тоже никто не знает, потому что и второй был при мне.

Я оправдала доверие Обители. Раскол остановила, оружие вернула.

А где кинжал отступниц, лучше никому не знать. Слишком большой соблазн.

— Анна, — ровным, будто лишенным всех эмоций голосом, позвала Верховная.

Этот голос я узнаю даже в самом глубоком трансе.

Ну вот, не успела.

Посидела несколько секунд с закрытыми веками, чтобы не разоблачить саму себя чернотой в глазах. Наконец, подняла взгляд.

Встала и поклонилась Верховной:

— Да не угаснет Свет.

— Свет в тебе, — ответила она, и тепло улыбнулась.

Криста была немолодой, но все еще красивой женщиной. Когда мы с Кейсиди поступили на учебу, она уже лет десять занимала пост Верховной Владеющей Разумом. Сейчас она выглядела старше, но в рыжих волосах не было ни одной седой пряди, а черные глаза все так же живо сверкали на бледном лице.

Это отличительная черта Владеющих — черная радужка, которая при использовании силы заполняла собой весь глаз. Вообще для тех, кто считается потомками Светлой Богини, у нас было парадоксально много черного: глаза, тиль, даже одежды.

— Присядем? — предложила я. — Может быть, чаю?

Криста прошла на террасу, и грациозно присела в плетеное кресло. Я опустилась в соседнее.

— Благодарю, не стоит, я не на долго. Да и ты здесь больше не задержишься.

Она сделала паузу, но я молча ожидала продолжения. Пусть мне и хотелось побыстрее выбраться из Обители, я сдерживалась. Одно из правил Владеющих — сила в терпении.

Одно из гребанной тонны правил. Часть была из разряда «Сила в…». Терпении, контроле, правде и т. д. Еще Часть «Владеющая никогда не…». Не повышает голос, не вредит, не идет против своих и т. д. Оставшиеся, на мой скромный взгляд, наставницы придумывали, исходя из сиюминутных потребностей. Ничего, я знала все правила. Я их все даже соблюдала.

— Тебе, наверное, интересно твое следующее назначение?

— Разумеется, — это было очевидно.

— Мы долго думали, куда приложить твою бешенную силу. Ты больше не можешь выполнять работу четвертой ступени. Боюсь, источник закипит, если ты попробуешь зарядить его, когда в тебе сила стольких Владеющих.

Скольких?

Едва не спросила вслух. Они думают, что во мне их много? Они думают, что в Кейсиди их было много? Но во мне лишь сила Кэс.

— Сейчас ты самая сильная из нас. За пять лет ты доказала, что контролируешь силу. А в твоей верности вообще никто не сомневался после того, как ты… — эта секундная пауза полоснула по сердцу ржавым ножом. — …остановила Второй Раскол. Официально уведомляю, по уровню силы ты имеешь право претендовать на пост Верховной, минуя наставничество на четвертой ступени.

Молчу. Слушаю. Запоминаю. Надеюсь, по глазам не видно, с какой скоростью у меня шестеренки в голове крутятся, по я оцениваю перспективы.

— Анна, ты планируешь заявлять свою кандидатуру на следующий отбор?

— А если бы планировала, что бы это значило? — надо знать обо всех вариантах.

Криста рассмеялась.

— Только то, что в следующем отборе Богиня выбирала бы из двух кандидатур, Анни. И что у меня наконец-то появился бы шанс на отпуск. Поверь, даже самое любимое дело за тридцать пять лет может немножко надоесть.

Идея, показавшаяся заманчивой, при малейшем анализе здорово отдавала гнильцой.

Обитель не вникает в политику? Бред.

Верховная это в первую очередь фигура политическая.

Во вторую — управленец. Расставить Владеющих так, чтобы все источники, даже в самом захолустном городишке, были заряжены. Договориться со всеми королевствами о взносах. Помочь темным в зачистке восставшей нежити, а после Второй Пустой Революции что темных, что Владеющих осталось — по пальцам пересчитать. Причем, для темных хватит двух пальцев.

— Официально уведомляю, что не планирую в ближайшее время выдвигать свою кандидатуру на пост Верховной, — четко проговорила я.

Лицо Кристы осталось бесстрастным, но я готова поклясться, что видела, как ее плечи опустились на несколько миллиметров, будто придавленные тяжелым грузом.

— Я услышала твой ответ, — тихо произнесла Криста.

Сдержанно кивнула.

— Тогда поговорим о следующем задании для тебя. За последние пять лет мы многое сделали, чтобы компенсировать последствия Революции и Раскола. И стоило нам поверить, что все налаживается, произошло страшное, — Криста сделала драматичную паузу. — Анна, вчера снова убили Владеющую Разумом.

Я дернула бровями, и впилась взглядом в Верховную. Надеюсь, достаточно правдоподобно, чтобы Криста приняла это за удивление и испуг.

— Я знаю, о чем ты подумала, — она сложила руки на коленях. — Не могу пока ответить, начался ли третий Раскол. Мы были уверены, что уничтожили всех отступниц.

Я едва не скрипнула зубами. «Мы?»

— Это произошло в Уэйне, в самом сердце Империи, просто немыслимо, — Криста следила за моей реакцией. Возможно, ожидала вопросов. У меня их было слишком много, чтобы позволить себе открыть рот. — Там из наших сейчас только Анжелика. Она едва закончила вторую ступень и начала работать самостоятельно, поэтому напугана. Расследованием занимается лорд Майкл Рид. Ты знаешь, кто это?

Я знала. Но молодой офицер — ранее не известный широкой публике — занял этот пост пару-тройку лет назад. К тому времени я уже давно жила в Обители и не должна была знать такие подробности с континента, поэтому отрицательно покачала головой.

— Начальник тайной канцелярии императора, — сообщила Криста. — Ему можно доверять, он член императорской семьи, хоть и дальний родственник, не получивший дар Темного Бога. Николаус лично заинтересован в том, чтобы выяснить правду. Ему есть, чего бояться. Так же, как и нам.

Пояснять не требовалась. Каждый ребенок знает, что Вторая Пустая Революция была устроена с целью воздвигнуть на престол истинного наследника — принца Александра. Во время Первой Пустой Революции ему было семь, как и нам с Кейсиди. До совершеннолетия принца, Шейнскую империю возглавил родной брат убитого императора, регент Николаус Первый.

Неожиданно в двадцать первый день рождения Александр вместо коронации провёл церемонию отречения от трона в пользу дяди.

Империя была шокирована. А молодой принц бойко отправился с друзьями зачищать империю от нежити и нечисти, которая всегда наводняла континент. Не знаю уж, какие подвиги он совершил, но к тридцати двум годам уже был назначен Главнокомандующим армии. И практически сразу же началась Вторая Революция. Александра, едва вступившего в должность, отправили на подавление бунта в Парлем — самое северное королевство Империи.

А в это время Николауса Первого постигла участь брата.

Пожалуй, прояви тогда Александр хоть каплю заинтересованности в престоле, и империя захлебнулась бы в крови. Народ, который двадцать пять лет назад убил Темного императора, теперь требовал вернуть на трон его сына, не усматривая в этом никакого противоречия.

Но Александр пресек все попытки на корню, и первый склонился перед двоюродным братом — Николаусом Вторым.

Криста правду сказала, императору есть, чего бояться. Как и Владеющим.

— Я никому не говорила, — спустя пару минут продолжила Верховная. — Тяжелее всего во время Расколов было никому не верить. Каждая могла оказаться отступницей. Каждая из моих девочек, которых я вырастила, как дочерей. Кто-то, как твоя сестра, ушел сразу. Но в Обители оставались шпионки. Предательницы. В этот раз мне повезло, у меня есть ты, Анна, единственная, кому я могу доверять, как себе.

Я постаралась придать лицу подобающее выражение. Надеюсь, это не выглядело, как признак отставания в умственном развитии.

— Поэтому ты отправишься в Уэйн, и проследишь за ходом расследования. Лорда Рида уже оповестили, — лишь складка скорби между бровей выдавала истинные чувства Кристы.

— Хорошо.

— У тебя есть вопросы?

— Да. Кого убили?

— Эсту, — коротко ответила она.

Я кивнула и продолжила:

— Что она делала в столице?

Криста прищурилась. Кажется, слова про безграничное доверие — просто слова.

— Будет странно, если представитель Обители начнет спрашивать это у начальника тайной канцелярии, — пояснила свой интерес.

— Да, ты права. Эста была наставницей. Ее подопечная — Елена — должна была перейти на третью ступень и начать самостоятельную службу. Они прибыли в Уэйн для обряда, а я собиралась приехать сегодня, — Криста поджала губы.

— Ты сказала, что в столице сейчас только Анжелика.

— Да. Елена пропала.

А сразу нельзя было сказать?!

Этого не было в новостях.

Что это меняет?

— Значит, расследование не только убийства, но и пропажи Владеющей второй ступени? — вопрос был не праздный.

— Это то, о чем я говорила, Анна. Мы не знаем, жертва она или отступница.

Эти шарады начали надоедать.

Верховная говорила то, что я и так знаю, или до чего могу додуматься сама. Но не то, что мне необходимо знать.

— Криста, я не из любопытства спрашиваю, — постаралась мягко подтолкнуть ее.

— Я понимаю. Официальная политика Обители — девочка пропала. Но мы попросили лорда Рида не афишировать это.

Значит, «девочка» двадцати пяти лет отроду, пока считается жертвой. Ничему Обитель не учится. Также было в прошлые два раза. Скрывали, что сами не знают, от кого ждать удара. Считали, что предательство бросает тень на всех, поэтому защищали имя каждой. Может быть, по этой причине все так далеко зашло.

Не мне судить. Светлая Богиня сама спросит с Верховной за каждое ее решение.

— Понятно, — просто ответила я. — Есть что-то, что я должна знать?

— Не знаю. Если что-то вспомню, напишу. Тебе верну…

Нас ослепил нестерпимый свет такой силы, что просто зажмуриться уже не помогло, и пришлось заслонить лицо руками.

Когда я наконец смогла открыть глаза, увидела перед собой самую красивую женщину на свете. Ее кожа была подобна шелку. Почти белые волосы блестящим водопадом струились до самой земли. Глаза сверкали, словно редчайшие черные бриллианты.

Восхищение бурлило где-то в горле. Я не могла бы его выразить никакими словами.

Оставалось только одно, самое правильное действие — я раболепно опустилась на колени, всем своим существом желая прикоснуться к совершенству хотя бы кончиками пальцев …

— Моя Богиня, — прошептала Криста, и очарование рассыпалось.

Я осознала себя стоящей на коленях и тянущейся к платью Светлой Богини.

Восторг ушел, оставив после себя мерзкое чувство.

С трудом поднялась на ноги.

— Дочери мои, — величественно проговорила Богиня. Нежный голос пробирал до костей.

— Приветствую тебя, Светлейшая, — Верховная низко поклонилась.

— Приветствую, — я повторила поклон, так как не имела представления, что следует делать и говорить. Богиня являлась только Владеющим пятой ступени, и то далеко не всем. Лишь Верховная поддерживала с ней постоянную связь.

— Зачем же?.. — начала Криста.

— Проверить надлежало. Сестра ее — отступница. То ведомо тебе, Верховная, — припечатала Богиня.

Криста в ответ еще раз поклонилась, принимая отповедь.

— Увидела лишь послушание в душе твоей, — обратилась ко мне Светлая.

Я замерла, не зная, надо ли отвечать. Или снова пасть ниц? Решила просто склонить голову, прикусив язык, чтобы наружу не выскочило «Угу».

— Моя Богиня, она ведь уже доказала преданность… — попыталась вступиться за меня Криста.

— Потребно с корнем выдирать гнилое семя! Ты допустила появленье вероломниц в моей Обители, Верховная! — осадила Светлая. И Криста нагнулась еще ниже. — Я не смогла узреть ни отголоска ее мыслей. Сие меня тревожит.

Богиня говорила отрывисто. Каждая ее фраза — будто приговор. И мне стало страшно под ее пытливым взглядом.

— Ты веришь ей? — спросила она у Кристы.

Верховная осмотрела меня перепуганными глазами, будто где-то на мне написана подсказка.

— Верю, — тихо заключила Криста. — Кому, если не ей?

— Отныне головой своей за нее в ответе, — предупредила Богиня.

Я почему-то посмотрела на Верховную, будто всерьез ожидала, что Криста прямо сейчас передумает. Но та лишь в очередной раз поклонилась.

И я вдруг порадовалась, что не захотела выдвигаться на пост Верховной. С таким начальством надо иметь крепкую спину.

Светлая впилась в меня грозным взглядом, будто почувствовала мои богохульные мысли. А может, и услышала.

Я с трудом сглотнула, чувствуя нарастающий ужас. Сейчас она все узнает, и уничтожит меня на месте.

Но Богиня снова повернула голову к Кристе.

— Знай, терпенью моему конец. Ваш долг — свет в мир нести, а не склоки устраивать. Допустишь третий Раскол, — всех сожгу.

И исчезла с короткой вспышкой света.

В воздухе потянуло озоном, как после дождя. Такой же запах был, когда использовались порталы-артефакты. Но Богине артефакт явно ни к чему.

Мы помолчали, стараясь не пересекаться взглядами. Обсуждать произошедшее не хотелось.

— Тебе пора. Обо всем докладывай только мне, — наконец проговорила Криста. — Сатхи объяснит тебе, что делать дальше.

— Хорошо.

— И Анна, — она дождалась, когда я наконец-то посмотрю ей в глаза. — Мы учим вас контролировать эмоции, а не скрывать их. Люди чувствуют себя неуютно, когда не видят реакции на лице собеседника. Добавь немного мимики.

Самообладание действительно было первым и главным, чему обучали в Обители.

За каждый срыв наказывали так, что шрам остается на всю жизнь. Нет, нас не били. Кейсиди, например, за тот случай в шесть лет заставили сообщить родителям, что она выжгла их детей. Двенадцать раз сказать матерям, что их любимый ребенок теперь лишь оболочка, не способная даже поесть без приказа Владеющей. В том числе ее лучший друг. Кэсси после этого плакала целый день. А потом ни разу не сняла ошейник без разрешения наставницы.