Владыка костей

Глава 22

Белиал

Одним из преимуществ быть повелителем демонов было полное отсутствие моральных принципов.

Первый круг ада был моим царством. Либмо, чистилище. Место, где души оставались до тех пор, пока я не решал, где им провести вечность. Я устанавливал правила. Я определял разницу между тем, что было правильным, а что нет.

Но в конце концов, это не имело значения. Я был Королем этого царства. Моя прихоть была законом.

Я никогда не беспокоился о том, что я «злой», потому что мои братья всегда были гораздо хуже меня.

До сих пор.

До нее.

То, что началось как наказание за то, что она сделала с останками Катрин, превратилось в нечто совершенно иное. Нечто темное, нестабильное и опасное, вызывающее привыкание.

Моя одержимость ею превращалась в нечто гораздо большее, чем то, что было с Катрин.

Я хотел ее тело и ее душу. Как король Лимбо, я мог бы получить все это, будь она мертва. Они стали бы моими по праву. Но… я хотел, чтобы она была живой и дышала, с ее бьющимся сердцем и алыми губами. Ее плоть была сырой, красной и кровоточащей от моих издевательств. Ее губы были опухшими от моих поцелуев, а не от разложения.

Чтобы добиться этого, мне приходилось лгать, манипулировать и соблазнять. Мне приходилось опускаться до самых низких уровней разврата, до грехов, за которые я осуждал столько других душ. Тех, кого я отправлял к моим самым подлым братьям для наказания.

Я был чертовски лицемерным. И я хотел Рэйвен настолько, что мне было плевать на все остальное.

Она была для меня как наркотик. Я был готов на все, чтобы снова почувствовать ее. На все, чтобы она снова проникла в мою душу.

Она никогда бы не приняла меня без игр, без лжи. Она бы увидела мои шрамы, те, что на коже, и те, что на моем холодном, мертвом сердце. Она бы увидела меня таким, каким я есть. Зверем, монстром, внутри и снаружи.

Так что, если единственный способ завладеть ею, пока ее сердце еще бьется, — это мои иллюзии, мои сладкие полуправды и мой огромный член, так тому и быть, черт возьми.

Я буду играть роль дьявола, если это необходимо, чтобы она стала моей.

Я должен был покинуть лабиринт. Вместо этого я задержался, наблюдая за Рэйвен из тени.

Теперь, когда дал ей подсказку, где найти выход, я ожидал, что она встанет и поспешит найти реку, как я ей велел. Но она не двигалась. Она смотрела на место, где видела меня в последний раз, как будто не могла поверить в то, что только что произошло. Ее пальцы коснулись губ, вероятно, вспоминая, каково было, когда они сжимали мой член.

Через мгновение она подошла к надгробию, на котором я сидел, и села, прислонившись к нему спиной. Ее ноги были согнуты в коленях и раздвинуты, а ступни твердо стояли на могиле. Быстро оглядев кладбище, чтобы убедиться, что она одна, она подняла платье и просунула руку между ног.

Каждая мышца моего тела напряглась, когда я наблюдал, как она ласкает себя.

Я оставил свою маленькую зверушку неудовлетворенной.

Я надеялся, что она устроит для меня представление, но на самом деле не ожидал, что она вправду это сделает. Не тогда, когда в моем лабиринте скрывалось столько ужасов, которые могли бы напасть на нее и похитить. Конечно, я бы им этого не позволил, но она этого не знала.

Ее желание, должно быть, заглушило страх, потому что она лежала, раскинув ноги, и ласкала свой клитор пальцами на могиле какого-то неизвестного демона. Наверное, она была слишком возбуждена, чтобы заботиться о том, какие монстры могут вылезти из тени и трахнуть ее. Может быть, именно эта мрачная мысль заставила ее ласкать свой маленький бутон, и из ее уст вырывались самые сексуальные звуки, когда она откинула голову на надгробие.

Я подошел ближе, стараясь не нарушить заклинание, которое заглушало мои шаги.

Когда я оказался всего в нескольких футах от нее, я присел на корточки, чтобы хорошо рассмотреть ее интимные места. Блядь. Она выглядела так красиво, прислонившись к могиле старого жнеца, ее лицо исказилось от удовольствия, когда ее пальцы начали двигаться в ее киске. Она была такая влажная, розовая и совершенная.

На мгновение мой разум погрузился в мрачные мысли, представляя, как она отреагирует, если я брошу ее на землю, раздвину ноги и проникну в нее, пока действует заклинание невидимости. Эта мысль заставила мой член дернуться, но я сразу же отбросил ее. Я не поддался искушению, но в глубине души голос подсказывал мне, что она будет наслаждаться каждой секундой, если я это сделаю.

— Белиал, — простонала она, и ее голос был хриплым от желания.

Мое имя в ее устах разбило что-то внутри меня, и чудовищные порывы скрутили меня изнутри. Я хотел ее так сильно, что это пугало, а меня, блядь, ничего не пугало.

Я так долго был безразличным ко всему. Просто призрак демона, которым я когда-то был. Теперь эта маленькая смертная женщина зажгла во мне пламя. Оно горело так сильно, что грозило сжечь меня и весь мой мир. Мне было все равно. Главное, чтобы я восстал из пепла с ней в объятиях и с ее еще бьющимся сердцем.

Скрежеща зубами, я вытащил свой член, который снова был тверд как камень, и устремил взгляд на свою человеческую девочку, которая лихорадочно удовлетворяла себя пальцами. Каждый вздох и стон приближали меня к оргазму, и я представлял, что трахаю ее, а не свою руку. Я ласкал свое тело, пока не кончил, и моя сперма была такой же густой и вязкой, как и одержимость ею.

— Я хочу почувствовать тебя внутри себя, Белиал, — прошептала она себе под нос, когда кончила, и мое имя на ее языке сопровождалось сладким стоном, когда она извивалась и опускалась на надгробие. — Я хочу тебя…

Я замер, моя грудь поднималась и опускалась в такт с ее, а я смотрел на нее с ошеломленным выражением лица.

Она бы не захотела меня, если бы знала правду.

Но скоро она узнает. Я раскрою ей свою тайну на балу в честь Дня всех святых, который меня заставил устроить мой брат. Тогда она увидит монстра под маской.

Неважно, захочет ли она меня в тот момент. К тому времени будет уже слишком поздно. К тому времени я буду владеть каждой ее частичкой.

Я молча наблюдал, как она еще несколько минут наслаждалась сделанным, запоминая каждую деталь ее облика, как будто я еще не сделал этого. Ее растрепанные волосы, ее покрасневшие щеки, ее разорванное платье, едва прикрывающее тело. Неважно, сколько времени я проводил, наблюдая за ней, этого никогда не было достаточно, и когда она наконец встала и решила пойти по одной из дорожек, ведущих от кладбища, я последовал за ней.

Я мог бы заняться сотней других дел, например, выносить приговоры. Очередь на это растянулась как минимум на столетие, и мои братья пришли бы в ярость, если бы увидели, сколько душ томится вокруг моего замка. Или я мог бы помочь Сесилу каталогизировать души, которые я уже осудил и решил оставить для своей коллекции в вечном покое. Я мог бы навестить своих жнецов в поле, посмотреть на могилы недавно умерших и собрать кости по-настоящему безбожных.

Вместо этого я следовал за Рэйвен по лабиринту. Наблюдал. Ждал, когда она прикоснется к моему кинжалу и вызовет меня.

Она не хотела моей помощи, и это только усиливало мое любопытство. Это заставляло меня еще больше хотеть, чтобы она нуждалась во мне.

Я мало знал о ее прошлом. Если бы она была мертва, я бы знал о ней все, всю жизнь и все, что она пережила, все это лежало бы у меня в руках. Но пока ее сердце еще билось, ее прошлое оставалось тайной, если только она сама не расскажет мне о нем.

Она пережила утрату. Она знала, что такое смерть. От нее пахло смертью, и не только из-за того, что она грабила могилы. Была ли у нее семья, к которой она могла вернуться? Или ее жалкий парень был единственной связью с миром? Я хотел узнать, хотел услышать все из ее уст, чтобы лучше понять своего питомца, но было кое-что, чего я хотел больше, чем знания.

Я хотел, чтобы она позвала меня, признала, что нуждается в моей помощи, и спустя несколько часов, когда она все еще отказывалась это сделать, я пришел в ярость.

Я сделаю так, чтобы она поняла: если она не позовет меня сама, я заставлю ее нуждаться во мне.

Неохотно я отошел, обдумывая план, как заставить ее умолять меня о помощи.

Я телепортировался в один из самых глубоких уголков своего лабиринта, в пещеру, почти забытую временем. Из устья пещеры доносился пронизывающий до костей холод, и слабый ветерок, дующий изнутри, колыхал украшения, покрывающие мои рога.

Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз посещал это место? Я не мог вспомнить. Оно было так глубоко похоронено в моем сознании, что время стерло его из памяти.

В любом случае, я уже вечность не занимался полевой работой. Большинство задач я делегировал своим жнецам и другим низшим демонам. Однако никто из них не осмеливался прийти сюда.

Здесь я держал самые древние, самые испорченные души. Их можно было использовать только для самых коварных целей. Эти существа принадлежали самым глубоким и темным безднам ада, но я держал их здесь на всякий случай.

Войдя в ледяную пещеру, я оглядел различные клетки из ржавого железа. В каждой из них находилось воплощение кошмара, чудовище, созданное из костей и чистого зла. Мне нужно было только дать команду, и они сорвали бы с костей Рэйвен каждый кусочек плоти.

Если плотоядное дерево не напугало ее настолько, чтобы она позвала меня, то один из этих древних ужасов наверняка справился бы с этой задачей.

Я подошел к клетке в задней части пещеры, проведя рукой по решетке, и заглянул в темноту.

— Ответь на зов своего короля, потерянная душа. У меня есть для тебя задание. Выполни его, и я освобожу тебя из твоей тюрьмы.

Что-то шевельнулось в тени, и через мгновение это что-то выскользнуло в слабый свет, повинуясь моему призыву. Существо издало низкое рычание и покорно склонило свой угловатый череп.

Кровавый дуб был свирепым хищником, но он был ничем по сравнению с этим древним монстром. Он мог свободно передвигаться по лабиринту. Он мог охотиться на нее. Он мог преследовать ее, и она не смогла бы от него убежать.

На этот раз у нее не будет другого выбора, кроме как позвать меня и умолять о помощи.

А я буду наблюдать, ждать и готовиться к тому, чтобы примчаться и спасти ее.

За определенную цену.