Чужая жизнь. Книга V. "Власть"

Глава 15 Интерлюдия Изабелла

Изабелла гарцевала на своей белоснежной кобыле по правую руку от мужа и не могла скрыть радостную улыбку, которая уже второй день не сходила с ее губ. Она на свободе и по-прежнему пользуются любовью Ричарда, который ничего не узнал! И не узнает. В этом Изабелла была уверена. И пусть ей приходится ночевать в одном шатре с ним и Элениэль (во время спешных сборов в Турвальде второй просто забыли взять, а когда спохватились, было уже поздно), в этом даже было что-то пикантное, заставлявшее девушку по-новому ощущать близость с мужем.

Но улыбку у Изабеллы вызывало не это, а чувство глубокого облегчения, особенно приятного после последних суток в Турвальде, когда ей довелось попеременно испытать радость, сильнейших страх, надежду, позорное унижение и, наконец, то самое облегчение, которое она сейчас и испытывала.

Началось с радости. Неожиданно в Турвальд прибыл Ричард со свитой из более чем ста имперских магов, которые, как оказалось, совершили безрассудное нападение на Юмиле, но были побеждены и захвачены ее мужем в плен. Теперь вместе с ним, сотней гвардейцев, десятком разведчиков и тридцатью девушками-дроу, державших этих магов под заклятьем «Повиновения», а также с Элениэль и кардиналом Гилбертом они направлялись в Кордобус, чтобы захватить для ее мужа трон Блазии.

Изабелла не сомневалась, что у Ричарда все им задуманное получится. И Блазия, это пугало для всех зависимых от нее королевств, Блазия, перед легионами которой трепетали поколения ее предков и перед императорами которой покорно склоняли головы и приносили им вассальные присяги, эта самая Блазия упадет к ногам. Чьим? Их семьи. А она, между прочим, занимает в ней второе место. Так что к ее ногам чуть ли не в первую очередь обрушится величие этой ненавистной империи.

Изабелла даже готова была подождать триумфального возвращения Ричарда в Турвальд (изначально сопровождать его в походе она не собиралась, понимая, что будет ему только помехой) и отложить пока ритуал передачи ей магических способностей от обещавшего поделиться с ней ими Огюста, лишь бы поскорее увидеть, как корона императоров Блазии занимает свое почетное место среди трофеев.

Все изменилось вечером в день приезда Ричарда. И вместо радости в сердце Изабеллы поселился страх.

Одновременно с Ричардом в Турвальд прибыли и его «цепные псы» — сотрудники контрразведки во главе с вернувшейся на службу Рагнхильдой, милостью ее мужа ставшей недавно графиней. Причина их появления в королевстве была понятна. Именно через Турвальд шли переговоры имперцев с предательницей Алаиссой, здесь, в замке одного из феодалов, по словам пленных магов, они провели чуть не две декады, небольшими группами по очереди проникая на территорию герцогства Юм. В общем, почистить Турвальд было необходимо, с корнем вырвать любую возможность замышлять что-либо против правящей семьи.

Изабелла это только одобряла.

До тех пор, пока с ужасом не увидела, как в подземелье под дворцом ведут со связанными за спиной руками Генриха. Того самого Генриха, с которым у нее не так давно чуть было не случилась измена мужу. Та дикая глупость, на которую она теперь сама не понимала, как могла решиться. Но ведь она ему ясно приказала сидеть в пожалованном ему баронстве и минимум год нос оттуда не высовывать! Как он попал в город? Зачем? Он тоже замешан в нападении на Юмиле? Этого быть не может. Глуповат для этого Генрих, да и честен. Но это все пустяки. Главное — что он расскажет на предстоящем допросе. Спрашивать псы Рагнхильды умеют, да и турвальдский палач, хоть и в подметки не годится Роджеру, но тоже свой хлеб недаром ест.

Улучив момент, когда Ричард и Элениэль оставили ее одну, отлучившись, чтобы посмотреть, как разместились гвардейцы, разведчики и все остальные (подчиненным нужно демонстрировать заботу о них, говорил не раз Ричард, даже если на самом деле ты ничего не делаешь), Изабелла послала свою приближенную служанку выяснить, как идет расследование заговора.

— Ничего не смогла узнать, госпожа, — доложила та, вернувшись. — Не только камеры, но и вход охраняют «псы», а они дают отчет только графине Рагнхильде и вашему супругу, его императорскому величеству.

Значит, поняла Изабелла, ничего сделать, чтобы обеспечить молчание Генриха, она сейчас не сможет. Оставалось только надеяться, что Генриха задержали в связи с расследованием проникновения в Юм врагов, и задавать вопросы, не касающиеся этого вопроса, не будут.

Нет, одернула она себя, Рагнхильда обязательно выяснит и это. Очень уж она всегда дотошно ведет допросы, да и надеяться, что Генриха доставили в тюрьму не по ее поводу, было бы слишком наивно. Кто-то где-то проговорился, и теперь ей даже страшно было представить, чем для нее это может закончиться. Ричард только недавно ей простил ее, как он выразился, «художества» в Юмиле. А тут такое.

Надо было срочно что-то предпринимать. И Изабелла решила, что для начала хорошо бы хотя бы оттянуть неизбежное. Когда Генриха будут допрашивать? Когда он, не выдержав пыток, во всем сознается? Точно не сегодня и, скорее всего, не завтра. А послезавтра в Турвальде уже не будет Ричарда, который продолжит свой путь в Кордобус. И здесь не должно быть и ее — Изабеллы.

Рагнхильда, получив показания Генриха, не медля ни минуты, и саму императрицу в камеру засунет. Предана только Ричарду и действует исключительно по законам. А что там гласит закон о наказании для не сохранившей верность мужу жене, известно. В лучшем случае — монастырь. Она, правда, на самом деле ничего не сделала, но может быть достаточно и одного намерения, чтобы Ричард от нее отказался.

Надо ехать вместе с Ричардом в Кордобус, решила Изабелла, и по дороге сделать все, чтобы заранее заслужить его прощение, если ее проступок вскроется. При необходимости даже жизнью рискнуть, но показать свою верность.

Начать, впрочем, следовало с другого. С того, как убедить мужа завтра же провести над ней ритуал передачи магических способностей, а потом взять ее с собой.

Вечером, перед приходом Ричарда в ее спальню, опять ту самую, в которой они когда-то провели свою первую ночь (почему-то мужу она особенно нравилась), Изабелла облачилась в шелковую сорочку. Новую, нежно-розового цвета, в которой она сама себе казалась наиболее привлекательной. Старую, в которой она предстала перед Генрихом, девушка сожгла, как только вернулась тогда в Турвальд. Но эта была еще откровеннее и не столько скрывала что-то от глаз, сколько подчеркивала и притягивала к ее достоинствам внимание. То, что надо — одновременно распущенна и невинна, удовлетворенно подумала Изабелла, в последний раз рассматривая в зеркало получившийся образ.

Как только Ричард вошел и так же, как и Генрих закрутил головой в поисках жены, Изабелла выпорхнула из-за ширмы и присела перед ним в реверансе, демонстрируя в вырезе свою грудь.

Да, это не Генрих, подумала Изабелла, когда муж одним движением сначала взвалил ее себе на плечо, а потом почти бросил на кровать и, в одно мгновение сорвав с себя одежду, оказался сверху. Следующие полтора часа Изабелла старалась делать все, что особенно нравилось Ричарду и, когда тот, наконец, блаженно растянулся на постели, приступила к исполнению своего замысла.

— Подумай сам, Ричард, — убеждала она мужа. — Ну как эти маги и тот же Гилберт могут вернуться в Кордобус, не захватив по дороге меня? Это будет выглядеть неправдоподобно! Я должна быть одним из их главных трофеев. Твоя старшая жена. Императрица Юма, королева отпавшего от Блазии Турвальда. Если хочешь, спроси сам Гилберта, оставил бы он меня здесь или потащил бы с собой в столицу, чтобы предать прилюдной казни?

Ричард долго отказывался, но девушка то вновь начинала его ласкать, то снова упрашивала и доказывала необходимость ее участия в походе.

— Можешь даже в клетку меня посадить при въезде в Кордобус! Я готова и на это, только бы у тебя, у нас все получилось. Увидев такое, никому даже в голову не придет заподозрить, что что-то может пойти не так, — приводила она очередной аргумент.

И в итоге он согласился. В том числе и на то, чтобы на следующий же день провести над ней ритуал.

Утро началось с того, что Элифас начал вливать в нее одно снадобье за другим. Для укрепления здоровья, для формирования будущих каналов, по которым потечет магическая энергия, еще для чего-то, чего Изабелла даже не понимала, только послушно принимая из рук архимага один кубок за другим. Большинство напитков были горькими или противными и вызывали дурноту. Но Изабелла терпела.

— Так надо, ваше императорское величество, — приговаривал Элифас, наливая очередную порцию. — А теперь выпейте вот это. Это усыпит вас, и вы даже не почувствуете ничего во время ритуала. Не беспокойтесь, я абсолютно уверен в том, что все пройдет успешно.

Изабелла выпила и потеряла сознание. Очнулась она, судя по всему, уже ближе к обеду. Ричард сидел рядом и внимательно следил за ней. Никого другого в гостиной, кроме него, не было.

— Все прошло на удивление хорошо, — сразу сообщил он ей. — Думаю, через день — два у тебя сформируются уже магические каналы. И ты их почувствуешь. Но пока, на всякий случай, надень все-таки вот это, — Ричард протянул ей сделанный, как изящное украшение, но с ридитовыми вставками, браслет. — Ты же не забыла, как у меня впервые магия вырвалась. И какая она была? И у Руфуса. Так что, хотя мы уже и снова включили в замке блокиратор магии, так будет надежнее. Тебе что-то сейчас еще нужно?

— Тебя, — ответила Изабелла и протянула к нему руки.

Пока все идет по плану, подводила вечером итоги прошедшего дня Изабелла, завтра рано утром мы все тронемся в Кордобус. Вряд ли Рагнхильда, даже если что-то от Генриха узнает, доверит такую информацию письму. Будет ждать возвращения Ричарда обратно, чтобы сообщить на словах и лично. А это будет еще нескоро, и я что-нибудь успею придумать, заключила она свои размышления.

Это была надежда. Которая моментально растаяла в воздухе, как только в ее покои без стука и доклада вошла Рагнхильда.

— Нам с вами нужно поговорить, ваше императорское величество, — слегка поклонившись, произнесла она и добавила, бросив взгляд на видневшуюся через открытую дверь в спальню служанку. — Наедине.

— Ринда! — приказала Изабелла, чувствуя, как у нее пересыхает во рту, а язык и губы отказываются повиноваться. — Выйди вон! Потом приготовишь мне постель. Я слушаю тебя, графиня, — дождавшись, пока за служанкой плотно закроется дверь, и, взяв себя в руки и гордо выпрямив спину, повернулась она к Рагнхильде. — Уже поздно, скоро может придти его императорское величество, так что не тяни и говори коротко!

— Его императорское величество сейчас беседует с девушками-дроу, погонщицами магов, так что время у нас есть, — с усмешкой ответила глава конрразведки.

— У тебя красивая грудь, императрица, — вдруг продолжила она, подходя вплотную к Изабелле и выпрастывая ее левое полушарие груди из лифа платья. — Любая женщина может только мечтать о такой, — она как бы взвесила ее грудь на ладони. — Вот только видеть ее имеет право только твой муж. Император Юма Ричард Первый. Я ничего не путаю?

У Изабеллы, потерявшей от услышанного и главное — от унизительного обращения Рагнхильды дар речи, подкосились ноги, и она опустилась на диван.

— Да, — продолжила, отходя от нее собеседница. — Лучше присядем. Разговор предстоит не самый простой и быстрый. Итак, ты поняла, почему я здесь?

— Нет, — нашла в себе силы отрицательно покачать головой Изабелла. — То, что ты сейчас сделала, это оскорбление величия, и за него полагается…

— Монастырь полагается императрице, продемонстрировавшей свое тело постороннему с совершенно определенной целью, — перебила ее Рагнхильда. — Есть у тебя такой вассал, барон Генрих. Еще совсем недавно был мелким, безземельным дворянчиком. И вдруг. Уже барон. Но это ладно. Бывает. Может, услугу какую особую оказал своей госпоже, — Рагнхильда насмешливо посмотрела на Изабеллу. — Плохо, что пьет в кабаках, а выпив — болтает много! Понятно?

Изабелла почувствовала, что и пол, и диван, на котором она сидела, уходят из-под нее. Она не успела вовремя покинуть Турвальд. Сейчас Рагнхильда дождется ее мужа и все ему доложит. Но, с другой стороны, контрразведчица зачем-то сначала пришла к ней. Может, ситуацию еще можно как-то исправить?

— И что же он сказал? — тихо спросила она.

— Если дословно, то следующее «У нашей королевы преаппетитнейшая грудка, скажу я вам. И совсем не чурается она ее показать при случае. Довелось увидеть. Не удивлюсь, если скоро мы в Турвальде получим вторую веселую королеву Вержину», — нисколько не смущаясь, произнесла Рагнхильда и, увидев, как задрожала Изабелла, продолжила. — Не волнуйтесь и не пугайтесь раньше времени, ваше величество. Этого никто, по сути, и расслышать не успел, а уж понять и подавно. Мои люди, по счастливой случайности, оказались за соседним столом и тут же заткнули этому глупцу рот, а потом приволокли ко мне. Не буду скрывать, мне он поведал обо всем, что произошло в загородном дворце. Кстати, по-моему, он сам не до конца осознал, что он упустил, не поняв ваших весьма прозрачных намеков, — она рассмеялась.

— И что он упустил? — машинально проговорила Изабелла.

— Замечательную казнь в медном быке. Что же еще? — ответила Рагнхильда. — А так он просто отправится в мой замок, где проведет всю жизнь в камере. Впрочем, я прикажу содержать его хорошо. В заговоре он не замешан. Ваш приказ сидеть в своем баронстве не выполнил, так как ему там стало смертельно скучно. При дворе вырос. Из пажей поднялся. Не учли вы этого. В конец концов, он виноват только в том, что не умеет держать язык на привязи. Не так ли?

— А ты? — спросила Изабелла, у которой забрезжила надежда, что все обойдется.

— А я умею, — отрезала Рагнхильда. — Моя задача оберегать императора от покушений, предателей и любых неприятностей, а не вносить раздор в его дружную семью. Я ничего ему не скажу о том, что узнала. Но, в свою очередь, я хочу надеяться, что и вы, ваше императорское величество, пойдете мне навстречу в одном вопросе.

— В каком? — тут же оживилась Изабелла.

— У меня есть сын, — медленно проговорила Рагнхильда. — Родился, пока я отсутствовала в Юмиле. Ригволд. Так вот. Когда он подрастет, вы его, несомненно, увидите, и вам может показаться, что он удивительно похож на кого-то. Не забудьте в тот момент о нашей сегодняшней беседе и придите к выводу, что сходство вам именно только показалось. А если вдруг вам когда-нибудь придет в голову мысль от него избавиться, то вспомните о подписанных показаниях Генриха и о том, что я, оказывая вам услугу, держу его в целости и сохранности в своем замке. Мы понимаем друг друга, Изабелла? — вновь переходя на «ты», закончила Рагнхильда.

— Несомненно, графиня, — придя в себя за время последнего монолога собеседницы и вновь гордо выпрямляя спину, кивнула Изабелла. — Мне нет дела до того, похожим на кого может оказаться ваш сын, когда подрастет. И я благодарна вам за то, что вы столь эффективно пресекли отвратительные слухи обо мне, которые по непонятным причинам решил распустить барон. Кстати, его баронство сейчас вернется в собственность короны. Думаю, что, если я передам его вам, это будет достойной наградой за вашу службу.

— Благодарю вас, ваше императорское величество, — вставая и почтительно кланяясь, проговорила Рагнхильда. — А теперь, с вашего позволения, я вас покину, еще много работы, — и уже подойдя к двери, добавила опять своим насмешливым тоном. — Платье свое приведите в порядок, а то, не ровен час, кто из вассалов или офицеров гвардии с докладом зайдет. Придется мне тогда еще кого-то в своем замке размещать.