Чужая жизнь. Книга V. "Власть"

Глава 31 На пороге владений древнего мага

Сегодня вечером мы достигли границы личных, если так можно сказать, так-то все проклятые земли ему принадлежат, владений древнего мага. Того самого великолепного парка, в центре которого находится его дворец. На первый взгляд, везде царят тишина и покой. Никакой охраны, как и в прошлый раз. Никаких измененных животных тоже по-прежнему рядом нет, не приближаются ближе чем на лигу — видимо, какая-то отпугивающая их аура здесь есть. Поселения кадавров, окружающие этот оазис, все пусты — ни одной неживой души в них. Причина последнего понятна — всех, кого только можно было, древний услал к границам живых.

Даже подумать страшно, сколько же там сейчас разной нечисти собралось. Если они ударят раньше, чем мы уничтожим их хозяина, этот мир ждет жуткая резня. Видели мы по дороге с десяток отрядов, направлявшихся в сторону Солбери — зрелище жуткое и отталкивающее. Телеги, запряженные мертвыми лошадьми, на них такие же погонщики, впереди и в промежутках неким подобием строя бредут кадавры — сотни по две. Покачиваются из стороны в сторону, ничего вокруг себя не видят, да и не интересует их ничего, кроме приказов личей, которые их контролируют. Дважды попадались более крупные отряды, которые возглавляли архиличи. При каждом, помимо личей и кадавров, еще зачем-то погонщицы из числа девушек-дроу и рабы. Эти и из людей, и из эльфов, и из дроу. Зачем архиличам слуги, понять сложно. Но как есть. Впрочем, для нас это хорошо — пусть всех из владений древнего мага уводят, нам проще будет.

Продвигались мы довольно быстро и со всем возможным комфортом, если можно назвать комфортабельной поездку на телеге, запряженную скелетом лошади. У нас их две штуки таких образовались. На второй день пути, когда покинули поле сражения с армией, готовившей нападение на лес оборотней, нос к носу столкнулись с группой в три десятка кадавров при двух телегах и одном личе. Куда и зачем они направлялись, было непонятно — далековато еще до наезженных в проклятых землях дорог было (поэтому мы этой встречи и не ожидали), да и не столь важно. Главное, что мы среагировали быстрее, чем враги. Я сразу фиолетовой дымкой уничтожил лича, а остальные добили тех оставшихся семерых кадавров, которые не осыпались прахом с его гибелью. В результате нам достались две телеги. И два лошадиных скелета, впрочем, довольно бодро переставлявших свои ноги.

— Элениэль, Мелисса, — приказал я. — Дальше поедем открыто. Надевайте хламиды, в которых ходят архиличи и которые мы приготовили на всякий случай, если придется выдавать себя за «местных». Все остальные изображают нашу свиту. Лора — ты опять погонщица. Остальные! Вы — рабы Лоры. Не забыли, как надо себя вести в этой роли? Вот и хорошо. Рассаживайтесь по телегам.

Так и двинулись. Открыто. Мы втроем (я, Элениэль и Мелисса) по очереди держали над нашим мини-караваном щиты фиолетовой дымки. Больше работы доставалось девушкам, я старался все время быть готовым к возможной стычке, так что подменял их только в том случае, если они обе оказывались почти без сил. Отряды личей при виде нас, а мы при приближении сгущали окружающий нас туман тления, а сами окутывались защитными коконами, принимали нас за трех архиличей со свитой и уступали дорогу. В первый раз проезжать через расступившийся строй нежити было очень неуютно, но потом привыкли. Большое начальство в сопровождении рабов едет — все на обочину!

Дважды, правда, предпочли сами убраться в поле, пропуская отряды во главе с настоящими архиличами. Эти твари куда сообразительнее личей, могли бы нас и раскусить. Кто их знает, по каким признакам они друг друга узнают? Отъехали с дороги в поле, мы с Элениэль и Мелиссой натянули пониже капюшоны наших балахонов, фиолетовые щиты вокруг поплотнее сделали, а рабы на колени опустились. Так и простояли оба раза, пока отряды высшей нежити мимо не проходили. Один даже, как мне показалось, рукой нам помахал. На всякий случай я тоже что-то похожее изобразил — то ли на приветствие ответил, то ли какой-то приказ своим слугам отдал.

Задержка вышла только однажды. Пришлось на сутки задержаться в одном из шикарных поместий древних магов. Мы в них на ночевки останавливались. И крыша над головой, и стены вокруг, и внимания не привлекаем лишнего. Под утро началась какая-то странная буря. Ни дождя, ни ветра, только пыль почему-то с земли столбами вверх поднимается.

— Это магическая буря, — сразу узнал это необычное явление Огюст, кристалл с которым я поднес к окну. — Надо переждать. Видимо, Великий (после того, как предок попал опять в проклятые земли, начал своего бывшего учителя снова «Великим» называть почему-то) ритуал проводит. С жертвами. Сейчас все измененные животные обезумеют. В таком состоянии они даже на нежить кидаются.

— С какими еще жертвами? — услышав что-то такое, о чем рассказывала Мелисса, которая сама чуть такой жертвой не стала, но цели чего не знал, спросил я. — И зачем?

— Для подпитки своего артефакта, — явно неохотно ответил Огюст (есть у меня подозрение, что когда-то он сам помогал древнему эти жертвы приносить, вот и не хочет говорить на эту тему). — Моего, то есть, твоего теперь, эльфийского артефакта жизни у него нет. Вот и заменяет его… В общем, неважно. Главное, что сегодня выходить отсюда нельзя. Завтра все успокоится.

Хорошо. Подождем. А что за жертвы такие древний приносит, потом предка расспрошу. Сдается мне, что ничего приятного не услышу. Впрочем, выяснил и без помощи Огюста. На следующий же день. Вернее — ночь.

Вечером мы зашли в очередной стоявший недалеко от дороги дворец. Надо сказать, что великолепными они выглядели не только издалека, что я отметил еще когда в первый раз пробирался по проклятым землям вслед за архиличем и Мелиссой. На обратном пути мы тогда в заброшенные усадьбы древних заходить остерегались, а тут я смог все внимательно осмотреть. Лепнина, везде мрамор, какие-то явно ценные породы дерева, позолота. Посуда, которую никто не тронул, — просто произведение искусства. Как и мебель, много которой осталось в целости и сохранности. А вот книг или любых других записей, которые я очень хотел найти, — ни одной. Такое впечатление, что все было вычищено по чьему-то приказу. Хотя почему «чьему-то»? Ясно, кто единственный мог так распорядиться. Древний маг, хозяин проклятых земель, Великий.

Библиотеки, что видно по стеллажам, в каждом замке или дворце есть, и все девственно пустые. А тут мне повезло. В ящике стола в кабинете бывшего хозяина этого великолепия я обнаружил тонкую, припорошенную пылью тетрадочку. Начало, судя по всему, последней части дневника, который он вел. Начал писать, а потом отлучился, чтобы больше уже никогда сюда не вернуться.

'Рудольф ошибается, — так начиналась первая и, к сожалению, единственная запись. — Я в этом абсолютно уверен. Но разве его переубедишь? Считает себя Великим. Погубит он всех нас, боюсь. А нас после войны между собой и так осталось всего пятнадцать, не считая самого Рудольфа.

Правда, теперь у каждого в подчинении по десятку — другому архиличей из числа наших бывших друзей (никогда я со своими теперь вечными рабами в друзьях не был, так что нисколько не сожалею, что обратил их в нежить). Многие даже собираются в их дворцы переехать. А мне мой скромный куда больше нравится. Пусть он и меньше, чем, например, у Видрафа, который сейчас у меня привратником у ворот стоит, и ни снег, ни дождь ему больше не страшны. Ха-ха, а каким аккуратистом при жизни был — чуть пятнышко на своей одежде заметит, так сразу переодеваться спешил, а теперь ничего, стоит вон, мокнет, ну, так ему и надо, не стоило против меня идти.

Но больше потерь нам нести нельзя. А то взбунтуются все эти корольки мелкие, да и эльфы еще не полностью покорены. Сидят в своих лесах. Хорошо мы их тогда пожгли вместе с их любимыми деревьями, но мало. Больше надо было. Одна надежда на оборотней. Эти пока нам служат, но тоже уже скалятся, твари, когда им какой-то приказ отдаешь, который им не нравится. Дроу так и вовсе ненадежны. Если бы не ритуалы «Подчинения», так уже давно пришлось бы их ради собственной безопасности перебить.

А все из-за этого старого упрямца Готлиба. Отказался отдать для великого артефакта жизни свою эльфийскую реликвию. Так мало того — спрятал где-то, а когда мы его окружили, еще и сжег себя, чтобы не стать архиличем и не выдать нам свое сокровище. Гадай теперь, куда он эту эльфийскую штуковину запрятал. А без нее никак. Только Рудольф спешит. Уверен, что реликвию (и как только эти тупые эльфы смогли такую создать?) можно заменить кровью «первородных». Сколько мы их собрали? Сотню или полторы? Вот сегодня Рудольф, перерезав им глотки, и постарается нам всем доказать, что он прав.

Я сильно сомневаюсь и боюсь, что результат будет совсем не таким, в каком Рудольф так уверен. Я над эльфами столько опытов провел, сколько ни один из нас. Да, есть в их крови энергия жизни, но она настолько тесно перемешана с природной, что выделить ее не представляется возможным. А это означает, что замена ею реликвии может привести к непредсказуемым последствиям.

Только Рудольфу, да и остальным, которых он убедил в своей правоте, этого не докажешь.

Как же не хочется ехать к нему в его имение, чтобы принять участие в ритуале! И отказаться нельзя. Сразу заподозрят, что я что-то затеваю. Уж очень после войны подозрительными мы все стали. Так что придется явиться. Пора уже…'

На этом запись обрывалась, но что случилось потом и так было понятно. Неизвестный владелец этого «скромного», как он считал, а по мне так шикарного дворца оказался прав. Ритуал, в котором мой артефакт заменили кровью ста пятидесяти эльфов (жуть!) пошел не по плану. Природный катаклизм, огромный выброс магической энергии, и все участники превращаются в нежить. Кроме этого самого Рудольфа, который, как я предполагаю, и является там самым «последним» и «Великим», которого нам нужно отправить вслед за его коллегами по цеху.

— Что ты читаешь тут? — спросила, войдя в кабинет, Элениэль. — Что-нибудь важное нашел?

— Прочитай сама, — ответил я, протягивая жене тетрадку и не желая сам пересказывать ей подробности проведенного много веков назад ритуала.

Эльфийка быстро пробежала глазами текст и побагровела от ярости.

— Сволочи! Все маги сволочи! — выдала она и тут же виновато посмотрела на меня. — Я тебя, конечно, не имею в виду. Ты бы на такое никогда не смог пойти. А вот Мелисса, например… — Элениэль запнулась. — Кстати, о Мелиссе. Возьми ее сегодня на ночь. Какая-то она смурная уже второй день.

— Ты же ее по-прежнему недолюбливаешь? — не удержался я. — Откуда такая забота?

— Перед решающим сражением хороший настрой воинов это залог успеха, — ответила мне жена. — Вот вернемся в Юм, и там я снова буду Мелиссу не любить, а пока потерплю. Впрочем, дополнительный настрой и мне не помешает, — добавила она, садясь напротив меня на стол и обхватывая ногами. — Давай сначала подними его мне, а потом я уже Мелиссе место уступлю.

С Мелиссой и правда дела обстояли не очень. Чем ближе мы приближались к владениям древнего, тем грустнее и задумчивее она становилась. Я тоже это заметил, но особого значения не придал. В конце концов, дело нам предстояло опасное, тут впору и погрустнеть, и задуматься. Но после того, как на состояние магини мое внимание обратила Элениэль, решил выяснить его причины.

— Что с тобой Мелисса? — спросил я девушку той же ночью. — Что происходит? Ты боишься? Лучше скажи, и мы что-нибудь придумаем сейчас, чем если ты дрогнешь в самый решающий момент.

— Нет, Ричард, — обнимая меня, ответила магиня. — Я не боюсь. И ради того, чтобы расправиться с этой засевшей здесь тварью, готова на все. Но у меня какое-то предчувствие неприятное, что я отсюда не вернусь. Не погибну. Понимаешь? А просто не вернусь. Что я сюда пришла навсегда. Но этого же не может быть? Даже если мы с древним не справимся, вы же с Элениэль меня тут не оставите?

— Если мы с ним не справимся, Мелисса, — ответил я. — То все здесь останемся. Но архиличей он из нас не сделает в любом случае. Так что не беспокойся. Победа или смерть! Другого нам не дано.

Девиз древнеримских гладиаторов «Победа или смерть!» нам сейчас подходил, как никакой другой. Так как именно о смерти в случае, если древний окажется сильнее, я позаботился заранее. У каждого из нас был с собой огненный амулет, который должен был сам активироваться, если его владелец погибнет. Не важно — как. Превращение в нежить — это тоже гибель, так что в худшем случае древнему от нас достанется только пепел. Назначение этих амулетов я всем объяснил, и ни один из членов отряда надеть его на себя не отказался.

— Но мы обязательно победим, — погладил я девушку по ее густым темным волосам. — Верь в это, и мы все вместе вернемся в Юм.

— И там Элениэль, наконец, меня прибьет, — впервые за последние несколько дней улыбнулась Мелисса. — А остальные твои жены будут ей помогать.

— Не прибьет, — ответил я. — Она, по-моему, на тебя злится уже больше по привычке, чем на самом деле. Так что об этом можешь не переживать.

И вот мы, можно сказать, у ворот древнего. Ворот, правда, никаких нет, просто дорога, до этого тянувшаяся между полями, ведет в парк, а в ее конце — дворец, в который нам нужно проникнуть.

— Огюст, — обратился я к предку, доставая из сумки кристалл. — Пора тебе объяснить мне, как можно уничтожить древнего. Время пришло. Говори!

— Непосредственно его самого — никак нельзя убить, — огорошил меня Огюст. — Пока он находится на территории, на которую распространяется энергия его артефакта, он бессмертен. И никаким заклинанием ты ему ничего не сделаешь. А вот он может тебе хоть сжечь, хоть воздушными лезвиями изрубить, хоть туманом тления в прах превратить. В общем, тут он хозяин, и все подчиняется только ему.

— Так что же ты молчал всю дорогу об этом? — возмутился я. — Я бы уже давно думал о том, как его из его владений выманить, а теперь что делать?

— И выманить его тоже не получится, — ответил спокойно предок. — Не такой он дурак, чтобы это сделать. Да и не может он выйти. Как только это произойдет, он умрет и без твоего участия. Объясняю же тебе, что он жив и непобедим до тех пор, пока существует его артефакт. Не понял что ли?

— Понял, — кивнул я, так как до меня действительно, что называется, дошло, что мне пытается донести Огюст. — Нужно уничтожить артефакт.

— Точно, — подтвердил Огюст. — И сделать это не так уж и сложно. Это же не какой-то маленький предмет, как твоя эльфийская реликвия, а большой, занимающий целую большую залу набор разных амулетов и артефактов, соединенных рунами и узорами, по которым циркулирует энергия, поддерживающая жизнь Великого. В центре должен был располагаться вот этот вот, — Огюст сквозь кристалл указал мне на грудь, где под курткой на кожаном шнурке висел мой эльфийский золотой карандаш. — В его отсутствие Великий заменяет его периодическими жертвами. Ну, про это я тебе уже вскользь упоминал. Нужно просто проникнуть в эту залу, нарушить вязь рун, и… собственно, все.

— И как туда проникнуть, чтобы никто не заметил и не поднял тревогу? — спросил я, надеясь, что предок знает какой-нибудь способ.

— Если бы знал, то убил бы Великого, еще когда сам здесь находился, — разочаровал меня он. — Там всегда есть охрана из двух сильнейших архиличей. Но, насколько я помню, в том зале была твоя Мелисса, а ее отец, ставший пусть и слабеньким, но архиличем, служил во дворце. Может, и сейчас еще служит. Вот отсюда и исходи.

Ага. Исходи. Только отец Мелиссы ее не узнал и сам притащил в тот зал, чтобы древний принес девушку в жертву. А вот охрана сейчас может быть и ослаблена. Местный хозяин всех отправил на предстоящую войну. Есть надежда, что и своих ближайших помощников тоже. В конце концов, чего ему опасаться в собственном дворце? Надо это проверить.