Чужая жизнь. Книга V. "Власть"

Глава 18 Кордобус

Надрались мы знатно. Я, так точно, не предавался этому приятному пороку с тех пор, как меня умудрялся напоить Хольмаг. Эх, Хольмаг, Хольмаг… Жаль, что так все получилось.

Пили втроем. В том смысле, что, как и полагается в приличном обществе, — «сообразили на троих». Я, Изабелла и Элениэль. Последняя могла бы легко избежать опьянения благодаря своей природной магии, но на этот раз предпочла ею не пользоваться и поэтому начала глупо хихикать даже раньше Изабеллы, которую на протяжении последнего часа постоянно старается поддеть.

Кстати, заодно я выяснил, почему эльфийка так внимательно разглядывала мою старшую жену, когда та в нашем походном шатре перед ней обнаженной красовалась. Ничего предосудительного, к моей радости, она в виду не имела. Изабелла, впрочем, считала по-другому. Думаю, она бы даже предпочла, чтобы у Элениэль по отношению к ней были те самые намерения, которые я тогда ошибочно заподозрил.

— Ритт-чард, — беря штурмом мое имя, сумела, наконец, выговорить Элениэль. — Хочешь? Я сделаю себе такую же грудь, как у Изабелки? Ой, Изабеллы. Прости, дорогая. Хочешь? Я заметила, что она тебе нравится.

— Что⁉ — возмутилась «Изабелка». — Как это возможно? Тогда сделай мне ноги, как у тебя.

— Ног-г-ги тебе не могу, — пьяно качая головой, отвечала эльфийка. — А себе грудь могу! Несколько специальных притираний, парочка наших особых снадобий и моя природная магия. И Ритт-ча-д будет так смотреть на мою грудь, а не только на твою. А у тебя природной магии нет, хоть ты теперь и магиня, и ноги ты себе сделать такими же стройными, как мои, не сможешь, — и показала Изабелле язык.

Мда… Сейчас еще подерутся, подумал я, представляя, что сотворили бы с собой девушки из моего старого мира, обладай они возможностями Элениэль. Погодите. То есть, получается, что красота мой третьей жены — это плод ее магии что ли? С другой стороны, какая мне разница?

— А я тебя тогда отравлю, — Изабелла решила перейти к угрозам. — Вот возьму и плесну тебе что-нибудь в твой кубок. Думаешь, не смогу? И, вообще, сегодня я ночую с нашим мужем. Я заслужила! А ты на диванчике можешь вот на этом оставаться. Как когда-то, когда тебя Диана застукала за тем, что ты, помнишь, сама себя ласкала. Было такое? — и теперь язык показывает уже моя старшая жена.

— Почему это ты⁈ — очередь возмущаться теперь Элениэль. — И чем это ты таким особенно сегодня отличилась? Или я, или опять вместе! Это я сегодня этого архимага поч-ч-ти поб-б-бедила!

— А я… — продолжает гнуть свое Изабелла. — А в меня, пока я сегодня в этой личевой клетке по городу ехала, навозом кидали! И два раза попали, чтоб ты знала! Без меня вам, вообще, не поверили бы. Ясно? Я заслужила!

Да, было дело. Не учли мы такой естественной реакции толпы на сидящую в клетке «пленную императрицу». Как можно удержаться, когда в кои-то веки предоставляется шанс безнаказанно запустить в столь знатную персону лошадиным навозом?

Только вот с безнаказанностью ошибочка у жителей Кордобуса вышла. Изабелла такое не прощает и, как только мы водворились во дворце, сразу дала указание главе местных шпиков найти и завтра же ей представить для суда и наказания тех, кто это сделал. Особенно, она подчеркнула, тех двоих шибко метких, которые умудрились через головы окружавших ее средство передвижения стражников и через прутья клетки в нее попасть. Интересно, как он с этой непростой задачей справится? Подозреваю, что назначит на получение звания «навозных снайперов» первых попавшихся. Ладно, авось, к завтрашнему дню Изабелла остынет, и ограничится для виновных в самом страшном преступлении этого мира «оскорблении величия» только поркой на конюшне.

— Все, девочки, — пресек я дальнейший спор своих жен. — Сегодня в последний раз спим все вместе. За мной в спальню шагом марш! — и, подхватив обеих, так как самостоятельно перемещаться в пространстве они уже не могли, направился в императорскую опочивальню.

Теперь уже мою. Благо — после того, как династия Жорика с его смертью и последовавшей за этим гибелью его наследника прервалась, там успели все убрать, поменять и вычистить.

Напились мы по уважительным причинам. С одной стороны, надо было как-то сбросить напряжение последних дней и часов, а с другой, — во дворце обнаружились значительные запасы великолепного эльфийского вина, увидев которые Элениэль не смогла удержаться от удивления.

— Это же стоит целое состояние! — воскликнула она, когда мы, осматривая дворец, добрались до винного погреба и увидели ряды запечатанных сургучом кувшинов. — Такое в Эльфаре могут себе позволить только самые богатые аристократы, да и то по большим праздникам! А тут десятки кувшинов самых лучших наших сортов! Не говоря уже о других! Откуда?

Ну, на этот вопрос я бы мог ответить, но не стал. Зачем напоминать Элениэль «подвиги» ее папаши? Уверен, что это подарок от одного покойника — другому. В смысле — героически погибший от рук лича король Эльфары Фаэрон послал это вино со своим посольством безвременно покинувшему нас императору Блазии Жорику, когда предлагал ему совместными усилиями расправиться со мной.

Ну, и третьей причиной нашего загула стала наша победа. Правда, утверждать, что это мы ее одержали, я бы не решился. Она как-то сама собой одержалась. При нашем минимальном участии.

Началось все с внезапного нападения на нас по дороге в столицу Блазии.

Расставив свои войска, я сам занял позицию перед образовавшими круг повозками и окутался моим любимым фиолетовым туманом. Он меня, кстати, тоже любит. Каждый раз это ощущаю почти физически, когда его вызываю. Все-таки какое-то сознание у магических потоков есть. Хотя, может быть, мне это просто кажется. Элифас утверждает, что «потоки — суть эманации высшей силы, создавшей этой мир, и не являются разумными». Он архимаг и ученый, ему виднее.

В любом случае, обладает фиолетовый туман сознанием или нет, но я обоснованно рассчитывал, что, увидев его, нападающие откажутся от своих агрессивных намерений, если они у них есть, и я смогу выяснить, если говорить попросту, «какого им от нас надо».

То, что вся ситуация складывается как-то не так, я начал догадываться, когда от выхода из оврага, где гвардейцы с Далгишем и Элениэль со своей группой магов должны были встретить первый отряд наших потенциальных врагов, услышал сначала крики удивления, а потом и возгласы радости. Впрочем, тут же затихшие. Любопытно, что там такое происходит.

Впрочем, долго думать об этом времени не было. Из-за холма, разворачиваясь лавой, вылетел второй отряд. И, увидев меня, тут же, нет, не остановился, конечно, коня, набравшего ход, так сразу не осадишь без риска вылететь из седла, а начал обтекать с двух сторон, а передо мной появился его предводитель. Граф Домбрэ собственной персоной. Один из тех, кто каждый год гостит зимой у меня в Юмиле, чья дочь уже давно замужем за одним из моих феодалов, и кто как-то раз так «успешно» ловил меня на пути из Саэкса в Юм. Тогда мы знатно попировали с посланными на мою поимку Жориком аристократами.

— Ваше императорское величество! — воскликнул он, окидывая взглядом открывшуюся перед ним картину. — Так вы свободны⁈ А мы, когда до нас дошел слух о том, что этот подлец Гилберт сумел вас захватить, решили вас освободить!

С этими словами он покачнулся в седле и начал с него сползать на сторону. Я был прав. Напасть на почти полторы сотни боевых магов можно только под сильным влиянием зеленого змея. И именно он сейчас полностью и безраздельно владел и разумом графа, и его телом.

— Простите, ваше императорское величество, — подлетел к нам лейтенант графа. — Наш господин очень переживал за вас… И вот, лишился чувств от радости увидеть вас на свободе. Сейчас мы его приведем в порядок!

— Водой его холодной облейте из реки, — посоветовал я, взмахом руки давая отбой уже приготовившимся засыпать отряд графа огненными стрелами и воздушными лезвиями магам, а сам направился к оврагу, где, как я теперь не сомневался, происходило нечто похожее на то, что было и здесь.

И опять угадал. Там перед Элениэль, покачиваясь, расшаркивался еще один блазийский аристократ. На этот раз барон, чьего имени я не помнил. К счастью, данный персонаж был более трезв, так что смог поведать мне, что сейчас происходит в Кордобусе.

— Три архимага Совета ждут вас, — рассказывал он мне спустя полчаса, прикладываясь к кубку с вином (вот же прорва, сколько он выпить может?). — Городская стража на их стороне. Оно и понятно, архимаги сразу выплатили стражникам задерживавшееся до этого жалованье. А вот гвардейцы пока колеблются. Там все-таки все больше представители дворянства служат, и им власть Совета совсем не нравится. Как и высшим аристократам, которые, думаю, предпочли бы увидеть на троне даже вас, простите ваше императорское величество, но только не подчиняться архимагам.

— А почему эти аристократы не выдвинут кого-то из своей среды? — поинтересовалась Изабелла.

— Потому, что понимают, что это приведет только к новой междоусобице, какая была и при прошлой смене династии, — пояснил, кланяясь моей старшей жене, барон. — Но тогда у нас не было постоянной войны с Кортией и не было вашего уважаемого супруга, который сейчас имеет все основания претендовать на престол Блазии. В качестве императора Юма, в состав которого и так уже входят три королевства, ранее бывшие частью Блазии. Так что это будет воспринято не как захват, а как восстановление прежнего единства, которое всем пойдет только на пользу. Я, конечно, я не могу говорить за всех аристократов империи, но мои друзья считают именно так.

— А понтифик, как он себя чувствует? — подключился кардинал Гилберт, которого вопрос, когда уже нынешний владелец освободит для него кафедру главы церкви, интересовал в первую очередь.

— Святейший совсем плох, — с готовностью ответил барон. — Во время последней службы в главном соборе даже лишился чувств. Но, как я слышал, он полон решимости дотянуть до того дня, когда увидит на костре последнего темного мага, — он повернулся ко мне и виновато развел руками, извиняясь за свои слова. — Говорит, что это будет достойным завершение его жизненного пути.

Ну-ну. Завершение я ему гарантирую. Это у меня после услышанного никаких сомнений не вызывает. До этого как-то неудобно было торопить на тот свет старика, который и так уже одной ногой там, но теперь я свое мнение поменял. Что касается аристократов, то тоже все понятно. Власть магов их не устраивает. Но и между собой они договориться не могут, так как каждый считает, что он и сам достоин стать императором. Я для них буду компромиссной, как у нас говорили, выбирая куда-нибудь очередного дурака или вора, фигурой. Короче, поддержат и согласятся. Пусть и без особой радости.

Но сначала предстоит разобраться с архимагами и еще оставшимися у них в подчинении магами послабее. Вот эти будут биться до последнего. Они, заполучив в свои руки империю, от власти так просто не откажутся. Одно дело — ждать наград от императора, и совсем другое — брать самим все, что понравится. Впрочем, если верить Гилберту и моим пленным магам, подчиняться Совету хотят далеко не все и из магически одаренных, так как понимают, что им в любом случае достанутся только объедки. Все самое сладкое заберут архимаги.

В Кордобус мы в результате въезжали весьма представительной кавалькадой. Впереди Гилберт как главный победитель, за ним в окружении магов я и Элениэль (у меня на левой руке красовалась массивная ридитовая наручь — я же пленник все-таки, а на шее Элениэль ридитовый ошейник — она надела его сама и не застегнула, так что могла сорвать в любой момент), потом под охраной гвардейцев графа Домбрэ и присоединившихся к нашей процессии у ворот стражников телега с клеткой, в которой гордо стояла Изабелла.

Клетка, про которую я, соглашаясь на просьбу Изабеллы взять ее в Кордобус, пошутил, нашлась все у того же Домбрэ и сразу перестала быть шуткой. В ожидании нас мои «спасители» собирались не только пить, но и поохотиться и на тот случай, если им удастся поймать живым медведя (здесь многие феодалы любят держать во дворах своих замков на цепи этих животных), захватили эту клетку.

— Это судьба, дорогая, — показывая на металлическое сооружение, сказал я Изабелле, когда увидел клетку в первый раз. — Будет твоей каретой. Так в столицу своей империи еще никто не въезжал. Ты будешь первой и попадешь в летописи.

Не то, чтобы такая слава Изабеллу очень вдохновляла, но пословицу «слово не воробей» знали и здесь, так что деваться моей гордячке было некуда — пришлось утром перед въездом в Кордобус лезть в клетку, откуда она теперь и сверкала на всех грозно глазами.

Сейчас мы приближаемся к центральной площади, прикидывал я про себя, вспоминая изученную мною накануне схему городских улиц, там нас должны ждать архимаги, которые расположатся на помосте. Он будет оцеплен стражей, но она не помешает мне превратить их в прах. С помоста они сбежать не успеют — высоко, да и собственная охрана мешаться будет. Но это только на крайний случай. Демонстрировать всем открыто свою темную магию я, как и всегда, не стремился. Сначала внезапный удар всеми своими заклятьями должны будут нанести мои пленные маги. И только если у них что-то не выйдет, в дело вступлю я.

Элениэль в это время должна будет с семью боевыми тройками магов взять под контроль трибуну, на которой соберутся наиболее знатные аристократы. Чтобы им в голову не пришло оказать сопротивление и спровоцировать в моем (да уже моем, хотя его жители еще об этом еще не подозревают) городе массовое побоище.

Разумеется, весь мой стройный план пошел псу под хвост. И самым неожиданным образом. Когда мы, наконец, въехали на площадь и остановились перед помостом, на котором, как я и ожидал, восседали три фигуры в балахонах архимагов, одна из этих фигур внезапно повернулась поочередно к двум другим, и те вспыхнули яркими факелами.

Шустер оказался этот старикашка. Воспользовался моментом, когда его друзья-коллеги расслабились и отвлеклись на меня, и нанес удар. Хотя и не старикашка он вовсе. Теперь, когда архимаг сбросил с головы капюшон и явно собирался объявить что-то застывшему в состоянии легкого шока народу, я увидел, что ему от силы лет пятьдесят. Подозреваю, что сейчас он громогласно (вижу у него в руках артефакт усиления голоса, который Элифас разработал и теперь успешно продает) объявит себя императором. Нет, так дело не пойдет. Император — это моя роль.

И как же все-таки хорошо тренируют воительниц в этих их эльфийских лагерях! Я только успел подумать, что конкурента нужно срочно убирать, а Элениэль не только уже сорвала с себя ридитовый ошейник, но и послала в архимага одно за другим с десяток воздушных лезвий. Вот это скорость реакции! Вреда, правда, архимагу они не нанесли, но огненным щитом прикрыться его вынудили. А один из главных недостатков огненной защиты заключается в том, что сам маг, если создаст ее излишне плотной, из-за нее почти ничего не видит. Так произошло и с нашим противником.

И я этим сразу воспользовался. Быстро соскочив с коня, я приблизился к архимагу и заблокировал его доступ к огненному потоку. Элениэль, умничка, увидев это, тут же развеяла очередное воздушное лезвие, которое в противном случае оставило бы последнего члена Совета без головы.

Архимаг в изумлении закрутил оставшейся на своем месте головой, попытался что-то нащупать рукой в воздухе, а потом, видимо, поняв, что ничего у него выйдет и что от магии его каким-то образом отсек я, неожиданно поднес ко рту артефакт усиления громкости и завопил на всю площадь:

— Слава нашему императору Ричарду Первому! Новому властителю Блазии! — и вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая, заслужил ли он своим поступком жизнь.