Влюблена… заочно!

Глава восьмая

С первых же слов все пошло не так.

Прошлой ночью, лежа в постели без сна, он пообещал себе, что завтра откроет ей правду. Признается, что он и есть Майкл Баррингтон, человек, за которого она мечтает выйти замуж. А вместо этого ни с того ни с сего брякнул, что бросает работу в корпорации «Баррингтон» и уезжает из города!

Почему?

А потому.

Потому что хотел еще хоть раз прильнуть к ее разгоряченным устам, впивать ее сладость, как пчела пьет нектар из цветка, снова и снова наслаждаться женственностью своей богини. В последний раз опьяниться ее благоуханием. В последний раз потерять рассудок от прикосновения к ее полным губам и забыться в вихре желания, почувствовав, как прижимаются к ногам ее пленительные бедра.

Почему, почему нельзя увлечь ее к озеру, уложить на песок и заняться любовью под прощальными лучами августовского солнца, под мерный шум плещущейся о берег волны?

Самообладание его утекало, как песок между пальцев. Майкл уже забыл, что они в публичном месте, что в любой миг их может застигнуть кто-то из сотрудников, что совсем рядом — его отец и мать Софии. Забыл, что собирался доказать самому себе, что София для него ничего не значит. Забыл даже собственное имя. Курьер Майк, вице-президент Майкл Баррингтон — какое это имеет значение? Важна только София. София — в объятиях, в душе, в сердце.

У нее вкус лета. Нежный, соблазнительный, опасный. В ее поцелуях невинность упоительно смешалась с желанием.

Постепенно сквозь туман страсти проступило одно чувство, сильное и неотвратимое, как судьба. Майкл знал, что одних поцелуев недостаточно. Ему нужно гораздо больше.

Однако, как бы ни жгло его желание, Майкл понимал, что сейчас удовлетворить его невозможно. И дело даже не в неподходящем времени или месте. Он не вправе заниматься любовью с Софией, пока не расскажет ей правду о себе. Пока она не увидит под маской реального человека.

Взяв ее обеими руками за плечи, он осторожно, но твердо прервал поцелуй, приподнял за подбородок ее голову. Голубые глаза Софии заволоклись желанием; вся сила воли потребовалась Майклу, чтобы снова не прильнуть к ее сладостным устам.

Она хочет его. В этом больше нет сомнений. Но физическая страсть — одно, а любовь — совсем другое. Сможет ли София признать, что любит Майка? Решится ли связать судьбу с человеком без будущего, без видимых средств к существованию? Осмелится ли довериться сердцу? Пока он этого не узнает — нет смысла признаваться в обмане.

— София! — проговорил он и умолк.

«Попроси меня остаться! — мысленно молил он. — Скажи, что не хочешь, чтобы я уезжал!»

Она улыбнулась. Как приятно, когда он вот так произносит ее имя! В такие мгновения у нее словно вырастают крылья; она чувствует себя прекраснейшей и желаннейшей женщиной на земле.

«Осторожнее, София! — вспомнились ей вдруг слова Синди. — Говорят, Майк — страшный донжуан!»

Боже, что она натворила? Сама кинулась к нему с поцелуями, средь бела дня, на открытом месте! С ума сошла! Что, если их кто-нибудь увидит? Что, если появится Майкл Баррингтон? А может быть, он уже здесь и ищет ее?

Она опустила взгляд и отстранилась.

— Мне пора к маме. Она будет беспокоиться. Так ты точно уезжаешь? Не передумаешь?

Он бросил на нее какой-то странный взгляд.

— Я должен сказать тебе кое-что еще. Нечто очень важное.

Ее поразила серьезность, прозвучавшая в его голосе.

— Что, Майк?

— София! Вот ты где!

Обернувшись, они увидели Лукаса Хантера.

— Привет, Лукас! — заговорила София, торопясь рассеять странное напряжение, возникшее между ней и Майком. — Что такое?

— Тебя ищет мистер Баррингтон.

— Меня? — У Софии вдруг пересохло во рту. — К-какой мистер Баррингтон? Рекс или Майкл?

Лукас поднял брови.

— Рекс, разумеется. Майкла я не узнаю, даже если он подойдет и похлопает меня по плечу.

На подгибающихся ногах София поспешила к центральному входу. Там толпился народ: одни выстроились в очередь перед баром, другие, собравшись вокруг грилей, давали указания поварам. В корале несколько детей катались на пони.

Щурясь от яркого солнца и жалея, что оставила темные очки на столе, София пробиралась сквозь толпу, высматривая человека в синих шортах и белой рубашке. Но под это описание не подходил никто.

Ей становилось все более не по себе.

Где же ты, Майкл?

— София, дорогая!

Обернувшись, София увидела, что к ней сквозь толпу пробирается Рекс Баррингтон.

— Еще раз здравствуйте, мистер Баррингтон.

— Развлекаетесь?

— Еще бы! — улыбнулась она. — Какой чудесный праздник вы устроили!

— Грустно думать, что это мой последний пикник — по крайней мере последний, на котором я появляюсь как официальное лицо. Но что ж делать, пора и честь знать. Передам управление Майклу и уйду на покой.

— Лукас сказал, что вы хотели со мной поговорить.

Рекс кивнул.

— Мне нужна ваша помощь. Помогите организовать состязание по бегу со связанными ногами.

— А-а… — София ожидала совсем не этого: она надеялась услышать от Рекса новости о Майкле. — Хорошо. Что надо делать?

Рекс радостно улыбнулся. На миг Софии показалось, что за его желанием организовать шуточное состязание кроется какая-то тайная цель, хотя она ни за что не смогла бы догадаться, зачем это ему понадобилось.

Он протянул Софии пучок разноцветных лент, каждая около трех футов длиной.

— Свяжите соревнующимся колени и лодыжки вместе.

Невольно улыбнувшись, София взяла ленты, а мистер Баррингтон направился к громкоговорителю.

— Внимание! Прошу внимания!

Все головы повернулись в его сторону.

— Мы устраиваем состязание по парному бегу со связанными ногами. Партнеров для соревнования подбираю я. Те, чьи имена я назову, пожалуйста, поднимайтесь на вершину холма — стартовать будете оттуда. — И мистер Баррингтон указал на холм в сотне ярдов от главного входа. — Там вас будет ждать София Шеферд, она вам поможет. Финиш — здесь, возле бара. Победители получают бесплатный ужин в ресторане «Отражения» отеля «Белый лебедь» в Седоне.

«Я выиграю! — подумалось вдруг Софии. — Ужин с Майклом…» Одна беда — Майкла нет.

Пока Рекс объявлял имена соревнующихся пар, София с лентами под мышкой поднималась на холм. Добравшись до вершины, она оглядела сверху пеструю толпу гостей. И снова — никаких признаков Майкла. Зато она заметила Майка: он о чем-то беседовал с Оливией, Джанет и мистером Уиткомбом.

— А вот и мы! — со смехом объявила первая пара — Ник Делани и Рэйчел Синклер.

Нагнувшись, София накрепко примотала стройную лодыжку Рэйчел к лодыжке ее жениха, затем связала им колени.

— Так не слишком туго? — спросила София.

— То, что надо! — ответил Ник. — Чем ближе я к Рэйчел, тем лучше! — И он крепко обнял будущую жену.

Счастливо улыбаясь, они смотрели друг другу в глаза, а София тихо сгорала от зависти. Как бы хотела она найти такое же счастье! Любовь, честность, искренность. Близость с человеком, которому можно доверять. Как у Рэйчел и Ника, Синди и Кайла, Молли и Джека, Оливии и Лукаса, Патрисии и Сэма… Черт побери, похоже, все вокруг влюблены и счастливы, все, кроме нее!

В горле встал тяжелый ком. Может быть, ей и не суждено найти свою любовь? Не зря говорят, что чересчур разборчивые остаются ни с чем. Быть может, надо принять Майка таким, как он есть, несмотря на все его недостатки? Но кто сказал, что ему нужна спутница жизни, а не подружка на несколько ночей?

Рэйчел и Ник, хохоча и держась друг за друга, заковыляли к стартовой черте. На холм уже поднималась следующая пара.

Мистер Баррингтон продолжал выкрикивать в громкоговоритель имена соревнующихся.

— И наконец, последний по месту, но не по значению — курьер Майк Барр!

Толпа взорвалась приветственными криками. Майк поднялся со своего места и, расплывшись в широкой мальчишеской улыбке, отвесил коллегам торжественный поклон. Его в корпорации любили все; Софии подумалось, что не одна она будет огорчена его уходом.

— Майк Барр в паре с Софией Шеферд! — продолжал Рекс.

Новая волна восторженных воплей.

София почувствовала, что заливается краской. Этого еще не хватало! Когда же наступит конец ее мучениям? С ее-то везением Майкл Баррингтон появится как раз в тот момент, когда они с Майком будут, цепляясь друг за дружку, прыгать вниз по склону.

— Для соревнующихся мы подобрали аккомпанемент, — объявил Рекс.

Рядом появилась Милдред Ван Хесс с магнитофоном, и через несколько секунд в динамиках зазвучал «Полет шмеля».

Майк приблизился. София стояла молча, беспомощно глядя на него. С легкой улыбкой он взял у нее из рук оставшиеся две ленты, быстро и ловко примотал лодыжку к лодыжке, колено к колену.

Выпрямившись, он наградил Софию сногсшибательной улыбкой.

— Всем занять места! — скомандовал Рекс.

София и Майк подковыляли к стартовой черте и встали рядом с остальными.

«Ну почему именно он?» — думала София.

— Единственный способ выиграть — работать в команде, — прошептал ей Майк, обжигая ухо своим жарким дыханием. — Двигаться с одинаковой скоростью, одним шагом и в одну и ту же сторону.

— А кто сказал, что я хочу выиграть? — сморщила нос София.

— Разумеется, хочешь, — ухмыльнулся он. — Не меньше, чем я. Давай покажем им класс!

Эта вдруг открывшаяся сторона его натуры немало удивила Софию. За все месяцы работы в корпорации Майк ни разу не проявлял тяги к соревнованию. Он казался этаким беззаботным лентяем, которому на все плевать. Откуда же вдруг стремление к победе? И если он готов бороться за выигрыш в шуточном состязании, почему не хочет употребить свою энергию на что-нибудь более серьезное — карьеру, например?

Эти вопросы заставили ее задуматься. Майк умен, привлекателен, легко сходится с людьми. Единственное, что не дает ему добиться успеха, — лень и равнодушие. Если бы кому-нибудь удалось зажечь в нем огонь честолюбия, Майк сотворил бы чудеса. Но что способно разжечь в нем пламя?

Один твой поцелуй.

Толпа отхлынула, выстроившись по сторонам «беговой дорожки». София заметила своих: Стенли Уиткомб вез коляску ее матери, рядом, осторожно придерживая свой внушительный живот, семенила Оливия. Джанет весело помахала дочери рукой.

— На старт! — объявил в мегафон Рекс.

Майк взял Софию за руку.

— Согни чуть-чуть колени, — посоветовал он.

София повиновалась.

— Внимание!

Соперники замерли, готовые рвануться вперед.

— Марш!

Состязание началось.

Все бросились по склону вниз, к финишной черте.

Поначалу вперед вырвались Синди с Кайлом, но скоро Кайл споткнулся, оба упали, и их обогнала другая пара.

Майк пока не рвался вперед: он осторожно вел Софию к краю беговой дорожки, где было меньше опасности на кого-нибудь налететь или самому оказаться в низу «кучи малы».

Они двигались грациозно, словно фигуристы на Олимпийских играх. София повторяла все движения Майка: он бежал не слишком быстро и не слишком медленно — именно так, как ей было удобно. Они по-прежнему держались за руки, сплетя пальцы.

Словно балет, подумала София. Странный балет… и неподражаемо эротичный.

Как ни старалась она сосредоточиться на победе, мысль снова и снова возвращалась к тому, как хорошо им вместе, как подходят они друг другу. Всего только — смешно сказать! — связаны за ноги, а двигаются как один человек. Что же будет, если они окажутся вместе в постели — совсем нагие, без лент, стесняющих движения?

Мысленно застонав, София отбросила соблазнительную фантазию и сосредоточилась на своей задаче. Она осмелилась бросить быстрый взгляд на Майка. Изумрудно-зеленые глаза его не отрывались от финишной черты, взгляд их был решителен и тверд.

Он хочет победить! Это видно по сжатым губам, по упрямо выставленной вперед нижней челюсти. Почему же никогда до сих пор София не замечала за ним воли к победе? Может быть, он сознательно не показывал ее? Но почему?

Потрясенная, София забыла глядеть себе под ноги и оступилась. Майк подхватил ее под локоть, удерживая от падения. Она пошатнулась и ухватилась за его рубашку. Только не хватало упасть! Ей вовсе не хотелось лишить Майка заслуженной победы.

Но все старания были напрасны. Она рухнула.

И Майк, разумеется, грохнулся на нее.

Тесно сплетясь, они покатились по траве.

Ужас и стыд охватил Софию. Она его подвела!

Но в тот же миг над ней раздался совершенно неожиданный звук — хрипловатый смех Майка.

Наконец они остановились: София распростерта на земле, Майк лежит на ней. Мимо проходили более удачливые пары.

Глубоко вздохнув, София осмелилась взглянуть Майку в лицо.

Зеленые глаза его лучились смехом. Подвижный чуткий рот растянулся в улыбке. В волосах запутались травинки.

Не размышляя, София протянула руку, чтобы их вытащить.

Майк снова расхохотался густым раскатистым смехом.

— Вот тебе и ужин в Седоне! — проговорил он наконец.

— Ты не расстроился?

— А ты?

— С тобой я бы обошлась и хот-догом в Финиксе, — ответила София и сама себе изумилась — она совсем не это собиралась сказать.

— Это правда, София? — Голос его звучал шутливо, но взгляд был убийственно серьезен. — Ты смогла бы этим удовлетвориться?

Разумеется! Лишь бы рядом был тот, на кого можно опереться, кому можно доверить жизнь, кто всегда будет рядом… Но где гарантия, что это Майк?

— Я…

— Лукас! — громко закричал кто-то.

В толпе зрителей начался взволнованный шум.

— Что случилось? — крикнула София, приподнявшись на локтях и оглядываясь.

Майк скатился с нее и взглянул в ту же сторону.

Толпа окружила кого-то — со своего места они не видели, кого. У Софии упало сердце. Джанет? Зачарованная Майком, она совсем забыла о матери. Если с Джанет что-то случилось, София никогда себе этого не простит.

— Развяжи ленты, скорее! — в панике воскликнула она.

— Успокойся. — Майк сел и принялся распутывать узлы. Едва ленты упали на землю, София вскочила на ноги.

— Мама! Что, если с ней что-то случилось?

— Бежим туда, — коротко ответил Майкл. Сознание, что он рядом, прогнало страх и наполнило Софию спокойствием. Долгие годы она мечтала и молилась о том, чтобы встретить человека, который никогда ее не покинет. Но реальный Майк — плечом к плечу, сжимающий ее руку в своей — оказался куда прекраснее любых фантазий.

— Лукас! — послышался новый крик. Теперь София разглядела, что кричит Джек Кавано. Повернув голову, она увидела Лукаса и его партнершу на финишной черте — они выиграли состязание.

— Оливия рожает! — завопил Джек, рупором приложив ладони ко рту.

Это все объясняло. София вздохнула с облегчением — слава Богу, с мамой все в порядке! — и, беспокоясь за подругу, поспешила вперед.

Оливия сидела, придерживая руками живот, и улыбалась через силу. Спустя несколько секунд к ней подбежал Лукас; растолкав коллег, он подхватил жену на руки и понес к машине.

Друзья Оливии и Лукаса двинулись за ними.

— Лукас, не надо, я могу идти! — слабо протестовала Оливия.

— Черта с два! — прорычал Лукас.

Майк взял Софию за руку.

— Держу пари, ты еще упрямее Оливии!

— А тебя уговорить не легче, чем Лукаса! Он улыбнулся и хотел что-то сказать, но…

— София!

Выпустив руку Майка, София побежала к матери, коляску которой по-прежнему толкал Стенли Уиткомб.

— Привет, мамочка! — Наклонившись, София поцеловала мать в щеку. — Ну как, весело тебе?

— Весело, — смущенно улыбнулась Джанет.

София удивилась и обрадовалась — не часто она видела мать по-настоящему довольной жизнью.

— София, если хочешь поехать с Оливией и Лукасом в больницу, — заговорил Стенли Уиткомб, — я с удовольствием доставлю твою маму домой.

— Мама, а ты что скажешь?

— Поезжай, поезжай! — замахала руками мать. — Я же вижу, ты умираешь от любопытства!

— И ты не возражаешь? — пробормотала София, совершенно потрясенная таким оборотом дела.

За все двадцать девять лет жизни Софии мать общалась с мужчинами, только когда без этого нельзя было обойтись. И теперь Софии казалось удивительным, просто непостижимым, что ее мать наслаждается обществом Стенли.

— Ну ладно, — с сомнением произнесла София и побежала к Майку. — Подвезешь меня до больницы? — спросила она.

Майк расплылся в улыбке.

Вот уже больше часа он бродил взад-вперед по пустынному больничному коридору. София и ее подруги взволнованно обсуждали предстоящее событие в комнате для посетителей. Мужчины отправились взглянуть на новый автомобиль Ника, но Майкл не пошел с ними. Ему нужно было о многом подумать.

И прежде всего о том, как сказать Софии правду.

Каждая встреча, каждое прикосновение, каждая улыбка, каждый поцелуй подводят их все ближе… к чему?

К близости?

Но он не вправе ложиться с ней в постель, пока не расскажет правду о себе. И потом, как быть с ее решением выйти замуж за богача? Он ведь так и не осуществил свой план — не получил доказательств, что она способна к бескорыстной любви.

Сказать по правде, ему понравилось быть Майком. Не изнемогать под бременем обязанностей. Не искать в поведении друзей какие-то скрытые мотивы. Быть свободным, как ветер, пусть даже эта свобода — всего лишь иллюзия. За эти месяцы вернулась к жизни часть его души, которую Майкл считал давно похороненной. Сколько он себя помнил, он мечтал об одном — идти по стопам Рекса. Он узнал об управлении отелями все, что мог. Во всех подробностях изучил работу компании. Он не брал отпусков, трудился по четырнадцать часов в день. Корпорация «Баррингтон» стала его жизнью.

И какое же облегчение он ощутил, когда получил возможность несколько месяцев пожить другой жизнью — жизнью беспечного рубахи-парня, которому некуда спешить и не перед кем отчитываться, который может делать все, что хочет. Пусть курьер Майк небогат — все же он гораздо счастливее Рекса Майкла Баррингтона-младшего.

Засунув руки глубоко в карманы, Майкл подошел к стеклянной двери, ведущей в комнату для посетителей, и заглянул туда.

Комната была звуконепроницаемой, и Майкл не слышал, о чем говорили девушки, но видел, что Синди рассказывает Софии что-то очень смешное. Полные губы Софии изогнулись в улыбке, вокруг глаз собрались веселые морщинки. Вот отворилась другая дверь, вошли мужчины и заняли места, каждый — со своей подругой. Синди и Кайл. Молли и Джек. Рэйчел и Ник. Патрисия и Сэм. Словно одна большая дружная семья.

Майклу Баррингтону никогда не стать частью этой семьи. Для них он всегда останется голосом в трубке. Начальником. Большой шишкой. Ему среди них нет места.

Майкл тяжело вздохнул.

София подняла голову. Взгляды их встретились. Она широко улыбнулась — от этой улыбки на душе у Майкла стало теплее — и пошла к дверям.

Он ее любит!

Как бы он ни притворялся, что София не вторглась в его сердце, не овладела его душой, — все это ложь. Он у нее в плену. Окончательно и бесповоротно.

Но он — не тот, кем она его считает. Не тот, кто ей нужен.

— Привет! — София вышла в коридор и остановилась перед Майклом. — Как прогулялся?

— Никак. Ходил взад-вперед. Не могу усидеть на месте.

Она кивнула.

— Нервное место — больница.

Это Майкл знал и сам. Сколько ужасных часов провел он в этой самой больнице пятнадцать лет назад! У него на глазах угасала мать, а он был не в силах ей помочь. И никакие миллионы Баррингтонов не могли вернуть ей здоровье.

Неужели София этого не видит? Не понимает, что ни жизнь, ни счастье, ни свободу за деньги не купишь?

— Не хочешь перехватить кофейку? — спросила она.

— С удовольствием.

Рука об руку они вошли в кафетерий и сели за столик у окна.

— Ты действительно хочешь уехать? — спросила София.

— А зачем мне оставаться?

У нее задрожали губы.

Майкл опустил глаза и принялся сворачивать салфетку в трубочку. Смотреть на Софию он сейчас боялся. Ему страшно хотелось во всем признаться, но он не знал, с чего начать.

— Можно тебя спросить? — произнесла она вдруг.

— Валяй.

— Тебе никогда не хотелось осесть на одном месте, устроиться на постоянную работу, связать жизнь с одной женщиной?

Да, да и еще раз да! Как хотел бы он ответить искренне, выложить все, что у него на сердце! Но нельзя. Второго такого случая не представится. Сейчас он узнает, сможет ли она принять курьера Майка таким, как он есть? Сможет ли преодолеть увлечение боссом и признаться в любви Майку?

Но в этот миг в кафетерий ворвалась раскрасневшаяся Молли.

— София, Майк! Родила! Мальчик!

София вскочила, и они с Молли бросились друг дружке в объятия, а затем запрыгали, словно дети, получившие подарок на Рождество.

— Пойдемте, пойдемте скорее! — торопила своих друзей Молли. — С минуты на минуту выйдет Лукас и все нам расскажет!

Они поспешили обратно в комнату для посетителей и застали там Лукаса — бледного и измученного, но с улыбкой до ушей.

— Это какое-то чудо! — снова и снова повторял он. — Это невозможно описать! Ничего подобного и представить нельзя, пока сам не переживешь! Я и не думал…

Майкл украдкой бросил взгляд на Софию.

Она стояла в дверях, обхватив себя руками и плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез. Сердце его рванулось к ней — обнять, утешить, сказать, что он понимает ее чувства! Но… нельзя, нельзя.

— Пойдемте, — позвал Лукас, — посмотрим на моего сына.

Взволнованно переговариваясь, друзья поспешили к родильной палате. Лукас подвел их к окну и, сияя улыбкой, указал на крохотного младенчика в руках у медсестры. Судя по открытому ротику, малыш вопил что есть мочи.

— Позвольте представить вам Натаниэля Уайетта Хантера. Восемь фунтов шесть унций и на редкость здоровые легкие!

Все сгрудились у окна, стремясь получше разглядеть новое существо, явившееся в мир. Женщины охали и ахали, мужчины хлопали Лукаса по плечам.

— Кончились твои веселые денечки, — послышался голос Майка. — Наступают суровые будни.

София подняла голову, чтобы взглянуть на Майка. Так вот как ему видится отцовство?

Для него это конец, а не чудесное начало? Впрочем, чего еще ждать от человека, не способного оставаться на одном месте дольше нескольких месяцев?

— Нет, — ответил Лукас. — Ошибаешься, Майк. Мое счастье только начинается. — И он тепло улыбнулся малютке сыну.

Софию охватило уныние. Как могла она потерять голову из-за такого человека, как Майк? Как бы ни старалась она убедить себя в обратном, как бы ни твердила самой себе, что влюблена в Майкла Баррингтона, скрыть истину не получалось: она попала в ту же ловушку, что и мать. Позволила страсти взять верх над здравым смыслом.

Теперь, зная, как относится Майк к семье, детям, к любым постоянным связям, София не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. Отведя в сторону Лукаса, она попрощалась с ним, еще раз поздравила с рождением сына, а затем бросилась бежать, торопясь оказаться как можно дальше от больницы и выбросить из памяти счастливое событие, которому только что стала свидетельницей.

Лишь много позже, ворочаясь без сна на кровати, София вспомнила, что Майкл Баррингтон на пикнике так и не появился.