Влюбленная женщина

15

На следующий день Патриция проводила Стива на паром.

Глядя на него, молодая женщина внезапно ощутила приступ панического страха. Видимо, страх отразился у нее на лице, потому что Стив мягко заметил:

— Патриция, с Дэвидом ты здесь в такой же безопасности, как и со мной.

— Да, конечно…

Однако в глубине души Патриция была совершенно другого мнения. Страх, что ее вновь начнет преследовать маньяк, находившийся далеко, почти вне ее сознания, вновь заполз ей в душу этим солнечным утром. И способствовала этому внезапная необъяснимая тревожная мысль о том, что сейчас Стив уедет и больше никогда не вернется в ее жизнь. Патриция судорожно сглотнула, взяла себя в руки и произнесла их любимую с Джоном присказку:

— Не дрейфь, старина!

— Не шалите тут без меня! — в тон ей ответил Стив.

Крепко поцеловав ее, Стив отправился на паром.

Море было неспокойно, и это напомнило Патриции, что курортный сезон вот-вот закроется, а значит, закроется и ресторан. Что будет с ней? Патрицию беспокоила неизвестность, неопределенность ее будущего. Ей казалось, что Стив становится все более и более непонятным.

По мнению Патриции, не существовало никакой разумной причины, по которой они с Джоном не могли бы сопровождать Стива в Майами. Двухнедельный перерыв в занятиях абсолютно не отразился бы на учебе Джона. Также она не могла объяснить себе, почему Стив не рассказывает ей о своей прошлой жизни и зачем ему нужно, чтобы жена ждала его на острове. Возможно, иначе он не вернулся бы сюда? И чем на самом деле было вызвано его плохое настроение и болезненное состояния два дня назад?

Может быть, внезапно осенило Патрицию, действительной причиной всего этого, в том числе и их женитьбы, было то, что уединенный остров начал терять для Стива свое очарование, он искал разнообразия, любого разнообразия, и она этого разнообразия внести в его жизнь не смогла.

— Нет, — прошептала Патриция, глотая слезы, — я не имею права так думать о своем муже! Но все так непредсказуемо! Кажется, он борется с каким-то невидимым врагом. А может быть, все гораздо проще — Джону нужна мать?

Патриция закрыла глаза и глубоко вздохнула. Все эти мысли ее сильно расстроили. Было совершенно непонятно, почему Стив не может рассказать ей о своей прежней жизни. Или он все еще сомневается, насколько крепко она его любит? А возможно, она опять выбрала не того мужчину…

— Дэвид, — спросила Патриция через пару дней, — ты знал Петру?

— Да. Не очень хорошо, но мы с Лиз пару раз встречались с ней. А почему ты спрашиваешь?

— Как ты считаешь, я похожа на нее?

— Да, на первый взгляд да. — Дэвид немного подумал, потом добавил: — Сейчас, конечно, совсем нет. Вообще сложно сказать, в чем это сходство. — Он пожал плечами. — Может быть, в походке, может… в какой-то легкой грусти, которая порой туманит взгляд.

Патриции стал неприятен этот разговор, и она решила сменить тему:

— Должно быть, Стиву было очень больно, когда погиб его друг. Вы были с ним знакомы?

— Да, я знал его. — Дэвид выпрямился и очень серьезно посмотрел на Патрицию. — В то время мы работали в одной газете. А что, у Стива опять начались ночные кошмары?

У Патриции перехватило дыхание. Вот в чем, оказывается, дело!

— Да, хотя мой муж не любит распространяться на это счет. А как… как ты догадался?

— Однажды я спросил его, не страдает ли он бессонницей, потому что иногда я видел, как по ночам у него горел свет. И он рассказал мне о своих ночных кошмарах. Думаю, это профессиональное. Я сам иногда не могу уснуть. Но мне не довелось пройти через то, что пришлось преодолеть Стиву.

Патриция некоторое время молчала.

— Как думаешь, он хочет прожить здесь всю жизнь?

Дэвид пожал плечами.

— Мы с Лиз уже подумывали о том, чтобы сняться с якоря, когда Стив спросил, не хотим ли мы приглядывать за этим местом в межсезонье. Мы очень удивились.

— Ты считаешь, что… — Патриция с трудом подбирала слова, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Да, мы любим это место. Мы могли бы найти более высокооплачиваемую работу и накопить больше денег, но… — Дэвид замолчал, потом добавил несколько неуклюже: — Думаю, ты лучше осведомлена о планах собственного мужа.

— Нет, — грустно возразила Патриция.

— Не знаю, что тебе ответить.

Молодая женщина усмехнулась. Она и сама не знала ответа.

Вечером позвонил Стив, и этот звонок окончательно выбил Патрицию из колеи. Стив сообщил сногсшибательную новость: Петра возвращается.

— Стив, это… это — прекрасно!

— Да, — глухо звучал в трубке его голос, — я до сих пор не могу в это поверить, но это самая лучшая новость за последние несколько лет.

— Она собирается жить с нами?

— Да. Она говорит, что устала жить вдали от родных, и собирается больше никогда не покидать Джона. Она ужасно по нему соскучилась! Но не знает, как вести себя с ним, потому что чувствует себя виноватой и боится все ему рассказать. Но, думаю, сообща мы с этим справимся. Папа очень рад, и это для него сейчас наилучшее лекарство. Патриция, ты не могла бы привезти Джона сюда? Я попытаюсь организовать для вас завтра вертолет.

— Конечно! А что я должна ему сказать? И где их поселить? — Патриция на минуту замолчала, почувствовав болезненный укол в сердце.

— Патриция, я знаю, как ты любишь Джона…

— Не беспокойся, Стив, — мягко прервала она, — чем быстрее это случится, тем лучше будет для Джона. Я невероятно рада и за мальчика, и за твою сестру.

Наступила короткая пауза.

— Ты по-прежнему останешься его тетей.

— Конечно.

— Патриция, с тобой все в порядке?

— Я только что тебе сказала…

— Нет, — прервал ее Стив, — мне кажется, ты не совсем понимаешь…

— Возможно, — Патриция всхлипнула. — Но я думаю, сейчас это неважно. Главное, чтобы Джон и Петра вновь обрели друг друга. Если требуется что-либо предварительно объяснить Джону, то это должен сделать ты, Стив. Ты по-прежнему остаешься человеком, которым он восхищается больше всех на свете.

— Хорошо, я поговорю с ним.

— А сейчас, Стив, — попросила Патриция, — расскажи мне о планах Петры.

Конечно, Патриции было неспокойно.

Она отправилась на пляж, в то самое место, где они любили бывать со Стивом. Патриция невидящим взглядом смотрела на морскую гладь и думала о своем. Ее поразило известие о том, что Стив просил Лиз и Дэвида присмотреть за рестораном в межсезонье, даже не посоветовавшись с ней. Патриция с неудовольствием отметила, что это больно задело ее самолюбие.

Она не считала, что вышла замуж за Стива из-за Джона. Патриция никогда не заблуждалась на этот счет, Но теперь все должно было измениться, и ей требовалось мужество, чтобы принять эти изменения и постараться, чтобы Джон остался с ней в самых лучших отношениях. Это могло оказаться непростым делом. К тому же Патрицию беспокоила мысль о том, что Стив мог жениться на ней из-за Джона. Это значительно осложняло ситуацию.

— Мне кажется, — обратилась она к морю, — количество причин, по которым он мог жениться на мне, все увеличивается и ни одна из них не кажется достаточно веской. Джон, — начала она загибать пальцы, — преследования маньяка, усталость от жизни на острове и потребность в переменах и в новых впечатлениях, которых я ему, очевидно, не дала, если не считать постели. Я просто не знаю, что делать!

— Мы едем в Майами повидаться с дедушкой?! — Джон был в восторге. — Ура! Ты хочешь еще что-то мне сказать?

Патриция смотрела на него в задумчивости и наконец решилась:

— У Стива для тебя сюрприз.

— Какой? Скажи, какой?! — нетерпеливо воскликнул мальчик.

— Если я тебе скажу, то это уже не будет сюрпризом. Ты помнишь моих родителей, Джон?

— Да.

— Возможно, мне придется провести с ними некоторое время. Ведь я их единственный ребенок, — нерешительно продолжала Патриция.

— Можно мне с тобой?

— Нет, старина! У тебя будут другие, более важные дела. Ты должен будешь поддержать дедушку после операции.

— Не слишком там задерживайся, Патриция, — предупредил Джон, — и не шали!

Патриция вздохнула с облегчением. Через час они уже были на борту вертолета, который прислал за ними Стив.

Стив встречал их на летном поле. Патриция почувствовала, как гулко забилось ее сердце при виде любимого человека. Стив был одет так же, как и тогда, когда они встретились впервые. Сделал ли он это специально, или это была чистая случайность, или Патриции хотелось во всем видеть какой-то особый знак? Она не знала, что и подумать. Одно было ясно: на самом деле все оказалось гораздо сложнее, чем она могла представить.

Через мгновение Патриция оказалась в объятиях мужа, а Джон радостно крутился возле них. Высвободившись из рук Стива, Патриция огляделась и заметила высокую женщину, одиноко стоявшую поодаль. В ее взгляде, обращенном на Джона, читались любовь, грусть, радость, страх…

Петре Эрбоу было немногим более тридцати. Когда она улыбнулась, сразу стало ясно, что ее, Стива и Джона связывают кровные узы.

Стив представил их друг другу:

— Петра, это — моя жена Патриция. Джон, не знаю, помнишь ли ты, как, когда ты был маленьким, я рассказывал тебе о твоей маме, моей сестре, которая уехала далеко и надолго. Теперь она вернулась домой ради тебя и стоит здесь, рядом с тобой. — Он взял руки Петры и Джона и соединил их, как бы скрепляя некогда нарушенный союз матери и сына.

— Привет, — сказал Джон Петре. — Как думаешь, мы подружимся?

— Да, — ответила его мать, проглотив стоявший в горле комок, — я надеюсь. Но тебе понадобится время, чтобы привыкнуть ко мне.

— Хорошо, я постараюсь. А теперь надо навестить дедушку. Патриция сказала, что я должен поддержать его после операции! И это очень важно.

— Ты прав, старина, — согласился Стив. — Едем!

Только после ужина Патриция и Стив смогли остаться наедине.

Дом семьи Эрбоу представлял собой очаровательный старинный особняк с бесчисленными окнами по фасаду и многочисленными бесценными антикварными безделушками внутри. Патриция не могла отделаться от ощущения, что и сын, и дочь хозяина дома старательно избегают ее. Чтобы никому не быть в тягость, она ушла в гостиную. Здесь и нашел ее через некоторое время Стив.

— Я принес кофе. Почему ты прячешься здесь?

— Мне показалось, что вам с Петрой о многом надо поговорить. Я не хотела вам мешать.

Стив поставил чашки с кофе на небольшой столик с изогнутыми ножками и придвинул к нему два стула.

— Мы с ней решили, что самое верное — не торопить события. Патриция, что-то случилось?

Патриция села и принялась пристально изучать свою чашку с кофе.

— Стив, я собираюсь провести некоторое время с моими родителями. День-два, не больше. Джон знает об этом и не имеет ничего против.

— Я возражаю.

— Почему? — Патриция наконец подняла на него глаза. — Конечно, мы прежде всего должны думать о Джоне! Я не хочу, чтобы он разрывался между мной и Петрой.

— Патриция, ему поможет только уверенность в том, что ты принимаешь Петру! А как он узнает об этом, если ты сбежишь от нас?

— Я не сбегаю, — отчетливо произнесла Патриция, — если бы я хотела так поступить, то меня здесь уже не было бы. И я, конечно, принимаю Петру. Хотя я знакома с ней всего несколько часов, но я вижу, что она хороший человек, смелый. Она завоевала мое расположение… — На мгновение в глазах Патриции блеснули слезы. — Но неужели ты думаешь, мне легко видеть, как она теперь читает Джону на ночь сказку, которую раньше всегда читала я?

— Дорогая, я понимаю, что прошу у тебя слишком многого. Но только ты можешь помочь Джону привыкнуть и освоиться в теперешней ситуации. Твое бегство — совсем не тот путь, который поможет решить проблемы и развязать узлы.

— Я не собираюсь исчезать надолго, — запротестовала Патриция, — я просто хочу повидаться с родителями! Мы с Джоном сможем видеться каждый день!

— А как же я?

— И с тобой тоже…

— И это все, что ты хочешь мне сказать, Патриция?

Лгать дальше не было смысла. Патриция поднесла ко рту чашку и сделала глоток. Кофе уже почти остыл.

— Да. Это смешно, Стив, — она быстро поставила чашку на стол, — но мне кажется, что сейчас я знаю о тебе меньше, чем знала, когда выходила за тебя замуж. Хотя прошло не так уж много времени.

— Что ты хочешь знать? — В голосе Стива слышалось раздражение.

— Ничего, — равнодушно ответила Патриция, — живи как знаешь!

— Если ты считаешь, что выбрала подходящее время для этого разговора, Патриция, то ты ошибаешься. Не сравнивай меня с Дэвидом! Я никогда не буду абсолютно предсказуемым и управляемым, и ты никогда не сможешь читать меня, как открытую книгу. — Стив умолк и прикрыл глаза. Когда он заговорил снова, его голос звучал абсолютно по-другому: — Но это вовсе не означает, что я сожалею о своей женитьбе или что думаю о другой женщине.

Патриция смотрела на него, пораженная.

Стив вновь открыл глаза.

— Я оставил вас на острове, потому что хотел побыть в одиночестве и о многом подумать. Я уже говорил тебе, что больше не могу игнорировать желание отца передать мне часть дел. Но я до сих пор не решил, готов ли взвалить это все на себя или хочу провести остаток дней на острове. Вернувшись, я взвесил бы все «за» и «против», чтобы мы могли вместе принять решение.

— Почему ты не мог обо всем этом сказать мне раньше? — с горечью спросила Патриция.

— Я не знаю. — Стив вздохнул. — Мне плохо удаются некоторые вещи, Патриция. Я не хотел выдергивать тебя из ставшей привычной обстановки.

— Если мы вместе, то какое это имеет значение?

Супруги замолчали. Петра, стоявшая в дверях гостиной и не решавшаяся войти, чтобы не прервать их разговор, тихонько кашлянула. В руках у нее была чашка с кофе.

— Входи, сестренка, присоединяйся к нам, — пригласил Стив и встал, чтобы придвинуть к столику еще один стул.

— Спасибо. Ну и денек выдался сегодня! Сказать по правде, уже несколько месяцев я ощущаю себя так, словно попала в эпицентр урагана, который несет меня по жизни с невероятной скоростью после нескольких лет безмятежного сна. Патриция, тебе, вероятно, это сложно понять…

— Я понимаю, — мягко откликнулась Патриция. — Стив знает, что у меня тоже был подобный период.

— Ты прекрасно ладишь с Джоном, — произнесла Петра после минутного раздумья, — я за это тебе очень благодарна. Не перестаю удивляться, как ты со всем этим справлялась. Это, должно быть, ужасно сложно.

Патриция снова почувствовала укол ревности: Петра должна была занять в душе Джона ее место. Впрочем, она знала, что делать, чтобы справиться с этой проблемой, и так бы и поступила, если бы не Стив и не ее сомнения относительно причин, побудивших его жениться на ней.

— Мы сможем вместе преодолеть все трудности, Петра. Я в этом уверена.

— Спасибо тебе, — произнес Стив, закрывая дверь их спальни. — И все-таки я не понимаю, как ты представляешь наше будущее?

Патриция опустилась на пуфик рядом с трюмо и взяла в руки расческу в серебряной оправе. Повертев ее в руках, она принялась расчесывать волосы.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что не хочешь отрывать меня от ставшей привычной обстановки, Стив?

— Ты вскружила столько голов, Патриция, — последовал грустный ответ. — Мой отец был прав, когда говорил это во время нашего первого обеда. Помнишь? Я вновь и вновь убеждаюсь в этом! Ты необыкновенно хороша, Патриция!

— Ты что, хочешь, чтобы я носила паранджу? — Глаза Патриции расширились от удивления.

— Нет, — Стив отрицательно покачал головой, — понимаю, что это неразумно, но…

— Давай обсудим все спокойно. — Патриция отложила расческу. — У тебя до сих пор не сложилось обо мне определенного мнения. Я права, Стив? Ты считаешь, что, чем больше я общаюсь с мужчинами, тем больше вероятность того, что я сверну с «правильного пути» и стану охотницей за мужчинами, слишком высокомерной, чтобы быть хорошей, и так далее. Словом, все, что ты высказывал мне раньше. Помнишь?

— Нет, Патриция.

— Тогда, — произнесла она дрожащим голосом, — раз к Джону вернулась его настоящая мать, я тебе как жена больше не нужна!

— Неправда!

— Думаю, что так оно и есть.

— Патриция, — горько воскликнул Стив, — ты напридумывала Бог знает чего!

— Думай, что хочешь, мой дорогой. Ты не единственный, кому я высказываю в лицо все, что думаю. Тем более ты сам начал этот разговор. — Патриция нервно сглотнула. — Как я представляю наше будущее? Я сделаю все, что в моих силах для Джона и Петры, но я хотела бы остаться одна сегодня ночью.

— Как пожелаешь, дорогая. — И, церемонно пожелав жене спокойной ночи, Стив удалился.