Волк в овечьей шкуре

14. Вера

И тут Вера начала рассказывать историю своей жизни. Я ее не перебивал, понимая, что ей тоже очень тяжело, и ей надо высказаться.

— Я сюда попала, когда мне было 16 лет, а сейчас уже 24. С тех пор прошло восемь лет. Меня также похитили, как и всех вас. Я с матерью жила в Ростове, Меня привезли сюда. Я даже не знаю, жива ли она.

Она тяжело вздохнула.

— Тогда эта контора только становилась на ноги. Сейчас тут, так сказать, элитный товар, — она произнесла это со злостью, — а раньше был обычный перевалочный пункт, откуда девочек отправляли на восток. И трахали нас все, кто хотел. Многие девчонки не выдерживали и сходили с ума. Их отправляли с грузом на шее в Иртыш. А я понравилась жене Пал Алексеевича, и она забрала меня. Я была у нее игрушкой. Лучше бы куда-нибудь продали.

Она любительница BDSM, и поверь мне, я там такое испытала… Можно сказать, что тут санаторий. В 2002 началась мода на знаменитости. Чудики с большими бабками хотели иметь у себя в служанках или в рабынях копии известных актрис и певиц. Вот и занялся Пал Алексеевич этим бизнесом. Знаешь, сколько отсюда уже вышло точно таких, как ты? Наверно, ты уже пятая, одна из самых дорогих. Точно не знаю, но дорого. Ну, ладно.

Я сама перенесла три операции. Моей хозяйке, взбрело в голову иметь самую совершенную сучку. Они у множества женщин, взяв самое красивое, перенесли на меня. По сути, я три в одном. Мое лицо собрано от трех женщин, как мозаика. Потом хозяйка мной насытилась и создала себе новую игрушку, а меня продавать не имеет смысла, старая уже, да и не девочка, — она опять тяжело вздохнула. — И отпускать нельзя. Поэтому меня сюда и определили. Я так же, как и ты, пленница. Я могу передвигаться только по дому, и то не везде, и гулять во дворе. Мной в любой момент могут воспользоваться охранники, когда захотят. Ты скоро уедешь отсюда и забудешь это место. Если повезет, то попадется хороший хозяин. А мне — только в Иртыш.

Сейчас хорошо, извращенцы с жиру уже не бесятся, а то, знаешь, был случай. Дочка какого-то толстопуза захотела себе живую куклу Барби. Ты даже не представляешь, как ее создавали. Компьютеры зависали, они не понимали, чего от них хотят люди, и как такое возможно, — она тяжело вздохнула. — И вот они выбрали самую красивую на тот момент девочку, и так… — она запнулась. — Сволочи, как я их ненавижу! Ну и так изуродовали, превратив в копию Барби. Ты же помнишь, играла же? Так вот, эта девочка стала ее копией. Это был ужас. Мы тут были в шоке. Мне тогда делали первую операцию. А когда это увидела моя хозяйка, то загорелась из меня сделать что-то вроде куклы, но, слава богу, ее отговорили.

У тебя, я вижу, только ступни без каблуков не могут. А у нее еще и колени полностью не гнулись. Ужас! — ее даже передернуло. — Вот так. А вы меня считаете жестокой. Наоборот, я стараюсь к вам относиться мягче, но от меня тоже требуют, — она всхлипнула. — За мной постоянно наблюдают.

Я, прижав ее к себе еще сильней, поцеловал в макушку. Мне она казалась такой беззащитной и маленькой. Она была старше той девочки, которой я сейчас являлся. Интересно, кого она во мне видела? Вела себя так, как будто я не только старше ее, но еще и мужчина. Она просто искала защиту. Она такая же, как все, напуганная девчонка, которая хочет не то что женского счастья, а просто жить.

Мы прижались грудями, и я услышал, как стучит ее сердце. Я решил рискнуть, ведь это хороший шанс.

— Слушай, Вера, а ты не пробовала сбежать? — спросил я. Она посмотрела на меня, как на привидение.

— Ты что? Отсюда никто не сбегал. Это невозможно. Вокруг охрана, и у ворот тоже. К ним даже не подпускают. И, вообще, что толку? Куда я пойду? Далеко не убежишь, кругом лес. Я даже не знаю, что находится поблизости. И потом точно в Иртыш отправят, — с грустью сказала она.

— В принципе, вся эта охрана — не проблема. Проблема пока в ошейнике.

— Сейчас его на тебе нет. Почему ты не убежала? — спросила она.

— Я не могу воспользоваться таким подарком, подставляя тебя, и Марины нет рядом. А без нее и тебя я не уйду, — уже смело сказал я.

— Ну, Алинка, ты совсем с ума сошла! Нас же сразу поймают. Мы даже до ворот не добежим. Это точно бред. Потом пойти нам некуда. Без денег, без жилья. Даже в милицию нельзя пойти. Там у них все куплено. И вообще, мы не знаем, где тут деревня.

Я видел, что Вера как-то оживилась, но тут же, тяжело вздохнув, уткнулась мне в шею. Я не отступал, я знал, что, подав саму идею побега, зародил в ее душе семя сомнения в нерушимости этой крепости и надежды на будущее. А это хоть маленькая, но надежда. Я продолжил свое наступление:

— Насколько я знаю, мы находимся в Омской области, а эта территория плотно заселена. Поэтому опасность состоит в том, чтобы не попасться никому на глаза. Это первое и самое главное. И главное, эта решаемая проблема. Вторая проблема — это ошейник, третья — одежда. Мы же не будем бегать в униформе.

Она уже смотрела на меня более внимательно, но еще с недоверием. Я решил укрепить ее убеждения. Она мне была нужна. Ошейник и одежда зависели от нее. И вообще, я хотел ее вытащить. Мне ее было жалко. С 16 лет все это терпеть…

— Вера, — задумчиво произнес я, — наверно, ты, как и они, думаешь, что из меня сделали просто точную копию знаменитой актрисы? — тут мне на ум пришел вопрос: — Слушай, Вер, я вот не пойму, а почему блондинка? Настоящая же брюнетка.

Она пожала плечами:

— Наверно, желание заказчика. Волосы тебе покрасили, ввели вещество, которое скоро изменит их цвет. Также ты могла заметить, что у тебя постепенно повышается чувствительность кожи и возбудимость — это тоже веществами корректируют. Тут уже давно экспериментируют, — спокойно сказала она.

И вот тут меня осенило. Глядя в зеркало, я всегда не мог понять, что кроме внешности изменилось? Точно, у Алины же были карие глаза, а сейчас — серые. Также сейчас стало понятно, почему я по любому поводу сильно возбуждаюсь и начинаю течь, как какая-то изголодавшаяся шлюшка. Хотя, и это поправимо.

— Так вот, — продолжил я, — ты думаешь, что я просто кукла? Простая копия? Нет! Они создали не копию актрисы, а собрали черты всех ее героинь вместе взятых. Поверь мне. Я усмехнулся, наверно и сексуальность от всех досталась.

Она посмотрела на меня.

— Это у всех так, они вкалывают вещество, которое поднимает чувствительность. Я такая же, — сказала она. И еще раз посмотрев на меня внимательно и задумчиво, с грустью в голосе тихо сказала: — Все, мне пора.

Я встал, взял ошейник и подав ей, поднял себе волосы, давая возможность одеть его на меня. Вера еще раз посмотрела мне в глаза. Я смотрел на нее уверенным в себе взглядом. Застегнув мне ошейник и собрав вещи, она подошла ко мне и поцеловала в щеку.

— Спасибо тебе, Алин. Я шла к тебе, и у меня ноги тряслись, а ухожу на крыльях.

— На крыльях летают, а не ходят, — тут же парировал я.

— У меня такое ощущение, что в тебе живет мужчина, у тебя повадки сейчас такие. Ты очень ласковая и нежная со мной, хотя я тебе сделала больно. Женщины не прощают такие обиды.

Я промолчал.

— Завтра не проспи, — сказала она и направилась к двери, потом повернулась. — Марина вернется завтра утром.

Она ушла, оставив меня со своими проблемами и думами. То, что Вера уцепилась за идею побега, я не сомневался. Вот только какое решение она примет? Это зависит от нее. Поэтому я не стал на нее давить, она должна сама принять решение. А я найду выход из любой ситуации.

Вот и закончился этот день так, как я даже представить себе не мог. И Марина завтра вернется. Спать я не хотел, т. к. был под впечатлением новых для меня ощущений. Я подошел к зеркалу и при свете ночника стал рассматривать свое отражение. Свету было достаточно для того, чтобы я смог разглядеть цвет глаз. Действительно, они были серые. «Ну что? Кого будем играть? — спросил я у девушки в зеркале. Правда, ты еще совсем молодая. А сыграть надо! Только это будет все по-настоящему без дублей, дублеров, никакой страховки. На войне, как на войне». Я поймал себя на том, что, разговаривая с зеркалом, я поворачиваю голову в разные стороны, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Чертыхнувшись и выругавшись, я лег на кровать и даже не заметил, как провалился в сон.