Волк в овечьей шкуре

17. Побег

Быстро осмотрел свою работу и, подойдя к Матвею, вытащил еще два магазина и рацию. Отерев с магазинов кровь, сунул их за пояс. Туда же поместил рацию. Далее вытащил из Айболита нож, и, отерев его, тоже закрепил на поясе. Это только начало, впереди трудней будет.

Меня захватил азарт, не было никаких эмоций, в кровь выбросилось огромное количество адреналина, я действовал на автомате, а это девичье тельце четко выполняло все команды мозга. Наверное, я был похож на хищника, почуявшего запах крови, если кто-нибудь взглянул бы в мои глаза, то кроме холодного и хищного взгляда хищника, который рожден убивать, чтобы жить, ничего бы не заметил.

Уже на выходе я увидел вешалку и несколько белых халатов. Схватив один из них, быстро одел и застегнул. Подойдя к столу, взял фиксатор, упаковку со шприцем и кинул их в карман. Еще раз окинул комнату и, убедившись, что камер нет, открыл дверь в коридор. Там было тихо и пусто. Тут ожила рация:

— Матвей, прием! Матвей, ты где пропал? Короче, как закончите, ведите девку к Алексеевичу, — рация отключилась.

Вот придурки! Ответа-то не было! Может, у них так принято? Так это мне на руку. А вести меня туда не надо. Сейчас сама приду.

Двое у дверей меня теперь не беспокоили. С таким оружием с пяти метров их убрать можно, даже плевать, какие у них бронники. Выйдя из-за угла, нос к носу столкнулся с еще одним охранником. Реакция была мгновенной. Каштан задергался в руках, выстрелов не слышно, только шипение, звук затвора и падающих гильз. Нагнувшись, быстро снимаю с него такую же игрушку, привожу в боевое положение и продолжаю свой поход к шефу и Шархуну. Мне очень не терпится сказать ему, как я рад его украшениям и как долго я его искал. Подойдя к нужному повороту, не останавливаясь, набрал полную грудь воздуха и повернул направо. Телохранители, не обратив на стук каблуков внимание, продолжали смотреть в стену. Заметили они меня слишком поздно, когда я уже поднимал оружие. Оба вытащили свое оружие мгновенно, как ковбои, но воспользоваться не успели. Я нажал на спуски уже двух каштанов. Одного отбросило на стену, и он стал медленно сползать на пол. второй сложился пополам и тут же упал на пол. Не останавливаясь и даже не замедляя шага, я одним стволом нажал на ручку, толкнул дверь и, сразу же направив один ствол вправо, нажал на курок. Охранник уже достал оружие, но запоздал на доли секунды и, поймав с десяток пуль, кулем упал на пол.

— Всем на пол, морды в пол, одно лишнее движение — стреляю на поражение.

Я услышал свой голос и не узнал его, раньше он казался мне мягким и бархатистым, а сейчас я слышал сталь и тон, не терпящий никаких возражений, в голосе не было ни единой нотки растерянности. Шархун первым упал на пол и заложил руки за голову. Переводчик замешкался и сделал резкое движение, за это тут же получил несколько пуль и остался на диване. Нервы у меня были натянуты, как струна. Обычная боевая обстановка. Сейчас я не Анджела или Алина, а боец спецназа, защищающий свою жизнь. Малейшая ошибка или замешательство может стоить мне жизни, пусть даже женской. Я об этом не думал, а пытался выжить, направив один ствол на шефа, а вторым держа на прицеле дверь.

— Я сказала, на пол! — свои слова я подкрепил очередью над его головой.

Переубеждать его не пришлось, на этот раз он подчинился.

— Рядом с этим ган…м! Бегоммммм!

Тут краем глаза уловил движение слева. Мгновенная реакция, и рука с оружием уже в направлении движения. Во время учебы у нас очень много времени отводилось на определение «свой — чужой», поэтому натренированные память и разум мгновенно оценивают ситуацию. Забившись в угол, на полу сидит Вера. Сейчас я действую без эмоций. Для меня не важно, что сегодня она заставляла меня заниматься тем, чем мне заниматься вообще не приемлемо. В данный момент она для меня — безоружный гражданский.

Движение справа, мгновенная реакция, каштан вновь оживает и начинает биться в моей руке. Спина Шаркуна усеивается равномерно дырочками.

— Задание выполнено, товарищ генерал, объект ликвидирован, — неожиданно для себя вслух сказал я, чем привел в полное недоумение шефа.

Не выпуская шефа из вида, подхожу и закрываю дверь. Осматриваю кабинет и под столом обнаруживаю открытый сейф. На глаза сразу попадаются пистолет, папка с бумагами и пять пачек с евро.

— Вера, иди сюда, — говорю ей командным голосом. — Бери кейс и складывай туда все, ствол тоже. — А сам, подойдя к шефу, наставляю ствол: — Повернись!

— Тебе конец, ты… я тебя… я кишки тебе намота…

— Заткнись, сучара! — я не сильно, но чувствительно ударил его прикладом в ухо. — Короче, слушай меня внимательно! Я задаю тебе вопрос, ты отвечаешь четко и коротко. Ясно? — я смотрел ему прямо в глаза и видел, как в его глазах нарастает страх. — Если я почувствую, что ты соврал, стреляю в колено.

— Ну, ты, сука, попал… — но договорить он не успел, пуля пробила пол в сантиметре от паха.

— Последнее предупреждение. Где мы находимся?

Видимо, он понял или увидел в моих глазах, что шутить я не намерен, сразу заговорил.

— Деревня Красноярка, в 50 км от Омска.

— Кто за тобой стоит?

Он как-то обречено посмотрел на меня и спокойно произнес.

— Тебе, девочка, лучше этого не знать. Ты и так уже труп…

— Я сам знаю, что лучше. Отвечать! — я даже не обратил внимание, что перешел а мужской род. — И советую сказать все, но коротко.

— Хорошо. Хозяин в Москве и сидит высоко, тебе не достать. Я тут просто управляющий.

— Фамилия. И кто здесь тебя покрывает? И еще, кроме девочек, чем еще занимаетесь? Это пока все, отвечать.

Он тяжело вздохнул и назвал фамилию. Тут пришла моя очередь впасть в ступор. Теперь понятно, почему это заведение существует столько лет. И даже когда мы искали дочь генерала ГРУ, и после того как нашли, нам не дали до конца довести это дело. Мол, этим вопросом занимается ФСБ, и что это их компетенция. А занимался этим вопросом отдел, руководимый генералом, чью фамилию я сейчас услышал.

Он поднял на меня глаза и отшатнулся. Видимо, понял по моему выражению лица, что я знаю, о ком речь. А ведь еще в Афгане мы с этим генералом из одного котелка ели, правда, он был старлеем, а я — старшим сержантом, охотником за караванами, тогда он к нам был приписан от КГБ, и мы охотились на караваны, пытаясь перехватить стингеры, и он меня однажды даже спас.

— Дальше!

— Здесь прикрывает местное управление ФСБ и УВД.

— Кто куратор? — задал я вопрос.

— Я не знаю его, — а глаза отвел в стороны, но увидел, что ствол каштана шевельнулся, и тут же добавил: — Это его человек, — и назвал фамилию.

— Рысь? Твою мать… — я в сердцах выругался. Я не верил своим ушам.

Он опять отшатнулся и как-то странно посмотрел на меня..

— Чем еще занимаетесь? Кроме девочек? — Я понимал, что от одних девочек прибыли мало, пусть даже и делают дорогие спец заказы.

— Я не зна… — но опять, увидев как шевельнулся ствол, тут же произнес: — Наркотики из Афганистана и оружие. Но это не мои дела, я занимаюсь чисто девочками и туда не лезу.

Это было похоже на правду. И если так, то я действительно влип по самые уши, но это лучше, чем то, что мне готовили, кем я должен был стать, верней должна была. Сейчас я мог рассчитывать только на своих верных друзей из ГРУ. Но как им преподнести свое чудесное преображение, это вопрос. И еще Рауль, он, правда, ушел служить в ФСБ, но мы до последнего момента дружили. Это для меня был удар ниже пояса.

— А все-таки, ты кто? — услышал я его голос.

— А ты что, не видишь?

— Ты не та. Я вообще не знаю, как реагировать. Ты уложила кучу народа, и в глазах нет страха. Ты вообще не боишься.

— Заткнись! Вопросы задаю я, у тебя время было. — Я обернулся, рядом стояла ошалевшая Вера, она, не моргая, смотрела на меня. — Ты все собрала?

— Да. Вот! — она протянула мне кейс. — Алина, пожалуйста, не оставляй меня тут, я прошу тебя…

— Вера! Ты определись, как меня называть, — с натянутой улыбкой пошутил я. — Короче так, — обратился я к нему, — если выводишь нас, остаешься жить.

— Я не смогу вас вывести, люди из охраны не мои, и они будут стрелять. Я для них никто.

— Я тебе не верю.

— Я офицер в запасе, и даю слово офицера. Я вижу, что ты не простая девушка, для твоего опыта ты слишком молода, а глаза у тебя опытного бойца, я не знаю, кто ты, но ты опасна, и я вижу, что ты не блефуешь. И, если честно, я хочу, чтобы ты отсюда выбралась. Но и со мной тебя не выпустят. Тебе остается только прорыв. И я тебе хочу помочь. У меня в сейфе лежат две гранаты: одна шумовая и одна Ф1. А в дежурке в арсенале есть гранатометы. Я думаю, ты сможешь ими воспользоваться. А меня можешь здесь пристрелить, но тебя я не выведу.

Я видел, что он не блефует. И, поднявшись на ноги, быстро прошел к уже пустому сейфу, при этом постоянно держа его на прицеле. Действительно, в сейфе лежали две гранаты. Тут я увидел на столе папку, которую он подал, когда у него спросили про мои документы.

— Вера, возьми эту папку тоже, — и, взяв гранаты, я подошел к нему. — Сколько человек внизу?

— Семеро охранников, один минус, как я понимаю, значит, шесть.

— Два минус.

— Значит, пять. И двое у ворот в сторожке, и три человека обслуги.

— Минус один.

— Значит, двое. И водитель Шархуна в машине или рядом.

— Понятно. Я оставляю тебя в живых, но ты освобождаешь всех девушек.

— Это невозможно, — усмехнулся он. — Меня охрана не выпустит.

— Тогда я уничтожу всю охрану и устрою пожар в доме.

— Все равно мне с ними не уйти: когда ты начнешь прорыв, на воротах сразу нажмут кнопку вызова бригады, и максимум через тридцать минут они будут здесь. Так что, если прорветесь, постарайтесь уйти как можно дальше, — он говорил все это искренне. — И еще, ты завалила родного брата Шаха, а его боятся даже кое-кто наверху.

Я сильно ударил прикладом в шею, он сразу отключился. Так, у нас есть минут сорок, бегом за Мариной. Я еще раз окинул взглядом кабинет, и мы быстро двинулись по коридору. Марина, увидев меня, да еще с оружием, подпрыгнула и подбежала ко мне.

— Алинка! Милая, как я за тебя боялась, ты в порядке?

— Все нормально, уходим.

— Катя пойдет с нами?

Я посмотрел на Катю, она с надеждой смотрела на нас. Я и так собирался ее с собой взять.

— Да! — коротко бросил я. И продолжил: — Девчонки, я сейчас уйду, всех с собой взять не могу, но обещаю, скоро я за вами вернусь. Потерпите, милые. Я обещаю, что вытащу всех. Если даже кого-то и отправят, я найду и верну. Пока!

Мы опять подошли к лестнице, внизу было тихо.

— Вера, где находится дежурка? И где вся охрана?

— Дежурка справа от лестницы, там обычно сидит один человек, остальные — в комнате напротив лестницы.

Пока Вера объясняла мне, я перезарядил оружие и приготовил шумовую гранату.

— Ну все, я пошел, ждите здесь и закройте уши.

Спустившись вниз, я увидел приоткрытую дверь в комнату, оттуда доносились какие-то звуки. Особо не прислушиваясь, я быстрым шагом прошел рядом, бросил вовнутрь гранату и, не замедляя ход, направился к открытой двери дежурки.

Сзади в комнате послышались возня и крики, но буквально через секунду грохнуло так, что и у меня заложило уши, но я был готов к взрыву и принял необходимые меры. Буквально сразу из дежурки выскочил перепуганный охранник, который тут же напоролся на короткую очередь.

Послышался топот ног где-то на крыльце, тут же открылась входная дверь, и в холл влетели охранник и, видимо, телохранитель. И они также сразу напоролись на очередь.

Осмотревшись, я быстро вошел в дежурку, окинув ее взглядом, нашел то, что искал, и, сорвав пломбу, открыл арсенал. Времени осматривать содержимое не было, поэтому, взяв «муху», быстро привел ее в боевое положение и направился к выходу, держа «Каштан» наготове. Не веранде осмотрел прилегающую территорию и, никого не обнаружив, закинул гранатомет на плечо. Сторожка находилась в прямой видимости. Открыв дверь, тут же, не выходя из веранды, поймал в прицел «мухи» сторожку и произвел выстрел. Правда, сам чуть было не полетел следом, такой был рывок. Но зато от сторожки остался практически один фундамент.

Отбросив уже пустой тубус, вернулся в холл и позвал подруг. В комнату, куда кинул гранату, даже и заходить не стал, там, скорее всего, все без сознания, и если даже кто-то и в сознании, то он не опасен, он сейчас просто контужен, оглушен и вообще не понимает, кто он и где.

Взяв тройку магазинов к «Каштану» и сунув девчонкам по «Макарову» и по паре обойм, мы вышли из дома. Внутренний секундомер отсчитал минут 15 с того момента, как я полоснул ножом Матвея.

И тут возникла еще одна проблема — ворота. После взрыва в сторожке найти что-нибудь не представлялось возможным.

— Вера! — окрикнул я ее. — С дежурки ворота открываются?

— Кажется, да. Я точно не знаю.

— Марина, подгони машину! — а сам пошел обратно.

На пульте, так ничего и не поняв, я начал нажимать все подряд, пока не увидел в окно, что ворота дернулись. Подруги тем временем уже подогнали пятисотый мерс, видимо, гостевой. Я сел за руль и нажал на газ.

Выехав за ворота, мы оказались на деревенской улице, напротив стояли несколько домов, и уже начинали собираться зеваки. В зеркало я видел, как из дома выскочили несколько человек, но кто это был, охрана или девушки, не понял. Мы устремились прочь.

«Так! Что у меня получилось? — начал я разбор полетов. — Мы летим черт знает куда и откуда, практически без одежды, но зато при нас куча бабок, которые надо поменять и купить одежду. Для того, чтобы их поменять и купить одежду, нужна одежда… Замкнутый круг получается».

Впереди увидел съезд на проселочную дорогу и, сбросив скорость, свернул туда. Заехав за кусты, остановился и стал ждать. Минут через пять на большой скорости проскочили три джипа в сторону деревни, видимо, помощь. Не обманул Алексеевич, даже и полчаса не прошли, а они уже тут.

— Вот теперь можно ехать, — сказал я и нажал на газ.

На машине мы проехали около часа. Они должны ее искать, поэтому дальше надо менять транспорт. Но как быть? Голышом бегать? Ладно в заведении, но здесь совсем другое дело. Найдя удобный спуск к воде, я остановился.

— Все, девочки, троллейбус дальше не идет! — мы вышли и осмотрелись. — Забирайте все барахло!

Быстро обыскав салон и не найдя ничего интересного, открыл багажник. В нем все, как обычно, ничего лишнего, только кейс. Немного помучившись, открыл его. От его содержимого у меня отпала челюсть.

— Девчонки! Вы стали богатыми, конечно, если выберемся. Этот Алексеевич прав: за то, что завалил этого араба, организуют наш поиск. А тут еще этот кейс. Даже если не возьмем его, все равно не поверят. В любом случае охота на нас уже открыта. Был бы я один, то не беспокоился.

Сняв машину с ручного тормоза, мы навалились на нее. Через пять минут она скрылась в мутной воде. Сломав ветку, как смог замаскировал следы шин и обернулся к девчонкам. Мне стало неловко, я видел двух полуобнаженных девушек и одну очень сексуально одетую. Глядя на них, понял, что обязательно должен сделать все возможное, чтобы обезопасить их жизни. За всю дорогу никто из них не проронил и слова, они молча смотрели на меня. Марина и Вера плакали, а Катя смотрела на меня с удивлением и восхищением.

Хорошо, что погода стоит летняя, несмотря на то, что начало мая. Сейчас около 20 градусов тепла, и немного больше полудня. Что будет ночью? До ночи нужно было подыскать место стоянки. Мне неизвестно, как будет действовать то средство, которое гуляет в моей крови, изредка окутывая тело жаром. А еще у меня в кармане этот фиксатор, который неизвестно как может себя провести.

— Все в кусты, быстро! — и первым пошел к деревьям.

Нам везло. Несмотря на жаркую погоду комары, видимо, еще не проснулись. Присев на сломанное дерево, я посчитал трофеи: два «Каштана», пять магазинов к ним, пистолет «Макарова» с двумя обоймами. Не густо. У меня была надежда выйти без боя и обвести их вокруг пальца. Конечно, теперь они знают, что столкнулись с серьезным противником, поэтому будут действовать с оглядкой.

Закопав все лишнее в укромном месте, мы вышли на проселочную дорогу и, прижимаясь поближе к деревьям, двинулись вниз по реке. Все это время Марина продолжала прятать от меня глаза. Неужели можно так сильно обидеться?

— Марин, прости меня за вчерашнее? Я не думала, что это для тебя так важно.

Вдруг она кинулась мне на шею:

— Это ты меня прости, просто веду себя, как дура, я не обиделась на тебя, а просто хотела тебя позлить. Вчера и сегодня не понимала, что для тебя важней то, что ты сегодня сделал, а не прическа. — И вдруг она прошептала мне на ухо: — Папочка, прости меня. Я тебя очень люблю.

От этих слов у меня сами собой потекли слезы. Мы стояли обнявшись. Но нам нельзя стоять на месте. Нужно найти место, где бы можно было укрыться от преследования.

Выбрал самое неожидаемое для преследователей направление, а именно — обратное. Мы пошли туда, откуда приехали. Это хороший отвлекающий маневр, потому что нас будут искать как можно дальше, и никогда не подумают, что мы находимся у них под боком. Подруги со мной и не спорили. Они просто доверили свою судьбу мне, и я обязан их вытащить.