Вознесение

Глава 15.

15 октября, 2020 г.

Рейвен

Тэсса взрывала мой телефон весь день напролёт, умоляя поехать с ней и ещё некоторыми нашими друзьями на новогоднюю вечеринку в ночном клубе. Но праздник занимал последнее место в моей голове.

Папа с Элисон внизу готовятся на празднование к его друзьям, которые собираются на яхте отплыть в залив. Он даже попытался позвать меня с ними, но я сказала, что очень устала и хочу остаться дома, чтобы посмотреть, как опускают шар[9].

Это правда — я дико устала, но спать у меня не получается. За прошедшие две с половины недели я едва смыкала глаза. А в тот же миг, как я их всё-таки закрывала, меня начинали преследовать кошмары в главной роли с Линком и нашим ребёнком.

И как бы сильно я не старалась отвлечься — ничего не срабатывало. Мне даже выписали снотворное, но и это не помогало. Я чувствовала себя зомби, пытающейся осилить каждый день с тёмной дыркой в месте, где раньше было сердце.

Весь вечер я провела лёжа в постели, глазея на кулон, подаренный Тэссой, и рыдая. Оплакивая ребёнка, которого потеряла, оплакивая то, что вместе с ней я потеряла ещё и Линка. Он ушёл без оглядки. Вернулся в Шотландию, даже не попрощавшись.

Мне казалось, будто жизнь кончена, и ловить в ней больше нечего. Завтра с утра мне надо вернуться в Лонг-Бич к нормальной жизни. Но этого «нормально» больше не существует. У меня не выйдет приехать обратно к соседкам и притворяться, будто ничего не произошло. Как можно пережить потерю всего за секунду?

— Тук-тук, — произносит отец за дверью, ударяя костяшками по дереву.

— Да, пап, — отвечаю я, сажусь прямо и ставлю на паузу фильм, на который вообще не обращала внимание. Но изо всех стараюсь создать для него впечатление, будто у меня всё нормально.

Присев рядом на кровать, он заключает меня в медвежьи объятья.

— Мы собираемся уходить. Решил подняться и попрощаться, раз ты будешь спать к нашему возвращению.

— Надеюсь, вы хорошо проведёте время, — говорю я, обнимая его в ответ.

— Уверена, что не хочешь поехать с нами?

Кивнув, я отвечаю:

— Да. Хочу расслабиться и посмотреть, как опускается шар.

— Хорошо, малыш. Если тебе вдруг что-нибудь понадобится, позвони и я тут же приеду.

— Всё будет в порядке. Иди, повесились.

Он прижимается поцелуем к моему лбу.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — целую его в щёку, прежде чем он успевает отстраниться. И стараюсь запечатлеть в голове этот момент.

Воспоминания остаются с нами, когда мы переходим на другую сторону?

Надеюсь, оказавшись на небесах, мы забираем с собой все самые счастливые воспоминания, а плохие отправляются в забвение.

Я сижу у окна, глядя, как папа и Элисон усаживаются в его внедорожник, а потом выбираюсь из кровати с телефоном в руке и иду в ванную. Врубаю воду, наполняя ванну, пока собираю всё, что мне понадобится.

Ставлю пузырёк со снотворным на бортик ванны вместе со стаканом воды, а затем иду к аптечке, вынимая бритву, которую украла из отцовского ящика в гараже.

Скользнув в горячую воду, я погружаюсь в неё по шею и открываю пузырёк, вываливая на ладонь целую горсть таблеток. Выпиваю по три за раз, пока во мне не оказывается девять таблеток. Их должно хватить, чтобы завершить дело.

Я подхватываю телефон и включаю запись, записывая видео для того, кто найдёт меня.

— Хочу, чтобы вы все знали, как сильно я вас люблю. Больше, чем вы можете себе представить. Знаю, никто из вас не поймёт моего поступка, и вы станете винить себя. Но я хочу, чтобы вы знали — в этом нет вашей вины, и ничего из того, что вы могли сделать или сказать не помешало бы мне. Внутри я уже умерла — а сейчас просто завершила работу, которую начал Господь в день, когда отнял у меня Неву. Жить с болью от её потери невыносимо. Я люблю вас…

Остановив видео, я кладу телефон в раковину у ванны. Беру лезвие, сглатываю, силясь проглотить комок, собравшийся в горле. Тело начинает цепенеть от действия таблеток. Веки наливаются тяжестью в то время, как я подношу лезвие к запястью. Прижимаю лезвие к коже, с трепетом наблюдая, как оно скользит по ней и как медленно проступает кровь из пореза, струясь по запястью в воду.

Бросив лезвие в ванну, я откидываюсь назад, ожидая когда за мной придёт мой ангел-хранитель.

— Рейвен! Рейвен! Господи Боже, Рейвен. Что ты наделала?! — доносятся до меня вопли Тэссы, отчего ресницы с трепетом раскрываются. Я чувствую, как вода перестаёт обволакивать тело и слышу, как она с кем-то говорит по телефону.

Она плачет, глядя на меня с паникой в глазах.

— Как ты могла это сделать? Прошу, не покидай меня. Не засыпай. Помощь уже в пути, — рыдает она, лихорадочно гладя моё лицо.

Я медленно качаю головой. По крайней мере, мне так кажется. Трудно сказать, что именно я делаю, потому я не чувствую тела и мне холодно.

— Умоляю, Тэсса. Позволь мне умереть, — успеваю всхлипнуть я, прежде чем проваливаюсь в сон».

БИП. БИП. БИП.

Звук будильника резко будит меня, вырывая из кошмара, который я пережила бесчисленное количество раз.

Сев, я тру глаза, стирая сонливость, и выключаю сигнал. Вытягиваю руки и аккуратно провожу пальцами по гладкому шраму. Каждый день гадаю, о чём я думала, когда шла на это? Я была потерянной и мне казалось, будто из этой тёмной дыры, в которой меня хоронили заживо, нет и никогда не будет выхода.

К счастью, Тэсса вовремя нашла меня, иначе сегодня меня бы тут не было. За это я в неоплатном долгу перед своей извечно неугомонной лучшей подругой, которая не пожелала оставлять меня дома в одиночестве в новогоднюю ночь.

С тех пор мне сложно праздновать Рождество и Новый год, ведь они служат напоминанием о самом ужасном времени моей жизни, но с каждым последующим годом становится чуточку легче.

— Как славно, что ты уже проснулась! — восклицает Тэсса, ворвавшись в гостевую комнату своей квартиры, в которой я осталась на эти выходные.

«Помяни дьявола!» — посмеялась про себя.

— С трудом, — пошутила я, выбравшись из постели и прошлёпав через крошечную спальню к ней. — Мне нужен кофе, и побольше.

Вчера мы допоздна готовились к сегодняшнему благотворительному вечеру, так что спать я легла уже после двух ночи. Пришлось встать в девять, чтобы успеть съездить на причёску в салон, а после мы оденемся и поедем в назначенное место, чтобы обмозговать оставшиеся мелочи.

— Ну так что, от Линка что-нибудь слышно после его появления в Сиднее? — с притворной беспечностью интересуется она, проследовав за мной через коридор в кухню.

— Не-а, вообще ни словечка. Представляешь! Есть вещи, которые никогда не изменятся. Я была уверена, что после того, как его засекли в Австралии, и он жутко провалился в Бразилии, мне прилетит от него какое-нибудь колкое сообщение с благодарностью за разрушенную карьеру. Но он вообще исчез с радаров. Ни сообщений, ни звонков. Стоит признать, это даже ранит, ведь я в самом деле начала верить, что, возможно, в этот раз он, наконец, за меня поборется.

Дотянувшись до шкафа, Тэсса берёт два стакана и ставит их в держатель на кофемашине. Сначала она наполняет свою кружку, а потом уже протягивает и мне мою.

— Спасибо, — благодарю её и занимаю место рядом, прокручивая подставку в попытке уловить запах.

Прислонившись бедром к тумбе, она делает аккуратный глоток, глядя на меня поверх стакана.

— Я и сама начала в это верить. Судя по разговору с ним, можно было подумать, что этот чокнутый сразу позовёт тебя замуж, перескочив свидания.

У меня глаза лезут на лоб от слова «замуж».

— Что ж, я рада, что он этого не сделал, потому что… Господи Боже мой. Нам столько всего нужно разгрести, прежде чем речь вообще зайдёт о браке. Поэтому, наверное, он и сообразил, что лучше уж приударить за легкомысленной девицей, чем пытаться иметь дело с моей эмоциональной, вспыльчивой головой.

Тэсса отмахивается от моего замечания.

— Перестань изображать долбаную королеву драмы! Этот парень так влюблён в тебя, что готов взять любым возможным способом. Тебе просто нужно дать ему время. Я знаю, он придёт. С его слов, он давно бы рассказал всему миру о тебе и Неве, но не сделал этого, чтобы уберечь. Боялся, что пресса использует тебя для продажи журналов. Скандал продаётся, а он этого не желал. Знал, что ты после потери ребёнка ещё слишком уязвима, и ты доказала его правоту, едва не убив себя, Бога ради. Можешь вообразить, как бы ты приходила в себя и справлялась со всем свалившимся, добавив ещё сюда сидящих на хвосте папарацци, засыпающих тебя сотней вопросов о вас с Линком? Пресса разорвала бы ваши отношения, превратив их в грязную, скандальную историю. Знаю, тебе было больно от того, как Линк ушёл, но он сделал это, потому что любил тебя.

— Всё это так сложно. Нужно ведь думать не только о нас. Но и о наших родителях. Мама сойдёт с ума, если узнает, что мы снова сошлись. Она и так винит Линка с Мэттом за ту мою попытку самоубийства. Особенно после вскрывшейся истории с Алисией. Не говоря уже о том, что его отец меня ненавидит из-за напряжённости в их с Линком отношениях. Просто кажется, что нам всем лучше смириться, что иногда, независимо от того, как сильно ты любишь, единственное верное решение — уйти.

— А если спросишь моё мнение, то я считаю, что это глупо. Вы просто раздуваете из мухи слона. Мэтту нужно набраться мужества и признать, что он поступал неправильно, вмешиваясь в вашу жизнь. Извиниться и, возможно, даже припасть к вашим ногам, вымаливая прощения у тебя и Линка. А что касается твоей матери, ей всегда нравился Линк, поэтому, думаю, если ты объяснишь ей как сильно и по-настоящему вы друг друга любите, она это примет. И, по-моему, если ты дашь Линку шанс, однажды он расскажет общественности о Неве. Так что, единственное, что ты можешь сделать — дать ему шанс. Но прежде всего вам нужно научиться видеть только причины, по которым вы должны быть вместе, и прекратить искать поводы для расставания.

Привалившись к кухонной столешнице, я делаю большой глоток кофе, обдумывая её слова. Встретившись с ней глазами, я слабо улыбаюсь.

— Когда ты только успела набраться мудрости по части любви? Учитывая, что ты до сих пор одинока.

Тэсса смеётся, пожимая плечами.

— Наверное, я пересмотрела доктора Фила. Его сумасшедшие советы по отношениям застревают в мозге.

— Что ж, доктор Тэсса, спасибо за совет. Но сейчас нам нужно готовиться к благотворительному вечеру, поэтому разговоры о любви придётся отложить.

Вечер выдаётся на славу. Мы продали все блюда на ужин. По десять тысяч долларов за каждое. Мероприятие проходит в отеле Беверли-Хиллз, вечеринка в разгаре, повсюду пресса. Я рада принимать участие в сборе средств для программы, которая так дорога моему сердцу.

Куда ни глянь — повсюду звёзды. И моё изумление всё нарастает с каждой знаменитостью, рядом с которой я останавливаюсь, чтобы поздороваться и поблагодарить за поддержку «Марша Десятицентовников».

Мы даже подготовили список из нескольких знаменитостей, переживших беременность или потерю ребёнка на личном опыте, которые произнесут речь и расскажут свои истории перед началом нашего негласного аукциона.

Страшно представить, сколько людей, по нашему мнению, имеющих всё, проходили через такие тяжёлые испытания. Это наглядно демонстрирует, что мы и понятия не имеем, в каких битвах люди тайно сражаются каждый день.

— Рейвен! Вот ты где, — вскрикивает Валери Фенмор, припрыгивая на своих лабутенах.

Она одна из самых сексуальных актрис Голливуда нашего времени, и человек, который организовал этот сбор в прошлом году и в этом. А ещё она пережила выкидыш на двадцать седьмой недели беременности два года назад. Тогда-то мы и познакомились в онлайн-группе поддержки, мигом сдружившись. В прошлом году она спросила, не хочу ли я помочь ей с организацией сбора, и вышло так здорово, что она решила провести его снова. Мне нравится этим заниматься, ведь я понимаю, что деньги идут на благотворительность, а для меня это много значит.

— Эй, всё нормально? — спрашиваю я, оглядывая её раскрасневшееся лицо, когда она настигает меня словно разъярённый бык.

Залившись смехом, она драматически взмахивает руками.

— Даже лучше, чем нормально. Мы только что собрали миллион долларов!

— Срань Господня! Правда? — взвизгиваю я, пытаясь осознать сказанное ей.

— Я тебя не дурачу, милая… и вот ещё! Пожертвование сделано в память о… Неве Диане Саррис! Ну не безумие ли? В память о ребёнке, которого звали как твою дочь. Может ли это быть совпадением?

Слёзы обжигают глаза, а сердце заходится танцем в груди, когда я слышу знакомый голос, доносящийся со сцены, на которой уже рассаживаются звёзды, готовясь поведать свои истории.

— Доброго всем вечера! Вы, наверное, все задаётесь вопросом, что я делаю на этой сцене, — произносит Линк, небрежно расположившись перед микрофоном. Захватывающе красивый в своём костюме тройке. Одной рукой он придерживает бокал с шампанским, а другой сжимает тумбу с микрофоном.

— Боже. Мой, — с отвисшей челюстью выдавливаю я, пытаясь переварить увиденное.

— Это тот самый человек, который пожертвовал миллион долларов. Линк Саррис, профессиональный игрок в гольф…

— Я знаю кто он такой. Просто не верится, что он это делает. Он — отец, Валери, — с трудом выговариваю я, обмахивая лицо рукой, силясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Не хочу плакать перед людьми, особенно на работе, но Линк мешает моим стараниям сдержать эмоции.

Резко повернув голову, она переводит широко распахнутые глаза с меня обратно на Линка.

— Ну ничего себе. Вечер приобрёл безумный поворот событий. Мне и в голову прийти не могло!

— Как и всем остальным, — только и успеваю сказать, а потом рядом со мной просто из ниоткуда появляется Тэсса, хватает за руку и тянет меня к сцене.

— Твою мать, Рейвен! Ты вообще видишь, кто здесь?!

Сощурившись, я говорю сочащимся сарказмом голосом:

— Нет. Даже внимания не обратила.

— Тс-с-с. Он произносит речь! — шипит она на меня, шлепнув по плечу, прежде чем останавливается в нескольких шагах от сцены.

— Всего несколько близких мне людей знают, что четыре года назад, двадцать первого декабря, я потерял ребёнка. Она была прекрасной и совершенной, но родилась мёртвой на двадцать второй неделе беременности, по словам врачей из-за обёрнутой вокруг неё пуповины. Это был мрачный период моей жизни, который я, к сожалению, хранил в тайне, и по этой же причине потерял любовь всей моей жизни. Я позволил внешним факторам влиять на мои действия и лишился из-за этого почти четырёх лет с единственной девушкой, которой принадлежало моё сердце. Но я всё исправлю сегодня. Сегодня я расскажу вам всё, потому что многие из тех, кто находится здесь сегодня, были на моём месте. Вы потеряли детей, которых любили, и, возможно, даже сошли на тёмную дорожку в попытках примириться с потерей. А некоторые, быть может, до сих пор на ней находятся. Я хочу, чтобы вы знали: со временем станет легче. Возможно, сейчас вам так и не кажется, но после того как вы позволите себе должным образом оплакать потерю или, может быть, обратиться за помощью к специалистам, вы, в конце концов, начнёте по-настоящему исцеляться.

Наклонившись к моему уху, Тэсса шепчет:

— Не верю, что он правда это делает, Рейвен! Но он делает! Он посылает Мэтта нахрен и выбирает тебя.

Я улыбаюсь сквозь струящиеся по лицу слёзы, глядя, как он обнажает душу перед всеми, рассказывая о нашей дочери.

— Мою дочь звали — Нева Диана Саррис, и вы все знаете её мать — Рейвен, — произносит он, послав мне улыбку. — Можешь, пожалуйста, подняться и присоединиться ко мне на сцене?

— Не верится, что это происходит, — шёпотом говорю я Тэссе, когда она аккуратно подталкивает меня к сцене.

Медленно я поднимаюсь в своём вечернем платье до пола по порожкам, ведущим на сцену, силясь не споткнуться и не упасть лицом вниз. Я оглядываю толпу, всё больше и больше поражаясь количеству наблюдающих за мной людей. Мне привычно находиться вместе с ними, а не наверху — под всеобщим пристальным вниманием. Что ж, видимо, раз я собираюсь быть с Линком, мне лучше начать привыкать.

— Привет, — скромно говорю я, махнув рукой.

Линк обнимает меня рукой за талию, подтягивая к себе под бок, прижимается поцелуем к моему виску и шепчет мне на ухо:

— Я борюсь, Злючка. И никогда не перестану бороться за тебя. Я люблю тебя больше собственной жизни, и я буду каждый Божий день показывать тебе, как сильно люблю, если ты только согласишься принять меня.

Кивнув, шепчу в ответ:

— Я тоже тебя люблю. А теперь хотелось бы уже закончить, потому что я страдаю от сильного страха сцены. Тебе на заметку.

Он сексуально усмехается, вернув внимание к публике.

— Я вызвал на сцену эту очаровательную леди, чтобы лично поблагодарить за силу, что она проявила и за то, как упорно трудилась, помогая в организации сегодняшнего потрясающего мероприятия. А также хочу поблагодарить всех собравшихся за поддержку дела, близкого нашим сердцам.

Оставшееся время вечера проходит в суматохе — пресса непрестанно осаждает нас просьбами об официальных заявлениях касательно наших отношений и ребёнка. Линк продолжает отделываться коротко и по существу, то же самое делаю и я. И так было ясно, что это лишь вопрос времени — когда наше прошлое всплывёт наружу и выльется в заголовки газет. Но оно того стоит, если Линк будет рядом.

Я всегда охотно встречу любую бурю на нашем пути, но только если буду знать, что Линк — рядом и готов с ними справляться. До сегодняшнего дня я не была в этом уверена. Но сейчас, понимая, что он стоит не только перед залом, ломящимся от его знакомых, но и перед всем миром — потому что я догадываюсь, что его заявление стало вирусным спустя считанные секунды после того, как Линк поднялся на сцену — я знаю, что он готов.

Часы переваливают за полночь, когда мы желаем всем доброй ночи и уезжаем в его апартаменты, которые он забронировал на ночь. Спотыкаясь на каблуках, я заливаюсь смехом, пытаясь удержаться на ногах и снять туфли.

— Давай помогу, — предлагает он, игриво подхватывая на руки и закидывая себе на плечо.

— Эй! Я думала, ты собрался помочь мне снять туфли!

— Я уберёг тебя от перелома лодыжки и не дал приложиться лицом о стену. Мой метод — безопаснее и быстрее. А теперь помолчи и попробуй насладиться видом, Злючка, как это делаю я, — произносит он, шлёпнув меня по заднице, скрытой изумрудно-зелёным атласом.

Хорошо, что я решила разориться на платье в этом году, учитывая, что мои фотографии разлетелись по всему интернету. К тому же, выражение лица Линка, когда он увидел меня и Тэссу у сцены, уж точно стоило потраченных денег.

Я щипаю его за ягодицу, в то время как он заходит в лифт, и снова смеюсь.

— Разок ущипнём, чтобы вырос на дюйм… или, может быть, десять? — дразнюсь я.

— Поверь, милая. Мне хватает одного взгляда на тебя, чтобы заработать полноценный стояк. Должен сказать, ты отлично принарядилась. Напомнила мне Джессику Рэббит в этом платье. Узкое платье, рыжие волосы. Грёбаное совершенство, Злючка. Я был уверен, что кончу в штаны на глазах у всех, когда ты вышла и встала передо мной. Мне открылся превосходный вид на твою грудь, так и умоляющую её облизать.

Шлёпнув его по заднице, я вскрикиваю.

— Ты такая свинья!

— Но я — твоя свинья, детка, хрю-хрю.

— Ты только что хрюкнул?

— Именно так, и готов поспорить, что сделаю так, что ты и сама будешь визжать как поросёнок за ноль целых две десятых секунды.

Упираясь руками ему в спину, я пытаюсь приподняться и вывернуться из его хватки.

— И что же ты задумал, Линк?

Спустя несколько секунд двери распахиваются, и Линк большими, быстрыми шагами подводит нас к лестнице.

— Потерпи секунду, и я всё покажу.

— Ты несёшь меня на крышу? — спрашиваю я, когда двери снова открываются, и он поднимается по короткой лестнице, ведущей к бассейну на крыше и бару. — Ты же в курсе, что лифт поднимается до крыши, да?

— Да, но в лифте есть камеры, а то, что я планирую сейчас делать не должно на них оказаться.

— О-ой! — взвизгиваю я от того, как он вздёргивает моё платье, обнажая задницу, и усаживает меня на прохладные, стальные перилла. — Ты уверен, что здесь нет камер? — спрашиваю я, лихорадочно озираясь по сторонам, пока он принимается за работу и в очередной раз рвёт мои любимые трусики.

Запихнув их в карман, он расстёгивает ремень, потом и штаны, а после — спускает их на пол, высвобождая член.

— Абсолютно. Я вызвал охрану и спросил.

Вскинув бровь, я интересуюсь:

— Ты издеваешься? То есть ты им сказал, что планируешь трахнуть меня здесь?

Рассмеявшись, он проводит пальцами по внутренней стороне моих бёдер, вынуждая ёрзать, и пробуждая похоть, растекшуюся между бёдер. Господи, я скучала по его прикосновениям.

— Ну разумеется. Не мог же я рисковать, что кто-то услышит твои крики и ворвётся сюда с пушкой наперевес, решив, что я тут кого-то убиваю.

— Линк! — но прежде чем я успеваю выпалить ещё хоть слово, он обрушивается на мои губы, вплетая правую руку мне в волосы.

Он сжимает в кулаке мой хвост и оттягивает мою голову, открывая полный доступ к моему рту. В то время как его язык погружается внутрь, я сжимаю и поглаживаю его длину. Решив немного подразнить Линка, я скольжу головкой по клитору, прежде чем прижать его член к входу в моё лоно.

Убираю руку, хватаясь за его предплечья, и готовлюсь к вторжению. Одним быстрым толчком Линк заполняет меня до самого последнего сантиметра, срывая с губ стон и отрывая тело от перил, отчего моя спина упирается в стену.

Как же я удачно выбрала атласное платье, благодаря этому я без всяких затруднений скольжу вверх-вниз по стене, пока он стискивает моё бедро, нанизывая на себя моё тело.

Оргазм уже начинает зарождаться внутри, пока Линк неистово и страстно целует меня, продолжая вбиваться, нажимая именно там, где нужно. От каждого толчка под веками вспыхивают звёзды, а по позвоночнику прямиком до пальчиков ног появляется покалывание.

Крепче обхватив его лодыжками, я впиваюсь каблуками в его бёдра, и принимаюсь фанатично двигаться в погоне за собственным оргазмом.

Его рот отрывается от меня и прокладывает дорожку из пылких поцелуев до моего уха.

— Боже, это потрясающе, Злючка. Как же дождаться, когда я смогу проводить… каждый… день… трахая тебя, — шепчет он мне на ухо в перерывах между гортанными, рокочущими стонами удовольствия.

Выгнув спину, я вскрикиваю от наслаждения, когда оргазм взрывается во мне и отправляет моё тело парить на высоте, которую я жажду ежедневно, но которую способен подарить мне только Линк.

— Вот так, малышка. Лови волну. Возьми всё, что я могу дать такой как ты, Злючка, маленькой жадине.

От его слов кружится голова, и пока его тело непрерывно врезается в меня, я чувствую, как потихоньку набирает обороты новый оргазм. Но прежде чем я успеваю насладиться ещё одной восхитительной кульминацией, он отстраняется и одним быстрым движением снимает меня с перил на ступеньки.

— Повернись, — хрипло приказывает он мне на ухо.

На ослабевших и дрожащих от алкоголя и недавнего оргазма ногах, я медленно поворачиваюсь и наклоняюсь вперёд, опираясь на верхние ступеньки.

Чувствую, как платье вновь задирается и ложится мне на спину, а головка его члена скользит от сочащейся влагой дырочки до ягодиц.

— Ты же знаешь, каким я чокнутым становлюсь из-за твоего тела, Злючка?

Я киваю и облизываю губы, прикладывая усилия, чтобы обрести голос.

— Да… и мне нравится то, что я делаю с тобой… потому что ты делаешь со мной то же самое, — говорю я между стонами, пока его пальцы находят мой клитор и принимаются беспощадно тереть, вырисовывая круги и вновь подводя к краю.

Он качает бёдрами, неторопливо толкаясь в меня, отчего моя голова кружится, а сердце бросается в пляс в груди.

— О-о-о… Боже! — вскрикиваю я, хватаясь за лестницу. Всё тело будто охватывает огнём, сгорая от того, как он возбуждает меня. Мне кажется, будто я вот-вот свалюсь в обморок, что случается всякий раз, когда дело доходит до секса с ним.

— Сильнее… пожалуйста, — умоляю я.

Послушавшись, он ускоряется, вбиваясь сильнее и глубже, пока не оказывается во мне полностью.

Через несколько секунд он уже двигается в идеальном ритме. Его рука покидает мой клитор и шлёпает меня по заднице, отчего лоно сжимается, а из меня вырывается ещё один вопль.

— Ещё! — кричу я, чувствуя, как тело балансирует на грани оргазма, которого я отчаянно жажду.

Мне хватает ещё одного шлепка, и я выкрикиваю его имя, пока тело гудит в экстазе.

Линк обмякает рядом, издав низкий рокот, в то время как его пальцы вонзаются в мою кожу.

— Чё-ё-ёрт, — рычит он и отодвигается, капая спермой на ступеньки. — Срань Господня, Злючка. Не могу дождаться, когда мы повторим.

Я неторопливо поднимаюсь на ноги и отдёргиваю платье, прежде чем шлёпнуться на лестницу в попытке восстановить самообладание.

Сев на корточки, Линк вынимает из кармана платок и бросает его поверх беспорядка на полу.

— Надо будет оставить несколько сотен тем, кому придётся здесь убирать, — шутит он, протирая тканью пол.

— Хорошая мысль, — смеюсь я, тогда как он протягивает руку, поднимая меня на ноги.

— Как насчёт того, чтобы подняться на крышу и полюбоваться звёздами?

— Звучит заманчиво, — отзываюсь я. Он притягивает меня к себе под бок и вместе со мной поднимается на крышу, выбросив платок в урну рядом с дверью.

На крыше мы проводим больше часа: лежим в обнимку на шезлонге рядом с бассейном, разговаривая о наших надеждах и мечтах. Я спрашиваю у него об отце, хотя и боялась затрагивать эту тему, но Линк отвечает, что он не будет для нас проблемой. Он поговорил с ним и предупредил, что собирается рассказать публике о Неве и обо мне, сказал, что планирует жениться на мне и завести много-много совместных детей — тут уже я сказала, что хочу больше двоих — может, троих.

Мы понятия не имеем, что ждёт нас в будущем, но одно я знаю точно — это будет удивительное приключение, в которое мне уже не терпится отправиться со своим лучшим другом… со своей родственной душой.