Вознесение

Глава 6.

4 июля, 2020 г.

Линк

Прошло чуть больше недели с тех пор, как я столкнулся с Рейвен — в буквальном смысле — в Чайна-Тауне, и с того дня, как я не могу избавиться от мыслей о ней. Она выглядела такой же, какой я её запомнил, и даже, если это вообще возможно, ещё красивее. Она выглядела взрослой и мирской. Путешествия по миру во имя спасения планеты хорошо на ней отразились. Её кожа цвета привычной слоновой кости приобрела загар, отчего глаза стали ещё ярче.

Клянусь, эта женщина лишь мазнув по мне взглядом способна разглядеть меня, как никто другой. Она каким-то образом смогла заглянуть за фасад «безразличного к миру» обходительного плейбоя, над которым я так усердно трудился, дурача всех, кто со мной общался. Рейвен знает того «меня», которым я был до того, как стал тем, кем являюсь сейчас. Голливуд применил ко мне свою магию, сделав из заурядного гольфиста мега-звезду, по случайности играющую в гольф.

Я как Том Брэди в мире гольфа. Превзошедший величие Тайгера Вудса в свои двадцать семь лет. Успех, словно ураган, пришёл ко мне быстрее, чем я ожидал. И я изо всех сил старался наслаждаться всем, что у меня есть, потому что мои достижения достались мне с потерей и уходом от Рейвен. Это то, о чём я жалею с тех пор.

Меня вообще не должно было быть в том ресторане, но Нора в последний миг решила, что ей хочется попасть туда. Я провел в ЛА выходные, снимаясь в рекламе для духов, представителем которых являюсь, и Нора, так уж вышло, тоже оказалась в городе. Она была одной из моих регулярных подружек, с которой мне нравилось встречаться, когда мы оба оказывались в одном городе. Ей нравилось моё внимание, но она точно так же любила внимание многих других атлетов и актёров, чтобы остепениться.

Боль и ненависть, отчётливо заметные в шокирующем взгляде Рейвен после столкновения со мной, были пронзительным. Могло показаться, что её глаза метают кинжалы в мою грудную клетку. Мы не виделись уже почти четыре года. Но в ту же секунду, как я увидел её, мучительная боль от нашей последней встречи, настигли меня как товарный поезд.

В тот день закончились не только наши отношения, тот день — стал началом конца брака и наших родителей. Никто из нас не сумел справиться с такой трагедией. Мы пытались одурачить себя мыслью, что всё будет хорошо. Но это было далеко от истины. Сильная, дерзкая, жизнерадостная Рейвен, которую я полюбил, исчезла прямо на моих глазах, оставив за собой только уничтоженную оболочку девушки, которой она была раньше. Её плач преследовал меня ещё много долгих месяцев после нашего расставания. Дошло до того, что если я не работал, то пил. Мне нужна была поддержка. Что-то, что помогло бы не чувствовать боль и забыть о моей полетевшей к чертям жизни, виновником чем стал я сам.

Единственное, что теперь спасает — это знание, что с ней всё в порядке. Рейвен красивая, здоровая и живёт прекрасной жизнью, о которой всегда мечтала. Неправильно только то, что мы живём жизнями, ради которых столько горбатились врозь.

Сколько раз я желал столкнуться с ней, чтобы у меня был повод увидеть её. Верил, что, возможно, если нам выпадет шанс поговорить, то мы сумеем вернуть утраченную любовь. Но каким-то образом мы умудрились ни разу не встретиться за целых три с половиной года.

Я вернулся в Сан-Франциско сразу, как закончил год в Шотландии. Думал, что хотя бы в городе наши пути пересекутся, но Рейвен словно изо всех сил избегала Сан-Франциско. Не могу её осуждать. Я заслуживаю каждую кроху её ненависти ко мне. Я живу с чувством вины, ношу повсюду её неподъёмный груз на плечах.

За последний год я хорошо устроился в жизни. Карьера занимала всё моё время, заставляя заниматься удивительными делами. Я обнаружил, что, наконец, достиг той точки, когда могу неделями не думать о ней. Время от времени я замечал прогуливающихся или проезжающих мимо девушек, которые были похожи на неё, и на долю секунды, мне казалось, что это она, отчего я тут же принимался гадать: где она или что происходит в её жизни. Эта мысль улетучивалась так же быстро, как появлялась, и я продолжал свой день.

Хотя то же самое можно было сказать обо мне, когда мы впервые расстались. Её лицо преследовало меня и наяву, и во снах. Мне казалось, что я вижу её везде, куда бы ни пошёл. Тогда я начал верить, что схожу с ума.

Наказывая себя, я следил за её аккаунтами в социальных сетях, чтобы хоть как-то чувствовать её близость. Но однажды, совершенно разбитый и павший ниже некуда, я сидел у бассейна отеля, в котором находился на время турнира, когда до меня дошло, что мне нужно порвать с ней все связи. Она запостила фотографию в Instagram, на которой была запечатлена с каким-то инструментом на пляже — где-то в Мексике или на Филиппинах. Не помню точно. Она широко улыбалась. Пока я лежал во вчерашней одежде, воняя виски и дешёвыми духами рыжей девчонки, которую трахнул накануне — рыжей, потому что я загнал себя в полную задницу, продолжая оказываться в постели с двойниками Рейвен.

И всякий раз, когда это происходило, я чувствовал себя самым худшим ублюдком в мире.

Я пообещал себе, что никогда больше не буду следить за ней, никогда не буду трахать девчонок даже отдалённо на неё похожих. Мне нужно было перестать гасить боль от её потери и смириться, вернуть свою жизнь и стать человеком, которого моя дочь с гордостью бы звала отцом. Я сумел примириться с мыслью, что Рейвен никогда не будет в моей жизни, зарывшись в работу. Я решил, что добьюсь звания самого величайшего гольфиста ПГА, человека, о котором буду слагать легенды после того, как я умру, как один из выдающихся игроков в истории.

Поначалу было невероятно сложно, но я как-то сумел добиться успеха в том, о чём мечтал, и начал встречаться с актрисами, моделями и самыми сексуальными спортсменками планеты, которые, конечно, были ни капли не похожи на Рейвен.

Жизнь потихоньку возвращалась в прежнее русло, и я по глупости счёл, что Рейвен в прошлом. Чёрт, да с тех пор прошло почти четыре чёртовых года! Другой бы парень давно продолжил жить дальше и не мучился от вопроса, правда ли он по-прежнему любит ту самую женщину, пока сам бы лежал в постели с другой.

Но именно так всё и было в тот день после столкновения с Рейвен в Чайна-Тауне. Я лежал, прожигая взглядом потолок, пока Нора крепко спала рядом, так и не одевшись после нашей дикой ночки. А я мог думать только о том, чем занималась Рейвен. Впервые за два года я переспал с женщиной, обнаружив, что, закрывая глаза, я представляю, что это в Рейвен вбивается мой член, а не в другую девушку, которую я использую, чтобы облегчить боль от одинокой жизни.

Я не сдержался и снова залез в её Instagram и Facebook. Лёжа в постели с другой женщиной, я прокручивал сотни фотографий единственной девушки, с которой рассчитывал однажды прожить до конца жизни. Просматривая последние два года её жизни, я быстро осознал, что Рейвен — не та, кого я когда-то любил. Она — та, в кого я по-прежнему, после стольких лет, влюблён.

Сейчас я снова в Сан-Франциско, сижу в своей чёртовой машине с двадцатью четырьмя банками пива на пассажирском сиденье, силясь набраться храбрости и, наконец, покинуть машину. У дома моего старинного друга Тейлора я припарковался ещё полчаса назад. И уже даже сбился со счёта, сколько людей сюда пришло с тех пор, как я приехал. Тейлор отправил мне сообщение с приглашением на его ежегодный барбекю, который я, как правило, пропускал из-за своих разъездов. Но в этом году я освободил расписание, после того, как он дал мне знать, что на нём будет присутствовать некая рыжеволосая девушка.

Я позвонил ему после нашей с ней встречи в ЛА, потому что мне было необходимо поговорить с кем-то, кто знал с чем мне приходится справляться. Я доверился ему, признавшись впервые с тех пор, как уехал в тот декабрьский день, что по-прежнему люблю Рейвен.

Конечно, он рассказал жене — Нина подслушала весь разговор и решила вставить свои пять копеек. Всё говорила о судьбе и том, что мне обязательно нужно приехать к ним на празднование четвёртого июля. Видимо, он дружит с Тэссой и Рейвен, раз последняя старается приезжать к ним на праздники, когда не странствует по миру. Так что очнулся я уже после того, как отменил приглашение на ежегодную благотворительную вечеринку по случаю четвёртого июля в Малибу, которую устраивали две самые известные рок-звезды на планете — Джордон и Бриттани Валентайны с уймой других знаменитостей. Мой агент чуть не взорвался, когда я сказал ему, что вместо этого поеду домой.

Понятия не имею, что буду делать или говорить ей, когда мы встретимся. Именно поэтому я всё ещё сижу в грёбаной машине. Я ещё никогда в жизни так не боялся кого-то увидеть.

Издавший сигнал телефон отвлекает меня от войны, разверзшейся в голове. Схватив его, я провожу пальцем по экрану, открывая присланное сообщение.

Тейлор:

Придурок. Пиво становится тёплым как моча в твоей машине. Вытаскивай задницу из чёртовой тачки и тащись сюда.

Подняв взгляд к крыльцу его дома, я замечаю Тейлора, который смотрит на меня, застыв на ступеньках. Я показываю ему средний палец, прежде чем нащупываю дверную ручку и выбираюсь из машины. Убрав в карман телефон, я быстро обегаю машину и добираюсь до пассажирской двери. Не переставая ощущать на себе взгляд Тейлора, я дёргаю дверь и забираю с сиденья пиво.

Хлопнув дверью, я топаю по тротуару, шлёпая кожаными шлёпками по горячему цементу навстречу Тейлору, который стоит у перил своего крыльца с наглой ухмылкой на лице.

— Я как раз собирался подойти и вытащить твою задницу из машины, — произносит он, забирая ящик пива из моих рук.

Пронзив его взглядом поверх своих очков Ray Bans, я издаю низкий, саркастический смешок:

— Я счастлив, что пропустил вечеринку, ломящуюся от сексапильных звёзд, чтобы ты мне тут выносил мозги.

Он хлопает меня по спине, вместе со мной ступая в дом.

— Мы оба прекрасно знаем, что существует всего одна девушка в бикини, которую ты бы хотел сегодня увидеть, и она совершенно точно не на какой-то шикарной пляжной вечеринке в Малибу.

Он прав — и ему это известно. Я хочу увидеть одну единственную девушку, и она находится по ту сторону французских дверей, ведущих на его задний двор. Я замираю перед ними, накрыв дрожащей ладонью ручку, пока пытаюсь собраться с духом, чтобы выйти наружу.

— Пойдём, Ромео. Пришло время воссоединиться с твоей Джульеттой.

Я расстроенно вздыхаю и нажимаю ладонью на дверь, не давая ему открыть её.

— Что если она взбесится, если увидит меня, Тейлор? Прошло много времени, но рана по-прежнему свежа… как будто всё случилось только вчера. — Слова повисают в комнате вокруг нас, в то время как я выискиваю её взглядом на заднем дворе. В тот же миг, как я её замечаю, время будто замедляется, и на несколько мгновений, я забываю как дышать.

Она лежит возле бассейна, играясь с сыном Тейлора, Йеном, который, схватившись за её пальцы, покачивается перед ней, пытаясь встать. Она будто сияет под освещающим её солнцем. От лучей рыжина её волос практически пылает, когда ветерок вырывает пряди из небрежного хвоста.

Откашлявшись, Тейлор поворачивает ручку, открывая дверь.

— Мы окружены друзьями и семьёй, Линк. Она не станет закатывать истерику на глазах у всех. Поэтому, пожалуйста, прояви уважение и не настаивай на разговоре. Просто выйди, пообщайся, развлекись и посмотри что из этого получится. Ладно?

Кивнув, я выхожу следом за ним на задний дворик.

— Надеюсь, всё это не обернётся грёбаной катастрофой, — шиплю я.

Тейлор не отвечает мне. Вместо этого, он окликает Нину, сидящую на лужайке напротив Рейвен:

— Милая! Смотри, кто решил почтить нас своим присутствием!

Все взгляды устремляются на нас. В тот миг, как Рейвен смотрит на меня через весь двор, её лицо мгновенно бледнеет. Все выкрикивают моё имя и здороваются. Толпа окружает меня — друзья хотят обнять или пожать мне руку, а я только и могу, что смотреть сквозь них, сосредоточив всё внимание на ней.

Я вижу, как она вскарабкивается на ноги, подхватывает Йена и отдаёт его Нине. Бросает робкий взгляд на меня, а потом, сказав что-то Нине, проходит мимо и скрывается в доме.

Всё во мне призывает помчаться за ней, но глаза Тейлора безмолвно просят остаться снаружи и дать ей необходимое пространство, чтобы переварить моё присутствие.

Остаётся лишь надеяться, что в конце она не решит уйти, лишив меня единственного шанса попытаться вернуть её.