Вознесение

Глава 5.

4 сентября, 2015 г.

Рейвен

Шум дождя, стучащий по окнам пентхауса Линка прошлой ночью, убаюкал меня, и это стало первой ночью непрерывного сна после его отъезда в Шотландию. Его объятья стали ещё одним ключевым фактором. Он обнимал меня всю ночь, зарывшись лицом мне в волосы, прижимая меня так, словно боялся, что если отпустит, я растворюсь в воздухе.

Нервозность перед разговором с ним о ребёнке пряталась на задворках сознания весь вечер, который мы провели за занятиями любовью и навёрстыванием упущенного за два месяца разлуки. Не было никакого Линка без тормозов, его место занял любящий, внимательный мужчина, который заботился, чтобы ни одна клеточка моего тела не осталась без поклонения и удовлетворенности, пока мы, наконец, не залезли в постель спать: он вообще без всего и я — в его футболке.

Сейчас же я лежу поверх груды подушек, глядя как Линк готовится к работе. Будильник на его iPhone продолжает играть музыку на низкой громкости. «My Way» Fetty Wap’а заполняла огромную спальню.

Я шутливо подпеваю песне, пока Линк пересекает комнату, направляясь к шкафу, в одних только боксерах, которые выглядят так, словно их нарисовали прямо на нём.

— Детка, неужели ты не подойдёшь ко мне[2]? — я игриво дёргаю бровями, подняв руку и подманивая его пальцем подойти ко мне.

— Из-за тебя я опоздаю… ты же понимаешь это, да? — спрашивает он с вожделением в голосе, вешая рубашку поло и штаны цвета хаки на кресло рядом с кроватью. Встав на четвереньки, он ползёт по кровати ко мне навстречу. Сердце учащается, яростно танцуя в груди, а лоно сжимается от потребности в нём, ставшей почти невыносимой.

Его мышцы перекатываются от каждого движения. Этот парень — ходячий афродизиак. Выпустив язык на волю, он неторопливо и соблазнительно увлажняет губы, а потом погружает верхние зубы в нижнюю губу. Дрожь желания пробегает по моей спине, пока я наблюдаю за его ртом, дарившим мне самые умопомрачительные оргазмы в моей жизни.

Потянувшись к нему, я хватаю его за заднюю сторону бицепсов, когда он останавливается прямо надо мной. Его тело нависает сверху, а губы, с играющей на них сексуальной ухмылкой, соблазняют поцеловать.

— Можешь сказать своему боссу, что на дорогах ужасные пробки… или что тебе пришлось остановиться и помочь слабой старушке поменять спустившую шину. Я знаю, что ты умеешь быть креативным, когда тебе это нужно. Неужели ты сможешь уйти на работу, оставив меня лежать здесь — возбуждённую и одинокую? — мои ладони бродят от его плеч к твёрдой как камень спине, на которой напряжён каждый мускул от того, что он поддерживает себя руками. Я продолжаю спуск вниз, пока пальцы не задевают резинку трусов.

Нырнув головой вниз, он прихватывает меня зубами за ухо, прежде чем покрыть едва ощутимыми поцелуями шею. Смех слетает с моих губ, когда его щетина задевает кожу. Я извиваюсь под ним, спуская его боксеры по бёдрам. Поднимаю ступни, перехватывая пальцами ног резинку его трусов, чтобы снять их окончательно. Дёрнув ногой, Линк скидывает бельё на пол.

— Мне нравится версия со спущенным колесом, — шепчет он мне в плечо, а потом обсыпает поцелуями моё тело, воспламеняя его. — Жаль, что мне нельзя остаться здесь на весь день. — Он поднимает на меня глаза, потемневшие от вожделения. Их напряжённость лишает возможности отвести взгляд.

— Мне тоже, — шепчу я в ответ и нежно провожу ногтями по его спине, подняв бёдра и потираясь о его солидную эрекцию, расположившуюся между моих бёдер.

Качнув тазом, он прижимается головкой к моему входу. Жар его члена, когда он скользит по сердцевине, сочащейся влагой и отчаянно жаждущей секса — то, что я сгорала от желания почувствовать с того дня, как наши пути разошлись. Шок и опьяняющее ощущение того, как он растягивает и идеально заполняет меня, срывает стон с моих губ.

— М-м-м-м… — каждый мой сантиметр изнывает во всех нужных направлениях, напоминая, что я действительно не сплю. Прошлая ночь случилась… и сейчас всё тоже определённо точно реально.

Нежный Линк исчез, вернулся доминирующий Линк: он берёт меня правой рукой за талию, приковывая к кровати, и одновременно делает жёсткий толчок, заполняя меня до самого последнего восхитительного сантиметра. Мои стоны тут же заглушаются его обрушившимся на меня ртом.

Его бёдра двигаются в совершенном ритме с моими, пока мы используем тела друг друга, чтобы добиться наслаждения самым лучшим доступным способом. Когда наши тела соединяются и становятся одним целым, такое ощущение, словно всё моё существо оживает, а сердце преисполняется огромной любовью к нему. Будто сливаются не только наши тела, но и души.

Я держусь за него, впиваясь ногтями в плоть, пока обвиваю ногами за талию и вожу бёдрами ему в такт. Чувствую, как оргазм уже начинает нарастать, в то время как его язык скользит в мой рот, сплетаясь с моим языком. У него вкус зубной пасты и запах небес — я это понимаю, когда его мокрые волосы и свежевымытая кожа накрывают меня.

Толчки Линка становятся всё напористее, и он начинает вбиваться в меня жёстче и быстрее, в идеальном ритме, пока гонится за собственным освобождением и подталкивает меня саму к краю. Каждый раз, как наши тела соединяются воедино, он превосходно проходится по моему клитору, отчего я вижу танцующих мушек перед глазами. Эйфория затапливает меня: тело покалывает, а кожу словно прошивает электрическим зарядом.

Тело натягивается, когда знакомое покалывание вспыхивает в лоне и каскадом разливается по всему телу. Я поджимаю пальцы ног и выгибаю спину, оторвав её от кровати, и прижимаюсь к груди Линка, вздымающейся и опадающей в бешеном ритме, его сердце бьётся напротив моего. Чувствую, как его тело на миг замерло, и гортанный рык вырвался из него в мои губы. Я отворачиваю голову, разрывая поцелуй, чтобы глотнуть воздуха — комната кружится, а тело гудит, в то время как я отхожу от оргазма, в котором так отчаянно нуждалась. Линк зарывается лицом в изгиб шеи и стонет в мою кожу, пока я чувствую, как его горячая сперма разливается глубоко внутри меня, отчего в животе рождается трепет от мысли о нашем ребёнке, которому мы дали жизнь во мне.

— Я люблю тебя, — выдыхаю я сквозь застрявший в горле всхлип. Линк распахивает глаза и опускает на меня пристальный взгляд, в котором горит такая любовь, что у меня перехватывает дыхание.

Чёртовы гормоны!

Выражение беспокойства появляется на лице Линка, смотрящего на мои навернувшиеся слёзы. Перекатившись на бок, он привлекает меня к себе, крепко обнимая своими большими, сильными руками. Я тут же растворяюсь в нём, наслаждаясь ощущением быть спрятанной в его объятьях. Ничто не сравнится с этим чувством. Ненавижу, что у нас не может быть этого каждый день. У меня разрывается сердце от мысли, что через несколько коротких часов, мне придётся сесть на самолёт, вновь оставив его.

— В чём дело? — он поглаживает мои волосы, прижавшись к ним поцелуем.

Я чувствую себя глупо из-за всхлипов, но всё происходящее с нами — чересчур. Мы вместе или не вместе? И ещё ребёнок. Понятия не имею, как он отреагирует на мою беременность, или как мы расскажем обо всём родителям.

Судорожно выдохнув, я зарываюсь лицом ему в грудь. Мне проще разговаривать с ним, не оголяя души, потому что, клянусь, он видит каждую мысль и эмоцию по моим глазам. Его напористый взгляд лишает меня всех преград, которые я пытаюсь воздвигнуть, когда мы вместе. Он видит меня, как никто другой меня не видит и никогда не увидит.

— Прости. Я просто устала от смены часовых поясов и волнуюсь из-за того, что происходит. У нас всё так ненормально. Я чувствую себя подавленной и не знаю, где мы сейчас и к чему вообще движемся. Слишком много всего сразу.

— Я знаю, малышка. Меня тоже выводит из себя, что между нами всё так непросто. Но я счастлив, что ты приехала. Мне адски не хватало тебя, Злючка. Я и подумать не мог, что переехать сюда будет сложно. Не пойми неправильно. Я люблю мою работу, и мне нравится жить здесь и быть на шаг ближе к ПГА… но без тебя мне ни капли не легче. Я схожу с ума от мысли о твоём возвращении в Лонг-Бич. Продолжаю представлять себе, как ты найдёшь кого-то, кто сможет дать тебе всё, чего я не смог, и меня это сжирает изнутри.

Откинув голову, я вскидываю взгляд на Линка и подношу руку к щеке, приложив её к его идеально точёной челюсти, которая теперь щеголяет короткой щетиной. Ему она идёт, хотя ему идёт всё что угодно. Он — самый сексуальный мужчина на планете. Такой дико красивый, что у меня едет крыша от мыслей обо всех женщинах, что, наверняка, спотыкаются при его приближении.

Мой разум стремительно переключается на темноволосую девушку с прошлой ночи — Алисию. Она сулит неприятностями, и мне не нравится, что они с Линком так сблизились после его переезда. Ни капли. Я доверяю Линку — если он пообещает, что будет верен мне, когда я вернусь домой, у меня нет сомнений — его обещание будет искренним. Но это не значит, что ничего не случится, ведь такие девушки как она знают мужские слабости и могут найти слабости в их, казалось бы, несокрушимой обороне.

Не хочу выглядеть как те чокнутые, ревнивые, неуверенные женщины, запретив ему общаться с ней. Но я сойду с ума, если буду думать, чем они с ней занимаются.

— Я не могу найти никого другого, потому что принадлежу тебе, Линк. Разумом, телом и душой. Когда ты здесь, а я там, мне будто не хватает какого-то органа. Жить без тебя — невыносимо. И последние два месяца были тяжёлыми. Тяжелее, чем я вообще могла себе представить. Я пыталась быть сильной и притворяться, будто всё хорошо, но становилось всё сложнее и сложнее. — Друзья до сих пор думают, что я не могу оправиться от разрыва с Хитом и продолжают подбивать меня на свидания вслепую. Ненавижу, что нам приходится хранить наши чувства в секрете. От этого возникает ощущение, будто мы делаем что-то неправильное и грязное, хотя это самое далекое, что может только быть, от истины. Мы всего лишь два юных человека, что влюбились друг в друга в не самое подходящее время. Каждый день я хочу, чтобы встреча наших родителей никогда не состоялась, и мы сошлись как-то иначе. Я чувствую себя из-за этого эгоисткой, ведь они безумно влюблены, и мне кажется, что я плохой человек из-за мыслей, что мы заслуживаем быть вместе больше, чем они.

Бремя исчезает с плеч, когда я, наконец, рассказываю Линку всё, что гложило меня последние несколько месяцев. С той самой нашей ночи в конце апреля, а потом ещё одной в долине Напа, у меня голова кругом от попыток справиться с чувством вины, что съедает меня каждый день.

Обхватив левой рукой мой подбородок, он запрокидывает мою голову ещё дальше и наклоняется, оставляя целомудренный поцелуй на губах. Линк отстраняется, наклоняет голову, устраивая её на спинке кровати, а затем переворачивается на спину и крепче прижимает меня к боку.

— Как же это хреново, милая. И мне это ненавистно так же, как и тебе. Но, в конце концов, всё получится. Нужно просто потерпеть. Поверь. Внутри у меня всё разрывается от мысли, что наши миры снова разойдутся, когда ты вернёшься на Лонг-Бич, но если не возражаешь, мы можем общаться после твоего возвращения домой. Созваниваться по FaceTime каждую ночь, и я могу прилететь к тебе за несколько дней до Рождества перед отъездом в Сан-Франциско, куда нам нужно будет поехать на семейное сборище с родителями. Если ты решишь, что готова, то вернувшись домой на Рождество, мы можем посадить их и рассказать о нас. Только скажи что хочешь, и я всё сделаю. Я пойду на всё, чтобы ты была счастливой, Злючка. Надеюсь, ты это знаешь.

Я обдумываю его слова, прокручивая в голове самые разные сценарии. Перекатившись на живот, я кладу руку на его совершенный очерченный пресс, улыбаясь ему такой улыбкой, что начинают болеть щёки. Как же я люблю этого мужчину. От одной мысли, что он охотно готов на это пойти, вся моя нервозность испаряется. Сейчас самое подходящее время для того, чтобы рассказать о ребёнке. Не могу больше ждать.

— Думаю, это прекрасная идея. Будет сложно, но у нас есть ещё три месяца.

На его лице возникает улыбка, и он проводит пальцами по моим волосам, заправляя их за ухо. От его прикосновения кожа покрывается мурашками. Надеюсь, это ощущение рядом с ним никогда не исчезнет. Будь это возможно, я бы закупорила его в бутылке и использовала каждое мгновение каждого дня лишь для того, чтобы испытать, каково это — быть любимой им, даже когда он и за тысячу миль.

Нервно выдохнув, я открываю рот и пытаюсь найти в себе мужество сказать то, что должна, прежде чем струшу.

— Линк… раз мы говорим о нашем будущем. Думаю, сейчас… — мои слова обрываются рингтоном, стоящим на телефоне Линка, который заменил собой игравшую музыку.

— Запомни о чём мы говорили. — Он смеётся и приподнимается, прислонившись к спинке кровати. Тянется за телефоном, вытаскивает его из док-станции и отвечает на звонок.

Он прижимает к губам указательный палец, прежде чем поприветствовать звонившего громче, чем необходимо.

— Привет, пап! Почему ты звонишь так поздно? Разве в Калифорнии сейчас не одиннадцать вечера?

Вот чёрт! Это Мэтт!

Я вылезаю из постели и, подняв бельё с пола, торопливо надеваю его, затем нахожу футболку, брошенную по другую сторону от кровати, и натягиваю её обратно на себя. Молю Господа, чтобы его отец не догадался, что я здесь. Достаю по-прежнему молчащий телефон из сумочки, лежащей на прикроватной тумбе, и проверяю, не пыталась ли мама дозвониться до меня. Облегченно выдыхаю, не увидев пропущенных звонков. Я забираюсь обратно на кровать и проскальзываю под одеяло, слушая разговор Линка с Мэттом.

— Ты хочешь, чтобы я прилетел во Флориду? Сейчас? Но… я должен быть на работе… — Он оглядывается на часы, перед тем как продолжить, — через пятнадцать минут. Я ведь только устроился, папа. Мне нельзя просто взять и уехать с таким поздним предупреждением. У меня плотный… погоди. Ты что? Как?

У меня начинает болеть голова, пока я слушаю, как Линк выпаливает вопросы, ответы, и ещё больше вопросов.

Он хочет, чтобы Линк полетел во Флориду? Я знаю, что они с мамой поехали туда на турнир, который проходит в эти выходные, но не понимаю, почему он просит Линка присоединиться к ним. Бессмысленно. Ведь он сам настаивал на важности этой работы, когда Линку сделали предложение летом. Теперь же Мэтт желает, чтобы тот улетел в Штаты, пропустив целый день уроков, которые Линк должен провести?

— Хорошо. Я соберу вещи и постараюсь как можно скорее приехать в аэропорт. — Линк переводит взгляд на меня, прощаясь и заканчивая звонок.

Я сбита с толку: какого хрена сейчас произошло?

— Планы поменялись. Похоже, кедди[3] отца отравился суши и не сможет работать завтра утром. Поэтому отец хочет, чтобы я сейчас же прилетел во Флориду и подменил его кедди на завтрашнюю игру. Это отличная возможность, которая поможет мне стать ещё на шаг ближе к проходке. От такого хорошего предложения нельзя отказываться. Тем более, отец уже позвонил боссу и отпросил меня.

Я бросаю на него вопросительный взгляд:

— Ладно, и когда ты вылетаешь?

— Прямо сейчас. Его частный самолёт ждёт меня на аэродроме. Он заправлен и готов к взлёту, осталось только мне доехать. Пока мы разговариваем, водитель уже едет за мной. — Ответив мне, он вскакивает с кровати и несётся в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я же до сих пор чувствую его сперму на бёдрах, но меня так выбил из колеи звонок его отца, что я даже не решилась выйти из комнаты, чтобы помыться.

— Ты уезжаешь прямо сейчас? В аэропорт? Но… — я приехала сюда, чтобы рассказать о ребёнке, а теперь что? Я не могу выдать ему такую новость, пока он выкатывает чемодан за чёртову дверь!

Блядь, блядь, блядь!

Мэтт выбрал время хуже не придумаешь!

— Что ты хотела рассказать мне? — интересуется он, вернувшись в спальню, и принимается собираться: снова надевает боксеры и забирается в шкаф, вытаскивая тренировочные штаны и термокофту. Повернувшись ко мне спиной, он продолжает копаться в ящиках, бросая вещи на пол.

Я не могу это сделать. Только не так.

— Неважно. Поговорим об этом позже. — Сразу после моего ответа, его телефон снова издаёт сигнал, который стоит у него на входящих сообщениях. Он пугает нас обоих: у меня сердце подпрыгивает в груди, а он раздосадовано выругивается.

— Чёрт возьми! Ненавижу, когда меня торопят, — бормочет он, просмотрев сообщение, после чего отбрасывает телефон на постель и проносится по паркету к гардеробной. Резко распахивает дверь, вытаскивает с верхней полки чемодан и бросает его на кресло рядом со шкафом. — Водитель уже приехал. Меня бесит, что ты здесь, а я вот так выскакиваю за грёбаную дверь и бросаю тебя. — Он хватает вещи и обувь, упаковывая их за рекордно короткое время. — Если хочешь, можешь поехать со мной в аэропорт, — говорит он с грустью и разочарованием в голосе, приблизившись ко мне. Я сижу на краю кровати, свесив ноги на пол. У меня сводит живот от понимания того, что я прилетела сюда, чтобы рассказать ему о ребёнке и узнать, что творится у нас, но уеду, так ничего и не выяснив.

— Мне придётся проторчать там несколько часов до моего самолёта. Сомневаюсь, что я так быстро найду более ранний рейс. Всё нормально. Я приму ванну и немного расслаблюсь. Мне всё-таки хочется ознакомиться с достопримечательностями до возвращения домой. Всё правда нормально. Так что езжай, повеселись. А позже поговорим. Обещаю.

Его плечи поникают, когда он присаживается передо мной. Руки тянутся обнять меня за лицо, а сам он подаётся ко мне для прощального поцелуя. Я подавляю угрожающие хлынуть слёзы и крепко обвиваю руками его шею, ни за что не желая отпускать.

— Я люблю тебя, Злючка. Обещаю написать сразу же, как приземлюсь во Флориде.

— Я тоже тебя люблю.

Я неохотно отпускаю его, с тяжёлым сердцем наблюдая, как он берётся за ручку чемодана, надевает свои сандалии от Nike, стоящие рядом с дверью, ведущей в спальню, и исчезает в гостиной. Спустя несколько секунд до меня доносится хлопок закрывшейся двери, и я остаюсь совсем одна.

Переживания из-за всего случившегося внезапно обрушиваются на меня, как грузовик, и я срываюсь в ванную, ощутив неожиданный позыв рвоты.

Упав на колени, я поднимаю крышку туалета и успеваю вовремя наклониться. С момента приземления я толком не ела, поэтому из меня ничего не выходит.

Глаза щиплет, а горло саднит, пока я задыхаюсь, выплёвывая желчь, и пытаюсь отдышаться. Слёзы струятся по лицу, в то время как волна тошноты потихоньку спадает.

Я сижу на полу целую вечность, пытаясь найти в себе силы подняться и прополоскать рот.

Наконец, решив, что двигаться уже можно, я вскарабкиваюсь на ноги и принимаюсь за дело: промываю рот и включаю воду, чтобы набрать ванну. При каждом движении мышцы отзываются болью после секса, а теперь ещё и от того, что меня вывернуло наизнанку. Бедные мышцы живота мучительно ноют, а горло словно плавится от кислоты, которая за день вырывается из меня ещё несколько раз.

Повезло, что Линк успел уйти до того, как меня вырвало, ведь я знаю, что если бы я рассказала ему про ребёнка или он сам убедился в этом за несколько минут до своего отъезда, он бы ни за что не поехал в аэропорт. И у нас появилась бы проблема покрупнее, потому что нам пришлось бы разбираться с родителями. А я пока не готова к тому, чтобы они узнали. Для начала нам нужно время самим понять, что нам делать дальше, а потом уже можно будет рассказать им.

Остаётся лишь надеяться, что узнав о ребёнке, они примут наши отношения. К сожалению, справиться с чувством, будто с этого момента всё будет становиться только сложнее и сложнее, у меня не выходит. Только время покажет.