Возродившиеся из пепла

Пролог

Булл

— Не выпустишь меня отсюда, я тебя, нах*й, убью, — тихо произнес Булл.

Его охватило спокойствие, и оно резко контрастировало с необузданной яростью, которую он не мог контролировать последние двадцать четыре часа. Яростью, вырвавшейся на свободу, когда пришло известие о похищении Лори. Средь бела дня. Сутки назад. Столько времени она у них пробыла. Столько времени тьма отравляла невинный, нежный лучик солнца.

Булл окинул своего лучшего друга холодным взглядом. Он всегда держал себя под контролем. Никогда не выказывал эмоций. Никогда не заводил себе ни одной сучки, кроме клубных девок, которые были не в счет, так как годились лишь для одного. Булл и не подозревал, насколько пуста его дерьмовая жизнь, пока не нашел Лори. Пока не нашел свою цель. Пока не нашел еще что-то, кроме клуба, ради чего стоило жить. Ради чего стоило умереть.

— Ты здесь для своего же блага. Блага клуба. Блага Лори.

Кейд замолчал, когда при упоминании имени Лори Булл весь напрягся.

— Ты только сделаешь ей хуже, разгуливая по округе, громя все подряд и бесконтрольно убивая людей, — тихо продолжил он.

Булл приблизился к Кейду, шаги эхом раздавались по комнате, где его заперли.

— Посмотри на меня, брат, — тихо сказал Булл. — Я выгляжу неуправляемым?

Кейд уставился на него.

— У них моя женщина. Ты меня не понимаешь, потому что ее у тебя нет. Но если ты задержишь меня здесь еще хоть на секунду, я никогда, бл*ть, тебе этого не прощу, — пообещал он.

Кейд со вздохом отступил в сторону. Прежде чем Булл успел пошевелиться, он получил хлопок по плечу от своего лучшего друга.

— Я с тобой, брат, — тихо произнес Кейд.

Легкий кивок Булла был единственным ответом. Он был слишком занят, держа свой путь из клуба, в яркий солнечный день. Слишком нетерпелив в своем желании выбраться из гребаной комнаты и найти ее. Затем, словно Булла вела интуиция, произошло нечто, омрачившее этот день и все последующие. У ворот клуба с визгом затормозил фургон. Сердце Булла остановилось, когда он увидел, как из него выбросили миниатюрное тело, после чего фургон умчался прочь в клубах пыли. Булл не замечал ни криков, ни бурной активности. Он бросился к этому миниатюрному телу, и все в нем обратилось в лед. В нем еще теплилась надежда, отчаянная надежда, что неприступный холод, поселившийся в нем при виде распростертого тела, был ложным. Но когда он приблизился к воротам, отшвырнул в сторону стоящего на коленях проспекта, эта надежда угасла. На самом деле, в нем угасло все, оставив зияющую дыру посреди чертовой груди.

Перед ним лежала его красивая девочка. Но ее можно было узнать только по когда-то золотистым локонам, теперь спутанным и перепачканным в запекшейся крови. Все остальное было ему не знакомо. Избитое до неузнаваемости лицо. Свежая татуировка, покрывающая половину щеки. Разодранная одежда, едва прикрывавшая израненное тело. Тело, которое он держал на руках всего два дня назад. Тело, которое владело каждым его дюймом. Рухнув на колени, Булл нежно, как всегда, заключил ее в объятия. Прижал к груди.

— Нет, детка, — выдавил он, не в силах проглотить ужас, который, казалось, убивал его.

Он прижался губами к ее голове. Желал, нет, черт возьми, молился во что бы то ни стало спасти ее. Хоть как-то излечить избитое тело, внутри которого скрывался сломленный дух. Стереть воспоминания об ужасах, пережитых нежным созданием. А если все это будет невозможно, если она покинет его навсегда, то пусть заберет его с собой. Куда бы она ни отправилась. Пусть заберет его, избавив от боли и тяжести вины, которую он испытывал. Так она будет не одна. Что он будет не один.

Но ему не было оказано такой милости. Она угасла на следующий день, подвергнувшись бессмысленной жестокости, нанесенной ее нежной душе.

Она исчезла; он же остался терпеть. Он не отправился за ней. Он погрузился в удушающую тьму. Демоны, проникнувшие в его разум и не оставлявшие ни на секунду в покое, приговорили его к жизни во мраке. Без единого лучика солнечного света.