Возродившиеся из пепла

Глава 15

Мия

Месяц спустя

— Вы, черт возьми, прикалываетесь? — почти прокричал Сэм, вскакивая с дивана.

Лекси, улыбаясь от уха до уха, покачала головой.

— Вашу ж мать! — тоже почти прокричал Уайатт. Затем смущенно посмотрел на меня. — Простите, Мия.

Я улыбнулась ему.

— Думаю, мой ранимый родительский слух оправится от такой ругани довольно скоро, — сказала я ему с сарказмом.

— Это чертовски сильно повлияет на наш имидж, — продолжил Сэм, расхаживая по комнате.

Он остановился и посмотрел на своих друзей, сидевших на диване.

— «Сыны Тамплиеров», крутейшие из крутых, хотят, чтобы мы сыграли на вечеринке. — Он возвел глаза к потолку. — Это значимо, народ.

— Ну, о вашем выступлении просили не крутейшие из крутых, — заметила я, решив немного усмирить подростковую панику. — А жена главного крутейшего, но с его разрешения, — добавила я, надеясь, что не сильно их огорчу.

Сэм покачал головой, отмахнувшись.

— Неважно, кто просил — у нас все равно будет концерт. — Он повернулся к Лекси и другим участникам группы. — Нужно отработать список песен, и быстро. Никакого девчачьего дерьма, из-за которого мы будем выглядеть кисками.

Он посмотрел на Лекси, которая закатила глаза. Затем разговор перешел на потенциальный репертуар и «уличный авторитет» группы, и на этом моменте я их покинула.

Гвен спросила моего согласия, чтобы Лекси с ее группой сыграли для нее и Кейда на второй годовщине их свадьбы. У меня были смешанные чувства по поводу того, что моя дочь будет играть на концерте в мотоклубе, опасаясь появления ярлыка «плохая мама» от матерей из школьного родительского комитета. Я и так не снискала у них популярности. Приходила поздно, потягивала кофе, в основном, пытаясь не уснуть, несмотря на кофе. Я даже не хотела участвовать ни в каком гребаном родительском комитете, но чувствовала, что это, своего рода, материнский долг.

В конце концов, я согласилась. И главная причина заключалась в том, что я уже бывала на клубных посиделках, и, кроме пьяного парня, который меня лапал, ничего предосудительного там не происходило. Ну, если не считать того, что однажды меня трахнули у стены, но это было совершенно по обоюдному согласию. Гвен уверяла, что эта вечеринка гораздо выше рейтинга G. Клубные девушки, или «лапочки», как их называли, выдворялись на день, а их место занимали семьи и дети. Почти уверена, она сказала, что это будет больше походить на пикник. Не то чтобы я предполагала, что кто-то из присутствующих там крутых парней позволит такой фразе сорваться с их языка. Они бы не позволили навешивать подобный ярлык на любое событие, происходящее в их клубе. Но опять же, судя по тому, что я видела, Кейд, казалось, уступал всем просьбам Гвен.

В последнее время я стала частой гостьей клуба. Там всегда организовывались какие-нибудь посиделки, барбекю или ужины, на которые приглашали нас с Лекси. Теперь, когда я обрела статус «старушки» Зейна, я была частью команды. Не то чтобы он вел себя так, как Кейд и Брок вели со своими женщинами. На этих мероприятиях он почти ко мне не прикасался, просто смотрел издалека пылающим взглядом. Время от времени удивлял, когда я возвращалась из туалета или ходила себе за новым напитком, прижимая меня к стене, дереву или брошенной машине для жаркого поцелуя. Затем резко уходил, оставляя меня разгоряченной, возбужденной и сбитой с толку. Меня немного задевало такое поведение, и я бы всерьез подумала, что он не чувствует ко мне того же, что и я к нему, если бы не наши ночи. Ночи, когда он поглощал мой разум, тело и душу безжалостным и красивым трахом. Затем остаток ночи крепко прижимал к себе, насытившуюся и измученную, и я теряла сознание в тепле его рук. Обычно он будил меня ртом или членом; в любом случае, это был неплохой способ начать день.

По утрам он завтракал со мной и Лекси, готовил для нас и ласково гладил Лекси по голове. Говорил он мало, в основном просто наблюдал и позволял нам греться в теплом сиянии своего присутствия. Лекси даже и бровью не вела. На самом деле, ей это нравилось. Казалось, у них с Зейном установилась особая связь. Когда он возвращался домой, они вместе играли на гитаре, и ее голос перекрывал их негромкую музыку. Несмотря на это, он будто сдерживался, хранил какие-то секреты. В его глазах все еще таилась тревога, ярость, появляющиеся в самые странные моменты, а затем кипевшие под его маской безразличия. И было что-то еще. Боль. Такая запредельная, какой я еще не видела ни в чьих глазах. Иногда она появлялась после того, как он заканчивал трахать меня, все еще оставаясь внутри, наблюдая за мной. Или когда играл с прядями моих волос, разглядывая их так пристально, что я задавалась вопросом: какие мысли крутились в его голове.

Я не знала, что делать. Не то чтобы я не хранила секреты. Мои были погребены глубоко, как и его. И, как я подозревала, мой секрет всегда будет со мной, разрывая на куски разбитую душу.

— Мия.

Глубокий голос вывел меня из внутреннего смятения. К счастью. Темные уголки моего сознания не были тем местом, где можно задерживаться. Я отвернулась от кухонного окна, на которое бесцельно смотрела.

Зейн прислонился к дверному проему, выглядя восхитительно и опасно в своей обычной черной одежде. Жилет, как всегда, был поверх черного хенли. Его глаза сузились, вглядываясь в меня.

— Есть причина, по которой эти мелкие засранцы, — он мотнул головой в сторону гостиной, — выпытывали из меня мои любимые гребаные песни? — раздраженно рявкнул он.

Я ничего не могла поделать. Образ взбудораженных мальчиков-подростков, хотя и пытающихся притвориться крутыми, спрашивающих Зейна, его любимую песню, заставил меня расхохотаться. Запрокинуть голову назад и громко хохотать. Я почувствовала на талии руки Зейна, и он смотрел на меня, пока я, смеясь, устраивалась в его объятиях. Его бровь вопросительно поднялась, как бы спрашивая, что меня так рассмешило.

— Представляю, как ты говоришь им, что твоя любимая музыка — это песня трубы «Харлея», доносящаяся из-под тебя, — хихикнула я, задаваясь вопросом, любит ли вообще Зейн музыку. Мои мысли остановились на медленных проникновенных песнях, которые он время от времени играл с Лекси.

Руки на моей талии сжались.

— Единственный любимый звук, доносящийся из-под меня, это твой крик, когда я заставляю тебя кончать, дикая кошечка, — прорычал он мне в ухо. От его тона и щекотания бороды на моей щеке по телу пробежали мурашки до самого низа.

Я немного отстранилась.

— Ты не можешь так поступать, — упрекнула я. — Из-за тебя у меня все… покалывает, а в другой комнате несовершеннолетние. Несовершеннолетние, которых нельзя называть мелкими засранцами, — твердо закончила я.

— Они в группе с Лекси. Она сногсшибательная и чертовски смешная, а они подростки. Поэтому они мелкие засранцы, — полупрорычал он.

Я закатила глаза. Я была почти уверена, что Ной — гей, и я знала, что Лекси тоже так думала. Никто из других мальчиков ничего такого не подозревал, как и его мачо-отец. Так что об этом я бы не стала говорить Зейну. Двое других мальчиков меняли подружек как перчатки. К тому же, у Лекси был собственный мини-альфа бойфренд. Хотя и не такой мини физически.

— Ты забыл о Киллиане? — ласково спросила я. — Он бы избил любого из этих парней, если бы они даже посмотрели на его девушку неподобающе. Кроме того, давай не будем забывать, о твоих убийственных взглядах на них всякий раз, когда ваши пути пересекаются, — поддразнила я.

На самом деле меня впечатляло мужество подростков, которые все еще оставались в группе с Лекси, не смотря на убийственные взгляды не одного, а двух пугающих (почти) мачо.

— Киллиан, — пробормотал Зейн мне в шею. — Самый большой засранец из всех.

Я бы преуменьшила, сказав, что отношения между ними были напряженными. Удивительно, что Зейн не сидел на нашем крыльце в кресле-качалке с дробовиком на коленях каждый раз, когда приходил Киллиан. Что происходило часто. Почти два месяца были долгим сроком для подростковых отношений, и они только крепли. Не могу сказать, что мне это пришлось по душе, но вынуждена признать, мне неохотно нравился Киллиан и то, как он обращался с моим ребенком. С уважением. Словно она была для него всем. Кроме того, он каждый вечер привозил ее домой к комендантскому часу или раньше и отвозил в школу и обратно. Единственное, что меня беспокоило, — насколько это было серьезно для двух юных сердец.

— Ты еще не успокоился насчет Киллиана и своего отношения к нему в стиле «я тебя убью», — сказал я ему. — Ты ничего не изменишь.

Зейн сурово посмотрел на меня.

— Ладно, — задорно прощебетала я. — Переходим к следующей теме. Мальчики интересовались твоей любимой музыкой, потому что на следующей неделе группа выступит на вечеринке Гвен и Кейда, — сообщила я, надеясь отойти от опасных тем.

Гневное выражение, промелькнувшее на его лице, подсказало, что цели я не достигла.

— Какого хрена? — рявкнул он.

Я закатила глаза, вырвалась из его крепкой хватки и подошла к холодильнику за пивом для него. Зейн молча взял протянутую бутылку, выжидающе наблюдая за мной.

— Я не знаю, каких слов ты от меня ожидаешь. Гвен спросила. Я согласилась. Вот и все. — Я нахмурилась. — Тебе не кажется это хорошей идеей? Лекси там небезопасно или что-то в этом роде?

Зейн шагнул вперед.

— Для нее это самое безопасное гребаное место, — выпалил он.

Я расслабилась.

— Тогда, что за мина, чувачок? — Не то чтобы его привлекательное лицо часто отражало что-то, кроме грозного выражения.

На это он лишь покачал головой, уже привыкший к моим фразочкам. Он почти мне улыбнулся и крепко поцеловал.

— Эм, ладно, приближается дочь-подросток. Поосторожнее с языками, ребята, — окликнула нас Лекси.

Зейн тут же оторвался от моих губ. Но рук с талии не убрал.

Лекси ухмылялась нам обоим, ничуть не травмированная тем, что полностью обломала нам момент.

— Зейн, не мог бы ты помочь нам, посоветовав хотя бы одну подходящую байкерскую песню? — Она умоляюще посмотрела на него глазами лани. — Мальчики начинают психовать.

Мышца на челюсти Зейна дернулась, и я не смогла сдержаться и снова расхохоталась.

Булл

Он был счастлив. Другого слова и не подобрать. Булл был чертовски счастлив. После того, как Мия и Лекси оправились от потери двух важных людей в их жизни, их единственной семьи, они пришли в себя. Булла чертовски потрясла способность его девочек продолжать жить дальше, улыбаться, шутить, творить нелепые безумства, в то время как они все еще горевали о людях, которые, очевидно, являлись для них целым миром.

Ему никогда не забыть слова Мии, сказанные в тот день в машине. Слова, которые она говорила дочери, пытаясь успокоить ее сломленную душу. Они успокоили и Булла. Не полностью; это всегда будет походить на открытую рану, никак не заживающую должным образом, но в тот момент Мия направила солнечный свет на последний оставшийся темный уголок его души. В этот момент он любил ее даже больше, чем когда-либо. Он любил ее. Уже какое-то время. Но никогда бы не признался себе в этом. Не мог. Думал, что тем самым предаст ее, каким-то образом опозорит ее память. Теперь он знал, чертовски знал, что она хочет, чтобы он был счастлив. Чтобы обрел семью.

Его счастье никогда не будет таким, как у Кейда или Брока. Он просто не в силах с такой легкостью проявлять привязанность, как это удавалось его братьям. Уже нет. Он понимал, что Мия это ощущала, и это причиняло ей боль. Он сопротивлялся этому. Нет, боролся. Поэтому наедине изо всех сил старался показать ей, как много она для него значит. Как сильно она владеет его душой.

Но увидев ее и Лекси с братьями в клубе, так легко идущих по жизни, он почувствовал сомнения. Он гордился тем, что дал им то, чего им не хватало, чего не хватало Мии. Семью. Это пожирало его изнутри всякий раз, когда он думал о том, как отстраненно она рассказывала ему о своих подлых родителях. Его убивала мысль, что кто-то вроде Мии не получал любви. Потом он чуть не лопнул от гордости, увидев, как это на нее повлияло. Она не свернула на темный путь, не сломалась. Это придало ей решимости дать своей девочке лучшую жизнь, какую только она могла дать, стать лучшей мамой, которую он когда-либо видел.

Что-то мелькнуло в глубине его сознания, когда она рассказала ему об отце Лекси. Он собирался разузнать, где прячется ублюдок, чтобы больше о нем не думать, но времени так и не представилось. Он занимался делами клуба. То, что они стали законными, не означает, что они потеряли деньги. Они охрененно хорошо зарабатывали. Расширялись и адаптировались. Это означало много работы. Не все всегда строго по закону, но и не совсем под дулом пистолета. Была и другая сторона медали — Мия и Лекси в клубе. Он любил клуб, любил братьев, но, наблюдая за Мией в их окружении, иногда ему казалось, что он наблюдает за призраком. Мия не походила на нее. Ни капельки. Разные во всем, кроме золотистых волос. Но чувства Булла были прежними. Счастье, быть частью семьи. То, что он ощущал, перед тем, как его жизнь разрушили навсегда. Так что он ждал. Готовился. Что-то подсказывало ему оставаться начеку. Что-то надвигалось. Братья тоже это чувствовали. Возможно, это было как-то связано со слухом, что «Заблудшие Рыцари» не прислушались к их предупреждению и снова принялись за старое дерьмо. План состоял в том, чтобы после вечеринки проверить это и успокоиться.

Он и не подозревал, что вечеринка разнесет все к чертям собачьим. Откинет его во тьму.

Мия

День выдался чудесным. Над зданием клуба сияло солнце, а бегающие вокруг детишки делали мероприятие не столько тусовкой байкеров, сколько пикником. Не то чтобы я сказала бы об этом Зейну. Ну, разве только, чтобы поддразнить. Чтобы проверить, смогу ли превратить это легкое подергивание уголков его губ, которое иногда появлялось в присутствии меня и Лекси, в настоящую, открытую улыбку. Я задалась миссией заставить его смеяться. Жить без смеха было очень печально. Как человек, который много смеялся, я знала, что это лучшее лекарство.

На вечеринку пришли разные люди, на удивление, не все байкеры. Одним из них был красивый афроамериканец в футболке Alexander McQueen, за которую я готова была умереть. После короткого разговора с ним я познакомилась с его партнером, таким же красивым, но более суровым и горячим парнем, похожим своим задумчивым молчаливым взглядом на Зейна и Кейда. Меня приятно удивило, что открытая гомосексуальная пара не раздражала явно мужскую толпу. Был еще один горячий темнокожий мужчина с самой крутой племенной татуировкой на руке. Меня кратко ему представили, и я почти растаяла от его акцента. Такого же, что и у Гвен, так как он был ее другом из Новой Зеландии, но я никогда не слышала его от мужчины. Невыносимо сексуально. Как и его взгляд, следивший за Люси на протяжении всей вечеринки, да и она провела довольно много времени, поглядывая на него.

Зейн, как обычно, скучковался с парой других байкеров, время от времени переводя взгляд на меня. Он еще не признал меня открыто, хотя Лекси чуть не набросилась на него, когда мы прибыли. Он тихо поговорил с ней и потянул за одну из косичек. Моя девочка выглядела мило. В своем обычном стиле бохо-рок-цыпочки она была одета в кружевное платье бэби-долл с белой кружевной майкой под ним. Ее шею увешивало множество ожерелий, а ковбойские сапоги с напуском на высоком каблуке дополняли образ. Я же, с другой стороны, предпочла обтягивающий грудь белоснежный сарафан без бретелек с пышной юбкой выше колен.

— Мия? — позвала Гвен.

Она сидела на коленях у Кейда, а он утыкался носом ей в шею. Я сглотнула комок эмоций, из-за которых мне хотелось, чтобы Зейн проявлял ко мне такую непринужденную привязанность.

— Да, дорогая? — ответила я с натянутой улыбкой.

— Не могла бы ты, пожалуйста, убедиться, что для Лекс все готово? Это было моей обязанностью, но один байкер не отпускает меня с колен. — Она посмотрела на мужа, который ничуть не выглядел обеспокоенным.

Я рассмеялась.

— Конечно.

Честно говоря, я была счастлива уйти от такого открытого проявления нежности. Я чувствовала себя более чем истощенной тем, что мой «старик» даже не поприветствовал меня поцелуем. Я считала, что выгляжу нормально. На самом деле, великолепно. С тем количеством приложенных усилий, мне казалось, что, по крайней мере, я должна получить пылающий взгляд. Но, нет.

— Мистер Угрюмый Красавчик с этим не справится, — жаловалась я себе, проверяя провода.

— С чем не справится, дикая кошечка? — прохрипел низкий голос, и на моей талии сомкнулись руки.

Меня развернули, прижав к жесткому телу. Глаза Зейна теперь сверкали.

— С приветственным поцелуем, — наполовину рявкнула я на него, но у меня не очень получилось, учитывая, что мой голос слегка охрип от его взгляда и прикосновений.

Зейн чуть нахмурился, а затем прижался ртом к моим губам. Он напал на меня с таким отчаянием, что я едва могла выжить. Я ударилась о стену, и его пальцы вцепились мне в волосы. Звуки вечеринки стали приглушенными, и я закинула ногу ему на бедро, нуждаясь в трении, в контакте. Его рука двинулась к моей голой заднице, когда подол сарафана задрался.

Мужское покашливание заставило его немедленно отпустить меня, одернув мне сарафан и наполовину прикрыв меня своим телом.

Позади нас стоял Лаки, ухмыляясь, как сумасшедший.

— Меня прислала группа. Подумали, что-то не так с проводкой, раз для проверки потребовалось два человека, — весело сообщил он. — Мне передать им, чтобы подождали, — он взглянул на Зейна, — минут десять?

Зейн слегка зарычал на такой намек, и я хихикнула.

— Нет, — тут же возразила я, положив руку на плечо Зейна. — Мы идем. Все улажено.

Лаки поднял бровь.

— Серьезно? Так быстро?

Лицо Зейна потемнело, и он сделал шаг вперед. Ухмылка Лаки даже не дрогнула, ну что за чудик. Я быстро схватила Зейна за руку, слегка потянув.

— Пошли, а то пропустим начало.

Лаки подмигнул мне, когда я протащила Зейна мимо него. Я не могла не рассмеяться. Зейну было не до смеха.

— Это первое выступление Лекси на вечеринке клуба. Как насчет того, чтобы она не видела, как ты выстрелишь в одного из своих братьев? — слегка поддразнила я, когда мы возвращались на вечеринку. — Как насчет того, чтобы вместо этого притвориться счастливым?

Мой тон был все еще легким, но в словах звучала правда. Половину времени, что мы с Лекси проводили в клубе, рот Зейна был сжат в мрачную линию, он неотрывно следил за нами, огрызаясь на большинство людей.

Он остановился у входа в клуб, чуть в стороне от толпы. Обхватив ладонями мое лицо, Зейн пристально посмотрел мне в глаза.

— Я счастлив, — отрезал он, хотя выражение его лица и тон резонировали с его словами.

Его взгляд метнулся к собравшимся, мягким звукам гитары, когда Лекси подошла к микрофону на установленной маленькой сцене. Затем он оглянулся на меня.

— В этом-то и гребаная проблема, — пробормотал он, глядя мне в глаза. Затем крепко поцеловал в голову, отпустил и зашагал прочь, оставив стоять, растерянную, как всегда.

Пробравшись сквозь толпу, он сел за столик у дальнего конца сцены. Мой взгляд метнулся к Кейду, чьи серые глаза смотрели на меня. Даже с расстояния, на котором я находилась, я чувствовала напряженность. Я бы могла назвать его взгляд любопытным. Изобразив фальшивую улыбку, я направилась в сторону вечеринки, чтобы насладиться остатком дня. Я и не подозревала, что через несколько минут все превратится в кошмар.

Лекси и группа выступали потрясающе. Они сыграли отличный микс из песен, которые полностью подходили для байкерской группы, но при этом включали «их звучание» — слова Сэма, не мои. Киллиан сидел за одним из столиков для пикника, ближайшем к группе, его глаза были устремлены на Лекси с обычной интенсивностью. Во время исполнения Лекси искала его глазами и тепло улыбалась. Их песни были решительно энергичными, и несколько человек даже встали, чтобы потанцевать. Удивительно, но среди них присутствовали и более неотесанные байкеры, но с легкими улыбками на лицах. Возможно, это было как-то связано с пивом в их руках. Эми вытащила танцевать сопротивляющегося Брока, и, хотя он все время качал головой, его лицо украшала ухмылка, и он крепко обнимал жену. Гвен попыталась провернуть то же самое, но лицо Кейда приобрело суровое выражение, и вместо этого он дернул ее обратно к себе на колени и в настоящее время что-то шептал ей на ушко. На ее лице сияла томная улыбка, из-за которой я подумала, что она не так уж и злилась, что не порвет танцпол.

Когда Лекси начала наигрывать «You and I» Ингрид Майклсон, я вынудила себя встать, учитывая, что это была самая веселая песня на свете и идеально подходила для такого дня. Сначала я была сбита с толку, что они, вообще, исполняют такую песню, но по тому, как Лекси подмигнула Гвен в начале, я поняла, что это по ее просьбе. Этому я тоже обрадовалась; песня была потрясной. Я потащила за собой Гейджа, дружелюбного и горячего байкера, с которым болтала пару раз и который мне нравился. Он был более чем счастлив кружить меня, не беспокоясь о том, что его образ мачо пострадает от танцев под такую песню. Воздух наполнился легкостью и смехом, и я не могла чувствовать себя более непринужденно. Гейдж притянул меня к себе.

— Детка, думаю, тебе сейчас лучше пойти к своему мужчине. Вообще-то, мне не очень хочется, чтобы он оторвал мне руки, — пробормотал он мне на ухо, кивая в сторону Зейна, бросавшего в нас убийственные взгляды.

Я беззаботно рассмеялась.

— Лучше мне спасти твои конечности. Спасибо за танец, — бросила я через плечо.

Он подмигнул.

— В любое время.

А потом мир взорвался. Раздался громкий хлопок, и все внезапно остановились, даже группа вздрогнула, музыка стихла. Мужчина прямо передо мной дернулся, из его тела полетели красные брызги. На мгновение меня охватило смятение, но когда раздались выстрелы, люди начали кричать. Мой взгляд остановился на Зейне, находившемся на другом конце вечеринки. В этот момент в его глазах появилось то, чего я никогда не видела. Страх. Я смотрела, как шевелились его губы, будто он кричал мне что-то, но в ушах у меня звенело. Он рванул ко мне, но я стояла как вкопанная. Мой слух стремительно вернулся, пока я наблюдала, как он в ужасе бежит под градом пуль.

— ЛОЖИСЬ! — крикнул кто-то посреди хаоса.

Мимо моего лица что-то просвистело, и люди повсюду начали падать на землю. Наконец осознав, что происходит, я обернулась только с одной мыслью.

— Лекси! — закричала я и побежала к сцене.

Я уворачивалась от мужчин, пытавшихся схватить меня и повалить на землю. Черт возьми, моя дочь стояла на сцене, пока в нее, бл*ть, стреляли. Она была легкой целью. К моему ужасу, ни она, ни группа даже не двинулись с места, будто замерев от ужаса. Затем, прежде чем я успела продвинуться дальше, на сцену выпрыгнул Киллиан, как какой-то олимпийский спортсмен, и повалил Лекси, прикрывая ее своим телом. Он крикнул парням, и те тоже попадали вниз, прикрывая руками головы. Я же все продолжала бежать к дочери, выстрелы и крики по-прежнему оглушали. Я смутно заметила других мужчин, наших мужчин, отстреливающихся из укрытий. Брок прикрывал Эми всем телом, стреляя в ответ. Потом я уже не бежала. Я оказалась на земле, под коконом твердого тела.

— Лежи, детка, — настойчиво скомандовал Гейдж.

Я немного поборолась с ним.

— Лекси! — умоляюще крикнула я ему.

Я увидела, как он посмотрел на сцену, что-то обдумывая.

Затем наступила тишина. Не совсем полная; повсюду доносились всхлипы и крики, мужчины повскакивали, стреляя по мотоциклам, которые с ревом мчались прочь со стоянки.

Гейдж быстро пробежался по мне глазами. Удовлетворившись увиденным, он вскочил, и я проследила за ним взглядом, когда он мчался к своему байку с парой других мужчин. Они собирались в погоню. Повторю: они погнались за людьми, только что расстрелявшими нашу вечеринку.

Я не думала об этом, просто поднялась на ноги и помчалась к сцене, не замечая ничего, кроме дочери, оказавшейся под градом пуль. Мой взгляд остановился на Киллиане, который присел рядом с ней, осторожно ее приподнимая и торопливо шаря по ее телу, будто что-то проверяя. Я полностью замерла. Выстрелы. Он проверял моего ребенка на наличие огнестрельных ранений.

И при этих мыслях вокруг меня обвились руки, не давая добраться до Лекси. Я изо всех сил пыталась вырваться.

— Детка, прекрати, — скомандовал напряженный голос.

Я не прекратила, хотя наполненный паникой голос звучал знакомо.

— Отпусти меня, — почти проорала я.

Меня схватили за плечи и повернули лицом к Зейну, который быстро пробежался глазами вверх и вниз по моему телу. В его глазах отражалось страдание. Казалось, все его тело обмякло от облегчения, когда он понял, что я не истекаю кровью.

— Пусти меня к дочери, — процедила я в ярости.

Он вздрогнул от моего тона и в панике стал обшаривать сцену. Я проследила за его взглядом и с облегчением вздохнула, увидев, как Киллиан стоит возле Лекси. Ее глаза встретились с моими и Зейна, и она побежала.

— Мама! — крикнула она.

Мне удалось немного высвободиться из хватки Зейна, чтобы обнять дочь. Я прижала ее к себе, вдыхая аромат ее волос, наконец, вздыхая полной грудью с того момента, как услышала выстрелы.

— Ты в порядке, — прошептала я ей в волосы. — Ты в порядке, — повторила я на этот раз для себя.

Не отпуская ее, я смотрела на окружающий нас ужас. Дети плакали, но, к счастью, не пострадали. Кейд крепко держал свою маленькую дочурку на сгибе руки, а сам присел на корточки перед беременной женой, беспокойно блуждая глазами по каждому дюйму ее тела. Он отдавал приказы мужчинам. Мои глаза двинулись дальше. Женщина лежала, рыдая, рядом с распростертым телом седеющего мужчины в жилете. Мои глаза двинулись дальше. Красивый афроамериканец, которого я видела ранее, прислонился к столу для пикника. Его партнер с мрачным лицом прижимал футболку к его плечу, сквозь ткань проступали красные пятна. Мои глаза двинулись дальше. Мальчики, слава Богу, сошли со сцены невредимыми, но с побледневшими лицами, и теперь помогали уводить детей помладше в здание клуба.

Мои глаза двинулись дальше и остановились на мученическом взгляде. Таком родном. Ладонь Зейна на мгновение задержалась на голове Лекси, будто он хотел убедиться, что она настоящая. Он пристально посмотрел на меня, а затем развернулся и ушел. Я глядела ему вслед, пока он запрыгивал на байк вместе с другими мужчинами и с ревом мчался в том же направлении, что и стрелки, несколько мгновений назад.

— Она еще спит? — тихо спросила я.

Киллиан напряженно кивнул. Его лицо было мрачным. Лекси свернулась калачиком на диване, а он полулежал рядом. Он отказывался покидать ее весь этот ужасный день, за что я благодарила свою счастливую звезду. Лекси пыталась держать себя в руках, но явно была в шоке. Присутствие Киллиана, казалось, немного успокоило ее. Я тоже пыталась держать себя в руках, учитывая, что была мамой и все такое. Полицейские прибыли довольно быстро, вскоре после машин скорой помощи, увезших трех раненых. Также прибыл коронер, чтобы забрать мертвое тело. Мертвого человека.

Кейд настоял на том, чтобы Гвен отвезли в больницу, хотя она выглядела потрясенной, но невредимой. Их малышку тоже увезли.

До прибытия полиции Кейд подошел ко мне, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Это был единственный раз, когда он оставил Гвен перед тем, как ее увезли. Как только он удостоверился в моей невредимости, переключился на другие дела.

— Копы скоро приедут, — сказал он тихо.

Я кивнула. В нас, черт возьми, стреляли, конечно, копы приедут.

— Мне нужно знать, что ты видела, — резко потребовал он.

Моя голова дернулась.

— Что ты имеешь в виду?

Он посмотрел на меня.

— Мия, ты видела стрелков? — спросил он осторожно, даже нежно.

Меня не обманул его тон, и я предполагала, к чему идет этот разговор.

— Я была слишком занята, уворачиваясь от пуль, чтобы иметь четкое представление для составления фоторобота, если ты спрашиваешь об этом, — сказала я с легким сарказмом.

Его лицо ожесточилось.

— Лекси была на сцене. Она что-нибудь видела? — медленно спросил он.

Я ощетинилась, глядя на дочь, которая слабо улыбалась, несомненно, неудачной шутке Сэма, чтобы та подняла ей настроение. Она тесно прижималась к плечу Киллиана.

— Я не допрашивала дочь, учитывая, что она слегка травмирована после того, как в нее стреляли, — ледяным тоном сообщила я ему.

Лицо Кейда смягчилось.

— Знаю, детка, это тяжело. Моя беременная жена и маленькая дочь тоже там были. — Его взгляд стал убийственным, и он посмотрел в их сторону, будто проверяя, все ли с ними в порядке. — Но ты должна знать. С этой проблемой разбираемся мы. Не копы.

Мое сердце упало, поняв то, что он требовал.

— С этой проблемой должны разбираться полицейские, потому что так, черт возьми, положено, — громко пошептала я.

Он покачал головой.

— Не в этом мире.

Я с трудом сглотнула.

— Если просишь меня сказать дочери, чтобы она солгала полиции, можешь сразу идти к черту. Хотя, нет, катись еще дальше, — прошипела я, не испугавшись его взгляда.

Он вздохнул, проводя рукой по щетинистому подбородку.

— Те, кто напали на нас, убили моего брата, — сказал он натянуто. — Стреляли в твоего ребенка.

Он кивнул на Лекси.

— Хочешь, чтобы они отделались дерьмовым сроком, если копы когда-нибудь их поймают, или хочешь справедливости? — спросил он спокойно.

Я сузила глаза.

— Ты говоришь не о справедливости, а о мести.

Он настороженно посмотрел на меня.

— Иногда это одно и то же, детка.

Я закусила губу, внутренности скрутились от непонятного чувства. Я хотела забрать дочь и увезти ее отсюда к чертовой матери. Эти люди были добрыми и хорошими. Но как ни поверни, их образ жизни стал причиной того, что сегодня кто-то умер. Мою дочь чуть не убили. Зейна нигде не было видно. Кто знает, где он, истекает ли кровью… или покрыт кровью другого человека. От этой мысли я вздрогнула. Мой разум невольно обратился к проблемам, которые наверняка возникнут у моего ребенка после того, как она увидела это дерьмо. Кошмары. Ее счастливая, беззаботная жизнь уже никогда не станет прежней. Ее взгляд на мир изменится. Уродливая часть меня хотела, чтобы люди, разрушившие ее мир, понесли наказание. И не так, чтобы они спали в камере и вышли досрочно за примерное поведение.

— Я узнаю, видела ли она что-нибудь, — сказала я наконец, ненавидя себя. — Если видела, я не собираюсь говорить ей лгать полиции, — твердо сказала я. — Но если она что-то и видела, ты об этом узнаешь первым.

Кейда кивнул, бесстрастно глядя на меня, и слегка коснулся моего плеча.

— Ты хорошая мама, Мия, и сильная женщина. Твоя дочь тоже. — Он сделал паузу. — Ты ему подходишь.

Я сразу поняла, о ком речь.

— Сегодня был тяжелый день, — продолжил он.

Преуменьшение гребаного века.

— Это не обыденность. Не в порядке вещей. И больше никогда не повторится, — уверенно пообещал он. — Наша жизнь может быть тяжелой, иногда она становится серой. Но поверь мне, все не так, как было сегодня.

Мне казалось, он может видеть мои мысли, мою панику. Мое отчаянное желание убраться отсюда как можно быстрее. Он пытался заставить меня понять. Я медленно кивнула, скорее для того, чтобы скрыть свои истинные намерения, чем для чего-то еще.

Он посмотрел на меня еще мгновение, затем встал и продолжил обход.

Оказалось, Лекси действительно кое-что видела, и это могло помочь.

— Они были скрыты, — медленно сказала она, Кейд и Брок наблюдали за ней.

Мы находились в комнате под названием «церковь», куда направили Лекси, Киллиана, который отказался от нее отходить, и меня, чтобы сообщить байкерам информацию. К их чести, они говорили с ней тихо, с нежностью и терпением.

— Я про их лица, — быстро объяснила она.

Ее голос звучал сильнее моего. Я натянуто улыбнулась, гордясь ее силой. Но девочке-подростку не нужно быть сильной, рассказывая о том, что она увидела со сцены, когда в нее, черт возьми, стреляли.

— Но они были на мотоциклах… вроде ваших и Зейна, но не таких крутых, — она слегка улыбнулась, и Киллиан сжал ее руку.

Брок чуть ухмыльнулся, но лицо Кейда оставалось пустым.

— Не могу сказать, какой марки, но точно не «Харлеи», — сказала она с уверенностью.

Мои брови при этом поднялись. С каких это пор моя дочь знает разницу между «Харлеем» и чем-то еще?

Брови Брока тоже приподнялись, и он выглядел… впечатленным.

— «Заблудшие Рыцари», — пробормотал он себе под нос.

Кейд напряженно кивнул.

— Возможно, — сказал он в ответ. — Что-нибудь еще, дорогая?

Она кивнула.

— Жилеты. Тоже кожаные, как и у вас, но с другой нашивкой. Не знаю, с какой именно, но что-то красное, — твердо сказала она.

В ее взгляде что-то мелькнуло, и она выпрямилась.

— Мотоциклы, — быстро пробормотала она. — Я знала, что они выглядели знакомо, но только сейчас вспомнила, почему. Помнишь тот день у винтажного магазин в Хоуп? — спросила она меня.

Я кивнула, и кровь отхлынула от моего лица.

— Вот, где я их видела. Это те же, я уверена, — уверенно заявила она.

Выражение лица Кейда стало каменным, и я бы пришла в ужас, посмотри он так на меня. Но, нет, его гнев был нацелен на «Заблудших Рыцарей». Это был взгляд скорого убийства. Но он сразу исчез, когда Кейд снова сосредоточился на Лекси.

— Спасибо, дорогая, ты очень нам помогла.

Он поднялся, чтобы уйти.

— Вы же не хотите, чтобы я сообщала в полицию? — внезапно спросила она, и Брок с Кейдом дернулись от удивления.

— Лекси… — начала я, внутренности снова скрутило от взрослого выражения на детском личике моей дочери.

Она посмотрела на меня.

— Нет, мама, все в порядке. — Она повернулась к Кейду и Броку, которые смотрели на нее. — Я понимаю. Полиция, скорее всего, их не найдет. А даже если и найдут, есть шанс, что посадить их не смогут.

Она выдержала паузу.

— Во всяком случае, не всех. Но вы… — она многозначительно посмотрела на Кейда. — Вы найдете их, ведь так? — ее голос звучал уверенно.

Он медленно кивнул. Я и не представляла, что Кейда, большого плохого президента мотокоуба «Сыны Тамплиеров», можно удивить, но почти уверена, что моя шестнадцатилетняя дочь только что это сделала. И, безусловно, она до чертиков удивила свою маму, и не в хорошем смысле.

Лекси тоже кивнула.

— Да. Хорошо. Я все сделаю, как надо, — твердо сказала она.

Кейд, казалось, очнулся от изумления, нагнулся и коротко чмокнул Лекси в макушку. Бросил на меня многозначительный взгляд и покинул комнату. Киллиан смотрел на Лекси с таким же гордым изумлением, как Брок и Кейд, и что-то шептал ей на ухо.

Я, с другой стороны, нисколько не впечатлилась понятливостью моей дочери, взявшей на себя ответственность не рассказывать копам о том, что она видела. Моя шестнадцатилетняя дочь солжет полиции ради какого-то байкерского кодекса. Меня чуть не вырвало из-за того, что из-за байкеров, с которыми, по заверению Зейна, мы были в безопасности, в нас сегодня стреляли. И один человек при этом погиб.

— Лекси, — начала я.

Она встала.

— Нет, мама, я знаю, что ты хочешь сказать, но я приняла решение. Это клуб Зейна, семья Зейна. — Она оглянулась назад. — Семья Килла. Я им доверяю. И я все равно почти ничего не видела.

Я не знала, что сказать. Честно не знала. Меня тошнило от того, к чему мы с Зейном ее подтолкнули. Нет, упущенная кроха информации при полицейском допросе не приравнивалась к будущему контрабандистки героина, но это впустило Лекси в мир, в который я не хотела, чтобы она входила. Мир, дверь в который открыла я.

Ее было невозможно убедить в обратном, так что мне пришлось беспомощно смотреть, как она сообщает суровому, очень привлекательному полицейскому, что не видела ничего, кроме мужчин в масках на мотоциклах. Тот же полицейский уволок потрясенную Рози в угол и вступил с ней в жаркую перепалку. Прозвучали гневные слова, в результате чего он бросился прочь, а она смотрела ему вслед с опустошенным выражением. Сейчас у меня совершенно не оставалось места в сознании, чтобы обдумать это. Итак, после нескольких часов полицейского допроса и призывов оставаться в клубе, я наконец смогла забрать своего ребенка домой. Не обошлось без хвоста и Киллиана, против которого я не возражала.

Как и не возражала, увидев Лекси, спящую на диване в его объятиях. По крайней мере, у нее не было ступора или истерики. В его сильных руках она выглядела… спокойной, в безопасности. Вероятно, поэтому я совсем свихнулась и накрыла их одеялом. И по этой же причине произнесла следующие слова:

— Она спит, ночуйте здесь.

Киллиан слегка вздрогнул, его глаза округлились.

— Только если она продолжит спать, — строго добавила я. — И если останется здесь, на диване. Если она проснется, отведи ее в комнату, а сам возвращайся на диван. У меня вроде рентгеновского маминого зрения. Я вижу сквозь пол. А моя спальня, — я указала на потолок, — прямо сверху. Так что я узнаю.

Киллиан напряженно кивнул.

Я взглянула на него.

— Я доверяю тебе, малыш.

Он снова кивнул.

Я полностью ему доверяла. Из-за этого я могла выглядеть идиоткой. Но сегодня паренек буквально прыгнул под пули и закрыл мою дочь своим телом.

Я удивила его, слегка коснувшись его плеча.

— Вполне возможно, сегодня ты спас ей жизнь.

Я кивнула на моего спящего ангелочка.

— Ты заработал себе несметное количество очков. Я в долгу перед тобой, малыш, — тихо сказала я. — Доброй ночи.

Я повернулась, чтобы уйти.

— Помни, рентгеновское зрение, — добавила я.

— Мия, — тихо позвал он.

Я повернула голову.

— Я не подорву вашего доверия, — пообещал он.

И, по глупости или нет, но я ему поверила.