Временный интерес (СИ)

Глава 32

Когда возвращаюсь в спальню, Глеба уже нет. Вижу лишь приоткрытую дверь в соседнюю комнату и понимаю, что он может быть там. Прохожу и оказываюсь в кабинете с миниатюрной библиотекой.

Глеб расположился в кресле у стола и читает что-то в планшете. Подхожу сзади и вижу открытую рабочую почту. Кто бы сомневался! Это он так приехал отдыхать⁈ К тому же всего на три дня! Я, между прочим, тоже много работаю, и этот год выдался сложным. Но сейчас хочу забыться, ведь скоро придётся возвращаться в реальность — нужно набраться сил.

— Пять минут, и пойдём завтракать, — произносит Холодов, не отрываясь от экрана.

В этот момент его аура совсем не по-отельному расслабленная, а прежняя — буднично-рабочая. Меня это ощутимо цепляет, и я чувствую в себе желание что-то исправить. Ведь мы же на отдыхе?

Приближаюсь к нему. Лицо Глеба сосредоточено и серьёзно, он замкнут и собран. Сидит неподвижно, словно изваяние: локти на столе, кисти сложены вместе. Каменный. Вспомнив его фамилию, поправляю себя: ледяной.

Резко схватив лежащий рядом телефон, Глеб набирает номер, и ему тут же отвечают.

— Нужны данные и за прошлый месяц, — решительно говорит кому-то. — Да, он в курсе. — Глеб сбрасывает звонок и возвращает мобильный на место.

Да уж, дела не отпускают и, судя по всему, не радуют.

Холодов едва поворачивает голову в мою сторону, но взгляд по-прежнему прикован к строкам на экране.

Мои пальцы сами пробираются к вороту его белоснежной футболки. Ладонь обхватывает шею сзади, и я начинаю лёгкий массаж, наверняка не давая сконцентрироваться на тексте.

— Марина… — выдыхает Глеб, чуть прикрывая веки. — Ты разве не проголодалась?

В его голосе сквозит двусмысленный намёк. Конечно, я голодна, но мне не нравится, когда он такой отстранённый и скованный. Мне некомфортно, зябко от его холодности. И я продолжаю неспешно разминать мускулистую шею, лишь хмыкнув в ответ.

Пальцы скользят вниз по ткани, очерчивая линию позвонков, затем возвращаются, зарываясь в жёстких волосах на затылке… Меня так к нему тянет!

Лёгкое нажатие пальцами на чувствительные точки рождает его хриплый полустон. Он — как подтверждение того, что я всё делаю правильно, ему нравится.

— Снова с огнём играешь, детка, — предупреждает он низким голосом. — Напрашиваешься…

Глеб поднимает глаза — и в их глубине вспыхивает знакомый мне ураган: нарастающая жажда и восторженное предвкушение. Они бушуют вместе, готовые смести всё на своём пути. Секунда — и я оказываюсь между его широко расставленных ног и краем стола.

Он прижимает меня к себе за ягодицы и томно смотрит снизу вверх. В этом взгляде я жажду видеть преданность и даже зависимость, как будто он безудержно, до потери пульса влюблён. На мгновение мне чудится отблеск чего-то подобного, и я слепо хватаюсь за эту соломинку. Я готова на многое, чтобы видеть его чувства, но знаю — это всего лишь мираж.

Склоняюсь, обхватывая ладонями его лицо, оба замираем. Он так близко, что я различаю каждую ресничку и вижу тонкую сетку розовых сосудов в глазах. Разглаживаю упрямую морщинку, залёгшую между бровями, и ласково касаюсь лба. Глеб прикрывает глаза и, качнув головой, ловит ртом мои пальцы. Убираю, но он успевает прихватить их зубами, а затем нежно зализывает укусы. Смотрит пьяным взглядом, и я заряжаюсь его эмоциями.

Руки Глеба настойчиво поднимаются по моим бёдрам, грубо сминая ткань халата и распахивая его с каждым движением всё шире. Я без белья и чувствую сильнейшее возбуждение. Дышу предвкушением близости, когда он развязывает пояс на моей талии и видит меня всю.

Его лицо в опасной близости от моего лобка — откровеннее позы не представить. Я чувствую на себе его властные руки и горячее дыхание. Каждый выдох обжигает нежную кожу, и в тот же миг она покрывается россыпью мурашек. Они прокатываются по телу тягучей волной и спускаются по ногам сладкой слабостью, заставляя колени подгибаться, а сознание плыть.

Глеб прислоняется к моему животу, целует, проходясь по чувствительной коже колючей щетиной. Я вздрагиваю, замираю на мгновение и сжимаю крепче его плечи.

Он целует сильнее, засасывая кожу, и царапает, вычерчивая дорожки подбородком. Я дрожу под его напором, подаюсь назад, упираясь ладонями в край столешницы. Не успеваю осознать, как Глеб закидывает мою ногу на плечо и, удерживая её, влажно целует лобок. Стон вырывается непроизвольно.

— Глеб… — Я пытаюсь набрать в лёгкие воздух, но вдох получается судорожным.

Моё дыхание рвётся. Чего он хочет? Он же не собирается…? Боже мой! Хочу сказать, чтобы он прекратил и что у меня этого ни разу не было, но… снова молчу. Подталкивая, он усаживает меня на край стола и пододвигается вплотную.

— Не мешай мне, — приказывает Глеб ласково.

Мне хочется продолжения — и одновременно я до смерти этого боюсь. Коротко взглянув на меня, он целует по очереди внутреннюю сторону бёдер, а потом, раздвинув пальцами складки, проводит вдоль них языком.

— Глеб, господи…

Затем следует ещё одно размашистое движение языка — и я стону, запрокинув голову. Он вводит в меня палец и массирует изнутри. Ощущения потрясают. То, что он делает со мной, неожиданно и безумно приятно. От осознания происходящего буквально задыхаюсь: он имеет меня пальцами и ласкает языком клитор. Я вся просто сочусь влагой и начинаю бесстыдно двигать бёдрами навстречу его движениям.

— Нравится, Мариш? — спрашивает он, не вынимая из меня пальцев.

— Глеб… пожалуйста, я хочу…

— Кончить?

— Да…

Он прижимается ещё плотнее, обхватывает губами чувствительную точку и быстро кружит по ней языком. Снова. И снова.

Я нахожу рукой его затылок и вцепляюсь пальцами в волосы. Выгибаюсь, как поражённая током, когда меня пронзает сладкой судорогой.

Отдалённо слышу шелест одежды, его тихие ругательства и чувствую спиной гладкую поверхность стола. Глеб одним движением наполняет меня, крепко держит за бёдра и врезается размашистыми ударами на всю длину. Движемся вместе, в унисон, словно сердца, бьющиеся в едином ритме.

В размытой картинке перед глазами распознаю лишь образ Глеба. Слышу звуки столкновения наших тел и свои откровенные стоны. А ещё через минуту чувствую, как всё напряжение собирается внизу в одной точке и вновь грозит взорваться разноцветным фейерверком.

Поняв, в чём дело, Холодов удовлетворённо скалится, а затем, сняв одну мою ногу с плеча, прижимает её к моей груди и толкается, не сбавляя ритма.

Мой взгляд мечется по его рельефному торсу, хочу сказать что-то, но лишь впиваюсь пальцами в него сильнее и улетаю, переживая один из самых ярких оргазмов.

Парю где-то вблизи, видя нас со стороны: его ягодицы напрягаются с каждым ударом, руки попеременно сжимают мою грудь и бёдра, а в конце раздаётся его приглушённый хрип.