Временный интерес (СИ)

Глава 52

Глеб

— Где-то могут быть ошибки? — спрашиваю, сжимая карандаш и выводя на бумаге геометрические фигуры и крестики.

— Исключено. И хотя часть вливаний отследить невозможно, но то, что это преднамеренные действия, направленные на вполне ожидаемый результат, — факт бесспорный и доказанный. — Мой безопасник говорит как робот, действует соответствующе, этим и импонирует мне. — Слежка лишь подтверждает это, — завершает он доклад.

Компромат на меня в СМИ всплывал и раньше. Я всегда относился к этому спокойно, считая неизбежной издержкой бизнеса. К тому же, информация не была полностью лживой. Удивляло другое: откуда вообще это стало известно? Теперь многое складывается в единую цепочку.

Палку перегнули после недавнего пожара на заводе: такого потока откровенной лжи и бреда никогда не было. Перестарались. Тогда мы и начали проверку всех отделов и сотрудников компании. Результат был предсказуемым, но источник оказался неожиданным. Знатная оплеуха. Даже не поверил, когда мне объявили первые результаты, и приказал последить за фигурантом. Хотя уже тогда всё было очевидно, просто мои мысли были слишком заняты личным. И вот теперь сомнений не может быть.

Карандаш хрустит в пальцах и ломается с глухим треском. Я аккуратно собираю мусор и отправляю его в корзину.

— Мы можем начать судебный процесс. Фактов достаточно. Если подключить юристов… — предлагает безопасник.

— Иски о защите чести и достоинства? — отзываюсь скептически. Там максимум штрафы, ведь речь не идёт о промышленном шпионаже. Будет снова ненужная шумиха вокруг моего имени… И, хотя меня моя репутация давно не смущает и не мешает мне вести бизнес, не стоит лишний раз привлекать внимание. Пусть лучше пишут о новом проекте с китайцами.

— Можно задействовать и другие способы, — произносит он уклончиво. Я понимаю, о чём речь, но действовать буду иначе. Сам, и без права на реабилитацию.

Отпускаю безопасника и принимаюсь за дела. Их много, и в этом выход. Работаю на автомате — всё нормально, я по-прежнему хладнокровен и уравновешен. Уже неделю как особо сконцентрирован.

Приоткрыв окно, достаю из пачки последнюю сигарету и затягиваюсь едким дымом. Не курил целую вечность. Бросил, когда у Арса в три года появилась непонятная аллергия. С тех пор я крайне редко вспоминал про никотин. Сейчас выкуриваю по три штуки в день. Докатился.

Набрать её номер хотелось раз сто. В итоге, напившись, удалил его вместе со всей перепиской. Наизусть, конечно, не помню. Восстановить не проблема, но стоит ли? Ответ на этот вопрос я ищу каждый день.

Позвонить, чтобы просто узнать, как она? Вполне благородный мотив. Интеллигентный звонок с целью поинтересоваться её жизнью. Вежливо спросить: всё ли в порядке? Здорова ли, хорошо ли спит?

А вдруг она забыла, как страшный сон, и живёт дальше? Что-то внутри говорит, что это не так. Ей больно, она ничего не забыла. Но… ненавидит меня и не хочет иметь со мной ничего общего…

Хочу её отпустить, но сама мысль вызывает содрогание. Может, дело в том, что она ушла слишком рано? Ещё бы месяц — и всё пошло бы по накатанной? Фильтр сигареты обжигает пальцы. Я бросаю окурок в пепельницу и залпом осушаю стакан воды.

Возможно, во мне бесится уязвлённое её внезапной инициативой эго? Готов поклясться, она не планировала этого разговора. Неужели двадцать минут, на которые я её оставил, настолько изменили её мысли, что она даже не захотела меня выслушать?

В моём мире встречи, где партнёры приходят с эскортом при наличии законных жён, — обычное дело. Вахрушев тоже давно женат и тщательно поддерживает образ примерного семьянина. Фраза Андрея об открытии салона «для своей» сбила меня с толку. Смешно, но я автоматически подумал о его жене. Остаётся только гадать, намеренно ли он утаил детали. По правде говоря, если бы я пришёл туда с другой, то не стал бы так заморачиваться.

Что она думает обо мне после этой вакханалии и каким видит мой образ жизни, даже предполагать не хочу. Но всё ведь совсем иначе…

Смеюсь над собой. А как у тебя на самом деле, Глеб? В твоей жизни примерно всё так и есть, себе хотя бы не ври. Разгреби сначала свой мусор, а потом приглашай кого-то достойного, а не наоборот.

День пролетает быстро, и в мой кабинет вваливается тот, кого я давно жду. Тот, кто старался не отсвечивать на горизонте и избегал неприятного разговора.

Его мотивы мне понятны, нотации никто читать не собирается, а расплата неизбежна. Но мне нужно знать, что происходило в этом проклятом месте, пока я разговаривал с Вахрушевым.

— Ладно тебе, сорян! — произносит Андрей, вскидывая ладони в излюбленном примирительном жесте. — Я не предполагал, что тебя это так взбесит. Она уже давно с ним ошивается, я думал, ты в курсе. Понимаю, Натали — конфетка, но ты же сам её отправил куда подальше? Или я чего-то не знаю?

— Сам, — отзываюсь равнодушно.

Подумал, что я из-за Натали дёргаюсь? Идиот. Знал бы он… Хорошо, что не знает.

Да, у меня были девушки из эскорта, но я уже давно не пользуюсь их услугами. Усмехаюсь про себя: думал, теперь сам знакомлюсь. Нет. И Натали возникла в моей жизни неслучайно. Талантливая парикмахерша из провинции. Я даже помог ей с первым салончиком. Но её аппетиты росли слишком быстро, и однажды я сказал, что не спонсор всея Руси — помогаю только в разумных пределах. Видимо, Вахрушев оказался сговорчивее в оплате её счетов.

— Да что с них взять, — скрипит голос Андрея. — Сначала приличные, а потом — продажные. Ты это лучше меня знаешь…

Тут Андрей меня явно с кем-то путает, но я терпеливо выжидаю. Подхожу к бару, наливаю себе виски — мой верный спутник в эти дни.

— Будешь? — спрашиваю и, не дожидаясь ответа, опускаюсь в кресло.

Андрей подходит к полке и по-хозяйски распоряжается выпивкой — действует так, как привык. Я сам это допустил и нисколько не буду жалеть о нашей «дружбе». Её и не было никогда. Я рад избавиться от него.

— Ты тоже вроде как не скучаешь. Так и не признаешься, что за птичка залётная? Машину ей уже купил, глядишь, скоро и магазины откроешь… — поражает меня осведомлённостью друг и ржёт как конь. Мои пальцы, сжимающие стакан, белеют. Закопаю, сомну, как паршивую шавку, хребет переломаю. — Она сама моей Вике призналась, если что.

— В чём? — спрашиваю, скрывая настороженный интерес.

— Ну… Они там трепались по-бабьи. Обе начинали в нашем модельном, — огорошивает меня новостями Разитов. — Похвасталась, что получила подарок.

Да ну нахуй. Если это так, то тебе, Холодов, пора закрываться. Всё распродать — и на покой. Нихера ты в жизни не понимаешь.

— Ты давай, сбавляй обороты, — продолжая смеяться, советует он, — чтобы другим не повадно было. Я не привык к таким растратам!

Как же хочется вмазать ему по морде. Всё он выложил — или ещё что выдаст?

— Там казах за товар задерживает… — выдаёт он, в конец осмелев.

Задерживает? Знал бы ты… И не оплатит уже никогда. Да и некуда скоро будет платить.

Пелена не спадает с глаз до самого вечера, и я еду по хорошо знакомому адресу. Хочу выяснить всё или просто ищу предлог приехать — разбираться буду потом.