Все бури

Глава 11. Особенности благой воды

Майлгуир предоставил Антэйну самому договариваться о кранхайле, отвел настороженную Мэренн к берегу. Солнце еще больше спряталось за тучи, свинцовая вода внушала смутную тревогу.

Выпытывание всех знаний, что касаются самой жертвы, может обернуться тем же, что и для Граньи — судорогами, удушьем и, не приведи старые боги, смертью. Поэтому Майлгуир начал издалека:

— Дорогая супруга, подскажи, когда ты последний раз видела дочь старейшины?

— Гранью? — недоумённо спросила Мэренн. Поправила капюшон, отороченный серебристым мехом. — Как раз когда… — она запнулась, словно не хотела или не могла говорить.

— Как раз когда ты ходила к друидам, так? Ты, верно, попросила не только Хранителя, но и подругу сопроводить тебя?

— Верно. Она подождала меня, а потом пропала. Я решила, что… — Мэренн прикусила вишневую губу.

— Что она испугалась? — Она мотнула головой. — Что сделанное тобой не слишком соответствует поведению волчицы Укрывища и может уронить честь дочери Ллвида?

Мэренн молчала, но было понятно, что так и подумала.

— А потом? — спросил Майлгуир.

— Потом — Укрывище. Хоть я и не помнила, как оказалась здесь. Показалось, с тобой беда… Затем я поняла, что это не ты, а Антэйн, — гневно произнесла она и обернулась к молодому волку, смерив его взглядом. — Пусть он и был в твоем обличье!

— Как узнала? — напряженно улыбнулся Майлгуир.

— Тебя не спутать ни с кем. И еще ты пахнешь… — опустила глаза Мэренн.

— Как? — заинтересовался король.

— Горечью хвои и терпкостью дуба. И немного, совсем немного — розами.

Непривычно. Странно. Маняще. Майлгуир поднял подборок Мэренн и очень осторожно коснулся губ.

Но, несмотря на поцелуй, Мэренн не забыла про подругу.

— Я слышала по дороге, что Гранья занемогла, — тревожно прошептала она. — Что она при смерти. Неужели это из-за меня?

— Нет, не из-за тебя. Мы вылечим ее, и только тогда поедем отнимать твою искру, — произнес Майлгуир, и был вознагражден сияющим взглядом серо-зеленых глаз.

— Спасибо, — прошептала Мэренн.

— Не за что, — буркнул Майлгуир. — Не за нее, за тебя беспокоюсь.

— Братец, — позвал Мэллин. — Лодка готова.

Майлгуир шагнул на деревянный пирс. Его, привычное для ши недоверие к воде усиливалось собственной магией, спокойной и устойчивой магией земли, которой разве ветер был близок, а вода… Вода, как и огонь, вызывала опаску. Сердце задавило так, что король чуть было не шагнул назад. Но тащиться в обход слишком долго, когда на счету каждый прожитый день, что может стать для его жены последним.

Мэренн прошла за ним следом, села рядом, на заднюю скамью. Спереди, рядом со спокойным и даже хмурым Антэйном, от уха до уха улыбался Мэллин.

В боках кранхайла имелись уключины, а весла сушились на берегу. Восемь гребцов заработали веслами так, что те чуть было не изгибались, разгоняя тяжелую, стальную, под стать небесной хмари, воду. Глава охраны тоже сидел на самом носу, не собираясь выпускать из виду гостей Укрывища, и пристально вглядывался в даль.

Терракотовые, алые и лимонные листья кленов украшали поверхность озера, словно упавшие с неба звезды, напоминая о скоротечности лета. Майлгуиру путешествия по воде были совершенно непривычны, но он не собирался показывать собственную неуверенность. Да и кранхайл шел ровно по глади озера, в которой отражались леса, будто охваченные пожаром, зубья дальних гор и лохматые пряди облаков, все более темневших. Берег постепенно отдалялся, на темное дерево скамей упала первая белая крупка. Потом — все сильнее и сильнее, да так, что берега Колыбели почти пропали из виду.

А камень за пазухой нагрелся.

И тут под буро-сизыми тучами, из белесой круговерти падающего снега начал сплетаться очень давно виденный и почти забытый владыкой Благого Двора контур.

Майлгуир моргнул, надеясь, что это лишь морок.

Но нет! Сверкнули гребни над веретенообразной спиной, вытянулись когти-сосульки, что пробьют голову взрослому ши, расправились белесые крылья с крючками на концах, взметнулся хвост-гарпун, раскрылась в злобном оскале зубастая пасть — и тварь, сделав круг в небе, сложила крылья и камнем ринулась вниз. К кранхайлу.

— Дракон! — Майлгуир смахнул Мэренн со скамьи и пригнул ко дну. — Обнажить оружие!

Волки вскинули мечи и кинжалы. Мутновато-белое тело пронеслось прямо над сидящими, царапнуло когтями край лодки. Зато и живот призрачного зверя волки рассечь сумели.

Посыпалась белая крупка из рассеченного торса, жуткий, леденящий душу вой разнесся над озером. Кранхайл закачался на волнах, начал набирать воду.

— Кто без меча — вычерпывайте! — приказал Майлгуир. — Антэйн!

Тот сразу вскинулся.

— Держи меч выше. Помогите ему! Твой меч еще напоен магией уничтожения.

— Но драконов ведь нет, — недовольно заметил глава охраны.

— Это дух дракона. Но не менее смертоносный, чем его бывший хозяин.

Крупа перестала сыпаться. Дракон, поднявшийся в небо, словно получил силу из серых облаков — и развернулся для нового удара. Двое королевских волков отчаянно вычерпывали воду — один черпаком, другой — собственным шлемом.

Брат был рядом и невредим. Мэренн поднялась, сердито сказала:

— Я тоже могу…

— Лежать! — приказал Майлгуир. — Он целится в тебя! Не становись причиной чужой смерти!

И Мэренн вновь послушно улеглась на днище.

Дракон ринулся снова. Майлгуир поднял свой кинжал, но не смог достать до живота чудовища. Зато Антэйн достал! Держал и держал, вспарывая брюхо пролетавшей твари.

Дракон цепанул клыками бритвенной остроты сидящего слева волка — и того вынесло в воды Колыбели, тут же окрасившейся красным.

Антэйн опустил меч со стоном. Рука его оледенела, а дракона лишь оцарапало.

— Не трогай! Не шевели ей! — приказал Майлгуир.

— Он, кажется, боится воды, — сквозь зубы произнес Антэйн. — Задел крылом — и оно задымилось.

Точно, понял волчий король. Иначе бы дракон сожрал их в первый же заход. Лед — он боится воды!

Мэллин, расталкивая сидящих, пролез к высоко задранному носу кранхайла.

— Мэллин! — рявкнул Майлгуир, но брат лишь улыбнулся.

— Я знаю, что делаю!

И достать до него не было ни малейшей возможности.

— Мэллин, я прибью тебя, фоморов ты хвост, — бессильно ругнулся Майлгуир.

Дракон взмахивал крыльями без прежней легкости. Его определенно перекашивало на один бок — тот самый, который смог задеть Антэйн. Лишь бы не ценой собственной жизни. Молодой волк присел, обмотал побелевшую руку плащом и, морщась, принялся второй вычерпывать все прибывающую воду.

Дракон в небесах развернулся для нового нападения.

— На весла! — закричал волчий король, надеясь, что понял замысел брата.

Умирать будет, но не расскажет.

Волки вскочили, повинуясь приказу, разобрали весла. Одно когда-то успело упасть за борт.

— Гребите что было силы! Как только я прикажу: опустите весла в воду и все — быстро и дружно кидаетесь ко мне, на корму! Мэллин, не бери оружие в руки! Отстегни весь металл!

— Я понял, братец! — раскосая физиономия сияла от счастья. — Нельзя брать оружие, иначе я тоже превращусь в ледышку! Попробую руками.

— Перчатки! — прокричал Майлгуир.

Звуки доносились, словно в густом тумане. Волки усердно гребли, причем двое — черпаками.

Вода набиралась все выше и выше. Майлгуир скинул свой плащ, чтобы дрожащая Мэренн хоть немного согрелась.

Серо-белая тень дракона падала вниз.

Пять… четыре… три… два…

— Весла в воду! — Волки исполнили приказ, и кранхайл, скользивший по поверхности Колыбели, замер. — Ко мне!

Нос, на котором сидел Мэллин, задрался в небо. Прямо под брюхом пролетавшего дракона, который, словно что-то почуяв, взмахнул крыльями, пытаясь подняться повыше.

Мэллин, гибкий и ловкий, как подросток, подпрыгнул — и уцепился за сверкающую льдистым блеском левую лапу чудовища. Дракон махнул ей, тщетно пытаясь сбросить прилипчивую заразу.

— Ах ты ледяная ящерица! — донесся с небес звонкий голос Мэллина. — Полетаем?

Майлгуир затаил дыхание, отгоняя образ брата, рассеченного надвое и падающего в Колыбель. Голова дракона опустилась вниз, заклацали зубы около живота. Мэллин уворачивался со смехом, но еле-еле успевал подтянуть ноги от ледяной пасти.

Тут кранхайл дернулся вперед и вверх, куда уходила тонкая прочная нить. Умница Мэллин успел подвязать веревку!

— Тяните вниз! — прокричал Майлгуир в поднявшейся снежной круговерти.

Волки подхватили конец, потянули на себя. Дракон забился так, что крайнхайл чуть было не перевернулся. Майлгуир подхватил совершенно мокрую Мэренн, прижал к себе, продолжая высматривать брата.

Дракон дергался влево и вправо, Мэллин что-то весело орал. Чудовищная пасть опустилась вниз и сомкнулась, показалось, волчьему королю, в аккурат на Мэллине.

Но снова раздался смех — и дракон, дернувшись еще раз, качнулся, потерял равновесие — и с размаху, загнутой к собственному животу шеей, угодил в Колыбель.

Вода зашипела. Она трещала, парила, разбрызгивалась, не желая принимать ни чужой мороз, ни чужую магию. Дракон бил по воде крыльями и лапами, но погружался все сильнее. Задрал голову вверх, взвыл отчаянно и обреченно. Вода втягивала его в себя, и он таял, как снежинка, только гораздо быстрее. Последним махнул длинный хвост-гарпун, оборвалась веревка — и все пропало.

Вся поверхность Колыбели мгновенно превратилась в один ледяной пласт. Кранхайл под ногами волков встал, перестав тонуть.

— Мэлли-и-ин! — срывая голос, прокричал Майлгуир. Брат не отвечал. Его не было видно нигде.

Полная тишь упала на озеро. Шевельнулись волки, всхлипнула Мэренн. Тихо кружились снежинки.

— Будьте тут! — приказал Майлгуир и поспешил туда, где только что был его брат.

Сапоги скользили, льда, казалось, и нет вовсе — только темная тревожная бездна под ногами. И никого: ни дракона, ни брата. Майлгуир огляделся — и побежал дальше, туда, куда вела веревка, вмороженная в лед. Скорее почуял, чем услышал приглушенные удары — и наконец увидел Мэллина. Волосы, развевающиеся в воде, огромные испуганные глаза и руки, стучащие о лед. Опять понял, не услышав сам звук: «Брат!», увидел пузырьки воздуха, вырвавшиеся в черной воде из раззявленного рта, — и упал на колени. Ударил кулаками. Вскочил, изо всей силы топнул — ничего. Лед, казавшийся тонким, не проламывался и был крепче металла.

Мэллин из-подо льда улыбнулся привычно виновато, перестал стучать кулаками, открыл рот, глотнул воды — и закрыл глаза.

— Бегите к берегу! — прокричал волчий король.

Волки, осторожно спустившиеся на лед с кранхайла, побежали к берегу. До него казалось, рукой подать, но Майлгуир чуял — не менее пол-лиги, а значит, бежать и бежать. Брат не шевелился. Майлгуир вытащил нагревшийся камень, припомнил Кернунноса, встряхнулся, собирая в ладонь все оставшиеся силы — и приложил голыш ко льду. Лед затрещал весь, словно решил стаять так же быстро, как и образовался. Побелел, став совершенно непрозрачным. Где сейчас находился Мэллин, определить не удавалось. Зато лёд начал истаивать, и Майлгуир через миг уже стоял по колено в воде. Он топнул еще раз, лед затрещал, и волчий король провалился в темную ледяную воду.

Плотные одежды сразу набрали воду, потянули на дно. Может, подле тихой Колыбели волков Укрывища и учили плавать, но у Айсэ Горм истоком служили ледники Вороновых гор, а вот устьем — Сердитое море. По этой воде ходили фоморы, и ни один ши по доброй воле не совался в воду. К тому же магия в пресной воде умирала, это в океанской воде дышалось и ходилось так же легко, как и на суше.

Сейчас Майлгуир припоминал всех древних богов, проклиная свое неумение плавать. Умел ли плавать Мэллин? Когда-то он часто пропадал в мире людей, там вода безопаснее…

Мысли крутились самые неподходящие. Майлгуир шевелил руками в воде, пытаясь наощупь выловить брата. Потом понял, что глаза у него закрыты! Открыл — и увидел лишь серую муть и белесый свет поверху. Заработал ногами, словно волк в лесу, нащупал спиной ледяную преграду, оттолкнулся — и ушел поглубже, туда, где что-то мелькнуло. Вдохнуть хотелось неимоверно, сердце билось в ребра, но он поймал! Поймал нечто, больше похожее на водоросли. Дернул к себе — и разглядел знакомую физиономию с закрытыми глазами. Вновь заработал ногами, представляя, что просто бежит по земле, направляя себя и брата вверх, к свету — и ткнулся спиной о ледяную преграду. Толкнулся раз, другой, оглянулся и понял, что он потерял полынью. Лед стал полупрозрачным, в трещинах и порах. Куда рвануть? Силы заканчивались, вниз тянуло все сильнее, легкие горели.

Волчий король порадовался, что его волки наверняка по дороге к берегу. Может, вместе с ним умрет и проклятие? Вряд ли, эта зараза сойдет лишь через поколение.

Отчаянно билась мысль о Мэренн: все как полагается — не спас, не уберег.

Спиной стучать не выходило, и Майлгуир отчаянно колотился о лед рукой, но то ли он тут был слишком прочен, то ли магическая препона не поддавалась обычному воздействию. Он оглядывался, смаргивал в поисках более светлого пятна, поэтому не сразу заметил метнувшееся к нему темное. Его обхватили за спину и потащили куда-то гораздо быстрее, чем можно просто плыть.

«Не вдыхать! Нельзя вдыхать, будет хуже!» — приказывал себе Майлгуир, весь превратившийся в борьбу с собой. Ни рук, ни ног не чувствовалось, но на прядях брата пальцы сошлись судорогой. Над головой проносился светлый лед. Последний рывок к свету — и Майлгуира в четыре руки вытащили из полыньи.

Вдох! Никогда еще воздух не казался ему столь сладким. Брата вытащили следом. Майлгуир смотрел на взволнованные физиономии Антэйна, Мэренн, совершенно мокрого начальника стражи Укрывища — и не было сил ругаться. Тем более что Лагун все сделал как надо, отодрал волосы Мэллина от руки Майлгуира, подхватил Мэллина, ловко перекинул через колено — и тот хрипло закашлялся, выплевывая воду. Мэренн, укрытая двумя плащами, бросилась к нему, обнимала, не скрывая слез.

Майлгуир, продышавшись, оценил обстановку: берег не приблизился, а лед под ногами подозрительно трещал. Мэллин ругался, но почти не шевелился и был еле жив. Тащить его даже вдвоем или втроем — верное дело упасть обратно под лед. И нет никакой гарантии, что Лагун, отвязывающий веревку с пояса, снова сможет кого-то спасти.

— Мэллин, обернуться сможешь? — спросил Майлгуир.

— Конечно, братец! Вот это приключение! — всклокоченные вихры брата торчали в стороны, а глаза сияли.

— Выпорю! — не удержался Майлгуир, и брат расхохотался.

— Это просто неприлично, в дневное-то время, — чопорно возмутился Лакун, а Майлгуир чуть было не расхохотался сам.

— Обещаю выписать специальный указ для этого случая! Или у вас есть другой способ исцелить Мэллина и Антэйна?..

Молодой волк берег завернутую в плащ руку. И ведь не ушел! О чем только думал?

Лакун промолчал недовольно. Мэренн поцеловала в щеку, а Майлгуир почти не ощутил прикосновения. Пальцы не сгибались, со льда подняться казалось невозможным. Еще немного — и он просто примерзнет к нему.

Пожалуй, для него обернуться волком, возвращая целостность телу, тоже необходимо.

— Все, слышите меня? Волками — и до берега наперегонки! — больше для Мэллин прокричал Майлгуир…

Под волчьими лапами лед продержался почти до самого конца. Трещал, скрипел, истончался, покачивался… И развалился на куски уже у самого берега, куда волки выбрались мокрые, уставшие — но живые.