Все бури

Глава 9. Каменные гости

Мэренн, одетая лишь в черную рубашку тончайшего шелка, захлебывалась рыданиями.

Его спокойная, рассудительная, даже холодноватая Мэренн!

Майлгуир шептал слова утешения, целовал заплаканные вишневые губы, гладил спину одной рукой, другой лаская грудь, потом спустился к выразительному изгибу ягодиц.

Вдохнул свежий и горький аромат подснежников, улегся рядом на мягкий серебристый мех, решив, что покой его жены сейчас важнее всего. Обнял, притянул к себе, дождался, пока волчица перестанет дрожать.

— Расскажи мне все.

— Ты убьешь меня, — глухо выговорила Мэренн. — Я не могу!..

— Как ты могла? Зачем ты сделала это?! — Майлгуир тряхнул узкие женские плечи так, что мотнулась голова — и сразу устыдился, произнес уже тихо. — Скажи, я прав: ты просила хранителя?

Мэренн кивнула, закусила губу, зажмурилась.

— Тебя, как Мэллина, хочется одновременно обнять и отшлепать! — в сердцах выговорил Майлгуир.

— Тогда, — распахнула серо-зеленые глаза Мэренн. — Ему очень и очень везет.

Майлгуир вздохнул. Чем больше близких — таких дорогих и преданных близких! — тем больше страх потери, тем выше ответственность. Боги ничего не дают просто так. А еще любят посмеяться, и особенно хорошо у них выходит смеяться над бессмертными, уверенными в собственной неуязвимости.

Он огладил плечи, сжал холодные пальцы.

Бежать бы, но без тепла она заледеневала мгновенно. Еще немного — и некого будет спасать!

— Антэйн! — позвал Майлгуир.

Молодой волк влетел быстрее ветра, оглядел Мэренн в объятиях Майлгуира, напрягся лицом.

— Найди хранителя, — твердо выговорил Майлгуир. — Узнай, кому он передал ее искру. У него силы бы не хватило сотворить подобное! Выверни его наизнанку — вот тебе мое королевское слово! — но узнай все про мою жену! От этого зависит, будет ли она жить или умрет!

— Но если она заложила жизнь… — с тревогой сказал Антэйн и сощурился, увидев цветы, розовый и голубой, упавшие с груди Мэренн.

— Три жизни не может взять никто, — уронил Майлгуир. — Не будет говорить — приволоки сюда.

— Мэренн будет жить, мой король.

Антэйн коротко кивнул и вышел. Мэренн вздохнула прерывисто, простонала:

— Что я наделала!

Ледяные пальцы, неживые губы, холодное дыхание.

— Мэренн, закрой глаза.

— Что? — вскинулась она испуганно.

— Поверь мне. Немного магии еще есть.

Она зажмурилась, и Майлгуир — тоже.

— Выше звезд, ниже страсти, посреди того, что уже нет, но что еще будет, — шептал он, — есть одно место. Оно есть пока только в моей памяти.

Одежды Майлгуир оставил в доме, как холод и боль.

— Но… — ощутила Мэренн перемещение.

— Тихо, — прижимал он к себе обнаженную женщину. — Мы исчезнем для всех не более чем на один вздох, а в Грезе нет времени. Тебе нужна сила, моя волчица, очень нужна.

Птицы заливались так отчаянно и звонко, словно пришла наконец новая эпоха, горьковато-сладкий запах смолы пьянил не хуже вина.

Майлгуир открыл глаза — и увидел напротив испуганные глаза Мэренн.

Было чему удивляться. Они очутились в шатре из пушистых лап огромной ели, на вековой подстилке из мягкой, длинной хвои, по которой, словно ласковые зверюшки, лежали мохнатые подснежники. Солнце просвечивало сквозь изумрудную зелень, подглядывало за двоими.

Но даже если сам Кернуннос смотрел на них, волчьему королю не было до этого никакого дела. Он любил свою жену, свою волчицу, вдыхал в нее магию, делился мощью самым простым и самым действенным способом, который знал и который хорошо умел…

Кожа Мэренн переливалась, глаза сияли. Майлгуир мучительно медленно целовал вишневые соски на упругих грудях, гладил нежную кожу изнутри бедра. Дождался стона — и вошел в ждущее, ласковое женское нутро. Тело Мэренн горело, глаза блестели, хриплый голос просил не останавливаться — но Майлгуир не смог, даже если бы и захотел, и слова любви рождались сами и, несомненно, были правдой…

Порозовевшая Мэренн распласталась на мягкой хвое, раскинула руки.

— Как же здесь хорошо, — прошептала она. — Мы можем остаться еще немного?

— Увы, нет, моя любовь. Мои силы иссякают, если мы не вернемся сейчас, — погладил Майлгуир гладкий живот Мэренн, — то можем остаться навечно. Теперь тебе хватит сил дождаться меня.

— Дождаться тебя?! — вскочила Мэренн одним слитным движением. — Ну уж нет! Я пойду вместе с тобой!

— Нет, ты останешься!

— Нет, Майлгуир! Я воин — и я твоя жена! Я буду рядом с тобой, куда бы ты ни пошел! — холодные серо-зеленые глаза яростно блистали в изумрудном полумраке.

Майлгуир поднялся, обнял Мэренн, прижался губами к ее губам.

— Ты очень храбрая, — оторвавшись от нее, хрипло произнес он. — Хотя бы потому, что смеешь спорить со мной.

— Я прошу…

— Так я могу и согласиться, — ответил Майлгуир, обнял Мэренн — и вернулся из Грезы в обычный мир.

Времени не было совсем. Это состояние уже порядком поднадоело Майлгуиру — у бессмертного существа, у которого в запасе вечность, постоянно не хватало времени!

В дверь колотились так, словно Укрывище атаковали драконы. Похоже, в Нижнем мире прошло больше, чем одно мгновение, но меньше, чем полчаса, оценил изменение времени волчий король.

Мэренн торопливо надела камизу. Сюрко ей подошло то, что было заботливо принесено Антэйном. Майлгуир скривился, пообещав себе при первом же удобном случае сменить одежду своей королевы. Поднял с пола оружие и протянул Мэренн свой второй, тонкий ремень. Она приняла с благодарностью большей, чем требовала того простая вежливость.

— Это твоя вещь, мой супруг, она дорога мне, и я буду носить ее с радостью, — пояснила Мэренн, не увидев — почуяв его удивление.

И это тоже было приятным открытием, гранью того понимания, что возможно только между очень близкими людьми, что куется долго, а разрушиться может за один разговор.

Майлгуир нахмурился, поправил одежду — и разрешил вход.

— Он пропал! — влетел Антэйн вместе с лучами солнца, уже поднявшегося высоко в небо.

— Хранителю запрещено покидать Дом, пусть это Дом северного клана. Как его пропустила стража?! — в ярости выкрикнул Майлгуир.

Ведь знал же, что надо идти самому!

— Хранитель не проходил через ворота, — недовольно ответил стоявший поодаль Ллвид.

Все волки, пришедшие из Черного замка, стояли так, словно готовы были вот-вот броситься по следу.

— Но ведь из Укрывища нет иного пути? — спросил Майлгуир. — Мои волки — нюхачи. Они привыкли выискивать добычу за много лиг. Почему бы…

— Есть один ход, полный ловушек и ложных поворотов, — недовольно произнес Ллвид, откинул волосы, серебрившиеся в солнечном свете. — Твой Антэйн постарался особенно. Мои волки прошли его до конца, там никого нет.

— А за его пределами?

— Следа нет! — сверкнул ледяными глазами Ллвид. — Он присыпан магически, волки падают и засыпают, пытаясь его взять.

— Нас не пустили, король, — склонился сотник из сопровождения Майлгуира. — А покидать Укрывище без вашего позволения мы…

— У хранителя есть ученик? — прервал его Майгуир.

— Нет, властитель магии ни с кем не делится своими тайнами, — ответил Ллвид. — Насколько мне известно, как и ваш, владыка.

Оба не только не делятся тайнами, но и для разговора снисходят редко.

Майлгуир окинул зеленую чашу Укрывища, окаймленную острыми пиками гор, гладкую бирюзовую синь озера ровно посередине в одеянии из кроваво-красных кленов и золота берез.

Куда же идти? Навестить ли тех, кто может двигать камни — или все же попытаться найти хранителя?

— Лэрд, владыка! — вылетел из ближайшего каменного выхода волк в отливающей серебром одежде, быстро миновал домики волков и склонился перед старейшиной. — К вам Мэллин, принц Дома Волка!

— Какая честь для меня, — преувеличенно вежливо склонился Ллвид. — Две царственные особы в один день почтили меня визитом.

— Он сказал, что вернет вам то, что вы потеряли, — доложил посыльный.

— Это уже интересно, — уставился на Майлгуира старейшина.

— Я не жду никого из Черного замка и не понимаю смысла этой фразы, — устало произнес Майлгуир.

Мэренн стояла рядом, касалась плечом его плеча, держалась за его руку — и ладонь ее была теплой.

— Принц Мэллин, — шепотом доложил посыльный, — сказал, что у него очень важные вести. А еще… — не сдержал он удивления, — я видел, он привел с собой нашего хранителя!

— Я допрошу его! — в один голос произнесли Майлгуир и Ллвид.

— Приведите их сюда немедля, — добавил Ллвид и обратился к королю, — Это мой подданный. С чего ты вообще решил, что он повинен в чем-то?

— Если ни в чем не повинен, отчего сбежал как трус? — глухо, в сторону произнес Антэйн.

— Мэренн, — выставил перед собой волчицу Майлгуир. — Скажи главное.

— Я обратилась к хранителю в Самхейн этого года, — тихо произнесла она. — Он пообещал, что если я смогу прорваться к Майлгуиру, если моя любовь к нему будет достаточно сильна, то я разожгу искру в его сердце. Наш король сможет полюбить вновь. И тогда, возможно — я знаю, только возможно! — рассвет воссияет над Благими землями и всем Нижним миром.

Спокойно так говорила, словно все заранее знала и ни о чем не жалела. Майлгуир сжал руки на ее плечах и тут же погладил.

— В Проклятии говорилось еще и о жертве, — тревожно произнес Антэйн.

— И я отдала в залог свою жизнь, — опустила голову Мэренн.

— Отдала и отдала! — поднял руку Ллвид в ответ на движение Майлгуира. — Да, это запрещено, ты запретил и магию, и любовь, и все, что грозит смертью живущим на этой земле. Но это ее выбор! Жизнь за любовь!

— И она умирает! — рявкнул Майлгуир. — Но она беременна, Ллвид! Беременна двойней! Сам Кернуннос против такого обмена! И я готов отдать свою жизнь, лишь бы Мэренн жила!

Волки черные и серые стояли за своими владыками, готовые ко всему, даже к бою. Напряжение молниями прошивало воздух.

— И я! — встал рядом Антэйн.

— Ты мой волк! — с недовольством выговорил Ллвид.

— Уже нет, — напомнил очевидное Антйэн.

— И я! — радостно подхватил подошедший Мэллин, прошелся колесом по песчаной дорожке, соединяющей невысокие дома Укрывища. — И я не твой волк. Ну что? — ухмыльнулся во все зубы. — И да! Я тоже готов отдать жизнь ради нашей королевы, Ллвид. Нашей! И нечего тянуть лапки к Мэренн. Привет тебе от Джареда такой же снежный, как он сам! Однако, очень надеюсь, всем нам умирать не придется. У меня для вас куча, ну просто куча новостей, дорогие родичи, волки знакомые и незнакомые!

— Какое счастье видеть вас, мой принц, — кисло произнес Ллвид, вспомнив о вежливости.

— Где я, там счастье, — Мэллин поклонился до полу старейшине, улыбнулся Майлгуиру.

Раскосые глаза привычно сияли, улыбка до ушей осветила даже снежные пики.

— Прости за хранителя, Ллвид, я его чуть-чуть помял, — Мэллин помахал рукой, и из каменного прохода показалась знакомая шестерка волков, сопровождавшая Майлгуира и Мэренн до дома Угрюма. Вперед них шел связанный и очень сердитый хранитель магии северных волков.

— Где ты его поймал? — не удержался Ллвид.

— Знаешь ли, в проходе.

— О нем не знает никто!

— Не знает, — почесал затылок Мэллин. — Никто, кроме местных волков. И волчиц. Мы однажды тут в Лугнасад веселились…

— Довольно! — поднял руку Ллвид. — Я не желаю знать подробности. Я прошу вас, принц Мэллин, сосредоточиться на главном.

Принц Мэллин тряхнул лохматой головой и свел глаза к носу.

— Поскольку мне известен тайный-претайный проход в ваше дивное место, я сунулся именно туда. И не прогадал. Ваш хранитель, правда, убеждал меня, что он действовал волей богов, равновесия и прочая, ну да ладно. Пусть он вам расскажет, что и как.

— Как дела в Черном замке? — торопливо спросил Майлгуир.

— Джаред держит оборону, — также тихо ответил Мэллин. — А бессовестные ши ждут возвращения короля.

— Это правда? — спросил своего хранителя Ллвид. — Ты в нарушение всех правил баловался магией смерти? Кто дал тебе это право и эту силу, говори!

Хранитель поднял голову, обвел всех сумрачным взглядом, остановился на Майлгуире и поморщился.

Мэренн сделала шаг вперед, то ли закрывая любимого, то ли будучи готова отвечать за свои слова. Майлгуир не стал отодвигать ее. Просто обнял, прижал к себе — и сложил руки на ее груди.

— Я не собираюсь ничего вам говорить, — твердо произнес хранитель. Такой же бесцветный и мрачный, как тот, что живет в Черном замке.

— Ты будешь перечить мне?! — возмутился Ллвид.

— Я всегд могу вывернуть его память, — уронил Майлгуир, и Мэренн вздрогнула в его объятиях. Насильственное раскрытие памяти означало силтнейгую муку и порой приводило к потере памяти вообще, но короля бы это не остановило.

— Не по-лу-чит-ся, — хихикнул Мэллин. — Такие подлюки всегда подстраховываются.

— Что? О чем ты? Принц Мэллин, может быть, вы перестанете, э… Может, вы все поясните для нас, простых бессмертных? — снизошел до просьбы Ллвид.

— У него блок на смерть, неужели не понятно? Он же у него на лбу нарисован!

Все волки, и Ллвида, и Майлгуира, уставились на лоб хранителя так, словно там и впрямь было что-то нарисовано. Хранитель дернул плечом, видно, лоб определенно зачесался, но руки его были крепко связаны бечевкой и обмотаны поверх серебристой цепочкой, очень похожей на пояс принца. Видимо, Мэллин не пожалел своего. Зато и лишил хранителя возможности пользоваться толикой магии.

Мэллин надул щеки, заложил руки за спину и прошелся с важным видом.

— У короля заживи, у королевы заживи, у хранителя заболи! — весьма довольно произнес он и ткнул указательным пальцем в лоб хранителю. Тот отшатнулся и оскалился.

— Уберите от меня этого… этого… паяца!

— Достопочтеннейший Ллвид, вы позволите мне продолжить? — поклонился Мэллин.

— Дозволяю, — сквозь зубы уронил белый волк.

Мэллин сверкнул улыбкой так, что ледяные шапки определенно начали подтаивать.

— Угрюм, знаешь ли, предан тебе, брат. Очень предан. Он потратил день, обыскивая свой дом, его окружение, тот водопад, где вы были — и выискал брешь, через которую проникли враги.

— Друиды? — выдохнул Антэйн.

— А-ха-ха! — показательно рассмеялся Мэллин. — Если я надену серый балахон и завою «отдашь ли ты свою жизнь за любо-о-овь», — провыл он с должным старанием, — то я все равно не стану друидом. При всей к ним моей страстной и взаимной ненависти.

— Но они замешаны? — спросил Антэйн.

— Ра-зу-меется! — развел руками Мэллин. — Кто еще мог предложить нашему дорогому хранителю подобное?

— Я стремлюсь только к равновесию, — проронил хранитель и вновь замкнулся в своем молчании.

— Мэллин, ты знаешь, где искра жизни Мэренн? — спросил Майлгуир.

Мэллин выхватил из ножен каменный кинжал.

— Ой! Ой-ой-ой! — перехватил рукоять и уронил его на пол. — Какая беда! Это именное оружие королевской семьи одного Дома Благого Двора! Я не могу дотронуться до рукояти! Но что это? Смотрите!

Волки и так смотрели во все глаза.

— Наш клинок ползет к тому, кто замешан в этой истории больше всех! Кто напитал его магией! Кто перерезал горло не уснувшему волку? Волку, который не пил сонное вино?

Каменный клинок, блеснувший черным в свете солнца, пополз в сторону пятящегося хранителя, поднялся на уровень сердца.

— Этот клинок выпьет не только кровь, но и душу. Он уже выпил одну, но только распробовал вкус крови. Правда, Джаред кое-что успел выведать у несчастного волка уже после смерти. К примеру, кто подговорил его отравить питье в доме Угрюма…

— Абигил! — взвизгнул хранитель, когда клинок остановился на уровне глаз.

Кинжал упал на землю.

Мэллин быстро подобрал его рукой, обернутой в серебристый шарф Дома Волка.

— Каменная принцесса, единственная наследница трона! — торжествующе произнес он. — Жаль, не дом Леса, у меня к ним больший счет. А подле Угрюма как раз замечательный скалистый кряж. Можно войти и выйти, если договориться с камнем. Дом Камня спит и видит, что Абигил, «радующая отца», станет королевой Майлгуира. Правда, — раскланялся Мэллин перед Мэренн. — Они немного запоздали… Однако искра души нынешней королевы, я почти уверен, в каменных ладонях не случившейся.

— Абигил может быть где угодно, — обронил Майлгуир. — Где искать ее?

— Может быть где угодно, но письмо она пристала мне из Драконова хребта, — достал Мэллин из-за пазухи сложенный конверт. — Первая любовь, знаете ли, не ржавеет.

— А если до Дома Камня донесется слух о том, что к ним едет сам владыка Светлых земель, то…

— Они будут ждать нас, — выговорил Майлгуир.

— Камни, брат, — показал Мэллин голыши. — Они — свидетельство магии Дома Камня. Да и кинжал приметный. Так что доказательства у нас есть.

Он, до этого двигавшийся с рассеянной грацией паяца, выпрямился и стал тем, кто есть. Не куклой, а кукловодом. Пусть его действия по большей части раздражали окружающих, но за смехом и шуточками у Мэллина всегда стояло что-то важное.

— Ллвид, — обратился Майлгуир к старейшине.

— Я дам лошадей и припасы. Здесь задеты мои люди, моя честь и моя кровь, — сквозь зубы выговорил Ллвид. — Уведите хранителя, — бросил он своим волкам. Те подхватили хранителя под руки и поволокли ко входу в каменную обитель.

— Как ты это сделал? — шепотом спросил Майлгуир у брата. — Этот фокус с ножом? Он ведь и правда выпивающий душу.

— Не только у тебя осталась магия. А ведь красиво вышло?

— Но как хранитель связался с Камнем?

— Думаю, не с ними, а с их хранителем. Они многое потеряли с падением Тени, но еще больше потеряют, если Тень исчезнет, — пожал плечами Мэллин.

— Спасибо вам, принц Мэллин, — неожиданно тепло улыбнулась Мэренн. — Я… не ожидала и безмерно благодарна вам за помощь.

— Я привык, что про меня думают хуже, чем я есть на самом деле, — легкомысленно пожал плечами Мэллин. — Дашь повозиться с племяшами — и мы в расчете! — важно произнес он. — У меня, знаешь ли, опыт!

— Потому что сам еще ребенок?

— Как тебе не стыдно! Нет! Потому что я долгие годы возглавлял дом Волчонка! Я воспитывал не одно поколение маленьких благих!

— Это правда, Мэренн, — обратился к ней Майлгуир. — Дети его обожают. Мэллин, и от меня спасибо. Мэренн бы остаться, — задумчиво проговорил Майлгуир.

— Нет-нет! Теперь ей нужно быть рядом с тобой, брат! — со всем пылом произнес Мэллин.

— Послушай его, мой супруг, — довольно произнесла Мэренн.

— Да вы сговорились! Но ты — ты поедешь в мужской одежде, — решил Майлгуир.

— Мне так будет даже привычнее, — склонила она голову.

— Мэллин, — обратился к брату Майлгуир.

— Что?! Не сердись! Я просто не знал, как еще вынудить его сказать про эту принцессу… А Джаред сказал, надо! И я…

Майлгуир обнял брата, прижал к себе юношескую фигуру, потрепал лохматые волосы.

— Я не сержусь. Ты поедешь с нами?

— Я? Конечно! — расцвел Мэллин. — А то все только к нам каменные гости приходят! А как же — никогда-никогда не воевать вместе?

— А ты думаешь, мы будем воевать? — улыбнулся Майлгуир.

— Нет-нет! — вскинул руки брат. — Только вести переговоры! Ну так как, возьмешь?

— Оставить тебя одного я боюсь еще больше. Так что будь рядом, — ответил Майлгуир.

К отошедшему Ллвиду подошел волк в сером, покосился на Мэренн, произнес что-то тихо.

Тот так же тихо ответил, и тот убежал чуть ли не рысью.

— Мы снабдим вас всем необходимым, — подойдя к Майлгуиру, произнес Ллвид. — Надеюсь, владыка разрешит Мэренн проститься с названным отцом?

Мэллин сложил руки на груди и сжал зубы, словно сдерживая себя от желания ответить.

Мэренн вздрогнула, потянулась к Ллвиду:

— Отец вернулся?

— Он ждет тебя дома. Ваше решение, владыка? — Ллвид повернул голову к Майлгуиру.

— Ты разрешишь? Прошу тебя, — прошептала Мэренн. — В Укрывище мне не грозит опасность.

— Не уверен.

Отпускать Мэренн не хотелось совершенно, но в ее словах определенно звучало желание проститься с отцом одной, да и знакомиться сейчас с внезапной родней желания не было.

— Я даю разрешение, — Майлгуир склонился к изящному запястью, прикоснулся губами к трепетным пальцам Мэренн. Договорил, выпрямившись: — Королеву будут сопровождать Мэллин и Антэйн.

Ллвид не показал виду, лишь поиграл желваками — Антэйн чем-то определенно раздражал его.

— Спасибо, — поклонился Мэллин. — Я не подведу. Если королеве и будет грозить опасность, то лишь из-за моих шуточек. За Антэйна не ручаюсь, но если ты ему доверяешь…

— Я ему доверяю, — тихо произнес Майлгуир, и Антэйн вздрогнул, прикипел взглядом, приложил кулак к груди и склонил голову в коротком кивке.

Знак воинского союза, признание королевского волка «я вверяю вам свою жизнь и честь».

— Не понимаю, как ты этого добиваешься, — сквозь зубы выговорил Ллвид. — Какого фомора за тебя готов отдать жизнь мой волк, чья любимая стала твоей женой?!

— Как поймешь, так и станешь владыкой Благих земель, — хохотнул Мэллин. — Пойдем, дорогая королева, не будем заставлять ждать твоего отца.

Мэренн в сопровождении Мэллина и Антэйна пошла между невысокими домами Укрывища.

Майлгуир проследил за ее гибкой фигуркой и обратился к Ллвиду:

— Я буду обязан Укрывищу. Я буду обязан тебе лично! Но я должен еще раз поговорить с хранителем и желательно лично. Может, с глазу на глаз этот приспешник друидов и пособник кражи королевы окажется разговорчивее?

— Да хоть шкуру с него спусти, — махнул рукой Ллвид и скомандовал своим волкам. — Проводите владыку…

Тюрьма существовала в Черном замке очень давно. Так давно, что по ней и по первому этажу временами ходил сам Нуаду, неизвестно за что заточенный, громыхая цепью, привязанной к единственной руке. Хотя, судя по наследственной памяти, руку ему сначала смастерили серебряную, а потом маг-кудесник смог отрастить и настоящую, именно с тех пор все благие и неблагие ши имели возможность отращивать конечности, пусть долго, мучительно и трудно. Куда проще заживали раны, поломанные кости и даже смятый позвоночник — стоило только поспать на родной земле.

В тюрьме Укрывища Майлгуир не был ни разу. После ослепительного света неба и озера, лежащего в каменных ладонях гор, полутьма переходов ошеломила его. Северные волки зажгли факелы, то ли тоже теряя зрение после яркости солнца, то ли потому, что так было принято в этом месте.

Свернули с главного, широкого и должным образом освещенного прохода они почти сразу же и потом долго спускались по узким ступеням. Король провел рукой по стене — очень много желтого металла, так много, что гладкая поверхность поблескивала золотым светом.

Значит, хранитель магии Укрывища боится потерять душу. Так боится, что ему не страшно стало признать имя принцессы Дома Камня.

Чем еще напугать того, кто не боится смерти?

— Сюда, мой король, — остановил Майлгуира страж напротив железной решетки. — Но лучше бы вам не заходить, хранитель может быть опасен для вас.

Майлгуир смерил волка с ног до головы, и тот отступил, пропуская короля. Сзади лязгнула дверь, отсекая все внешнее.

Узник, сидевший на полу, поднял взгляд на вошедшего и тут же опустил голову на грудь. Потер связанные руки.

— Не хочешь поговорить? — мягко приблизился Майлгуир.

— О чем? — процедил хранитель. Словно полустертые, ничего не выражающие черты лица, черные глаза почти без белков.

— О магии.

— У тебя ее нет, — усмехнулся хранитель.

— Магия — это не то баловство, что показал тебе мой брат. Тут место негостеприимное, и с моей помощью ты быстро ее растеряешь. А без магии ты скажешь мне все, что я захочу.

Майлгуир вытянул руку ладонью к хранителю и выпустил силу. Тело встряхнуло, подбросило с каменного пола, приложило к стене.

— Ты мог умереть до моего прихода, однако не сделал этого. Блок у тебя плохонький — и только на Мэренн. На друидов и на хранителя Дома Камня он не распространяется. Твой лэрд дал мне право делать с тобой, что я захочу. А хочу я многое. Я многое могу простить, но не вред моей семье!

— Я ни-че-го не скажу тебе, Майлгуир!

— Майлгуиру не скажешь. Когда я сменил имя, все забыли, кто я на самом деле.

Магу, распластанному на стене, было невыносимо больно. Но Майлгуиру, на время возвращающему себе прежнюю силу, было куда больнее. Обожженной кожей слезала старая шкура, показывая облик старого бога, владеющего магией всех стихий. Молодого, веселого и злого, сверкающего янтарем глаз так, что блики бегали по стенам.

— Нет-нет-нет, только не Мидир! Мидир умер!

— Разумеется, умер-р-р!

Маг изгибался на каменной стене, царапая ее пальцами, ломая ногти, изо всех сил пытаясь сделать простейшее магическое действо — остановить сердце. Красные разводы оставались на камне, но Мидир уже сам поддерживал пульсацию крови по жилам, крался к воспоминаниям, обходя малейший намек на сцены с молодой волчицей, ловя друидские беседы, встречи с хранителем Дома Камня, договор с принцессой. Король не участвовал в беседах, хотя он не мог не знать, не мог не стоять за этим. Жизнь Мэренн друиды забрать не могут, и это было уже хорошо. Жизнь ее постоянно грозила оборваться!

Мороз бежал по коже Мидира, кровь бежала по телу хранителя.

— Даже если ты спасешь ее искру, даже если отдашь свою жизнь за жизнь ребенка — один из детей умрет! Он умрет до конца этого года! — плюнул словами хранитель.

— Но ты этого не увидишь, — царапанул Мидир грудь хранителя волчьей лапой.

Глупо и нерационально, отправлять жизнь не в мир теней, а рассеивать ее. Но все же пусть в смурном мире ши будет больше света.

Мидир взвыл от боли, возвращаясь в прежний облик. Отдаленное эхо волчьего воя разнеслось по каменным переходам.

Стряхнул с себя кровь, поправил одежду. Дверь оказалась заперта — видимо, черное свечение бывшего бога распугало волков.

Остатками магии Майлгуир разогрел решетку, и металл, шипя, стек на каменный пол.

Он перешагнул горячее озерцо, выдохнул — и двинулся к выходу, перебирая в памяти все, что узнал от хранителя. Крупицы, капли, по сути, ничего существенного.

Ллвид будет недоволен, да и ладно. Майлгуира шатало, от него шарахались волки, воздуха не хватало. Он вышел на свет и опустился на землю, делясь силой и впитывая ее.

— Обязательно было убивать его? — раздался над головой голос Ллвида.

Майлгуир поднялся. Голова еще кружилась, но жить было можно. Небо хмурилось, воздух напитался влагой, по горному озеру бежала рябь.

— Он чуть было не отнял жизнь у моей жены и грозил смертью моему ребенку, — хрипло выговорил Майлгуир.

— Тогда какие у меня могут быть претензии? — показательно развел руками белый волк. — Разнеси все вокруг, тебе не привыкать.

— Доберемся до Драконова хребта, а там увидим, что стоит разнести, а что оставить, — ответил Майлгуир.

Он встряхнулся, выдохнул, еще раз перебрал все, что смог вытрясти из хранителя, и понял, что время и чужая жизнь в общем и целом потрачены зря. Но результат, пусть даже отрицательный, в любом случае был результатом. И два новых вопроса возникло после беседы с хранителем, а вернее, расхитителем магии.

— А скажи-ка мне, родич…

Ллвида передернуло, Майлгуир растянул губы в злой усмешке.

— С чего ты злой такой? Нет, понятно, что ты меня никогда особо не любил, хоть я лично не трогал твой род, а брат мой пусть и убил твоего отца, зато спас твою мать.

— Владыка, — проскрипел зубами белый волк, хрустко покрутил шеей. — Пусть мертвецы покоятся в своих могилах!

— Пусть спят спокойно, — оглянулся Майлгуир через левое плечо. — А души их вернутся вновь на нашу землю. Прости, что тревожу родовую память, этому есть весомый повод. Отойдем, старейшина. Нужно поговорить с глазу на глаз.

Несколько ошеломленный, Ллвид последовал за Майлгуиром, идущим к озеру. Желтый песок скрипел под ногами, с тихим шорохом падали листья, приглушенно и осторожно плескалась вода.

— Как бы ни были сильны волки, наша любовь — наша слабость, — Майлгуир присел, умылся ледяной водой. Покрутил в руках голыш, поднялся, закинул в лазурную гладь. — Так было, и так будет, — поднялся и уставился в бледно-голубые глаза. — Близким мы можем довериться, лишь близким можем рассказать то, что нельзя говорить никому иному.

— Не пойму, владыка, к чему этот разговор, — свел белые брови Ллвид.

— Не так много волков знают, кто я таков. Знает брат мой Мэллин, знает мой племянник Джаред. Знаешь ты — это знание не стерла даже смена имени, ведь ты член моей семьи, как бы ни было тебе это больно и неприятно. А вот хранитель — хранитель, оказывается, не знал.

— Не знал и не знал, — независимо сложил руки на груди Ллвид.

— Он взял жизнь в обмен на любовь, не подозревая, что это значит для меня и мира. А вот Мэренн знала. Так кто сказал Мэренн? — вперил тяжелый взгляд в белого волка Майлгуир.

— Спроси у нее, — отвернулся Ллвид.

— Не могу! Слишком тонка нить ее жизни, слишком зависит от сделанного ей выбора… Не мне тревожить ее покой. Я не видел Граньи. Где твоя дочь? Ничего не хочешь мне сказать?

— Она умирает! — рявкнул Ллвид. — Доволен?

— И ты не сказал мне?

— О чем? От истинной любви нет спасения! — Ллвид с силой потер ладонями перекошенное от муки лицо. — Что тебе еще надо знать?! Моя единственная дочь тает как свечка!

— Тебе не кажется, что две девушки при смерти — это уже не случайность? — Майлгуир его встряхнул за плечи. — Веди меня к ней немедля. Посмотрим, что можно сделать.