Все дальше и дальше

Глава 9

— Как жизнь, цветочек? — спросил Тони, мистер Креветка. Дело было в тот же день, чуть позже. Придерживая телефонную трубку подбородком, Дженни Бек наклонилась, изучая свои брови в маленьком зеркальце. Несколько жестких волосков нужно срочно выщипать. Она поискала взглядом щипчики на столике в прихожей, выдвинула ящики, переставила фигурки, ломая голову, где же в последний раз их видела.

— Я и не думал, что увижусь сегодня с нашим Питером, — продолжал Тони. — Честно говоря, ему повезло, что он меня застал. Я сказал, что он может приходить после школы пару дней в неделю, если хочет заработать немножко на карманные расходы. Грузить товар в фургончик, двигать ящики с консервами. Размораживать морозильники. Ну, ты знаешь.

Дженни послала Питера к отцу после школы, чтобы тот выпросил денег ей на новые туфли, а если это сработает, то еще и себе на джинсы и приличный горный велосипед. Но, очевидно, Тони решил заставить мальчишку эти деньги заработать.

— Питер рассказал, что у тебя со стиральной машиной возникли проблемы, — заметил Тони.

— Тебе-то какое дело, — пробормотала Дженни, не заботясь о том, что он услышит. Она задумалась, не удалить ли волоски над верхней губой? При таком освещении щетинка очень видна, нужно же за собой ухаживать. В последние несколько дней эта мысль посещала ее неоднократно. Может, она слегка распустилась? Не то чтобы совсем, но это скользкая наклонная дорожка. Розовый спортивный костюм, который валялся рядом со стиральной машиной, — яркое тому подтверждение. Ей нельзя впадать в депрессию и распускаться. Таких женщин все время показывают в дневных телешоу.

— Я знаю свои обязательства перед тобой, Дженни, — произнес Тони, отвлекая ее от мысленного похода в косметический салон, который располагался как раз над парикмахерской: по понедельникам у них практиковали ученики мастеров, и стоило это в два раза дешевле.

Тони говорил голосом, который, по ее догадкам, должен был вызвать у нее уважение и глубокое чувство благодарности. — Хочешь, я заеду и взгляну на твою машину? Не хочу, чтобы у тебя произошел потоп, ты и сама должна это понимать.

Очевидно, бросив ее без денег, оставив после себя лишь чувство глубокой горечи и битый «Форд Эскорт», Тони вовсе не считал, что устроил «потоп». Она заворчала.

— Мы же вроде договорились, что ни к чему таить злобу друг на друга, Дженни. Всякое в жизни случается, и я не желаю тебе ничего плохого. Я хочу, чтобы ты это знала. И я виноват по меньшей мере на пятьдесят процентов в том, что произошло между нами. Я первый это признаю.

Как благородно в твоей стороны, подумала Дженни, учитывая, что это ты меня бросил, ты сбежал, прихватив с собой фургон, классический «Ягуар», и худосочную крашеную блондиночку, едва вышедшую из пубертатного периода. Крашеную блондиночку, которая, как поведали Дженни ее подружки из паба, отзывается о ней в разговорах не иначе как о «старой серой кобыле». Дженни оскалилась на свое отражение.

На другом конце провода Тони все еще говорил:

— … Я с самого начала тебе сказал. Я всегда буду заботиться о тебе и Питере. Я мужчина, а не робот. Наверное, я буду всегда беспокоиться за вас: нельзя же отрезать часть себя только потому, что многое в твоей жизни изменилось.

Что это он имеет в виду? Ее жизнь вовсе не изменилась, только вот денег стало гораздо меньше.

— Так вот, насчет стиральной машины. Сейчас я не могу раскошелиться на новую, Джен. Торговля нынче идет медленно. Летнее затишье, сама понимаешь. Но если старая еще на что-то годится, почини ее, отдай в сервис, все что угодно, никаких проблем. Я справлюсь, компенсирую ущерб, но если случится самое худшее, я знаю одного парня, который торгует подержанной бытовой техникой в Фэйргрин. Если хочешь, я позвоню ему, может, он сделает скидку, частичный обмен или что-то еще, посмотрим.

Дженни сменила позу, чтобы можно было любоваться своим профилем в стеклянную дверь. Частичный обмен на твою задницу, подумала она. Она прекрасно знала, что мисс Взвешивай и Экономь получила новую сосновую кухню от компании «Кантри-стиль» на Тауэр-стрит: женщина из магазина ей сказала. Кухня со встроенной техникой и специальной дверцей для холодильника из соснового дерева, все по полной программе.

Дженни втянула щеки и встала очень прямо, чтобы грудь торчала как можно выше. Тони, должно быть, с ума сошел, что бросил ее ради той девчонки. Несколько лишних фунтов сгладили морщины. Возможно, сесть на диету не такая уж хорошая идея.

— Может, он купит те промышленные морозильные камеры из гаража, если ты его попросишь, — произнесла она, как будто ей это случайно пришло в голову. — Они должны стоить пару сотен. И вечно путаются у меня под ногами. Пришлось выключить их, тех денег, которые ты мне даешь, не хватает, чтобы платить за электричество. И машину поставить невозможно, столько там всего нагромождено. Это такая старая машина, что по ночам ее надо загонять в гараж. Кузов и так изношенный. Порог пробит с водительской стороны, — она перевела дыхание. — Думаю, машина не пройдет техническую проверку. И, знаешь, мой адвокат посоветовал, чтобы я…

Ей не нужно было заканчивать предложение, чтобы услышать, как Тони нахохлился:

— Ты же говорила, что больше не пойдешь к адвокату, что мы можем договориться, как взрослые люди.

Дженни саркастически хмыкнула:

— Взрослые люди?

Взрослые люди, которые не платят по счетам из-за того, что якобы «разорены», но вместе с тем находят деньги, чтобы свозить мисс Взвешивай и Экономь на уикенд в отель с дорогими дубовыми панелями в самом сердце Котсволдса. О да, Дженни все известно об их поездках в Котсволдс от подруги из местного турагентства.

— Да, взрослые люди, — Тони понизил голос и замурлыкал. — Знаешь, она не умеет ухаживать за мной так, как ты, детка. Не умеет готовить, следить за домом, как ты. Она многого не умеет делать… — Его намек повис в воздухе: горячий, пошлый намек, горящий белым огнем в его воображении. Может, идиллия с мисс Взвешивай и Экономь не так уж безмятежна?

— Иногда я думаю, что, бросив тебя, я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни, цветочек. Мне ненавистна мысль, что ты сидишь там в полном одиночестве и чахнешь от тоски. Если я могу хоть что-то для тебя сделать, все, что угодно… — его голос затих и перешел в низкое гортанное мурлыканье.

Дженни залилась пунцовой краской. Его слова словно ударили ее электрическим током в самое сердце. Высокомерный ублюдок, как это возможно, что он до сих пор способен причинить ей такую боль? Она расправила плечи. Ни за что на свете она не покажет Тони, что он задел ее за живое.

Она сделала вдох. Воздух обжигал ее легкие, как пламя.

— Брось ты, Тони, — как можно более беззаботно произнесла она. — Времена меняются. Как ты сказал, в нашей жизни многое изменилось.

Проклятье. Похоже, сорока, которая, по расчетам Дженни, должна была разносить новости на хвосте, так и не долетела до уютного маленького любовного гнездышка Тони.

— Я рад, что ты это понимаешь, Джен. Я знал, что рано или поздно ты поймешь, что так будет лучше.

Дженни невесело усмехнулась.

— Лучше? Знаешь, может, ты и прав. Ты словно прочитал мои мысли. Я так рада, что наконец-то обрела свободу. — Она сделала паузу для драматического эффекта. — Ты не единственный, в ком еще бурлит жажда жизни.

— Что, цветочек?

Дженни опять рассмеялась, на этот раз более звучно, будто Тони только что пропустил самую смешную шутку на все времена.

— Поверь мне, дружок, я вовсе не чахну от тоски. Это пустая трата времени для такой красивой женщины, как я.

— Что? — повторил он.

— Ты не ослышался, — ответила она, и на этот раз ее тон был острым и твердым, как стальной резак для мяса.

Примерно в то же время Крис покинул Сару и их дом и ехал по деревенским улицам, мимо поля для гольфа, к объездной дороге. Под приборной доской на пюпитре для заметок была пара адресов: заказы, которые можно выполнять и в дождливую погоду. Этим можно убить остаток дня, если он захочет, конечно. Не то чтобы Крису было нечем заняться, у него не было необходимости думать о чем-то одном, в конце концов, есть множество поводов для размышлений. У него много заказов, много…

В голову прокралась случайная мысль, напав на него и ударив в самое больное место: Сара, наверное, уже звонит Монике Карлайл и пересказывает свою версию истории. Когда они пойдут к ней на ланч, Моника будет упрекать его за то, что он такой мелочный и ограниченный. Это не так, но Монике всегда удается заставить его почувствовать себя виноватым. Может, ему вообще не ездить на этот ланч, а остаться дома, посмотреть телевизор и закончить ремонт в гардеробной на первом этаже? Тогда ему понадобится еще один мешок наполнителя, чтобы заделать дыры вокруг труб. Надо попросить Сару сходить за покупками.

Дворники описывали дуги на ветровом стекле, то позволяя, то запрещая ему взглянуть на мир сквозь пелену дождя, как в пип-шоу. В середине дня в направлении объездной дороги пробка двигалась по дюйму в минуту. Издалека он не видел, что вызвало задержку. Хотя дворники работали в полную силу, из-за задних фар впереди идущей машины почти ничего не было видно.

Может, объехать местные детские сады и посмотреть, нет ли у них чего-нибудь интересного? Ему нужно было оформить центральную область парка в пешеходной зоне за автобусной остановкой в Фулхэме. Подошли бы деревья с красной и изящной листвой, например, японский клен. Или…

Или, может, просто заехать к Дженни Бек, проверить, все ли у нее в порядке, не отошел ли провод у стиральной машины. Все равно он проезжает мимо. В конце концов, Дженни как никто другой понимает, с чем ему приходится мириться дома, понимает, что Сара за женщина — нагло не ночует дома и даже не раскаивается в этом.

Крис ломал голову в поисках подходящего, не насквозь дырявого предлога. На ближайшей развилке он свернул с шоссе на объездную дорогу, которая была настолько узкой, что растущие по краю кусты задевали стороны фургона, все еще убеждая себя, что просто поехал коротким путем. Если срезать угол через проселочную дорогу и въехать в деревню по Гэнт-лейн, можно избежать пробки. И совершенно случайно окажется, что он проезжал мимо дома Дженни Бек.

На главном шоссе дождь наконец прекратился, и почти мгновенно выглянуло солнце. С черного капота клубился пар, словно серные излияния демонического и опасного существа, что притаилось под крышкой. Он вдруг ясно представил себе эту картину.

Крис украдкой взглянул в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не следят ли за ним, и убрал волосы со лба. Совсем неплохо для мужчины его возраста: никакого двойного подбородка, отличный загар, красивая рубашка. Он улыбнулся своему отражению. Очень презентабельно.

Сара изо всех сил попыталась восстановить чувство равновесия: строго приказала Чарли переодеться из школьной формы в шорты и футболку и набрала номер Моники — сказать, что они приедут на ланч в воскресенье. К счастью, она попала на автоответчик. Наконец, Сара села за кухонный стол и перечитала рекламную листовку о благотворительных акциях в пользу нового художественного центра, которую ей вручил Лео Бэннинг. Она лежала в кармане ее кардигана, помялась и промокла из-за дождя, а в отдельных местах даже напоминала промокашку. Комитет устраивал благотворительный вечер с тем, чтобы посетители одним глазком взглянули на отреставрированный каркас здания, хотя большая часть его еще до сих пор находилась в руинах. Подсознательно Саре хотелось протянуть Крису оливковую ветвь перемирия.

Мысли ее блуждали отстраненно, она безразлично наблюдала за котом, который хозяйничал в пакетах с покупками. Она была рассержена, сбита с толку и обижена, и не имела понятия, как справиться со своими эмоциями. Они сгущались и затвердевали, перерастая в кошмарную мигрень, черную, вязкую, клейкую, как деготь, налипший на теннисные туфли. Проклятый ублюдок.

Крис вывел ее из себя. Сара выпрямилась, освобождая позвоночник от судороги, и ощутила сильную теплую волну, поднимающуюся откуда-то снизу живота. Может, настало время прекратить держать все в себе и быть с ним просто милой? Может, пора дать волю чувствам и выплеснуть отрицательные эмоции, покончить с этим раз и навсегда? Может, самое время разозлиться?

Кот на полу ловко кувыркнулся в одном из пакетов, зажав в зубах бекон в вакуумной упаковке. Сара бросилась к нему, и Генри резко увеличил скорость, потом дико рванул к двери черного хода, которую Крис, взбешенный злобой, оставил нараспашку. Прежде чем Сара успела произнести хоть слово или крикнуть, кот испарился в саду, как пушистая черная ракета.

Не подозревая о только что произошедшей краже, в кухню ввалились Мэтью и Джек: разгоряченные, мокрые и шумные после дождя. Кухня сразу же наполнилась их голосами, пакетами, сумками со спортивной формой, смехом и поддразниванием; отчаянными требованиями покормить их, напоить, купить музыкальные диски и телевизор во всю стену.

— Как прошел день? — спросила Сара. Головная боль испарилась вместе с беконом.

Мэтью дернул дверцу холодильника и заглянул внутрь.

— Нормально, у нас остался апельсиновый сок?

— Мам, можно йогурт? — спросил Джек, бросив свою футболку на гору грязного белья, которое Крис оставил на полу, а она еще не успела его убрать. Джек витал в облаках, стаскивая школьные ботинки ногами.

Сара отвела глаза, но успела представить себе, что его ждет в будущем.

— О, Крис. Это ты. — Дженни притворилась, будто искренне удивлена увидеть его у себя на пороге. Удивлена, но, несомненно, обрадована. На ней был блестящий бирюзовый лифчик от бикини, шортики, и в руке она сжимала секатор.

Крис улыбнулся. Она была очень соблазнительна. По щеке у нее было размазано что-то темное, и он с изумлением обнаружил, что с трудом сдерживается, чтобы не наклониться и не вытереть грязь, в качестве джентльменского жеста. Волосы у нее были спутаны, будто она только что поднялась с постели. У него пересохло в горле. Негоже давать волю таким мыслям, в конце концов, он приехал поговорить, помочь ей… правда, тут он увидел, как в ложбинку между ее грудей стекает целая цепочка крошечных прозрачных капелек пота. Какие у нее большие груди, теплые, теплые…

— Знаешь, именно такой мужчина, как ты, мне сейчас и нужен, — промурлыкала Дженни.

— Серьезно? — торопливо ответил Крис, проглотив комок в горле. Она не в его вкусе, в самом деле, слишком тяжеловатая, слишком… Она придвинулась так близко, что он почувствовал аромат ее духов. К нему был примешан запах пота, и он в ужасе обнаружил, что у него потекли слюнки. Дженни помахала ему секатором.

Крис поморщился, и тут до него дошло.

— Подрезаешь ветви? Понятно. Вообще-то, сейчас неподходящее время года. Лучше подождать до осени, когда станет попрохладнее. Сейчас деревья как раз наливаются живицей. — Он покраснел и одернул рубашку, но, слава богу, Дженни вроде пропустила мимо ушей двойной смысл его слов.

Она засмеялась.

— Ветви? О нет, я была в гараже, резала провода чертовых морозильников Тони. Я поговорила с парнем из приема металлолома, он зайдет завтра и заберет их, но, честно говоря, я совсем замучилась. Может, поможешь мне? Это займет всего пару минут.

— У тебя есть отвертка? Если нет, по-моему, у меня в фургоне где-то валялась.

Это было даже слишком легко. Прежде чем Крис успел собраться с мыслями, он уже вошел в дом, прошел через прихожую в кухню и оказался в гараже. У него даже не было времени обдумать возможные последствия: двумя минутами позже он уже был зажат в узком, темном, пыльном проходе между двумя огромными морозильниками, с отверткой в одной руке и секатором Дженни в другой. Дженни, похоже, понятия не имела, какое действие на него оказывает в этом душном пространстве. От запаха ее духов у него кружилась голова.

— Ты мой ангел-хранитель, — проворковала она, наклоняясь и выдергивая очередной шнур из розетки. — Настоящий рыцарь в сияющих доспехах. — Она была так близко, так невыносимо близко, и ее шортики так облегали фигуру, что когда она встала и Крис уже подумал, что сможет держать себя в руках, наступил один из тех странных моментов, когда весь мир словно расплывается в тумане и кажется, будто ты очутился в подводном мире.

Их взгляды встретились, дыхание стало одновременным, и не успел Крис подумать, как уже наклонился вперед и целовал ее. Поцелуй длился не более десяти секунд, максимум двадцать, но казалось, он заполнил собой целую вечность, может, даже дольше, и достиг загадочных, чувствительных и возбудимых уголков в его голове, о существовании которых он почти забыл. Дженни отстранилась первой. Ее глаза зловеще поблескивали в темноте, как мокрые камушки.

— Проклятье, — прошипела она, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Не ожидала.

Крис с трудом перевел дыхание.

— Извини, — выпалил он. — Я не хотел, не знаю, что на меня нашло. — По крайней мере, он планировал сказать это, но к тому моменту, как он дошел до «я не знаю», Дженни Бек набросилась на него, как пиявка, и впилась губами в его губы со всей силы, отчаянно пригвоздив его к одному из промышленных морозильников с силой и страстью, которая напугала его до смерти.

Через пару секунд Крис вырвался из мертвой хватки Дженни и стал ловить ртом воздух, словно выплыв на поверхность и наконец увидев свет.

— Черт, — промямлил он. — И-и-извини.

Лицо Дженни стало пунцовым, и она громко сглотнула.

— Пойду-ка я лучше поставлю чайник, — сказала она, избегая встречаться с ним взглядом. — Охладись немного.

Когда она вернулась, Крис выдернул все провода и решил, что для всех заинтересованных сторон будет лучше, если он уедет, и как можно быстрее. Этот омут оказался намного глубже, чем он предполагал. Дженни Бек взглянула на провода, которые он положил на низкий холодильник.

— Ты хорошо поработал, — пробормотала она. — Хочешь, пойдем в дом. Не будешь же ты пить чай в этой грязи.

Крис посмотрел на свое запястье, что было совершенно бессмысленно, так как часов у него не было.

— Мне пора ехать, — торопливо проговорил он.

Дженни кивнула.

— Задержись на минутку.

Крис проследовал за Дженни в дом, на кухню и сел за стол. Она протянула ему кружку, и он заметил, как по ее щеке покатилась слеза: крупная, кристально чистая капелька с подтеком черной туши. Отчего-то при взгляде на нее у него защемило сердце.

— Спасибо, — промурлыкала она. — Ты понятия не имеешь, как здорово, когда кто-то тебе помогает. Как приятно знать, что где-то на свете есть такой человек. О Крис, — последние слова перемешались с громким надрывным влажным всхлипом, и прежде чем Крис успел сообразить, он уже вскочил на ноги, обнял Дженни Бек за пухлую талию и привлек ее к себе.

Во второй раз всего за десять минут он ощутил, как ткань его рубашки мягко скользнула по ее загорелой коже, ее груди плотно прижались к его груди, вдохнул аромат ее духов и внезапно понял, что уже слишком поздно. Он должен был убежать, пока у него еще была возможность, вернуться домой к Саре до того, как дверца мышеловки захлопнется.

Дженни подставила лицо, и он опять поцеловал ее. При этом она издала странный тихий животный стон, от которого каждое нервное окончание в теле Криса заполыхало белым пламенем. Ему хотелось просто нырнуть с головой, забыть обо всем и утонуть в ее объятиях.

— Какого черта ты вытворяешь с моей миссис, долбаный распутный ублюдок?

Голос прорезал мечтания Криса, словно удар бычьего кнута, и слова были настолько знакомы, что в какой-то момент Крису показалось, что наконец пробудилась его совесть и тащит его от края пропасти, а он отбивается и кричит. Но, к сожалению, это была не его совесть, а Тони Бек, он же Тони Креветка, который стоял в распахнутых дверях кухни, уперев руки в боки и кипя от бешенства. Мягко говоря.

— Я как раз собирался поговорить с тобой о нем, — продолжил Тони, на этот раз обращаясь к Дженни. — Хотел заехать и перекинуться парой слов о нашем Питере, посмотреть, как стиральная машинка, а потом эта болтливая корова с бензозаправки набрехала мне про ваши темные делишки. — Он ткнул большим пальцем в сторону Криса. — И как давно у вас роман? Я должен знать, Джен. Я заслуживаю того, чтобы знать. Как давно ты крутишь любовь с Крисом Коулбруком?

Крис уставился на Тони в полном недоумении.

— Что ты сказал? — промямлил он, чувствуя себя, как во сне.

Тони с отвращением отстранился от него.

— Этот ублюдок даже не может заступиться за тебя, Дженни, даже не признается, хотя его поймали на месте преступления. — Тони развернулся лицом к Крису: — Знаешь, такие проходимцы, как ты, вызывают у меня отвращение. Трахаешь чужую жену, у меня за спиной, пока я на работе. Подонок. Тебя убить мало за то, что путаешься с моей женой.

Крис понял, что сейчас неподходящий момент указывать, что он вовсе не у него за спиной, и что Тони сам сбежал, бросив Дженни ради другой женщины.

— Ну? — требовательно произнес Тони Креветка, расправив плечи. — Что ты можешь сказать в свою защиту?

Крис глубоко вдохнул, сделав ненужную паузу и пытаясь разобраться, что же лучше ответить. Стоит ли извиниться, признаться во всем, разозлиться или просто уйти? Инстинкты Криса вдруг покинули его, и вместо того, чтобы заговорить, он издал странный сдавленный рык, который почему-то вывел Тони из себя.

Он задумался, что Тони будет делать дальше. И понял это по его глазам. Он видел, как Тони изогнулся в талии, будто сжавшись для прыжка, поднял кулак и дернулся в его направлении, ударив с неуправляемой огромной силой, но почему-то почувствовал себя беззащитным, заторможенным, будто во сне, и не смог ни сопротивляться, ни защищаться. Он уже давно ни с кем не дрался, только в детстве. Тони Бек между тем был разъярен, как бык, и настроен серьезно.

Все как будто происходило в замедленной съемке. В последний момент Крис отклонился, избежав удара, но не рассчитал угол наклона и, к своему ужасу, повалился на одну из табуреток.

Забавно, по безумному совпадению, но человеком, который спас его от удара головой о каменный плиточный пол, был Тони Креветка. Тони схватил его за рукав и дернул, заставляя шатающегося и потерявшего равновесие Криса выпрямиться, и подло и непредсказуемо, со всей силы, вмазал ему еще раз, на этот раз попав прямо в глаз. Тогда Крис очнулся от боли, и окружающий мир перестал быть абстрактным и нереальным, но взорвался болезненным хлопком, и внезапно огромной бешеной волной накатила ярость. Безумная ярость.

Инстинктивно он ударил Тони и, все еще пошатываясь, ощутил жуткую, раскалывающую боль в руке, когда костяшки треснули по лицу противника. Изо рта Тони брызнула кровь, и внезапно Крису захотелось оторвать у него голову в припадке безумия…

Дженни Бек прыгнула на Криса и схватила его за руку. Жалобно мяукающий Тони попятился назад, внезапно осознав, что спустил с привязи потенциально опасное и зловещее существо.

— Оставь его, — выпалила Дженни голосом, который отдавался где-то глубоко у нее в груди.

Ее голос заставил Криса отойти от края пропасти, но ненадолго. Вид Тони Креветки, пускающегося в бегство, разжег у него в животе яркий первобытный огонь. Сочась адреналином и тестостероном, он встал на своей территории и издал звук, больше всего похожий на торжествующий рык. Позади него, все еще держа его за руку, стояла Дженни Бек и светилась от счастья.