Всё - за Викторию (СИ)

ГЛАВА 24 — О том, чем же мистер Фокс ночами занимается

Виктории нравилось бывать в мастерской художника. Она часами разглядывала картины, а Джек Хайден разглядывал ее, стараясь, чтобы девушка не заметила его интереса. Но она замечала, кидала на смущенного художника веселые взгляды и забавлялась, когда он заливался краской и не знал, куда деться от стыда.

Мастерская почти не пострадала от набега солдат. Большинство картин осталось на своих местах, лишь некоторые из них оказались на полу. Солдаты неожиданно проявили уважение к искусству. Хотя, по мнению Виктории, Джек был довольно посредственным художником; все его картины казались такими же неуверенными, как и он сам. Рисовал он в основном пейзажи или натюрморты. Но Виктории нравилось рассматривать его работы и ловить на себе восхищенные взгляды молодого человека.

Вот и сегодня девушка отправилась в мастерскую, — Джулиана занималась домашними делами; Адам, как всегда с утра, работал в кабинете, и Виктория скучала.

— Неужели вы не порадуете меня чем-нибудь новым, мистер Хайден? — говорила она, переходя от одной картины на стене к другой.

— Но работы так быстро не делаются, мисс Виже, — развел руками расстроенный ее упреками художник.

Его гостья подошла к столу у противоположной стены, который был завален различными набросками, и наугад вытянула из охапки бумаги лист.

— О! — Виктория была удивлена и не смогла удержаться от возгласа.

В руках она держала портрет Джулианы, выполненный углем. Художник, казалось, ухватил самую суть натуры Джулианы. Нечто быстрое и неудержимое читалось в портрете.

Виктория не ожидала столь четкой и резкой манеры исполнения от нерешительного Хайдена, скорее так мог рисовать Адам, если бы умел, — мелькнула мысль.

— Чудесная работа! Вы прирожденный портретист, — не удержалась от похвалы Виктория, показывая работу так и не осмелившемуся приблизиться к ней и мявшемуся в стороне художнику.

— Нет-нет, это не моя работа.

— Вот как? У ее создателя талант.

— Огромный талант! — вдруг горячо поддержал ее Джек. — Особенно, если учесть, что мистер Фокс нигде не учился! А еще он может запоминать лица людей и пишет их по памяти! И можно лишь поражаться после точности его портретов.

— О! — снова сказала Виктория, немного обескураженная горячей тирадой, — в ее присутствии Хайден еще никогда столь уверенно и так много не говорил. Она не ожидала, что ее догадка, будто портрет действительно написал Адам, подтвердится. Виктория была удивлена своему открытию, но в то же время новые для нее способности Фокса показались ей совершенно естественными.

— Нам повезло, что мистер Фокс оставил свои работы. Обычно он убирает их подальше от чужих глаз. Может быть, здесь найдется что-то еще? — художник неожиданно решительно приблизился к столу и стал разбирать бумаги, не переставая говорить: — Только жаль, что он редко рисует, лишь по большому вдохновению. Мир потерял настоящего мастера!

«Кажется, он влюблен в Фокса», — иронично подумала Виктория, наблюдая за Джеком, роющимся в набросках. Он протянул ей несколько портретов, но на них были изображены незнакомые ей люди, и Виктория не могла судить о точности образов, переданных художником. Еще пара портретов Джулианы. Среди работ Адама попадались и изображения фигур людей в движении, но в основном лица.

Виктория нетерпеливо брала у Джека новые и новые наброски и жадно разглядывала их. Ей казалось, что перед ней открывается абсолютно новый Адам Фокс. Но она не могла точно понять, с чем связаны ее ощущения.

Но вдруг Джек замялся, — он растерянно смотрел на лист в своих руках и не решался отдать его девушке; но та требовательно протянула руку, и Джек уступил.

Несколько секунд потребовалось Виктории, чтобы понять, что на картине изображена она сама. На портрете она будто только обернулась к художнику, — лицо чуть поднято, акцент сделан на глаза. Работа Виктории понравилась, и она решила взять ее себе.

Но каково же было ее изумление, когда Джек достал целую кипу ее портретов. Их было больше десятка. На всех выделялись глаза, темные и выразительные, а вот эмоции на лице художник передал разные. Веселость, возмущение, капризность, упрямство…

— Признаюсь, я не ожидала такого, — нарушила тишину Виктория. И она действительно не ожидала, — открытие обескураживало, но в то же время приятно тешило самолюбие.

— Да, он давно не писал, но с вашим появлением… — Джек замолчал. Видимо он считал, что говорит лишнее.

— Что? Продолжайте! — нетерпеливо сказала Виктория. Неужели она все-таки небезразлична Адаму? Эта мысль наполняла ее восторгом.

— Вы вдохновили его, он стал приходить в мастерскую почти каждую ночь!

— Ночь? — удивилась девушка.

— Да, мистер Фокс всегда рисует ночью.

— Днем у меня обычно не бывает времени, — раздался низкий хрипловатый голос от дверей, и в мастерскую вошел Адам.

— Ах, вот, значит, чем вы занимаетесь ночами, мистер Фокс! — весело воскликнула Виктория, вспомнив подкуп Джулианы братом.

— Только это мне и остается, — с притворной печалью вздохнул Адам, приближаясь к Виктории и не сводя с нее глаз.

Он остановился в шаге от нее, почти неуловимым движением отобрал у нее рисунки и небрежным жестом кинул их обратно на стол.

— Мазня. Оставьте.

— Нет-нет! Мне нравится! — горячо запротестовала Виктория и потянулась за портретами. Ей хотелось взять хотя бы один себе, но Адам помешал ей, встав прямо перед столом. Выглядел он недовольным и сказал с укором в голосе:

— Я ищу вас по всему дому, а вы здесь пропадаете.

Он с неприязнью взглянул на застывшего рядом Джека, — тот мешал.

— Зачем вы меня искали? — улыбнулась Виктория, тоже косясь на художника.

Хайден неуклюже переминался с ноги на ногу, глядя в пол и, видимо, чувствуя себя неловко.

— Я не видел сегодня моего дорогого друга и безумно соскучился, — глаза Адама весело заблестели, но на Джека он кинул воистину лютый взгляд, который тот поймал и понял, что лучше убираться по-хорошему. Бормоча что-то про ждущие его дела, художник затрусил к выходу, наконец-то оставив Фокса и Викторию наедине.

— Как мило с вашей стороны, — девушка продолжала улыбаться, с дерзким вызовом глядя на Адама.

— Меня ждет долгий день без вас, дорогая, и я не мог не увидеться с вами перед отъездом.

Улыбка Виктории немного померкла, — она-то понадеялась, что, раз он пришел сюда, они проведут весь день вместе. Ей хотелось общения с ним, шуток и флирта. Присутствие Адама будоражило, ударяло в голову, будто крепкое вино.

— Вы покидаете нас? Надолго?

— До вечера. Увы, меня ждет долгий и полный рутины день, — вздохнул Фокс. — Но, если вы подарите мне один маленький дружеский поцелуй, это поможет мне продержаться.

С этими словами Адам приблизился к Виктории вплотную и легко обнял ее за талию, прижал к себе. Она положила ладони ему на плечи, и непонятно было, то ли она оттолкнет его, то ли обнимет.

— Маленький дружеский поцелуй в щечку? — кокетливо спросила она.

— В щечку? Нет, это слишком мало, день обещает быть трудным. Может, в ушко или в шейку?

Он чуть понизил голос и склонился над ней, почти касаясь губами щеки, и по телу Виктории разлилось сладкое томление.

— Может быть. Но в обмен я хочу получить свой портрет.

— Ммм… Корыстная женщина.

— Вы тоже не ангелочек, Фокс.

Адам усмехнулся, но ответил с явным раздражением:

— Ну зачем вам эта мазня? Все работы неудачные.

— Нет! Я так хочу!

— Я нарисую другой портрет, и вы будете мне позировать. Согласны? — спросил он.

— Хорошо. Почему вы не стали художником?

— Отец решил, что моряк из меня получится лучше. Однако не уходите от темы, не удастся, сокровище мое.

Виктория хотела ответить, но он неожиданно мягко коснулся губами ее губ. Всего лишь на мгновение. Она успела почувствовать его тепло, прежде чем он отстранился.

Легкая улыбка скользнула по его губам, и он вновь склонился к ее лицу. Виктория потянулась к нему. Она провела ладонями вверх по широким плечам и обняла Фокса за шею.

В этот раз Адам был более требовательным; он крепче прижал к себе девушку, напирал, заставляя ее откинуться назад. Руки его заскользили вдоль талии, по спине, а язык вторгся в рот, где был приветливо встречен ее язычком. Чувствуя податливость Виктории, Адам целовал ее все более горячо и жадно, и девушка охотно отвечала ему.

Виктория нашла поцелуи весьма приятным занятием и легко освоилась в новом деле. Она ощущала ладони Адама на своем теле, — они даже не гладили, скорее жадно скользили по спине, и то как он касался ее, как целовал, возбуждало, заставляло трепетать, сладкой пыткой разливаясь по венам, и наполняло горячим желанием.

Адам все крепче сжимал ее в объятиях; она дрогнула под его напором и отступила назад, он последовал за ней. Еще пара шагов, — и она оказалась прижатой спиной к стене. Он раздвинул бедра коленом, тесно прижимаясь к ней. И даже сквозь толстые юбки она почувствовала его возбуждение. Ей хотелось застонать, но от волнения не хватало воздуха.

Фокс оторвался от ее губ и посмотрел в лицо. Жадный взгляд его требовал большего, и она готова была уступить, а он взять.

Но что-то заставило Адама остановиться и чуть отстраниться. Не сказав ни слова, он резко развернулся и быстро пошел прочь.

Виктория смотрела, как он уходит. Она стояла, опираясь спиной о стену, чувствуя горячую пульсацию внизу живота. Ей безумно хотелось застонать или закричать, освободиться от жара, сжигавшего ее… но человек, который смог бы избавить ее от пытки, только что покинул комнату.