Всем сердцем

3

В пальто он выглядел еще более крупным, чем его помнила Эрика. Прямо могучий великан.

Она сразу почувствовала непреодолимую тягу к этому человеку.

Беспомощно глядя на Мартина, Эрика вдруг совершенно отчетливо поняла, что он для нее не просто друг, а именно тот мужчина, с которым ей хочется провести всю оставшуюся жизнь.

А он взял ее в жены всего лишь на год.

— Эрика, что случилось? — с порога спросил Мартин.

— Случилось? — эхом откликнулась она и только тут поняла, очнувшись, что стоит и тупо смотрит на него. — Нет-нет, ничего, — быстро ответила Эрика и поспешила отвести взгляд.

— Так мы выстудим квартиру, — заметил Мартин, указывая на открытую входную дверь.

— Ах, да, извини.

Эрика суетливо пропустила его в прихожую, которая как-то сразу уменьшилась в присутствии Мартина. Хотя и саму ее трудно было назвать миниатюрной, рядом с ним она чувствовала себя именно такой.

— Ты выглядишь неважно, — спокойно заметил Мартин. Ему всегда было свойственно разговаривать тихим, ровным голосом.

— Спасибо за комплимент.

Мартин не улыбнулся ее реплике. Почему, собственно, он должен был улыбнуться? Эрика и без него знала, что выглядит плохо. Может быть, он считал ее непрезентабельный вид оскорбительным для себя? После аварии он изменился к ней, она это чувствовала. Некоторые мужчины не выносят уродства. Например, Роберт. Вероятно, в этом причина его ухода…

— Почему ты в головном уборе?

Эрика подняла руку к голове и стянула шапочку.

— Я и забыла о ней. — Эрика старалась не смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них то, чего так боялась.

— Как ты жил все это время?

— Я был очень занят.

— Именно поэтому ты не…

— Не звонил регулярно? — закончил за нее Мартин. — Честно говоря, не из-за занятости.

— Почему же? — тихо спросила Эрика.

— Я боялся услышать, что ты передумала. Это так?

— Нет.

— Хорошо.

Мартин прав. Она бы сказала именно то, чего он боялся, если б он позвонил. Но сейчас…

— Осторожно, — предупредила его Эрика, когда он направился к камину.

Мартин успел чуть пригнуться, увидев на уровне головы круглый плафон, свисавший с потолка. Он обошел его и, подойдя к креслу, опустил на пол чемодан и кожаный саквояж.

Дядя Чарли сонно зевнул и забрался под стул. Обычно он радовался всем гостям Эрики, но ее муж оказался исключением.

— Собака досталась тебе вместе с домом?

— Нет. Меня просили присмотреть за ней, но теперь, похоже, оставили со мной навсегда. Просто забыли о ней.

— Ах, вот как.

— Если ты не любишь собак, я могу…

— Что? Избавиться от нее? Не будь столь категоричной. А Шарлотта уже спит?

— Да. Приготовить тебе чай?

— Кофе, если можно.

Эрика покачала головой:

— Извини, могу предложить только чай.

— Тогда чай меня вполне устроит. Извини, я был груб с тобой.

— Что? — не поняла она.

— Я грубо разговаривал с тобой по телефону. Я тогда очень беспокоился за Шарлотту.

— Ничего, все нормально. — Чувствуя неловкость ситуации, Эрика предложила: — Сними пальто и располагайся.

— Спасибо. Как она? — Мартин снял пальто и неловко оглянулся, куда бы его деть.

Эрика поспешила ему на помощь и повесила пальто на спинку стула.

— Прекрасно. Она золотой ребенок, с ней никаких проблем. Пойду приготовлю тебе чай.

Эрика быстро вышла на кухню, и тут ее охватило отчаяние. Нет, он не может ей нравиться как мужчина, они просто друзья. И всегда ими были. Иногда они флиртовали, но не более того. И сейчас ничего не изменилось, убеждала она себя. До сих пор она легко общалась с людьми и с ним тоже. Что же произошло? Это нелепо. Но Мартин стал другим, она не могла не признать этого.

Раньше он был таким спокойным, разговаривал с ней ровным голосом. Эрика дружески общалась с ним в Румынии, и им было весело вместе. Потом он приходил к ней в ресторан в Фолкстоне — и всегда был внимателен, шутил и смеялся. Конечно, на нем сказалась гибель сестры, но… Может быть, Мартин прочел по лицу ее чувства? И она, такая некрасивая и жалкая сейчас, стала ему неприятна?

Эрика испуганно вздрогнула, когда Мартин вошел на кухню. Он явно здесь не помещался, его крупная фигура заблокировала дверь, так что у Эрики чуть не начался приступ клаустрофобии, которая мучила ее после аварии. Мартин догадался об этом по ее лицу и отодвинулся в сторону, освободив проход. Она облегченно вздохнула.

— Этот дом рассчитан на лилипутов, — сказала она извиняющимся тоном.

— Похоже на то.

— Только не говори, пожалуйста, что мне лучше было оставаться в отеле.

— Не буду.

Мартин нахмурился и потер лоб своими длинными пальцами.

— У тебя болит голова? — тихо спросила Эрика.

Ей показалось, что Мартин чуть улыбнулся — его губы дрогнули.

— Да.

— Дать что-то от головной боли?

— Буду признателен.

Эрика отвернулась и достала из шкафчика упаковку с нужным лекарством. Она отсыпала на ладонь две таблетки и протянула их Мартину вместе со стаканом воды.

Он запил таблетки и отдал стакан обратно.

— Где она?

— Кто? Шарлотта?

— Чарли, Кори, или как там еще, — со смешком уточнил Мартин.

— Ты тоже в курсе ее причуд?

— Да, разумеется.

Ну, конечно, он в курсе, ведь он родной дядя. Он должен лучше знать ребенка, чем она, Эрика.

— Извини. Она там. Я уложила ее спать, не зная точно, когда ты приедешь. Ведь могла быть задержка рейса или еще что-то…

Не дослушав ее, Мартин пошел в спальню.

Через щелку в двери Эрике было видно, как он остановился у кровати и долго смотрел на ребенка. Потом он осторожно убрал рукой прядь светлых волос с глаз спящей девочки. Эрике не видно было его лица, но наверняка оно стало ласковым. Несомненно, он очень любил племянницу. Эрика почувствовала ком в горле: если бы и ее так любили…

Перестань, ругала она себя. Ты хочешь невозможного. В тебе заговорила обида из-за поступка Роберта, — из-за потери ресторана… Да и просто сказываются последствия аварии — тебе, голубушка, трудно контролировать свои эмоции, вот и все. Эрика приказала себе больше не думать ни о чем таком. Она по всем правилам приготовила чай и сервировала его на подносе, оставшись довольна собой.

Что, хочешь произвести впечатление? — предательски нашептывал ей внутренний голос. Эрика чуть тряхнула головой, стараясь избавиться от ненужных мыслей, и отнесла поднос с чаем в гостиную. Она поставила его на низкий столик у камина и стала ожидать Мартина, как и полагается хозяйке.

Она напряглась, когда он вернулся в гостиную, сел в кресло и какое-то время молча разглядывал Эрику.

— А твои волосы стали понемногу отрастать, — произнес Мартин наконец, откинувшись в кресле.

Эрика озадаченно провела рукой по волосам и улыбнулась:

— Ты, должно быть, устал.

— Да. Спасибо, что привела ее.

— Ничего, все нормально. Она не доставляет мне никаких хлопот, даже наоборот. Она очень спокойная и… покладистая.

— Возможно, — угрюмо отозвался Мартин. Возможно? Почему — возможно?

— Вот сахар, — сказала она вслух. Мартин молча кивнул.

Эрика разлила чай, подала Мартину его чашку и молча ожидала, пока он заговорит. Но он не спешил нарушить молчание, уставившись в чашку с чаем. Изящные фарфоровые чашечки Патрика выглядели в его больших руках слишком хрупкими. Наконец Эрика отважилась спросить:

— Почему возникла такая странная ситуация со школой?

— Старики слегли с гриппом.

— И что, совсем некому было встретить ребенка? А соседи? — недоверчиво продолжала Эрика. Всегда ведь можно обратиться к соседям или друзьям.

— Они старые люди, — объяснил Мартин, — и всего боятся. И потом, они не любят ни у кого одолживаться. Миссис Сейвидж, бабушка Шарлотты, заболела гриппом неделю назад, а ее муж держался до сегодняшнего дня. Утром он отвел девочку в школу, но, придя домой, почувствовал себя плохо и слег. Миссис Сейвидж позвонила мне. Уж не знаю, какой помощи она могла ожидать из Штатов! — устало добавил Мартин.

— И ты запаниковал?

— Ну да. Я связался с их лечащим врачом и просил помочь им с уходом. Потом я стал звонить тебе, но никто не брал трубку. Тогда я дал твой телефон миссис Сейвидж, и она пообещала связаться с тобой. Мне никто не перезванивал, вот я и решил, что все устроилось.

— Но она не звонила мне.

— Может, просто не застала дома. А где ты была?

— Так, нигде — просто ходила по магазинам, гуляла с собакой, заходила в свой благотворительный магазин.

— Куда?

— В благотворительный магазин. Я там помогаю. Мне необходимо чем-то занять себя.

— Не надо оправдываться, Эрика. Но тебе стоило дать мне телефоны тех мест, где ты обычно бываешь, чтобы я мог, при необходимости, легко связаться с тобой.

— Извини, — автоматически ответила она и вдруг поняла, что ей неприятны его замечания. Он учит ее, как дурочку! — Я не подумала.

— Ты также не подумала, сняв эту конуру, — сухо заметил Мартин, оглядевшись вокруг.

— Ты прав, — спокойно согласилась Эрика. — Но я не ожидала никаких изменений в моей жизни до следующего месяца. У меня еще оставалось время, чтобы все устроить.

Мартин поставил на поднос свою чашку, глубоко вздохнул и снова откинулся в кресле. Глядя в огонь камина, он спокойно произнес:

— Я все понимаю, извини. Это во мне заговорило чувство вины.

И сожаления, мысленно добавила Эрика. Ведь ты женился на мне в спешке, а теперь жалеешь об этом, бедный!

Мартин подался вперед и, опершись локтями на колени, запустил пальцы в свои густые волосы.

— Все устроится со временем. Но я никак не мог забрать к себе Шарлотту год назад, сразу после гибели ее родителей, — говорил он устало. — Я жил тогда в захламленной комнатке при институте. К тому же девочка очень любит дедушку и бабушку, ей хорошо с ними. Я не решался брать ее из этой школы и вообще резко менять ее жизнь. И потом, рано или поздно, я собирался вернуться сюда навсегда. — Мартин помолчал немного и заговорил о другом: — Я очень вымотался, у меня болит голова, и вообще, я хочу спать. Здесь есть поблизости какой-нибудь отель?

— Да, если пройти вниз по нашей улице. Я думаю, у них нет избытка постояльцев в это время года.

— Очень хорошо.

— Мне надо было позаботиться о подходящем жилье заранее, — виновато сказала Эрика.

— Не бери в голову. — Мартин удобно устроился в кресле и теперь наблюдал за Эрикой сквозь полузакрытые веки. — Тебя все еще мучают головные боли?

— Иногда. — Стараясь избежать его вопроса насчет Роберта, Эрика переключила разговор на другое: — Ты голоден? Я могу предложить тебе суп.

— Спасибо, не откажусь.

Эрика поднялась с кресла и пошла на кухню. Ее не отпускали сомнения. Не стоило ей решаться на этот брак. Прежняя Эрика справилась бы со всеми навалившимися проблемами, теперь же ей все это казалось не под силу.

— Я уже оформил покупку дома для нас недалеко от школы, — раздался у нее за спиной голос Мартина. Она вздрогнула и выронила из рук ложку.

— Почему ты так пугаешься, Эрика? Я не собираюсь нападать на тебя, — устало заметил Мартин.

— Вовсе я не пугаюсь, — сухо отозвалась она. — Просто все так неожиданно на меня навалилось. Я думала, что у меня в запасе целый месяц…

— Ты, пожалуй, права.

— Мне очень жаль, что так получилось. Что этот коттедж мал для всех нас…

— Хватит оправдываться, — перебил Мартин. — Не понимаю, почему ты так нервничаешь. Шесть недель — вполне достаточный срок, чтобы ты могла свыкнуться с твоим новым положением.

— Я не нервничаю.

— И незачем вести светские беседы и пытаться развлечь меня.

— Ладно.

— Теперь я думаю, что не стоило мне уговаривать тебя на этот брак, раз ты была не в форме…

— Да, вряд ли у нас с тобой что-нибудь получится.

— У нас все должно получиться, — решительно заявил Мартин, глядя ей прямо в глаза. — Я не пытался обмануть тебя и не предлагал радужных перспектив. Мне нужна жена, чтобы удочерить Шарлотту, и ты должна выступать в этой роли по меньшей мере год, следуя постановлению суда. Потом ты сможешь подать на развод под любым предлогом и возвращаться к прежней жизни. Я выплачу тебе отступного, как мы и договаривались. Но не вздумай бросать все прямо сейчас, Эрика…

— Не угрожай мне. Я не собираюсь тебя бросать, просто… — Что за глупости она собирается ляпнуть? Что не ожидала увидеть в нем большого, сильного и желанного мужчину? Что не успела осознать факта своего замужества и необходимости жить с ним бок о бок? Что это оказалось испытанием именно потому, что он ей нравится? — Я хотела сказать, — продолжала она вслух, — что нам будет нелегко вместе. Мы мало что знаем друг о друге. Я понятия не имею о польских обычаях…

— Я никогда не жил в Польше, Эрика, я лишь наполовину поляк. У меня не было иллюзий, что все пойдет легко. Конечно, нам надо притереться, ведь мы так мало знаем друг друга. Я также не жду ничего от нашего брака, как и ты. В конце концов, тебе нужна крыша над головой, а мне нужна жена. Успокойся и не выдумывай несуществующих проблем. Шарлотте только шесть лет…

— Мне известно, сколько ей лет.

— Девочка ранима и испугана.

— Я все знаю! — в голосе Эрики зазвенели слезы. — Посмотри на меня! Я не могу справиться даже с собой, не говоря уже о ребенке!

— Ты все можешь! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Сегодня ты прекрасно справилась. Я знаю, нужно время, чтобы привыкнуть. Ты лишилась всего, что было тебе дорого — дома, своего дела, Роберта…

— Замолчи! — не выдержала Эрика.

— Мы должны поговорить об этом. Нельзя делать вид, что ничего не произошло.

Нет, ей легче молчать, легче не думать обо всем, что случилось…

— Он продал дом и ресторан, пока ты находилась в больнице…

— Я задолжала ренту.

— Конечно, ведь ты была в больнице, без сознания. Он даже не навестил тебя…

— Он приходил однажды, — неизвестно почему Эрика принялась защищать Роберта.

— Да, когда ты лежала без сознания, — с грустью признал Мартин. — Он даже не отважился написать тебе, ничего не объяснил…

Эрика зажала уши руками:

— Пожалуйста, прекрати!

Мартин мягко отвел ее руки, глядя в бледное, искаженное страданием лицо:

— Он бросил тебя, Эрика. Прими это и смирись. Он трус.

Все правильно, но ей невыносимо больно было слышать это.

Эрика высвободила руки и отвернулась, уставившись в кастрюлю с супом:

— Такие, как Роберт, не могут смириться с… уродством, — медленно произнесла она. — Я тоже не переношу некоторые вещи.

— Ты не уродка! — с неожиданной для него горячностью возразил Мартин. — Ты просто слишком хрупкая и растерянная. Вы с ним встречались?

— Нет.

— Прости. Мне очень жаль, но…

— Собственные проблемы для тебя важнее, — уже спокойно сказала Эрика. Мартин, казалось, хотел что-то возразить, но промолчал. — Я ни в чем не упрекаю тебя, Мартин, просто… мне нужно время, чтобы привыкнуть. Лучше поговорим о доме, который ты купил. Я ничего об этом не знала.

— Я связался с агентством и просил подыскать мне что-нибудь поближе к школе.

— Ты решился купить дом заочно? — удивилась Эрика.

— Да. Они высылали мне фотографии.

— Но нельзя же по фотографиям покупать дом!

— А я купил, — отрезал Мартин. — Только в него можно будет вселяться не раньше, чем через неделю. А пока поживем в отеле. Я дал слово, Эрика, — добавил он. — Я обещал Шарлотте, что мы станем ее семьей. Мне нельзя отступать.

— Все правильно. Тебе принести суп в гостиную?

Мартин молча смотрел ей в глаза, потом кивнул и вернулся в комнату.

Облегченно вздохнув, Эрика налила суп в глубокую тарелку, нарезала остатки зачерствевшего хлеба и поставила все это на поднос. Потом она поправила волосы и понесла поднос в комнату.

Мартин сидел, откинувшись, в кресле, глаза его были закрыты.

— Мартин, — позвала Эрика.

Он не ответил.

— Мартин!

Она поставила поднос у кресла и тронула Мартина за плечо. Он чуть повернул голову и мерно засопел.

Он спал. Эрика отнесла поднос обратно на кухню и тихонько вернулась в гостиную. Она смотрела на лицо спящего Мартина и, в который раз, думала, какая же она дура, что вышла за него замуж. Подумаешь, красивый и сильный! Да, он действительно симпатичный, нехотя признала она. Высокие славянские скулы — должно быть, от матери, красивые брови, густые длинные ресницы, правильный рот, тяжелый подбородок. Но они едва знакомы!

Как жить с мало знакомым человеком, о чем с ним говорить? О его работе она также не имеет не малейшего представления. Их венчание, по стечению обстоятельств, было скоропалительным. Она выглядела ужасно, он был угрюмым. Правда, он старался казаться добрым и ласковым, надевая ей на палец обручальное кольцо и с грустной улыбкой целуя в щеку. Потом были отдельные комнаты в отеле, судебное заседание с разрешением удочерить Шарлотту и его отъезд в Штаты.

Эрика машинально вертела на пальце обручальное кольцо и печально смотрела на спящего Мартина.

Этот мужчина оставался для нее загадкой. Он перевел на ее счет в банке некоторую сумму на расходы, но она к ней не притронулась. Он нанял ее, как бы заключив с ней соглашение. Муж и наниматель в одном лице. Но Эрика хотела большего. Могла ли она предвидеть, что все так обернется, еще полгода назад?

Перед ней был человек, который ей так нравился, с которым еще совсем недавно они вместе веселились. То же лицо, тот же рот, нос, глаза. Но как все изменилось!

Что же теперь?

Она ничего не знала, не хотела знать, только бы касаться его, чувствовать его объятия, его губы на своих губах.

Эрика подавила в себе дрожь, зажмурилась и сжала руки, еле сдерживаясь, чтобы не коснуться его. Она представила, как проведет пальцами по его щеке. Что, если он проснется? Да, он взял ее в жены лишь на год, всего лишь на один год. А что потом?

Интересно, подумала Эрика, он любил когда-нибудь? Как любил ее (или притворялся, что любит?) Роберт. Мартин и Роберт были совершенно разными. С Робертом ей было легко, он умел быть обаятельным и радоваться жизни. И все же он оказался пустышкой, трусом. Мартин казался спокойным, обстоятельным и… он всегда оставался для нее немного загадочным. Ей нравилось, что он так трогательно любит племянницу и стремится, во что бы то ни стало, создать для нее дом, семью. Если бы он мог так же любить ее, Эрику! Но, кажется, она только раздражает его. Раньше ей было с Мартином надежно и спокойно. Почему же сейчас все так изменилось?

Ты требуешь слишком многого, Эрика, занимаешься самокопанием. Ты закрылась в четырех стенах, тебе не с кем поговорить, посмеяться. Отсюда такая болезненная реакция на все происходящее. Во всем виновато твое одиночество.

Мартин просто устал, вымотался в дороге и уснул. Ты нервничаешь и болтаешь много лишнего. Взгляни на ситуацию со стороны, с юмором. Завтра все будет иначе: он отдохнет, ты успокоишься. Он такой сильный… большой. Его широкие плечи и крупная фигура, казалось, еле умещаются в этой маленькой гостиной.

Так она стояла, глядя на спящего незнакомца, который стал ее мужем, и пытаясь унять свою тоску.

Из-под стула выбрался Дядя Чарли и, преданно взглянув на Эрику, замотал хвостом.

— На что ты намекаешь? — строго спросила его Эрика.

Пес склонил голову набок, так что Эрика не смогла удержаться от улыбки. Собаки все понимают и чувствуют, они всегда реагируют, если что-то не так. Никогда прежде Дядя Чарли не прятался под стул.

Эрика не могла заставить себя разбудить Мартина. К тому же у нее нет лишнего комплекта постельного белья, чтобы постелить ему. Да и постелить-то негде… Эрика поднялась, чтобы убрать его пальто, но, секунду помедлив, осторожно накрыла им Мартина, стараясь не разбудить его. Неожиданно раздался звонок в дверь.

Эрика вся напряглась и, не ожидая ничего хорошего, пошла в прихожую открывать. На пороге стоял Патрик.