Всем сердцем

8

Пытаясь одной рукой застегнуть пальто, увешанная покупками, Эрика сломя голову неслась к школе. Шарлотта будет волноваться. Надо было позвонить в школу, что она задерживается. Теперь уже поздно.

Мартин убьет ее.

Всего лишь одна миля. Только миля. Но она казалась Эрике бесконечной. С каждым шагом ее покупки казались все тяжелее, ноги слабели, но она не могла позволить себе остановиться и перевести дух.

Еле переводя дыхание, совершенно обессиленная, насквозь промокшая, с сильнейшей головной болью, Эрика подбежала к школе, как раз когда выходили младшие ученики. Классная комната Шарлотты была пуста, но, по счастливой случайности, там оставалась учительница.

— Шарлотта? — с трудом выпалила Эрика. Учительница изумленно улыбнулась:

— Боже, вы совершенно промокли.

— Шарлотта! — взволнованно повторила Эрика.

— Она уже ушла, — удивилась учительница.

— Ушла? — в ужасе воскликнула Эрика.

— Сама?

— Нет, что вы. Ее встретил мистер Белчер.

Эрика в изнеможении прислонилась к дверям. Слава Богу!

С трудом улыбнувшись учительнице, Эрика вышла из школы и поплелась домой. Она не в силах была искать ключи и надавила на звонок. Мартин почти сразу открыл дверь, как будто специально поджидая ее. Он был не просто зол, он был вне себя.

— Где тебя носило? — воскликнул он, еле сдерживаясь.

— Извини, я…

— Посмотри на себя! На кого ты похожа?

Он взял у Эрики покупки и направился на кухню.

— Я не требую от тебя много, — сердито продолжал он. — Только помнить, что ты здесь ради Шарлотты. Что могло быть, если бы я не встретил ее? Она бы стояла у школы…

— Учительница не выпускает их из школы, пока не приходят родители.

— Не смей оправдываться! Ребенок мог переволноваться! Она же потеряла родителей, Эрика.

— Знаю, прости. Я действительно виновата, Мартин. Я опоздала на автобус.

— У меня нет слов, — холодно заметил Мартин, ставя покупки на стол. — Шарлотта в комнате. Потрудись позвать ее, когда еда будет готова. — Не дожидаясь ответа, он ушел в свой кабинет и закрыл дверь.

Эрика прикрыла глаза, прислонившись к кухонному столу. Зачем мне все это нужно, устало думала она. Надо сейчас пойти к нему и все четко объяснить… Но ей не хотелось. Мартин должен был понять все без слов. Она просто дура. Размечталась о любви… Любовь! Как возвышенно, сколько патетики, усмехнулась Эрика, вспоминая собственные мысли, которые и привели ее к этой идиотской ситуации. Вовсе она не любит Мартина и сама во всем виновата.

Прижимая к груди больную руку, Эрика только сейчас взглянула на нее. Рука распухла и сильно болела, по пальцам вдоль ногтей обозначился багровый шрам. Болели также голова и горло.

Эрика достала из шкафчика пузырек с болеутоляющим и высыпала в ладонь две таблетки. Потом решительным жестом она добавила еще одну таблетку, может быть, удастся притупить не только боль, но и переживания. Только тут до нее дошло, что она все еще в верхней одежде. Она стянула с себя тяжелое от пропитавшей его влаги пальто, мокрую шапочку, бросила их на кухне и принялась за чай для Шарлотты. Ее свитер был совсем сырой, брюки прилипали к ногам, но ей некогда было переодеваться.

Эрика покормила пса и, не в силах вывести его на прогулку, выпустила на задний двор. Но потом ей все же пришлось потратить некоторое время, чтобы почистить и помыть его.

Она накормила девочку, и та побежала к дяде в кабинет. Теперь надо было готовиться к званому обеду. Эрике больше всего на свете хотелось лечь сейчас в постель. Хотя, нет. Больше всего она желала, чтобы Мартин понял ее.

Если не объяснить ему все как следует, вечер будет испорчен. Она сделает это, как только Шарлотта ляжет спать.

Эрика прибралась в ванной для гостей, развесила свежие полотенца и стала приводить в порядок столовую. Она расстелила на столе только что купленную скатерть (узнав, что Мартин забрал Шарлотту, она все же заехала в магазин) и расставила свечи. На скатерти виднелись складки, но у Эрики не оставалось времени на глажку. Сойдет и так.

— Выглядит неплохо, — раздался у нее из-за спины сдержанный голос Мартина. — Но ты накрыла только пять приборов.

— Да. Я не собираюсь садиться за стол.

— Почему?

Эрика попробовала объяснить со сдержанным вздохом:

— Вы собираетесь беседовать, а я могу не понять вашей беседы. И, пока мне будут все разъяснять, вы потеряете нить разговора. Так что лучше оставим, как есть, Мартин. Скажи гостям, что я заболела.

— А ты действительно заболела? — спросил он таким тоном, что Эрика чуть не заплакала.

— Нет, — коротко ответила она.

— Тогда накрой еще один прибор. Я настаиваю, — добавил он.

— Как хочешь, — сдалась Эрика. — И еще раз прости меня. Такого больше не повторится. Я опоздала на автобус, а следующий шел только до Рейн-стрит…

— Значит, надо было успеть на более ранний автобус. Если бы ты не медлила до последней минуты…

— Так получилось, что я забыла о времени, — призналась Эрика, все еще стоя спиной к Мартину. — Я увидела Роберта… — вдруг вырвалось у нее.

— Я не желаю о нем слышать, — холодно ответил Мартин. — И, Бога ради, сними мокрую одежду. Скоро придут гости.

— Хорошо, — устало согласилась Эрика. — Извини, это не повторится, — опять добавила она.

— Будем надеяться, — сердито отозвался Мартин.

Это что значит? Что она уволена? Но он не может так поступить, пока не истек срок их соглашения. Не глядя на Мартина, Эрика прошла мимо него и поднялась в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться. Она выглядела смертельно бледной, кожа на лице казалось почти прозрачной. Эрика попыталась исправить положение с помощью косметики, но это придало ей карикатурный вид. Пришлось смыть косметику и принять еще две таблетки успокоительного.

Эрике потребовалось еще некоторое время, чтобы определиться с одеждой. Она сильно похудела, и ей ничего не подходило из прежних туалетов. Юбки висели на ней, как на вешалке, и из-под них выглядывали тощие ноги. Эрика с отвращением отбросила юбки в сторону и остановилась на брюках и свободной блузе, перехватив ее широким поясом. Сойдет, решила она.

Вечер обернулся сущим кошмаром. Даже слепой не мог не заметить напряженность между ней и Мартином. Гостями оказались двое мужчин — одному около пятидесяти, другой несколько моложе, и две женщины. Одна женщина была чуть старше сорока, с заурядной внешностью, вторая, за тридцать, довольно симпатичная. Эрика ее сразу невзлюбила и, извинившись, скрылась на кухне. Молодая слишком симпатизировала Мартину и явно флиртовала с ним.

Эрика плеснула себе в рюмку вина и залпом выпила его. Надо как-то продержаться до конца вечера. Но она забыла о принятых ранее таблетках, и, кроме того, ей еще надо было готовить. Эрика поняла свою оплошность, как только гости сели за стол и принялись за первое блюдо. После первой же ложки они все отложили приборы.

Эрика озабоченно оглядела гостей:

— Что-то не так?

— Да, — спокойно произнес Мартин. — Суп немного пересолен, только и всего. Ты разве не чувствуешь?

Эрика в отчаянии опустила глаза в тарелку. Конечно же, она не чувствует. У нее совершенно отсутствовал вкус.

— Нет, — тихо ответила Эрика. — Я, кажется, заболеваю и не чувствую вкуса. Извините.

Ни на кого не глядя, она слила суп из тарелок обратно в супницу и понесла ее на кухню. Мартин последовал за ней со стопкой грязных тарелок.

— Извини…

— Неважно. Разреши, я подам мясо.

Эрика молча кивнула и понесла в столовую блюдо с овощами.

Со вторым блюдом все было в порядке, и гости постепенно расслабились. Кроме Эрики. Она не прислушивалась к разговору, и ей приходилось медлить с ответом, когда обращались непосредственно к ней. Николас, младший из мужчин, который сидел как раз напротив Эрики, явно пытался флиртовать с ней под столом. Интересно, проделывает ли то же самое молодая дамочка с Мартином? Кажется, ее зовут Люси. Эрика выпила еще вина и сидела, перекатывая пищу по тарелке, не в силах проглотить хоть что-то из-за боли в горле. Когда все поели, она стала собирать со стола тарелки. Мартин помогал ей, как примерный муж, и последовал за ней на кухню. Там он дал волю своим эмоциям:

— Что с тобой происходит? — накинулся он на Эрику, когда та ставила грязные тарелки в раковину.

— Ничего.

— Тогда, будь добра, прекрати флиртовать с моим коллегой!

Эрика моментально обернулась к нему и зло возразила:

— Я не флиртую с твоим коллегой! Это он лапает меня под столом!

— Конечно же, не без твоего благословения. Если ты так тоскуешь по Роберту, используй в качестве замены лучше меня, а не Николаса!

— Что? Не будь смешным! Как ты смеешь!

— Смею? — угрожающе переспросил Роберт. Он схватил Эрику в объятия и поцеловал ее.

Эрика вся напряглась от неожиданности и попыталась вырваться:

— Не смей!

— В чем дело? Твои губы еще не остыли от поцелуев Роберта?

— Ого! — послышалось у них за спиной, и, отскочив друг от друга, они уставились на некрасивую женщину, имя которой Эрика так и не запомнила.

— Извините, я не вовремя, — с легким смущением произнесла женщина. — Я принесла остальную посуду.

Мартин с каменным лицом принял от нее тарелки:

— Вы тут ни при чем.

— Тогда кто же? — мягко поинтересовалась она. — Не упрекайте Эрику за поведение Николаса. Он несколько не в себе. Он флиртует с любой симпатичной женщиной, независимо от того, замужем она или нет. Поцелуйтесь и примиритесь, — мягко велела женщина. — Я умираю от желания попробовать яблочный пирог, запах которого доносится в столовую. — Еще раз улыбнувшись, женщина вышла из кухни, и Эрика отвернулась, чувствуя неловкость.

Не глядя на Мартина, она пролепетала:

— Все из-за таблеток. Мне не надо было пить после них вино.

Мартин вздохнул, пригладил свои волосы, и какое-то время на кухне царило молчание. Потом он без всякого энтузиазма поинтересовался:

— Тебе еще требуется моя помощь?

— Нет, спасибо, — сухо отказалась Эрика. — Мне надо только взбить крем.

Мартин кивнул, тихо приблизился сзади к Эрике и тронул ее плечо. Эрика дернулась от неожиданности, и он быстро убрал руку.

— Я бы не хотел, чтобы все узнали о подробностях нашей женитьбы. Просто мы поссорились, — со смешком добавил Мартин. — Поссорились! Ты должна притвориться, что все уладилось. Пожалуйста, изобрази нежность ко мне, я буду очень тронут.

— Ты мне действительно нравишься, — отрывисто проговорила Эрика. — И я знаю, что сама во всем виновата, но я вовсе не флиртовала с Николасом. А что касается Роберта…

— Давай сегодня вечером не касаться этой темы, — торопливо прервал ее Мартин, — и молить Бога, чтобы судебный инспектор ни о чем не узнал. Тебе помочь принести пирог?

— Спасибо, не надо, я внесу его вместе с кремом.

Что значит — чтобы инспектор ни о чем не узнал? О чем он должен был узнать? — недоумевала Эрика, когда осталась на кухне одна. То есть, что они не ладят между собой, что их брак фиктивный? Или о том, что почти до самой свадьбы она была с другим? И почему его так злит Роберт? Ведь Мартин всегда знал об их отношениях. Она совсем запуталась в догадках и предположениях и могла думать лишь о поцелуе Мартина.

Эрика все еще ощущала этот единственный поцелуй на своих губах, его силу и ярость. Неужели Мартин все еще думает, что ей нужны другие мужчины? Наверное, так оно и есть. Откуда ему знать, что ей больше нет дела до Роберта? Что же его мучает? Гордость? Или ревность?

Взбивай крем, Эрика.

Погружая миксер в посуду с кремом, она мельком взглянула на больную руку. Кажется, рука стала синеть. Из комнаты доносились голоса и смех. Как Мартин представил гостям их ссору? Эрика быстро взбила крем, держа посуду на сгибе руки, иначе она не могла из-за боли в кисти. Потом она вытащила пирог из духовки. Говорят, он чудесно пахнет. Как бы ей хотелось почувствовать этот запах! Эрика прекрасно помнит его, но не чувствует.

Интересно, она будет когда-нибудь снова ощущать запахи? Например, запах розы или кофе. При мысли о кофе Эрика вытащила горсть кофейных зерен и смолола их в кофемолке. Затем понюхала молотый кофе. Ничего, ни малейшего запаха!

— Правда, чудесный запах?

Эрика резко обернулась, чуть не рассыпав кофе, и смущенно улыбнулась Люси:

— Вы застали меня врасплох. — Что еще она могла ответить? Что ей очень плохо? — Решили проверить, что со мной? Я сейчас приду.

Улыбнувшись, Эрика поставила на поднос пирог и крем и подождала, пока Люси даст ей пройти.

— Мартин рассказывал, что вы попали в автоаварию, и поэтому… — посторонясь, с улыбкой проворковала Люси.

— Поэтому у меня такие странности? Да, — весело, даже чересчур весело, согласилась Эрика. — Болеутоляющее совсем не совместимо с вином. Так мы идем в комнату?

— Да-да. Вам помочь?

— Нет, я теперь в полном порядке.

Ты мне совсем не нравишься, мысленно продолжала Эрика, следуя за Люси. И если ты имеешь виды на моего мужа… Что тогда? Я должна выцарапать ей глаза?

Широко улыбаясь гостям, Эрика поставила поднос с содержимым на стол и подвинула к себе стопку небольших тарелок для торта. Люси в это время стала рассказывать, как застала Эрику, нюхающую кофе, и Эрике ничего не оставалось, как посмеяться над собой вместе со всеми. Надо свести все к шутке, уговаривала себя Эрика, но смешное не шло ей в голову. И она продолжала бессмысленно улыбаться, неловко нарезая пирог, пока не встретилась взглядом с Мартином. И тут ей на глаза предательски навернулись слезы. Мартин быстро вскочил со стула, нежно обнял ее за плечи и поцеловал в нос.

— Садись, — мягко предложил он, но Эрика почувствовала в нем напряжение, заметное только ей одной. Мартин подвинул соседний стул и настойчиво усадил Эрику, взяв у нее из рук нож для торта. Он растерянно смотрел на этот нож, как будто видел его впервые.

— Я сейчас помогу, — со смехом поспешила ему на помощь Люси. Она быстро разрезала пирог на равные порции и раздала всем присутствующим.

— Спасибо вам, — поблагодарил ее Мартин и с улыбкой повернулся к жене: — Тебе лучше?

— Да, спасибо. — Эрика заставила себя улыбнуться гостям. — Простите, что я расквасилась. Это болеутоляющее на меня так действует. Сейчас я в порядке.

Потом Мартин пригласил всех в гостиную, сам приготовил кофе и с помощью Люси подал его гостям. Эрика сидела в кресле, стараясь участвовать в общей беседе. Невзрачная женщина — теперь Эрика вспомнила, что ее зовут Бланш, — отвлекала Николаса, чтобы он оставил в покое Эрику. Эрика мысленно поблагодарила ее и принялась болтать с Тимом, который оказался очень милым и «чутким» — он выспрашивал ее о подробностях аварии.

Раздав всем кофе, Мартин присел на подлокотник кресла жены и обнял ее за плечи. Остаток вечера прошел незаметно для Эрики. Она больше не слушала общий разговор и сосредоточилась на обнимавшей ее руке мужа. Очнулась она, лишь когда гости собрались уходить.

Эрика тоже поднялась и стала провожать гостей. К ней подошла Бланш и ласково поцеловала в щеку на прощание:

— Надеюсь, вам вскоре станет лучше.

— Спасибо. Извините, что я испортила вечер.

— Ничего подобного, что вы. Если вам понадобится друг или просто захочется излить душу, звоните мне, — мягко предложила Бланш. И тихо добавила, чтобы слышала только Эрика: — На него можно с уверенностью положиться. Мартин — самый приятный человек, которого я когда-либо встречала. И не беспокойтесь насчет Люси. Мартин также недоволен ее поведением, как и вы. Они познакомились еще в Штатах, и он не слишком обрадовался, встретив ее здесь, в институте. — Бланш снова улыбнулась и стала надевать пальто, которое подал ей Тим.

Возможно, Мартин и не рад был вновь встретить Люси, но он не слишком противился ее флирту. Вот и теперь Люси демонстративно пожелала ему спокойной ночи. И Эрика почувствовала себя рядом с ней скучной и ненужной. Прежде она не преминула бы подойти к Мартину и взять его за руку, ясно продемонстрировав сопернице, кто здесь хозяин. Но теперь у Эрики ни на что не было сил и энергии.

Пожалуйста, уходите все, побыстрее уходите, молила она. У нее опять сильно разболелась голова, и ей стало нехорошо. Боль застила все.

Наконец гости направились к выходу, и Эрике показалось, что прошла целая вечность, пока они прощались. Она проводила гостей до двери, как и полагается хозяйке. Мартин встал рядом с ней и для пущего эффекта одной рукой обнял ее, прощаясь с гостями в дверях. Наконец все разошлись и этот мучительный прием закончился.

Мартин с явным облегчением убрал руку с ее плеча, и Эрика почувствовала себя оскорбленной его жестом. Она поспешила в гостиную, собрала на поднос кофейные чашки и понесла все на кухню.

Когда Эрика нагнулась к раковине, она почувствовала себя совсем плохо. Доктор советовал ей избегать малейшего напряжения и стресса. Но как, дорогой доктор, сделать это на практике?

Перемыв всю посуду, Эрика с облегчением прислонилась лбом к прохладному кафелю стены. Она стояла так с закрытыми глазами и не заметила, как вошел Мартин.

— Иди ложись, — безучастным тоном сказал он. — Я все закончу сам.

— Хорошо. — Но Эрика не сдвинулась с места: холодный кафель так приятно приглушал головную боль.

— Что с твоей рукой?

Эрика взглянула на опухшую руку:

— Я ее ушибла, — соврала она.

— Ложись спать, — со вздохом повторил Мартин.

Эрика с усилием оторвала голову от стены и, стараясь держаться прямо, взглянула на Мартина. Ей хотелось… Ну что, что ей хотелось? Стать прежней? И чтобы ничего этого не случилось? Она и сама не знала.

— Прости меня за этот вечер. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Эрика прошла мимо Мартина, медленно поднялась к себе. У нее не было сил, чтобы почистить зубы и смыть макияж. Она медленно разделась и с облегчением легла в постель. Спасительный сон не заставил себя ждать.

Она забыла накануне завести будильник и проспала. Часы показывали уже десять утра, когда Эрика открыла глаза. Она чувствовала себя ужасно. Казалось, у нее нет сил, чтобы встать. Но она должна это сделать.

Непослушными руками Эрика откинула одеяло, спустила ноги с кровати и села. У нее сильный грипп, догадалась она. Только этого сейчас не хватало! Она опустила голову на руки и застыла в этой позе.

Кто-то открыл дверь ее спальни, но Эрика не подняла головы. Она знала, что это Мартин.

— Извини, — прошептала Эрика. — Я проспала. Теперь Шарлотта опоздает в школу.

— Шарлотта уже в школе, — спокойно ответил Мартин. Он сел на краешек пуфика и мрачно добавил: — Больше так нельзя.

— Да.

— Шарлотта все заметит.

— Ты прав.

Только теперь Эрика подняла голову и посмотрела на Мартина. Какое волевое и красивое лицо. Озабоченное и грустное. Почему? Он сидел, глядя на нее и опершись локтями на расставленные колени, кисти рук свободно свисали. На нем была фланелевая рубашка, рукава закатаны. Шерстяные брюки туго обтягивали его крепкие ноги.

— Я неважно себя чувствую, — сказала Эрика неожиданно для себя. Это было совсем не в ее характере, она не привыкла жаловаться. — Думаю, что у меня грипп.

— Тогда лучше вызвать доктора. Ложись обратно в постель. — Голос Мартина звучал устало и безжизненно.

— Извини.

— Ложись, — повторил Мартин. Он подошел к кровати, поправил простыни, подождал, пока она ляжет, и деловито поправил на ней одеяло. — Тебе что-нибудь надо?

Эрика покачала головой. Она действительно чувствовала себя очень больной.

Через десять минут Мартин вернулся.

— Твой лечащий врач тоже свалился с гриппом. Они пришлют к тебе дежурного.

— Спасибо, — только и сумела прошептать Эрика. Ей хотелось спать.

Доктором оказалась женщина средних лет, которая подтвердила, что у Эрики грипп. Она выписала рецепты на антибиотики, болеутоляющие и микстуру от кашля.

— Но я не кашляю, — возразила Эрика.

— Скоро будете, — уверила ее докторша. — Вам нужен покой, обильное питье, к концу недели вы встанете на ноги.

Эрика откинулась на подушки и прикрыла глаза. Никогда в жизни она не чувствовала себя так плохо.

Два дня Эрика была настолько больна, что не могла ни о чем думать, Мартин ухаживал за ней — менял влажные простыни, приносил питье, следил, чтобы она принимала микстуру от кашля, который не замедлил начаться, как и предсказывала докторша. И все это он проделывал с безразличием чужой сиделки, что было Эрике обидно.

Шарлотта передала для нее рисунок, который Эрика приколола к прикроватной тумбочке. Девочке не разрешалось заходить к Эрике.

Дядю Чарли не выпускали из кухни.

В четверг Эрика почувствовала себя лучше. Не совсем хорошо, но лучше.

Отведя Шарлотту в школу, Мартин зашел к Эрике в комнату и увидел ее сидящей на кровати:

— Тебе лучше?

— Да, спасибо. Я встану чуть позже…

— Не надо, — строго возразил он. — Подожди, пока тебе станет действительно лучше.

Ему что, спокойнее без нее?

— Хочешь, я принесу тебе маленький телевизор Шарлотты?

Эрика покачала головой.

— Или что-нибудь почитать?

Эрика снова отказалась.

— Тогда что ты хочешь?

— Чтобы мне стало лучше.

Мартин чуть заметно кивнул.

— Ничего, если ты побудешь одна некоторое время? Мне нужно уйти.

— Конечно.

Когда Мартин ушел, в доме воцарилась тишина, если не считать завываний Дяди Чарли на кухне. Эрика невидящим взглядом уставилась на стену. Что будет, когда она выздоровеет? Мартин попросит ее уйти? Попытается решить вопрос с Шарлоттой иначе?

Эрика с тяжелым вздохом спустила ноги с кровати и заковыляла в ванную. Ей оказалось не под силу принять душ, поэтому она обошлась тем, что кое-как помылась и сменила рубашку. Выйдя из ванной, Эрика взглянула на свою кровать и решила, что не может больше лежать.

Держась за стену, она потянулась за махровым халатом, с трудом надела его и нетвердой походкой отправилась вниз. Эрика чувствовала слабость, но ей было уже намного лучше. Она открыла дверь на кухню, выпустила Дядю Чарли и с улыбкой смотрела, как пес изливал ей свою радость. Потом она прилегла на диване в гостиной, и пес взгромоздился с ней рядом.

В этот раз она простила Дяде Чарли его вольность и разрешила оставаться на диване рядом с собой. Эрика включила телевизор. Ни по одному из каналов ничего хорошего не показывали, но она решила, что глазеть на экран все же лучше, чем в потолок.

Когда Мартин вернулся, она с интересом смотрела программу по кулинарии для детей. Он принес ей чай, заставил поесть и снова оставил одну, отправившись в школу за Шарлоттой.

Девочка обрадовалась, увидев Эрику. Хоть кто-то еще, кроме Дяди Чарли, радуется ей в этом доме!

На следующее утро Эрика почувствовала себя почти здоровой. Она приняла душ, оделась и спустилась на кухню, чтобы позавтракать вместе с Шарлоттой и Мартином.

Они удивились, увидев ее, но ничего не сказали по этому поводу. Мартин лишь вскользь справился об ее здоровье.

— Сегодня я чувствую себя вполне нормально. — Эрика улыбнулась Шарлотте, потрепала по загривку пса и беззаботно заметила: — Так вкусно пахнет!

— Это мой завтрак. В нем шоколад, — похвасталась Шарлотта. Эрика пересекла кухню, намереваясь включить водонагреватель, как вдруг до нее дошло: она снова почувствовала запахи! Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Эрика быстро вернулась к столу и нагнулась, чтобы понюхать завтрак девочки. Да, это шоколад. Она почувствовала запах шоколада! Не обращая ни малейшего внимания на удивленные взгляды домочадцев, Эрика ринулась к шкафчику, вытащила пакет с кофе, судорожно его развернула и принюхалась.

— Да, — прошептала она. — Да, да, да, да! — И, сияя, повернулась к Мартину и Шарлотте: — Я чувствую запахи!

— Мы это поняли, Эрика, — сдержанно отозвался Мартин.

— Вы ничего не поняли! Я опять чувствую запахи! — широко улыбаясь, воскликнула Эрика. — А как обстоят дела со вкусом? — она вынула из шкафа первое, что попалось под руку. Так, клубничный джем. Эрика отвинтила крышку на банке и, найдя наконец ложку, попробовала джем. Ничего. Никаких ощущений. Разочарованная, она медленно завинтила крышку и поставила банку на место. — Вкус отсутствует.

— Он вернется, — постарался успокоить ее Мартин. — Во время гриппа часто пропадают вкус и обоняние. Ты не находишь свое поведение несколько эксцентричным?

— Нет, — возразила она. — Совсем нет. — Эрика подошла к столу, оперлась руками о спинку стула и впервые призналась в своей долго скрываемой слабости. — Дело не в гриппе. Я потеряла ощущение вкуса и запаха после аварии. Представляешь, все это время я совсем не чувствовала ни того, ни другого. Раз ко мне вернулись запахи, то, возможно, и…

— После аварии? — перебил ее Мартин.

— Совершенно верно.

— Что еще ты от меня скрывала?

Удивленная его тоном, Эрика поспешила успокоить Мартина:

— Извини, я просто не люблю жаловаться. Я никому об этом не говорила.

— Даже Роберту?

— Конечно, и Роберту тоже.

Мартин пристально смотрел на Эрику, что-то соображая, потом изрек:

— Суп!

— Что? Ах, да, — засмеялась она. — Должно быть, я посолила его дважды.

— И не могла определить это на вкус, — задумчиво продолжал он.

— Нет, конечно. Я выработала для себя определенную систему: все приправы стояли у меня по правую руку, а те, что я уже использовала, я отставляла влево. Но в тот день я неважно себя чувствовала… — Эрика пожала плечами и опять мечтательно улыбнулась: — Я снова почувствую запах роз, запах…

— Все это прекрасно, — быстро прервал ее Мартин, — но нам с Шарлоттой пора идти. — Он взглянул на часы и с улыбкой повернулся к племяннице.

Шарлотта торопливо допила молоко, спрыгнула со стула и побежала за пальто.

— Я рад, что к тебе вернулись запахи, — холодно добавил Мартин, вставая из-за стола.

Улыбка медленно сползла с лица Эрики:

— В чем я провинилась, Мартин?

— Провинилась? Ни в чем. Мне надо идти, иначе Шарлотта опоздает в школу.

— Но что-то я сделала не так, раз я перестала тебе нравиться, — настойчиво повторила Эрика, когда он был уже в дверях.