Всем сердцем

5

— Из опекунского совета? Но ведь все улажено.

— Так и есть.

Тогда что она здесь делает? Нахмурившись, Эрика с беспокойством следила за женщиной на ступеньках дома, пока Мартин разворачивал машину. Он въехал через поваленные ворота и по разбитой дороге подъехал к дому, припарковавшись у гаража на две машины, рядом с которым стоял вагончик строителей. Женщина следила за ними, все так же стоя на ступеньках и поеживаясь от холода. Она выглядела лет на двадцать пять — примерно моего возраста, отметила Эрика.

— Улыбайся, — шепнул ей Мартин, обойдя машину и открывая дверцы для нее и собаки. Он обнял Эрику, улыбнулся и поцеловал ее.

Она изумленно уставилась на Мартина, но, наткнувшись на его предупреждающий взгляд, тоже улыбнулась. У Эрики чуть закружилась голова, а губы хранили ласковое и возбуждающее прикосновение теплых губ Мартина.

Мартин тем временем повернулся к женщине на ступеньках.

— Мисс Атвуд? — официально поприветствовал он.

— Мистер Белчер? — ледяным тоном отозвалась женщина.

Мартин открыл дверь в дом и пропустил вперед Эрику вместе с собакой. Они оказались в большом квадратном холле, обшитом деревянными панелями. Пол также оказался деревянным, его покрывала дорогая ковровая дорожка. Рядом с лестницей на второй этаж стоял маленький элегантный столик, а на его полированной поверхности возвышался кувшин с искусственными цветами. Эрика терпеть не могла искусственные цветы, но не подала вида, продолжая улыбаться.

— Я могу войти? — с сарказмом спросила мисс Атвуд. — Здесь, на ступеньках, довольно холодно.

— Внутри еще холоднее, — отозвался Мартин. В его голосе слышался сдерживаемый гнев и что-то еще, чего Эрика пока не смогла определить. — Мы пока не успели переехать.

— Я вижу, — холодно отозвалась женщина. — Так я войду?

Мартин молча пропустил ее в дом и закрыл за ней тяжелую входную дверь.

— Эрика, поищи, пожалуйста, включатель центрального отопления.

Она кивнула и направилась туда, где по ее представлению, должна была размещаться кухня. За ней последовал Дядя Чарли, постукивая когтями по деревянному полу. Зачем к ним явилась эта дама из опекунского совета? И как она их нашла?

Распахнув дверь кухни, Эрика изумленно остановилась, увидев двух рабочих, которые пили чай. Они обернулись к ней с улыбками, и Эрике ничего не оставалось, как улыбнуться им в ответ. Дядя Чарли подошел к ним и дружелюбно улегся у их ног.

— Я бы хотела включить отопление, если оно уже готово, — обратилась к ним Эрика, осмотрев только наполовину законченную кухню. С одной стороны, вдоль стены с новым кафелем стояло новое кухонное оборудование. С другой стороны громоздились водопроводные трубы, провода и еще черт знает что.

— Оно включается здесь, — усмехнулся один из рабочих и, поднявшись, подошел к бойлеру в дальнем углу кухни. Он нажал кнопку, и установка ожила и зашипела.

— Спасибо. Сколько времени еще понадобится для завершения работ?

Рабочий закусил губу и, глядя куда-то в пространство, не очень уверенно объявил:

— Неделя вас устроит?

— Прекрасно, спасибо. И какие же работы…

— Кабинет уже закончен. Осталось выложить кафелем ванную хозяина и кое-где провести электропроводку.

— Хорошо. Тогда не буду вам мешать…

Эрика поспешила назад в прихожую, но тихие голоса у входной двери заставили ее прислушаться:

— Было решено, что девочка поживет у дедушки с бабушкой до конца февраля…

— Они очень пожилые люди.

— Но вы не можете так просто забрать ребенка, мистер Белчер.

— Почему?

— Потому что не можете. Я понимаю, что это сделано с их согласия, но вам надо было поставить меня в известность.

— Вас? — с угрозой в голосе переспросил Мартин. — Шарлотта моя племянница. Ее мать приходилась мне родной сестрой.

— Я знаю, но…

— Тогда нет необходимости ставить вас в известность. Я не должен испрашивать разрешения, чтобы заботиться о родной племяннице. По решению суда я удочерил ее…

— С февраля! А до тех пор девочка находится на нашем попечении. И вы не имеете права увезти ее без предупреждения. Простите меня за вторжение, но я обязана убедиться, что Шарлотте ничто не угрожает.

Подавшись к женщине и нависая над ней, лицом к лицу, Мартин отчеканил:

— Шарлотте ничто не угрожает у меня.

— Нет-нет, я не это имела в виду, — начала оправдываться инспекторша, поспешно отступая назад. — Вы не должны забывать, что для ребенка крайне важна стабильность в семье. Ведь она потеряла родителей…

— Но у нее остался дядя, — сквозь зубы процедил Мартин. — И, если вы не оставите нас в покое, Шарлотта может потерять единственного человека, которого она любит. И который любит ее! А ее дедушка с бабушкой заболели гриппом и…

— Почему же вы сразу мне об этом не сказали, мистер Белчер? Это избавило бы нас от неприятных объяснений. Но вам все же следовало поставить меня в известность, что вы забираете Шарлотту от дедушки с бабушкой.

— У меня не было времени.

— Вам прекрасно известны наши правила, — продолжала инспекторша, не слушая Мартина. — В суде вам все подробно разъяснили. Я хотела бы осмотреть дом, — добавила она официальным тоном.

— Ремонт еще не закончен.

— И тем не менее…

— Как вам угодно, — чуть пожал плечами Мартин.

Повернувшись кругом, он торжественно направился к лестнице и легко взбежал вверх по ступеням.

С каменным лицом инспекторша поискала глазами Эрику и медленно направилась к ней:

— Кажется, мы с вами еще не встречались.

— Нет, — согласилась Эрика, тем более что так и было.

— Я лежала с гриппом, когда вы пришли на слушание в суде.

— Да, мне очень жаль.

— Вы не покажете мне дом?

Прямо как в анекдоте, где слепой ведет слепого, подумала Эрика.

— Кухня наполовину завершена, рабочие обещают доделать все через несколько дней. — Эрика распахнула перед мисс Атвуд дверь на кухню, чтобы ей был виден царивший там хаос. Правая дверь вела в маленькую прихожую, рядом с которой имелся туалет с умывальником, отделанный кремовым кафелем. Следующей была столовая, обставленная шикарной мебелью, но в ней не хватало тепла и уюта. Затем Эрика широко открыла следующую дверь. — Это кабинет, — наугад объявила она. — Тоже еще не закончен.

Потом они пересекли просторный холл и, открыв дальнюю дверь, оказались в продолговатой гостиной с французскими окнами, выходившими в сад. Комната была красиво обставлена, но без души, как в отеле. Должно быть, Мартин полностью положился на вкус дизайнера по интерьеру и никак не вмешивался. Дизайнер оказался явно неравнодушен к искусственным цветам — Эрика обнаружила на камине вазу с очередной «метелкой». Надо будет отправить это безобразие в мусорное ведро!

Тем же путем женщины вернулись в прихожую, откуда они начали осмотр, и медленно поднялись по лестнице на второй этаж. Там располагались четыре спальни, одна из которых принадлежала Мартину. Он стоял у окна, спиной к двери, и они не стали беспокоить его. Ванная при его спальне была прикрыта пластиком, здесь планировалось все выложить кафелем. Две другие спальни были смежными, их связывала общая ванная комната. Последняя комната представляла собой небольшую кладовку.

— К тому времени, когда Шарлотта вернется из школы, я распакую ее вещи и расставлю игрушки, — сочла нужным сообщить Эрика.

Мисс Атвуд согласно кивнула и спросила напрямик:

— Как долго вы знакомы с мистером Белчером?

— Около двух лет, — ответила Эрика как можно спокойнее. Однако сердце ее забилось в страхе, что инспекторша начнет задавать ей более интимные вопросы о муже, на которые она не сможет ответить — ведь она ничего о нем знала! Например, Эрика лишь сейчас узнала, что Мартин — человек с нелегким характером.

— Понимаете, нас несколько озадачила скоропалительность вашей женитьбы…

— Вы ошибаетесь. Мы заранее все спланировали, — торопливо перебила ее Эрика.

— Вы уже были… достаточно близки?

— Да. — Это почти правда, если считать близостью те дружеские и непринужденные отношения, слегка окрашенные флиртом, которые связывали их с Мартином во время поездки в Румынию.

— Понятно. Мы хотим убедиться, что у вас стабильная семья, основанная на любви. Это крайне важно для Шарлотты.

— Да, конечно. Дайте нам время переехать и обустроиться, тогда вы сможете убедиться, что у нас все нормально. Вы выбрали не самый удачный день для визита. Мартин еще не перестроился во времени после перелета… — Тут Эрика заметила, что мисс Атвуд смотрит на ее шрам, который все еще розовел у нее на скуле, и инстинктивно попыталась прикрыть его рукой. Бесцеремонность инспекторши вызвала у Эрики раздражение, которое было сейчас совсем не кстати.

— Я попала недавно в автоаварию, — пояснила она коротко. — Вас еще что-то интересует?

— Нет, я вполне удовлетворена. Теперь я убедилась, что Шарлотте будет здесь хорошо.

— Я тоже так думаю, — согласилась Эрика, когда они спускались по лестнице.

— Но все же мистеру Белчеру необходимо обо всем информировать меня. Первый год в новой обстановке крайне важен для ребенка…

— Я знаю.

— И не стоит ему так болезненно реагировать на мой визит. Я просто выполняю свои обязанности.

— Я все понимаю, но, как я уже сказала, вы выбрали не самый удачный день для визита. Муж переживает за стариков… К тому же он действительно очень любит Шарлотту, и у них это взаимно. — Да уж, Мартин действительно может заставить нервничать кого угодно, но только не обожаемую племянницу. — Простите, я не могу предложить вам чай, поскольку мы еще не успели даже сходить в магазин, — постаралась проявить вежливость Эрика.

— Это не важно, мне предстоит еще много визитов сегодня.

— Тогда извините нас за беспокойство, мы действительно не думали, что должны обо всем уведомлять вас.

— Вы меня не совсем правильно поняли, — ответила женщина. Эрике даже показалось, что та явно превысила свои полномочия и теперь начинает нервничать.

— Вы действительно хотели убедиться, что Шарлотта в хороших руках? — осторожно спросила Эрика.

Женщина не ответила, опустила глаза и стала натягивать перчатки.

— Девочке здесь хорошо, и за ней будет хороший уход. Мы не собираемся обижать ее или…

— Я не это имела в виду…

— Нет, вы имели в виду именно это, — укоризненно настаивала Эрика. — И любой человек на месте моего мужа повел бы себя именно так, если бы его попытались уличить в несуществующих грехах.

— Я ничего такого не имела в виду, — уже оправдывалась мисс Атвуд. — Я пойду. Если у вас возникнут проблемы…

— Мы поставим вас в известность, — закончила за нее Эрика.

— Я буду время от времени наведываться к вам, чтобы убедиться, что все идет как надо.

— Будем очень рады, — сквозь зубы процедила Эрика, открывая ей дверь. Она подождала, пока инспекторша осторожно спустилась по обледеневшему склону к дороге и села в маленькую голубую машину. Только тогда Эрика со вздохом облегчения закрыла входную дверь и отправилась искать Мартина.

Он все еще стоял в своей спальне у окна.

— Ты вел себя не лучшим образом, — спокойно заявила Эрика.

— Не люблю назойливых дам, — не оборачиваясь, буркнул он.

— Я так и поняла. Она интересовалась…

— Я знаю. Я все слышал, — прервал ее Мартин.

— Тогда тебе должно быть известно, в какое дурацкое положение я попала. Ведь я ничего не знаю о тебе, Мартин. Если бы она спросила что-нибудь о твоей личной жизни…

— У меня нет личной жизни. Теперь больше нет. — Он со вздохом обернулся и посмотрел на нее. — Извини, я был не прав. Это не твоя вина. Все наладится.

Но в его голосе не было уверенности.

— Это потому, что хуже и быть не может?

— Не говори так, — поспешно перебил ее Мартин.

— Потому что у меня отвратительная привычка испытывать судьбу?

— Ты права. — Он слабо улыбнулся. — Это не самое лучшее начало для нашей совместной жизни.

— Да, — тихо согласилась Эрика.

— Ты действительно мало знаешь обо мне, но и я знаю о тебе не больше.

Эрика взглянула на Мартина, который смотрел в окно на сад, и, подавив легкий вздох, встала рядом с ним. Так же, как и он, она оперлась ладонями о подоконник, почти касаясь его рук, и тоже стала смотреть на зимний сад за окном:

— И что же ты хочешь обо мне знать? — мягко спросила она.

— Все. Я действительно знаю о тебе лишь то, что ты официально указала в суде: возраст, место жительства, национальность, родители, — спокойно перечислил Мартин. — Кстати, о родителях. Ты никогда мне не рассказывала о них.

Эрика неопределенно пожала плечами, продолжая смотреть в окно:

— Я не знаю, где они и чем занимаются. Я не встречалась с ними с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

Повернувшись от окна, он пристально посмотрел ей в лицо:

— Почему, Эрика?

— Потому, что я не люблю их. Они развелись, когда мне было пять лет. — И им стало наплевать на нее. Но разве может она сказать об этом Мартину? Он мог воспринять это, как намек на жалость, а ей меньше всего хотелось его жалости. Эрика потупила взгляд, стараясь скрыть свои чувства. — Откуда мисс Атвуд узнала, что ты будешь здесь?

— От стариков. Я позвонил им из отеля и предупредил, где мы будем, чтобы они не волновались.

— Значит, ты не любишь, когда тебя проверяют?

Грустно улыбнувшись, Эрика сменила тему.

— Пойду принесу вещи из машины.

— Я и забыл про них. Извини за рассеянность. Это все из-за моей перестройки во времени. — Со смущенной улыбкой Мартин добавил: — Оказывается, я совсем не знаю, как себя вести в этой ситуации.

— То же самое и я, — просто согласилась Эрика. — Раньше мы были просто друзьями, а теперь все изменилось. У меня такое чувство, будто я ступаю по тонкому льду.

— Я знаю. Скоро все встанет на свои места. Вот увидишь.

Эрика покачала головой, стараясь улыбнуться. Что-то ей не верилось, что скоро наступит благодать. Да и у него тон был не слишком бодрым.

— Эта дама обещала еще вернуться к нам, — озабоченно сказала она.

— Ты о мисс Атвуд?

— Возможно, она захочет… я имею в виду…

— Убедиться, что мы с тобой спим вместе?

— Да.

Мартин криво усмехнулся:

— Ну, брось свою ночную сорочку на мою кровать, когда она явится. Выбрось это из головы, Эрика… Пойду принесу вещи из машины. — Слегка похлопав ее по спине, Мартин вышел из комнаты.

Эрика последовала за ним, рассматривая его, как будто видела впервые. Высокий и широкоплечий, Мартин двигался легко, несмотря на крупное телосложение. Он не был увальнем, наоборот — легкий и веселый, как охарактеризовала бы его Эрика до женитьбы. Точнее, до аварии. Но теперь он кажется ей другим. Совсем другим.

Он из породы холостяков, привык к одиночеству. И ее присутствие, должно быть, его тяготит. А Эрике вдруг так захотелось оказаться в его объятиях и почувствовать себя защищенной!

— Поеду привезу вещи Шарлотты, — сказал Мартин, спускаясь с лестницы.

Вернувшись к действительности, Эрика переспросила:

— Прости, что ты сказал?

— Я насчет вещей Шарлотты.

— Да-да, там должны быть и ее любимые игрушки. Они ей понадобятся в первую очередь.

— Микробы, — грустно усмехнулся Мартин.

— Не поняла?

— Микробы, — непонятно повторил он, подходя к двери. — Сейчас съезжу к старикам за вещами Шарлотты, а потом мне надо будет заехать в институт.

Эрика вышла вместе с Мартином к машине и стала помогать ему выгружать чемоданы, с тревогой поглядывая на его лицо. Мартин выглядел усталым и явно делал над собой усилие, чтобы не показывать этого.

— Ты поезжай. Я сама справлюсь, — сказала Эрика.

Мартин кивнул, оглядел вещи в прихожей и, убедившись, что все на месте, пошел к машине. Эрика закрыла за ним дверь и вернулась к вещам. Микробы? Какие еще микробы? Надо распаковать самое необходимое — электрические приборы, продукты… Черт возьми! Она не предупредила Мартина, чтобы он купил продукты. Уже полдень, а они еще ничего не ели. Не то чтобы Эрика проголодалась, но чашка чая была бы сейчас кстати. Может быть, ей удастся разжиться чаем у рабочих.

Эрика оставила в покое вещи и решила еще раз обойти дом. Первый взгляд ее не обманул. Обстановка ее нового жилища действительно выглядела казенной. Вернувшись в прихожую, она с отвращением взглянула на искусственные цветы. Какая гадость! Надо бы заменить их живыми, несмотря на зиму. Но не это сейчас главное.

Эрика порылась в своей сумке, нашла старый конверт и ручку и принялась составлять список первоочередных покупок. Потом она услышала шум машины на улице и пошла открывать дверь Мартину.

Мартин почему-то состроил гримасу и протянул ей большой полиэтиленовый пакет с мягкими игрушками, чемодан и дорожную сумку:

— Тут самое необходимое — хлеб, масло, чай, кофе… — Взглянув на часы, он чертыхнулся: — Надо поспешить за Шарлоттой, иначе я опоздаю.

Эрика поставила пакет с игрушками среди остальных вещей, отнесла сумку с продуктами на кухню и вывалила их на один из столов.

— Мне надо убрать все это, — пояснила она рабочим.

— Конечно. Холодильник работает, но плита еще не подключена. Пока можно пользоваться электрочайником и специальной полкой в камине для подогрева продуктов.

— Спасибо. Хотите чаю?

— Не откажемся, — улыбнулись рабочие.

Дядя Чарли первым почувствовал возвращение Мартина и Шарлотты. Он бросился к передней двери и, тыкаясь носом в щель, негромко залаял.

Когда открылась входная дверь, пес повел себя так, словно расставался с Шарлоттой на целую вечность. Он прыгал вокруг девочки и радостно лаял. Эрика улыбнулась.

Шарлотта взглянула на Эрику и, несмело улыбнувшись в ответ, нагнулась и обняла собаку.

— Надо же, какая любовь! — заметила Эрика.

— Да, — отсутствующим голосом отозвался Мартин и, переступив через Шарлотту и собаку, закрыл входную дверь.

Наверняка Мартин теперь жалел о своем решении. О том, что он сделал со своей жизнью. Это было слишком заметно.

— Может, поднимешься наверх, чтобы выбрать для себя спальню? — предложил он Шарлотте. — Посмотри шкафы, вдруг ты найдешь там что-нибудь интересное! — Вероятно, он собирался сказать что-то Эрике, что не предназначалось для ушей девочки.

Шарлотта улыбнулась, вскочила на ноги и побежала наверх. Дядя Чарли последовал за ней.

Обернувшись к Мартину, Эрика предложила:

— Говори. Я думаю, нам нечего темнить друг перед другом. Тебя раздражает все происходящее, ведь так?

— Раздражает? Нет, не это, — задумчиво проговорил он. — Меня пугает, что Шарлотта так сильно во мне нуждается. Я заменил ей родителей. Она не замечает моих ошибок и недостатков. Ей необходимо постоянно ощущать, что она нужна, что ее любят. Она остро нуждается в защищенности. И, когда она подбежала ко мне у школы и крепко обняла, я вдруг почувствовал, что связан с ней навсегда. Что я должен… — Тряхнув головой и сделав неопределенный жест рукой, сменил тему: — Что купить? По-моему, в доме нет ничего из продуктов.

— Я составила список самого необходимого, поскольку у нас нет места для запасов, пока ремонт не закончен. Из-за этого я не распаковываю пока все наши вещи.

— Я не упрекаю тебя, Эрика. Просто я чувствую себя не в своей тарелке.

Мартин последовал за ней на кухню. Он кивнул рабочим, оглядел царивший там беспорядок и взял составленный Эрикой список.

— Может, я схожу? — предложила Эрика.

— Нет, я сам.

— Здесь поблизости есть небольшой магазинчик и супермаркет чуть подальше.

Мартин кивнул, сунул список в карман и бросил ей на ходу:

— Я скоро вернусь.

Когда за ним закрылась входная дверь, Эрика вздохнула с облегчением: все образуется. Он привыкнет. У них обоих просто нет другого выхода.

Эрика взяла сумку с игрушками и один из чемоданов и направилась наверх, чтобы взглянуть, чем занимается Шарлотта.

Девочка забралась на стул на лестничной площадке и разбирала содержимое одного из стенных шкафов. Рядом сидел Дядя Чарли.

— Я выбираю постельное белье, которое мне больше понравится, — важно объявила она, но голос звучал не совсем уверенно, как будто девочка боялась осуждения за недозволенный поступок.

— Молодец, — заставила себя улыбнуться Эрика. — Смотри, не упади со стула. Ты уже выбрала для себя спальню? Девочка кивнула:

— Я Кори.

— Не упади, Кори.

Эрика направилась дальше по коридору и заглянула в последнюю комнату, окна которой выходили в сад. Опустив на пол сумку и чемодан, она подошла к окну. Зимний сад, как правило, выглядит уныло, тем более этот. Но здесь, по крайней мере, имелся забор, и можно будет выпускать собаку. Эрика обернулась, когда вошла Шарлотта с собакой, и улыбнулась девочке:

— Тебе нравится эта комната? Смотри, здесь есть полки для книг и твоих игрушек.

Девочка посмотрела на пакет с мягкими игрушками, потом перевела взгляд на Эрику:

— А разве на них нет микробов? Бабушка говорит, что на них микробы, и я не должна играть с ними.

Ах, вот оно что!

— Я думаю, что с микробами покончено, — сказала Эрика как можно веселее. — Давай проверим?

Эрика деловито подошла к сумке с игрушками и начала распаковывать ее содержимое. Она чувствовала, как в ней закипает раздражение. Это уже слишком — лишать ребенка игрушек! С чего бы это? Вроде бы ни у Шарлотты, ни у ее дедушки с бабушкой не было аллергии. По крайней мере, ей об этом ничего не говорили.

— Кого мы сейчас достанем? — спросила она тем же веселым голосом. — Мишку?

У ребенка должен быть любимый плюшевый мишка, чтобы можно было его понянчить и пожаловаться на свои детские проблемы. Эрике вдруг вспомнился мишка ее детства, панда Пуш. Сколько же она с ним разговаривала, сколько слез выплакала на его плюшевом животе!

— Бабушка всегда мыла игрушки в стиральной машине, — спокойно заметила Шарлотта.

Тут Эрику осенило, и она сказала с улыбкой:

— Да? Вот и прекрасно! Значит, все микробы уже уничтожены.

Взглянув на мишку, которого она вытащила из сумки, Эрика заметила, что у него почти оторвана одна из лапок. Должно быть, последствие стирки в машине.

— Бедный мишка! У него болит лапка. Давай подлечим его?

— Давай, — озабоченно согласилась девочка. — Только сначала я сниму школьную форму. Всегда надо переодеваться, когда приходишь из школы.

— Ну, конечно! — Эрика раскрыла чемодан Шарлотты и присела на кровать. Дядя Чарли тоже устроился с ней рядом. — Ну-ка, слезай отсюда, строгим голосом приказала она собаке. — Ты же знаешь, что тебе нельзя забираться на кровать!

Пес недовольно взглянул на Эрику, но послушно перебрался на коврик у ее ног. Эрика заметила, что Шарлотта расстроилась, и объяснила ей:

— Нельзя все позволять собаке, иначе она перестанет слушаться. — Эрика извлекла из чемодана куклу, которую привез Мартин. — Как ты ее назовешь? — спросила она девочку.

Девочка бросила на Эрику застенчивый взгляд и еле слышно произнесла:

— Мелисса.

— Что ж, прекрасное имя, — улыбнулась Эрика. — А теперь подбери себе, во что ты переоденешься, и распакуй игрушки, а я принесу остальные вещи. Потом мы с тобой застелем кровати, починим мишку, и, когда твой дядя вернется из магазина, все будет в полном порядке, хорошо?

Эрика с улыбкой вышла из комнаты и остановилась в холле, чтобы справиться с охватившим ее раздражением. Не стоит так болезненно на все реагировать, уговаривала она себя. Ведь ты не знаешь всех обстоятельств, не знаешь стариков. У тебя нет своих детей, и ты совсем не представляешь, чем надо руководствоваться в процессе воспитания. А детей обязательно надо приучать к порядку… Заставив себя успокоиться, Эрика перенесла наверх весь багаж. Мартина ожидала полная идиллия: кровати были застелены, вещи все разложены, а сама она сидела на кровати Шарлотты и подшивала лапу медведю. Шарлотта пристроилась возле нее на полу, скрестив ноги. В руках у нее была кукла, а рядом восседал Дядя Чарли.

— Привет, — возвестил Мартин о своем приходе.

В ответ последовали две улыбки.

— Тетя Эрика лечит мишку.

— И как он? Не плачет?

— Нет! — рассмеялась Шарлотта. — Мишки не плачут!

Изобразив всем своим видом удивление, Мартин присел на кровать рядом с Эрикой. Шарлотта моментально забралась к нему на колени.

— Неужели? А мой мишка часто плакал, — продолжал он шутить с девочкой.

— Нет, мой мишка не плачет!

Мартин усмехнулся и подмигнул Шарлотте. Эрика же инстинктивно постаралась отодвинуться от Мартина, потому что вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой. Она невидящим взглядом смотрела на медведя, которого подшивала. Ее пронзила мысль о нереальности всего происходящего. Что она здесь делает? Ведь у нее нет ни малейшего опыта воспитания детей и ведения домашнего хозяйства, она не привыкла ни о ком заботиться. И всем этим предстояло ей заниматься не неделю или две, а целый год! Целый год жить под одной крышей, одной семьей, касаться друг друга, испытывать желание… Не смей распускать нюни, резко оборвала она себя. Никаких желаний! Вы только друзья! Впервые Эрике пришлось быть столь суровой и категоричной с самой собой.

Сделав последний стежок, Эрика перекусила нитку и вручила медвежонка Шарлотте. Ей захотелось побыстрее избавиться от охватившей ее клаустрофобии, и она как можно веселее объявила:

— Пойду разберу покупки и приготовлю что-нибудь поесть.

Эрика быстро спустилась на кухню и внезапно почувствовала страшную усталость. Она устала от суеты, от необходимости постоянно быть чем-то занятой. Она сама нуждалась в поддержке и сочувствии.

Обнаружив, что в кухне нет рабочих, Эрика обрадовалась хотя бы временному одиночеству и не спеша принялась раскладывать продукты по полкам холодильника.

— Я купил бифштексы и пирог с печенкой на обед, — раздался у нее за спиной голос Мартина, и она опять напряглась. — Я рассудил, что все это можно быстро приготовить. Просто, подогреть, и все.

— Да, спасибо.

— Что-то не так?

— Нет, все нормально, — поспешно ответила Эрика.

Мартин подошел к ней сзади и, за плечи развернув ее к себе, заглянул ей в лицо:

— Отсутствие энтузиазма с твоей стороны вынуждает меня чувствовать себя виноватым. Мне кажется, я становлюсь каким-то совсем другим человеком, — тихо сказал он.

Эрика ошеломленно проговорила:

— Я не хочу, чтобы ты стал другим.

— Если это так, почему у тебя такой трагический вид? Ты же сама хотела все обсудить, а пока ты молчишь, я не буду знать, в чем дело. Ты считаешь меня в чем-то виноватым? Сердишься? Может быть, ждешь извинений?

— Извинений? Нет, конечно.

— Тогда в чем же дело?

Эрика не могла сейчас ничего объяснить. Ее мысли и чувства еще окончательно не оформились. Она сама толком не понимала, что с ней происходит. И она предпочла соврать, свалив все на историю с игрушками Шарлотты.

— Мне стало очень обидно за Шарлотту. Другое дело, если бы у нее или у стариков была астма или аллергия, тогда все понятно. В чем причина запрета на мягкие игрушки? По-моему, ты ничего не говорил мне об этом?

— Нет, не говорил.

— Конечно, я не имею права критиковать, но мне тяжело было видеть ее личико, готовое расплакаться, когда она смотрела на игрушки в сумке. А если эти игрушки были подарены ее родителями?

— Не суди по себе. Дети все воспринимают иначе.

— Это так, но…

— Ты не права. Миссис Сейвидж прекрасный человек и прекрасная хозяйка. Но у нее одна странная особенность — она не признает никаких половичков, подушечек, салфеточек. То есть всего, где скапливается пыль. Что ж поделаешь? У них с мужем погиб единственный сын, и они тяжело все это пережили и переживают сейчас. Они сделали все, что могли, для Шарлотты. Они вложили в нее всю душу и позволяли много такого, что может показаться излишним в обычных условиях. Девочка и раньше часто бывала у них и заранее усвоила все их порядки. И в какой-то мере это облегчило ее жизнь, — она точно знала, что от нее требуется и как себя вести. Старики старались утешить девочку, как могли. Но миссис Сейвидж не могла смириться с мягкими игрушками, так как, по ее понятиям, в них накапливается пыль и микробы. Она очень боялась, чтобы ребенок не подхватил какую-нибудь инфекцию. Конечно, можно пытаться разубеждать ее, называть глупой старухой, но зачем? Когда ты познакомишься со стариками, они тебе понравятся. Они хорошие люди. И то, что мы мыслим иначе, не дает нам права осуждать их.

— Ты прав. Извини. Мне все пока непривычно.

— Ничего страшного. Ты имеешь полное право сердиться — ведь ты приемная мать Шарлотты. Тебе помочь с обедом?

— Нет, я справлюсь. — До тех пор, пока не дойдет дело до приправ и снятия пробы, подумала она.

— Ты не представляешь, Эрика, насколько я бесполезен на кухне. Я совершенно не умею готовить и убирать. Никогда в жизни этим не занимался, — улыбнулся Мартин.

— Теперь самое время научиться, — мягко заметила Эрика.

— Это упрек, мисс Полинг?

— Миссис Белчер, — поправила она и сама этому удивилась. Стараясь не смотреть Мартину в глаза, Эрика с трудом улыбнулась: — Нет, не упрек. — Вот почему он женился — ему нужна, прежде всего, домработница.

— Надеюсь, ты прихватила с собой набор с инструментами, — мягко продолжал Мартин.

Теперь Эрика от души рассмеялась, припомнив его полную неспособность работать руками в Румынии.

— У меня нет даже отвертки.

— Тогда я непременно достану ее, чтобы выковыривать грязь из подошвы ботинок. Это единственное применение для нее в моих руках. Тебе, дорогая, придется самой вешать полки, менять краны…

— Ясно, я буду чернорабочим. А ты у нас ученый-белоручка! — ехидно парировала Эрика в тон ему.

— Я у нас физик, — гордо уточнил Мартин.

— Стало быть, физики разбираются только в нейтронах?

— Хм, как сказать…

Эрика, неожиданно для себя, чмокнула его в щеку. Мартин на секунду растерялся, а затем улыбнулся ей:

— Мне необходимо сделать несколько звонков.

Он вышел из кухни и бесшумно прикрыл за собой дверь.

Почему он так растерялся, недоумевала Эрика. Она много раз целовала его прежде — и в Румынии, и в ресторане, и никогда это не удивляло Мартина. Он и сам поцеловал ее, когда они встретились в Фолкстоне. Что же изменилось теперь?

Нечего выдумывать, одернула она себя. Просто сейчас все получилось слишком неожиданно. Раньше они не жили под одной крышей, он мог всегда уйти. Наверное, в этом все дело. Ему не нужна прежняя Эрика, веселая и легкомысленная. Лишь формальная жена на год, готовая заменить мать для его племянницы.

А может, пройдет немного времени, и все наладится, размечталась она, устав от своих печальных, как зимний день, мыслей. В их доме вновь зазвучит смех. В Румынии постоянно были смех, и шутки, и ощущение счастья. Все будет у них хорошо, если только опять не случится какое-нибудь несчастье.

Надо быть мудрее и не испытывать судьбу.

На следующее утро все они проспали, и в доме воцарился настоящий хаос. Надо было отправить Шарлотту в школу, Мартину — успеть в институт на важную встречу, а рабочим продолжать ремонт. Все осложнялось еще и тем, что единственная ванная стала одновременно необходима всем троим. И, вдобавок ко всему, пригорела каша, Шарлотта долго не могла отыскать свой портфель, а Мартин — свои бумаги. Только Дядя Чарли радовался происходящему, решив, по-видимому, что весь этот спектакль устроили исключительно для него.

— Быстрее, Шарлотта, — подгонял Мартин племянницу, сбегая по лестнице. — Надевай свое пальтишко и шапочку…

— Я Чарли.

— Так, кто бы ты там ни была — Чарли, Джош, Кори — надевай побыстрее пальтишко.

Посмеиваясь, Шарлотта кое-как влезла в пальто, которое придерживала для нее Эрика, натянула шапочку и перчатки. Мартин торопливо накинул свое пальто.

— Как насчет покупок? — спросила Эрика.

— Я же все купил вчера!

— Но этого недостаточно до воскресенья, — со вздохом сказала Эрика.

— Ты не могла бы сделать это сама?

— Конечно, я именно это имела в виду, только… у меня совсем нет денег.

— Так воспользуйся кредитной карточкой!

— У меня ее нет.

— Ну как же! Я завел ее для тебя еще перед отъездом в Штаты.

— Да, но…

— Но что? — Мартин начал раздражаться. — У меня нет времени!

— Я ее не получала.

— Почему, Эрика? Я же специально предупреждал, что на твое имя заведены кредитная карточка, чековая книжка и счет в банке… От тебя требовалось лишь явиться в банк и подписать необходимые документы.

— Я знаю, но…

— И на что же ты жила все это время?

— На свои сбережения, — спокойно призналась Эрика.

— Но почему? Мы же условились, что я беру на себя все хозяйственные расходы!

— Все это стало возможным лишь сейчас, когда ты и Шарлотта поселились со мной.

— Не будь смешной, Эрика! — Мартин полез в карман за кошельком и отсчитал ей деньги. — Позже мы вернемся к этому вопросу. Мне надо бежать! Ты куда? — окликнул он Шарлотту, когда та побежала вверх по лестнице, сопровождаемая Дядей Чарли.

— Я забыла Мелиссу.

— Это еще кто?

— Ее кукла, — пояснила Эрика.

Мартин обреченно вздохнул:

— Мы окончательно опаздываем!

— Она сейчас вернется, — примирительно заметила Эрика.

Мартин готов был уже сорваться и, когда Шарлотта спустилась, схватил ее за руку и буквально поволок к двери. Шарлотта упиралась, стараясь подставить щеку Эрике для поцелуя.

— Иди же! — подгонял ее Мартин.

— Но тетя Эрика не поцеловала тебя.

— Неважно!

— Нет, важно!

Мартин что-то проворчал, чмокнул Эрику и потянул племянницу к выходу. Девочка довольно засмеялась.

— Возьми мою машину! — крикнул он Эрике. — Мне она сегодня не понадобится!

— Но она с автоматическим управлением! Я не умею с ней обращаться!

— И что? Просто нажимай на педаль — и вперед! — Мартин и Шарлотта спустились с пригорка, повернули направо и скрылись из вида.

Медленно закрыв за ними входную дверь, Эрика почувствовала страшную усталость после всей этой непривычной суеты и поплелась на кухню. Мартин не должен был сердиться, убеждала она себя. Она действительно не имела права расходовать его деньги — такое право предстояло заработать! Вот теперь она заработает его.

Виновато улыбнувшись рабочим, которые наверняка слышали их перепалку, Эрика посмотрела на ключи от машины, лежавшие тут же, на столе. Подступила дурнота — ведь после той аварии она ни разу не садилась за руль. Теперь ей предстояло вести незнакомую машину…

Хотя почему бы ей не пойти на автобус? Нет, рано или поздно, она должна сесть за руль, и надо обязательно воспользоваться такой возможностью. Тем более что сейчас никто не будет ей мешать. Итак, прочь все сомнения, Эрика! Не давая себе опомниться, она накинула пальто, сунула в карман деньги, прихватила сумку и направилась к машине.

Машина оказалась большой, но выглядела как спортивная.

— Давай, Эрика! — подбодрила она себя.

Вспотевшими от волнения руками Эрика открыла дверцу машины, кинула туда сумку и села за руль. Оказалось, что она не достает до педалей. Нащупав внизу нужную кнопку, она отрегулировала высоту сиденья, вставила ключ зажигания и осторожно повернула его. Вместо ожидаемого шумного стрекотания машина уютно заурчала, и Эрика начала понемногу успокаиваться.

Схватившись за рычаг управления — или как он там называется, — Эрика отчаянно потянула его на себя, пока он не замер в положении «задний ход». Машина чуть приподнялась и плавно подалась назад, словно готовясь к старту. Ощутив холод в животе и сильную тошноту, Эрика вдруг выпустила из рук тормоз, и машина резко дала задний ход.

Эрика вскрикнула и снова ухватилась за тормоз. Машина развернулась, ударилась о лиственницу и снесла остатки ворот. В панике Эрика с силой нажала на ножной тормоз, и машина остановилась как вкопанная поперек тротуара.