Вслед за тобой

19

Неприятностей было хоть отбавляй — Микаэла, надменная, вызывающая; самодовольно-напыщенный Артур; подавленный, сам не свой Роберт. Однако, появилась и еще незадача: нагрянула Сара с визитом.

Получив за полчаса до прибытия поезда от нее телеграмму, Синтия невольно воскликнула:

— Только этого не хватало! Неужели она заявится в такое неподходящее время?

— Кто заявится, мисс? — поинтересовалась Грейс, которая принесла телеграмму и теперь ждала указаний.

— Миссис Иствуд едет, хочет у меня пожить, — объяснила она горничной. — Вот прочтите.

Грейс медленно читала, близоруко вглядываясь в неровные строчки:

«Прибываю в 3 часа. Надеюсь, ты будешь мне рада. Мечтаю о встрече.

Сара.»

— Откладывать визит поздно, даже если бы нашлась уважительная причина, — недовольно подытожила Синтия.

— Может, миссис Иствуд ненадолго, мисс, — успокоила Грейс. — Еще вам забота. Я нынче утром Розе говорю, мисс Синтии надо отдохнуть. Опять вид у вас усталый, мисс, сразу заметно.

— Нет, я чувствую себя хорошо, — рассеянно отозвалась Синтия. — Приготовьте, пожалуйста, ей комнату, Грейс, и предупредите Розу.

— Хорошо, мисс, — сказала горничная и вышла.

Зачем Саре опять понадобилось сюда? — думала Синтия. Сарино недавнее письмо сплошь состояло из описаний приемов в ее честь по возвращении в Лондон. И в нем не было ни намека на стремление искать тишины и покоя в сельских местах. Да и суетное обременительное присутствие Сары сейчас вовсе не ко времени. Забот и беспокойства и так хватает.

Синтия взглянула на часы. Половина третьего. Она обещала Роберту быть к трем в «Березах». Надо позвонить, сказать, что ей придется сначала встретить гостью.

Взяв трубку, она назвала телефон Роберта. Через минуту ее соединили, и дворецкий пошел звать хозяина.

В трубке послышался шорох:

— Слушаю!

Это был голос Роберта.

— Привет, это Синтия. Только что пришла телеграмма от Сары. Она сегодня приезжает.

— Вы ждали ее?

— Нет, я не знала даже, что она собирается к нам снова. Кстати, не понимаю, зачем. Она терпеть не может деревню.

— Наверно, ей понадобился я, — заметил Роберт не без доли цинизма.

— Вы?

— Да. Именно в этом и кроется причина.

Он не стал объяснять, что имеет в виду, и тогда Синтия сказала:

— Она приезжает в три. Я ее встречу и привезу в «Березы», если хотите.

— Пожалуйста, не надо. Я не хочу видеть Сару. Просто есть у меня такая мысль, что ей нужно со мной встретиться. Неважно, не обращайте внимания. Приходите сразу, как только сможете — и одна.

— А вам действительно сегодня требуется мое присутствие?

— Я хотел обсудить с вами последние приготовления к свадьбе. Микаэла тоже вас ждет.

— Хорошо, если смогу вырваться, приду.

Синтия положила трубку, потом позвонила и заказала такси на станцию. По дороге она думала не о Саре, а о приближающейся свадьбе. И неудивительно. Микаэла отказывалась обсуждать что-либо, кроме предстоящей церемонии. Она вела себя с Синтией холодно-вежливо, но любой намек на откровенность отметала с непреклонной твердостью. Было заметно: Микаэла крайне подавлена. По временам Синтия замечала безнадежность и какое-то пугающее отчаяние во взгляде, в выражении лица. Но в присутствии Артура она принимала веселый и беззаботный вид, щебетала без умолку, хотя и не могла скрыть от близких явного притворства, которого не замечал лишь Артур. Было удивительно, как такой обман не бросается ему в глаза.

Однако, Артур впервые в жизни испытывал торжество покорителя сердец, сумев, как он полагал, завоевать любовь юной красавицы.

С той самой поры, как он стал взрослым, и у него возник интерес к женщинам, ему всегда давали почувствовать, что он скучен, нуден, общество его неинтересно. Особенно глубокую рану, сама того не ведая, нанесла Синтия, отказавшись выйти за него замуж. И при непомерном самодовольстве, чувстве превосходства, доходившем до крайности, в нем жила уязвленная гордость и желание когда-нибудь крикнуть всему миру: «Ну, что? Видали? Вот каков я!» Артур сейчас доказывал всей округе, знавшей его с детства, как они в нем ошибались. Ведь самая красивая и восхитительная молодая женщина из всех, кого видели когда-нибудь в этих краях, обещала стать его женой. Это был для Артура величайший момент всей его жизни.

Успех бросился ему в голову. Синтия заметила, что никогда еще он не был таким несносно самоуверенным, упорно хоть и без всякого основания доказывающим, что он личность необычная. Подчас Синтии стоило великого труда сдержаться и не высказать ему всю правду в глаза.

Помолвка имела покуда лишь одно благотворное последствие — Артур занялся ремонтом «Особняка». Дом был уродливый, к тому же Артур по своей скаредности не потратил на него ни пенни с той поры, как унаследовал родовое гнездо от отца. Микаэла наведалась в «Особняк» и отдала распоряжения, как все там переделать. Артур покорно согласился, и сразу же приступил к перестройкам и ремонту.

Синтия не без ехидства спрашивала себя, стал бы Артур с той же готовностью выполнять волю невесты, будь она не дочерью богача, а бесприданницей.

В то же время издевки Микаэлы по поводу «Особняка», полные едкого сарказма и остроумия, не забавляли Синтию, ей было невыносимо тяжело их выслушивать.

— А что вам за дело до этого дома? — спросила она как-то. — Вы же прекрасно знаете, что не собираетесь в нем жить.

Микаэла быстро взглянула на нее, сочтя вопрос попыткой выведать ее истинные планы.

— С чего вы взяли? — проговорила она, вскинув прелестную головку.

— Микаэла, прекратите! Не будем об этом, — попросила Синтия.

Дважды ей просить не пришлось — Микаэла повернулась и вышла. Было слышно, как она поет, поднимаясь по лестнице. Все это была игра, вызов, стремление причинить боль тем, кому вызов предназначен.

Синтия почувствовала на глазах невольные слезы. Она не забыла отчаянные жалобы Микаэлы на горькое детство. Ребенком Микаэла, наверно, была восхитительным, располагающим к себе, думала Синтия, вспоминая ясельных малышей. Она скучала по ним — ей хотелось снова держать их на руках, крепко прижимая к себе теплое тельце, ощущая на плече кудрявый затылок. Быть может, когда-нибудь, — шептало ей сердце, — когда-нибудь, мое собственное дитя…

Такси между тем подъезжало к станции, куда уже прибыл поезд, и Сара ждала, пока носильщик соберет ее багаж. Она громогласно обратилась к Синтии.

— Любовь моя, как я рада тебя видеть!

— Я опоздала, извини, — сказала Синтия. — Твоя телеграмма задержалась.

— Так я и думала, — сказала Сара без малейшего сожаления, и Синтии пришло в голову: телеграмма была послана с расчетом, что когда доставят, визит уже нельзя будет предотвратить.

— Ты, наверно, хочешь переодеться к чаю, — сказала Синтия, когда они вернулись на виллу, — и, может быть, отдохнуть?

— Я переоденусь, — ответила Сара, — но отдыхать не буду. Кстати, как дела в «Березах»? Пойдем туда вечером, повидаемся с Робертом и Микаэлой.

Она говорила как бы между прочим, но Синтия видела — это главная цель ее приезда.

— Там все хорошо, — сказала Синтия и добавила, — Микаэла, кстати, помолвлена.

— Помолвлена? И за кого же она выходит?

— За Артура Марриотта. По-моему, ты с ним знакома.

— За Артура Марриотта? Боже милостивый! Он ведь гораздо ее старше. Я едва обратила на него внимание. Он богат?

— О да, у него весьма приличное состояние.

Сара промолчала, а Синтии показалось, что гостья слегка раздосадована — как это она проворонила выгодного жениха.

— Что же, надо после чая обязательно к ним пойти, поздравить девочку! — воскликнула Сара. — К тому же я хочу видеть Роберта.

Синтия с величайшим трудом удержалась, чтобы не спросить: «Зачем?». Но вопрос совсем другого свойства последовал от Сары:

— Здесь был Питер?

Синтия быстро обернулась.

— Да, был. Откуда ты знаешь?

— Милая моя, я всегда все знаю. Кстати, это я сказала Роберту, чтобы он его пригласил.

— Ты?

— Да, я!

— Почему?

— Я считаю, для тебя это было самое лучшее, милая.

Синтия пристально на нее посмотрела.

— Ты и в самом деле так считаешь?

— Конечно! Видишь ли, я всякого наслушалась о Питере и поняла, довольно тебе страдать по кумиру своего детства. И еще, думала я, если неверного Питера убрать с дороги, ты, быть может, станешь благосклоннее к очаровательному и внимательному Роберту.

На Синтию словно обрушили неожиданный удар. Ее охватила настоящая ярость, хотелось дать Саре пощечину и выставить ее из дома. Эта вспышка принесла облегчение — по крайней мере не надо больше притворяться перед самой собой, будто ей нравится Сара или будто это ее друг. Она не позволит так нагло вмешиваться в свою жизнь.

Роберт тоже виноват. И на него она бесконечно сердита — зачем он слушал Сару, последовал ее совету… Но по крайней мере у него есть оправдание, ведь он хотел использовать ситуацию, добиваясь своей цели.

А что выиграла Сара — неужели ей просто интересно строить интриги, вмешиваться не в свое дело? Да, именно, что получила от этого Сара?

Через некоторое время Синтия успокоилась и взяла себя в руки. Возмущение ее улеглось, и она твердо и хладнокровно решила избавиться от визитерши. И, как ни претила ей ложь, произнесла заранее заготовленную фразу:

— Должна предупредить тебя, Сара, ко мне на конец недели собираются в гости друзья, и, боюсь, мы не сможем тебя здесь оставить дольше, чем до завтрашнего вечера.

— Не беспокойся, — ответила Сара. — Я не собиралась к тебе надолго. Просто повидать тебя.

— И Роберта? — спросила Синтия.

Сара кивнула.

— Да, и Роберта! Любопытство или ревность?

— Ни то, ни другое, — поспешно ответила Синтия.

— Надеюсь, и то, и другое, — улыбнулась Сара, — но я не могу открыть тебе свои резоны, зачем мне нужно с ним увидеться. Это и его секрет.

Синтия вынудила себя ответить безразлично-вежливо, и беседа шла на общие темы и за чаем, и по дороге в «Березы».

По приходе в усадьбу стало совершенно ясно, что Роберту неприятно видеть Сару.

У них могут быть общие секреты, но Синтия испытала бы стыд, окажись она на месте Сары — так негостеприимно встретил гостью хозяин.

Микаэла при виде Сары тоже особой радости не выразила.

— Какая волнующая новость! — прочувствованно воскликнула Сара.

— В самом деле? — отозвалась Микаэла, подняв брови и изобразив на пленительном личике глубокое равнодушие.

— Расскажите мне все, — продолжала Сара. — Когда свадьба?

— О деталях лучше спросите у Синтии, — сказала Микаэла скучливо. — Она занимается всеми моими делами. — С этими словами юная хозяйка вышла в сад через высокую стеклянную дверь.

— Наверно, стесняется, — заключила Сара. — Ведь она слишком молода для замужества. Но, быть может, и правильно, что вы поощряете этот брак, ведь латиноамериканки так быстро старятся, и, конечно, по темпераменту сильно отличаются от нас.

Синтия увидела, как помрачнел от этих пошлостей Роберт и быстро встала.

— Мне надо поговорить с Микаэлой, — сказала она, запинаясь, и торопливо прошла в сад, оставив Сару и Роберта наедине.

Микаэла разгуливала взад и вперед по газону и Синтия дождалась, когда она подойдет к ней.

— Что нужно этой ужасной женщине? — спросила Микаэла.

Синтия вздохнула.

— Когда-то я ее жалела. У нее трудная жизнь. Когда она приезжала в прошлый раз, ей было очень несладко.

Микаэла пожала плечами и сказала, как бы в ответ своим мыслям:

— Ну, а в общем эта дама просто наводит тоску. Кстати, мы с отцом решили — бракосочетание в понедельник.

— В понедельник! — ахнула Синтия. — О нет, Микаэла! Неужели так скоро?

— В понедельник, — был ответ.

Она повернулась, чтобы уйти, но Синтия остановила ее.

— Микаэла, вы сказали Хью?

Она едва осмелилась произнести это имя. Микаэла замерла.

— Нет, — ответила она, помолчав. — К чему? Если я принимаю решение, я строго ему следую. Я даже не знаю, где сейчас Хью.

— Вы правы, поступив решительно и бесповоротно, — сказала Синтия. — Однако, сейчас, по-моему, вам следует сообщить Хью о том, что выходите замуж… за другого.

— К чему? — холодно отозвалась Микаэла.

Синтия ответила ей совершенно искренне:

— Быть может, хоть он сумеет остановить вас, не позволит вам сделать эту глупость. Вашему отцу и мне не удалось. Надеюсь, к мнению Мартена вы прислушаетесь.

— Всегда буду слушаться Хью.

У Микаэлы изменился голос — исчез резкий вызывающий тон. Впервые за много недель она говорила по-человечески.

— Так сообщите ему, — настаивала Синтия.

Микаэла отрицательно покачала головой.

— Вы перехитрили себя, Синтия, — проговорила она еле слышно. — Перехитрили, когда приехали к Хью домой и уговорили меня с ним расстаться. Я повторила ему ваши слова, убедила его, что вы правы. И его мнение — следует поступать как порядочные люди, ни встреч, никаких контактов, пока обстоятельства не изменятся. Хью связан браком, выходит, это я должна изменить свои обстоятельства. Не так ли?

— Но я убеждена, Хью не предполагал, что вы поступите так дурно, противоестественно — выйдете замуж без любви! — воскликнула Синтия.

— Откуда вам известно, что он мог предполагать? — спросила Микаэла, чуть хрипло. В голосе ее звучало глубокое страдание. — Кому это может быть известно?

Она быстро отвернулась и бросилась бегом к дому, оставив Синтию одну, подавленную, обескураженную.

Некоторое время Синтия бродила по саду, затем вернулась в гостиную.

К ее удивлению ни Роберта, ни Сары, там не было, однако очень скоро та появилась.

— Пойдем, Синтия, нам пора! — поспешно проговорила она.

— Роберту, значит, я не понадоблюсь? — удивилась Синтия.

— Нет, Роберт, занят, — отвечала Сара. — Пошли.

Она почти силой вытолкнула Синтию в парадную дверь. Они пошли вдоль аллеи, и когда их нельзя было услышать из дома, Сара выпалила в великом возбуждении:

— Держись, я тебе скажу нечто сногсшибательное!

— Что случилось? — Забеспокоилась Синтия.

— Перед тем, как все тебе рассказать, хочу чтобы ты услышала мое мнение о твоем друге Роберте Шелфорде. Он ничтожество! Я восхищалась им, считала его, по крайней мере, человеком щедрым, но либо он изменился, либо я ошибалась.

— Что ты имеешь в виду? — сказала Синтия. — И почему о моем друге? Скорее, он твой друг, ведь вы знакомы много лет.

— Да, это так, — вынуждена была признать Сара. — Но должна сказать тебе, Синтия, — в «Березах» творится странное. Если бы Роберт вел со мною честную игру, я тоже не стала бы нарушать наш с ним уговор, — продолжила Сара. — Я давно дала ему слово не открывать его тайн, и слово свое сдержала. Но я ожидала чего-то взамен, хоть какой-то благодарности от него.

Синтия словно прозрела.

— То есть денег? — спросила она.

— А почему бы и нет? — спросила Сара. — У него их куры не клюют.

— Ты шантажируешь его?

— К чему такие абсурдные выражения? — послышался недовольный ответ. В глазах Сары сверкнул злобный огонек. — Я тебе кое-что скажу: Роберт делает вид, будто влюблен в тебя, а на самом деле у него в «Березах» живет содержанка.

Синтия застыла на месте.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала, — ответила Сара. — Он прячет там какую-то свою подружку.

— Ты сошла с ума! — ахнула Синтия, но естественное любопытство взяло верх и она тут же добавила, — откуда тебе известно?

— Знаю! Только что, когда мы с ним разговаривали, негритянка, — Зелли или как ее там, — вошла и шепнула что-то ему на ухо. Всего я не расслышала, но кое-что разобрала, и у меня сразу возникли подозрения. И повел себя Роберт престранно — вскочил и бросился вон из комнаты без извинений и объяснений. Он словно забыл о моем присутствии! Он помчался наверх, следом за негритянкой, и они оба свернули в Южное крыло.

— Но это невозможно! — воскликнула Синтия. — Ты ошиблась.

— Ты не знаешь Роберта Шелфорда, для него невозможного нет, — злобно прошипела Сара. — Особенно, если речь идет о женщинах.

— Какие женщины? Нет там никого! Это ошибка, плод твоего воображения.

Сара улыбнулась снисходительной улыбкой человека, которому известно гораздо больше, чем другим.

— Я по выражению лица Роберта поняла: здесь творится неладное, подождала немного, постояла минутку — и вслед!

Если, думаю, обернется и увидит, скажу, что хотела попрощаться. Как ты знаешь, Южное крыло — нежилое, оно всегда было на замке. Он и мне, и другим, — сама слышала, — говорил, там пусто, это нежилая часть дома. Он затворил за собой дверь, но я ее приоткрыла и заглянула внутрь. Ты, наверно, помнишь, там длинный коридор упирается в окно с витражом?

— Да, — отозвалась Синтия, — конечно!

— Ну, так вот — в коридоре роскошная мебель, ковры, вазы с цветами. Роберт лгал! Богатая обстановка! Дверь в комнату в дальнем конце была открыта, и Роберт, наверно, был там. Послышались голоса; я подождала еще. Негритянка вышла. Она несла поднос, а через руку у нее был дамский халат — розовый атлас с гипюром! Я успела все рассмотреть, она меня не заметила. Потом я тихонько выскользнула и спустилась вниз. Теперь ты мне веришь?

— Нет! — отрезала Синтия.

Сара визгливо засмеялась.

— Конечно, ты не желаешь верить! И я знаю, почему — ты влюблена в этого человека!