Вслед за ветром

18

В воскресенье Джесс разрешила Тому поехать вместе с Мэттом, чтобы иметь возможность поговорить с бабушкой один на один. Она больше не могла скрывать от нее свои проблемы. Всю ночь Джесс думала, и ей пришла в голову одна идея. Теперь надо было обсудить ее с Мартой Лейн. Не было никакого смысла ждать возвращения Наварро. Даже если бы он вернулся и дал свое имя их ребенку, ему все равно рано или поздно пришлось бы снова уехать. Джесс перестала отдаваться фантазиям о том, что однажды Наварро приедет, заключит ее в свои объятия и все будет хорошо. Но если это все-таки произойдет, Джесс знала, что уедет с ним и начнет новую жизнь.

Джесс принялась расчесывать свои длинные волосы, чтобы хоть как-то уменьшить напряжение. Сегодня утром ее опять тошнило, причем сильнее, чем раньше. Но прошло несколько часов, и тошнота отступила. Джесс погладила себя по животу и прошептала:

— Пришло время, малыш, подумать о том, как защитить тебя от тех страданий и стыда, которые испытал твой отец.

Она зашла в кухню.

— Бабушка, я должна тебе кое-что сказать… начала Джесси. — Я знаю, это тебя расстроит и разочарует во мне, поэтому я заранее прошу у тебя прощения. Я попала в беду, ба, в большую беду. Я даже не знаю, как тебе о ней рассказать.

Марта посмотрела на свою внучку, которая стояла, опустив голову и бессильно уронив руки. Она подошла к ней и обняла.

— Ты носишь ребенка Наварро, девочка моя, — тихо сказала Марта Лейн, чтобы облегчить участь Джесс сказать это самой.

Джесс отпрянула и уставилась на седовласую женщину широко раскрытыми глазами. Она раскрыла рот от удивления.

— Откуда… откуда ты знаешь? Я сама поняла это только вчера.

Бабушка прошла в столовую и села в кресло. Джесс села рядом с ней. Ее руки были холодными, а взгляд тревожным. Марта заговорила:

— Господь подарил мне трех прекрасных сыновей, но потом нашел способы призвать их обратно к себе. Мать никогда не думает о том, что может пережить своих детей. Джесси, я родила и похоронила троих, поэтому я знаю, как чувствуют себя беременные.

Глаза Джесс наполнились слезами, щеки покраснели, голос задрожал:

— Почему ты ничего не сказала мне? Я, должно быть, ужасно глупая и наивная, если до последнего момента ничего не заподозрила.

— А откуда ты могла про это знать, детка? Почти всю свою жизнь ты провела с мужчинами. Мне надо было давно поговорить с тобой, особенно когда я заметила, что происходит между тобой и Наварро. — Джесс удивленно взглянула на бабушку, и она продолжила: — Я видела, как вас тянуло друг к другу. Джесси, тебя я знаю с самого твоего рождения. Я видела, как он менял тебя, а ты переделывала его. Но он бродяга. Я надеялась, что после того, как он уедет, твои чувства к нему остынут.

— Если бы ему не надо было уезжать, он женился бы на мне. Ба, он меня любит.

— Я не сомневаюсь в этом, Джесси, но это безнадежная мечта. Она ушла вместе с ним. Я видела, что с тобой происходит. Ты часто бегала в туалет, выглядела такой измученной и усталой. Я ждала, когда ты придешь ко мне.

— Мне надо было прийти к тебе раньше, ба. Но я узнала обо всем только вчера. — Джесс рассказала, как она сделала это открытие. — Мы так сильно любили друг друга, но знали, что у нас очень мало времени побыть вместе. Вначале я не знала почему. Я даже отказывалась верить Наварро, который все время повторял мне, что скоро уедет. Когда он вернулся во время того шторма, вскоре после папиной смерти и пожара, я почувствовала, что он мне очень нужен. Я тоже была ему нужна. Я не осознавала этого до тех пор, пока он не сказал мне, что уезжает навсегда.

Джесс решила, что лучше будет, если ее бабушка подумает, что она «согрешила» только единожды. Марта Лейн была весьма богобоязненной и строго различала, где хорошее, а где плохое. Старой женщине и так было нелегко смириться с тем, что ее внучка позволила себе такую слабость. Ей было бы еще тяжелее, узнай она, что это происходило несколько раз.

— Прости меня, ба.

— Но ты все еще его любишь и носишь под сердцем его ребенка, — напомнила Марта.

— Да, ба, но мне не хотелось, чтобы все так получилось. Самое лучшее, что можно сделать, это уехать куда-нибудь, пока не родится ребенок. А может быть, стоит остаться там навсегда. Мне придется сказать, что я вдова, чтобы с моим ребенком не обращались как с незаконнорожденным. — Джесс рассказывала уже Марте о страданиях Наварро Брида. — Я подожду еще месяц — вдруг Наварро передумает и решит вернуться. А потом мы уедем, пока мой живот еще не будет слишком заметен. После того как я рожу, мы решим, стоит ли возвращаться. Я боюсь, что все догадаются, от кого я родила ребенка.

Марта была обеспокоена и встревожена.

— Джесси, ты хочешь продать ранчо?

— Нет, бабушка. Мы так много работали, чтобы сохранить его. Здесь похоронены наши родные. Я рассчитываю на то, что Мэтт будет управлять им без нас. Он справится с этим лучше, чем я в моем нынешнем положении. Конечно, я хотела бы вернуться сюда и жить здесь. Это наш дом. Может быть, Наварро сумеет разобраться со своими неприятностями и однажды вернется.

Марта сжала руки внучки, неожиданно поморщившись от боли в суставах.

— Джесси, не надо жить в воображаемом мире. Загляни правде в глаза, детка. Наварро никогда не вернется. Он не сделает этого потому, что любит тебя и хочет оградить от страданий. Скоро твоя беременность станет заметной, поэтому нам надо действовать быстро. Если разразится скандал, это навредит и твоему ребенку, и нашему ранчо. А у тебя есть обязанности и перед одним, и перед другим. Время работает не в твою пользу, но у нас есть один выход. И именно им и надо воспользоваться.

— О чем ты говоришь, ба? — спросила Джесси. Она была на грани истерики.

— Выходи замуж за Мэтью Корделя. Он тебя любит. Он все поймет и согласится.

— Выйти за Мэтта? — переспросила Джессика в шоке. — Рассказать ему обо всем?

— Скоро никому ни о чем рассказывать не придется. Подумай о ребенке, у которого не будет ни отца, ни имени, даже если ты заявишь, что вдова. Однажды тебе придется рассказать всю правду твоему ребенку или продолжить лгать ему. Джесси, подумай о себе. Гонимая позором из родного дома, одинокая и несчастная, ты будешь воспитывать ребенка без отца. Я не знаю, где сейчас Наварро, но в одном я уверена — он не вернется. Поговори с Мэттом. Он хороший человек. Он любит тебя уже много лет. Мэтт поможет, я в этом уверена.

— Бабушка, но будет неправильно, если мы используем его. Мне будет слишком стыдно рассказать ему правду. Мэтт думает, что я такая замечательная, необыкновенная. Он во мне разочаруется, я заставлю его страдать.

— Джесси, любовь — это прекрасный и очень особенный дар. Любовь может все простить и понять. Пусть Мэтт подарит свою любовь тебе и твоему ребенку, — убеждала ее Марта.

— А если он не захочет связывать себя с оступившейся женщиной или воспитывать чужого ребенка? Если он так рассердится, что уйдет от нас? Ба, кто же тогда будет управлять ранчо? Я не могу так рисковать. Если я ему все расскажу, мы можем потерять его.

— Не надо так принижать себя, Джесси. Ты сделала ошибку. Мэтт никогда не будет думать о тебе плохо, и он никогда не уйдет от нас. Неужели ты не понимаешь, что он догадается обо всем, когда ты покинешь ранчо? Или все-таки ему лучше услышать правду от тебя самой? Ему будет больно оттого, что ты ему не доверяешь. Тебя поразит, что некоторые мужчины готовы сделать для женщины, которую любят.

То же самое говорил ей Мэтт на бывшем ранчо Флетчера. Неужели он действительно так сильно ее любит, что будет готов взвалить на себя такую обузу? Может ли Джессика дать ему шанс помочь ей в сложившейся ситуации? Поймет ли он ее, согласится ли жениться на ней? Или жестокая правда уронит Джесс в его глазах и вычеркнет ее из его сердца? А если он согласится, то что его ожидает? Он узнает, что она любила Наварро и была близка с ним. Как же он сможет смириться с этим, если действительно ее любит? Да, ее бабушка была права. Надо действовать быстро. Наварро потерян для нее навсегда. Теперь Джесс надо думать только о ребенке, о своей семье, доме и репутации Лейнов. Она должна рискнуть. Вряд ли бабушка ошиблась насчет чувства управляющего к ней.

— Хорошо, ба. Завтра я поговорю с Мэттом. Если он откажется жениться на мне, но согласится остаться и управлять ранчо, мы уедем на следующей неделе. Если он уйдет от нас, я сделаю Расти управляющим.

Джесс и Мэтт поехали на пастбище, на котором был пожар. Обгоревшие кусты и деревья уже срубили, и на черной земле появились первая трава и дикие цветы. Даже обрубленные кусты покрылись маленькими листочками. Ветер, дождь, копыта животных основательно постарались, чтобы скрыть обгоревшую землю. Свежая зелень замаскировала остальные следы, и теперь надо было внимательно приглядываться, чтобы оценить размах прошлой трагедии.

Джесс огляделась кругом и заметила:

— Земля почти оправилась, Мэтт.

— Твое сердце тоже скоро оправится, Джесси. Твой отец всегда будет жить в нем, но боль скоро утихнет.

Джесс поняла, что он не так истолковал ее печаль. Она спешилась и бросила поводья Бена на землю. После этого Джессика подошла к уцелевшему дереву и прижалась к нему. Ее задача оказалась тяжелее, чем она думала. Ее пугал предстоящий разговор. Джессика чувствовала себя растерянной, брошенной и одинокой. Ее не покидало ощущение злости и горечи оттого, что произошло. Тоска по миру и спокойствию вновь охватила Джесси. Ей требовалось, чтобы кто-то забрал у нее эту боль, хотелось, чтобы ее любили, целовали, держали в объятиях. Джесс снова захотелось почувствовать себя любимой. Сможет ли Мэтт выполнить все это и помочь ей в ее поломанной судьбе? Захочет ли он этого?

Мэтт подошел к ней, догадавшись, что неправильно понял свою любимую. Ее терзало нечто большее, чем горе по отцу. Ему хотелось утешить ее, вернуть прежнюю Джесси. Мэтт взял ее дрожащие руки в свои и повернул лицом к себе. Он увидел, как по щекам его любимой струятся слезы, падая с густых ресниц. Он притянул ее к себе и прошептал:

— Не печалься, Джесси. У тебя есть я. Я позабочусь о ранчо и о тебе. Скажи, что причиняет тебе такую боль? — Едва задав свой последний вопрос, Мэтт взмолился, чтобы в ответ не прозвучало имя Наварро.

Джесс увидела его заботливый взгляд, и слезы с новой силой хлынули из ее глаз. Ей была ненавистна мысль причинить боль этому бескорыстному человеку, но его нежность и участие в минуту ее слабости тронули Джесс до глубины души. Она была ответственна не только за свою жизнь, и ей не хотелось одной справляться с навалившимися на нее трудностями. Многие годы Джесс служила опорой другим, а теперь ей самой потребовалось плечо, на которое можно опереться. Она хотела найти человека, который разделит с ней все трудности, ожидавшие ее в будущем. И сейчас Джесс была в объятиях именно такого человека. Она молилась в эту минуту только о том, чтобы он не отвернулся от нее, когда узнает всю правду.

— Мэтт, ты мне так нужен сейчас. Ты всегда был рядом со мной, к тебе я могла обратиться за советом и поддержкой в любом вопросе. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо.

Мэтт хотел облегчить ее страдания и поцеловал девушку. Его губы были нежны, поцелуй исполнен любви и понимания, его объятия были крепкими, и она чувствовала себя в них в полной безопасности. Этот поцелуй длился очень недолго, но был страстным.

Джесс прижала свое лицо к его груди и тихо заплакала. Она обняла его, словно пыталась набраться от него силы и мужества, чтобы начать разговор. Тогда Мэтт тоже прижался к ней и потерся щекой о ее макушку. Джесс почувствовала, как волны исходящей от него доброты и тепла омывают ее всю.

Он погладил ее волосы.

— Поплачь, Джесси. Плачь столько, сколько захочешь. Пусть горе выйдет из тебя. Ты была такой сильной, и это длилось так долго. Я знаю, как тебе было тяжело. Я сделаю все, чтобы уменьшить твои страдания и печаль.

Джесс подняла голову и сказала:

— Мне бы очень этого хотелось, Мэтт. Но на этот раз никто не сможет мне помочь. Я попала в большую беду. Мне придется уехать с ранчо на год или два. Ты позаботишься о нем во время моего отсутствия? Бабушка и Том поедут со мной. — Джесс решила, что будет лучше, если она начнет именно с этого и даст Мэтту возможность решить самому, стоит ли выяснять, в чем тут дело. Джесс не могла сама просить его жениться на ней. Мэтт должен решить это сам. Если он сам ей этого не предложит, она никогда не осмелится обратиться к нему с подобным предложением.

Мэтт был ошеломлен услышанным.

— Уехать? Но зачем, Джесси?

— Мэтт, я не могу здесь оставаться. Все кончено.

Он вытер ее слезы.

— Нет, ничего не кончено. Я никому не позволю причинить тебе страдания. На ранчо дела идут превосходно. С тобой тоже все будет хорошо. Ты сильная, смелая и умная.

— Не настолько, Мэтт, как ты думаешь. Именно поэтому мне и придется скоро уехать.

— Джесси, подожди немного. Ты не можешь уезжать только из-за того, что испугалась чего-то. Ты не одна. Я с тобой. Ребята тоже тебя не оставят. Мы не дадим тебе пропасть.

— Дело не в этом, Мэтт.

Он некоторое время пристально смотрел на Джесси, потом спросил:

— Ты собираешься встретиться с Наварро?

Джесс виновато опустила голову. Чтобы хоть немного уменьшить неблагоприятное действие своего признания, она начала издалека:

— Нет. Наварро уехал, и я не знаю куда. И он никогда больше не вернется. Но тем не менее это действительно имеет отношение к нему.

Мэтт был озадачен.

— Ты не можешь остаться потому, что потеряла отца и Наварро? Это не ответ. Мы справимся теперь с любыми неприятностями.

— Нет, дело не в этом. — Джесс отвернулась, чтобы не смотреть Мэтту в глаза. — Дело во мне самой.

Мэтт был сердит на себя за то, что не понимал, как страдает его любимая. Он не мог оставить ее в таком ранимом состоянии, отпустить от себя и позволить кому-то другому занять место Наварро в ее сердце. Теперь ему надо быть настойчивым и дерзким, чтобы завоевать Джесси. Но сначала надо выяснить, что так гнетет его любимую.

— Джесси, о какой большой беде ты говоришь?

Собрав все свое мужество, она призналась:

— Я… я беременна, Мэтт.

— Беременна? — эхом отозвался он, не веря своим ушам. Это была последняя неприятность, которая могла прийти ему на ум.

Джесс повернулась к нему и торопливо продолжала:

— Прошу тебя, не думай обо мне слишком плохо. Я должна была сказать тебе правду. Мы очень близки с тобой, и я отношусь к тебе, как к родному. Я должна уехать, чтобы родить ребенка. Если я останусь здесь, нас все будут презирать, и мы разоримся. Не знаю, когда я смогу вернуться. Ты будешь управлять ранчо, пока меня не будет? Пожалуйста. Я доверяю тебе и целиком на тебя полагаюсь. Я не хочу продавать его.

Мэтт ничего не отвечал. Джесс ждала, как он отреагирует на ее признание, что ответит ей. Казалось, ожидание длилось вечность. Если Мэтт любил ее, то это совсем не облегчало его размышлений. Она увидела боль в его взгляде, когда он посмотрел на нее из-под сдвинутых бровей. Эта боль ранила ее в самое сердце. Как бы ей хотелось не поступать с ним таким образом! Неужели он сможет понять и простить ее ошибку? Испытывая стыд и муку, Джесс пробормотала:

— Прости меня, Мэтт. Мне не следовало тебе этого говорить. Прошу тебя, не надо меня ненавидеть. Я не переживу, если ты тоже бросишь меня. Скоро я уеду, и тебе не придется больше меня видеть.

— Наварро? — спросил он напряженным голосом.

— Да. — И Джесс рассказала ему ту же историю, что рассказывала бабушке. Она решила, что Мэтту тоже будет лучше думать, что это произошло только один раз. — Прости меня, Мэтт. Ты, должно быть, ужасно разочаровался во мне теперь. Я ничего уже не могу изменить, так что мне надо уехать до того, как все раскроется и поползут слухи. Я была не права, что взвалила на тебя такую обузу. Просто мне было так одиноко. Я не знала, что мне делать. — Джесс снова отвернулась.

Мэтт не стал спрашивать, любила ли она Наварро. Конечно, это было так, иначе она не стала бы заниматься с ним любовью. Его гнев на самого себя стал еще сильнее. Если бы он раньше раскрыл ей свои чувства и добился взаимности, Наварро никогда бы не смог так увлечь ее! Но он сейчас рядом с ней, сейчас, когда нужен ей больше всего.

— Джесси, твой отъезд — не лучшее, что ты можешь сделать для себя и для ребенка. И для ранчо тоже.

Мэтт повернул ее лицо к себе. Джесс сказала:

— Мэтт, я сама создала эти проблемы. Мне их и решать. Что еще я могу сделать?

— Выходи за меня замуж, — ответил он. — Я тот человек, который тебе нужен. Ты можешь довериться мне.

Джесс так надеялась услышать от него именно это, но до последней минуты ее не оставляли мучительные страхи, что этого не произойдет. Поэтому ее удивление было сильнее радости и облегчения.

— Но…

Его голос и выражение лица были твердыми, когда он сказал:

— Никаких «но», Джесси. У меня нет другого выбора. Сейчас я нужен тебе. Я знаю, ты любишь его, а он любил тебя. Не удивляйся. Я все понял в тот момент, когда вы приехали на ранчо. Про себя я молился, чтобы это было ошибкой, но при этом знал, что это правда. Я радовался, когда он уехал, и сходил с ума, когда он вернулся. Я боялся, что он причинит тебе боль. И он это сделал.

— Это не только его вина, Мэтт. Он не обманывал и не заставлял меня.

— Но Наварро привязал тебя к себе, зная, что не сможет остаться.

— Это было тяжелое время для нас обоих. Мы страдали и обессилили от этих страданий. Мы были нужны друг другу в тот момент. Неужели это так ужасно и так плохо?

Ее умоляющий взгляд пронзил его сердце. Волосы Джесс переливались в ярком солнечном свете. Несмотря на то, что ее щеки горели, она была бледна. Он был очень нужен ей, нужен даже еще больше, чем она думала. И Мэтт был счастлив помочь ей. Тогда он задал ей последний трудный вопрос:

— Если бы я был более внимателен, этой беды могло бы не произойти. Ты уверена, что на этот раз Наварро ушел навсегда? Он уже возвращался и между вами… все стало еще сильнее, чем я думал.

Джесс ответила ему со всей честностью:

— Я уверена. У Наварро неприятности с законом. Как он однажды сказал мне, веревка все туже затягивается вокруг его шеи. Мэтт, он был вынужден уехать, чтобы выжить, и он не будет рисковать и возвращаться ко мне. Он никогда не узнает о ребенке.

Неожиданно Мэтт понял, что ему почти жалко бродягу, который потерял так много. Но он злился на Наварро за то, что тот первым взял Джесси, хотя знал, что их будущие отношения невозможны.

— Я подозревал, что с Наварро что-то не так. Я видел, он не хотел уезжать, и не мог понять, зачем ему это делать. Чем раньше мы поженимся, тем будет лучше. Как насчет вторника? — Мэтт хотел поскорее сделать Джесс своей женой. Он боялся, что Наварро вернется и она передумает выходить замуж или уедет вместе с бродягой.

Джесс испытывала сильное чувство вины.

— Мэтт, я не могу так с тобой поступить. Это нечестно просить тебя жениться на мне при таких обстоятельствах. Как я могу взвалить на тебя заботу о ребенке от другого мужчины?

— Будет нечестно мне позволить тебе погубить себя и твою семью, когда я — лучшее решение всех твоих проблем. И ты ничего на меня не взвалишь. Я хочу на тебе жениться. Я люблю тебя, Джессика Лейн. Люблю уже многие годы. Я слишком долго ждал, чтобы сказать тебе это. Будь моей женой, Джесси. Я всегда буду любить тебя и заботиться о тебе.

Это признание тронуло Джесси. Ясный взгляд Мэтта подтверждал, что каждое его слово было правдой. Он взял ее лицо своими натруженными руками и ласково заглянул в ее глаза, полные слез. Его улыбка была теплой и доверительной. Да, Мэтью Кордель мог сделать женщину счастливой, став ей идеальным мужем, и этой женщиной будет она. Джесс не могла себе представить, что было бы между ними, открой Мэтт ей свою любовь много лет назад.

— Почему ты никогда ничего не говорил и не делал все эти годы, чтобы я поняла твои чувства?

— Я боялся, — признался он с грустной улыбкой.

Джесс рассмеялась:

— Никогда не подозревала, что ты можешь чего-то или кого-то бояться. Что тебя отпугивало от меня, Мэтт?

— Отказ. То, что между нами могли возникнуть проблемы. Когда я приехал сюда в восемнадцатилетнем возрасте, я бежал от несчастной любви. В Джорджии я собирался жениться на одной девушке, но за неделю до свадьбы она сбежала от меня к другому мужчине. Я встретил Джеда. У нас с ним завязалась дружба, и я начал на него работать. Когда я был на войне, то встретил Сару и ее детей. Ее мужа убили, и она умоляла меня вернуться к ней. Но я не мог. Все мои чувства к ней уже перегорели. Мой дом был здесь. Когда я вернулся, тебе было тринадцать, а мне — двадцать четыре. Все эти годы я наблюдал, как ты росла. Я хорошо знал тебя и мог сказать, что ты относилась ко мне только как к дяде или старшему брату. Я боялся выразить тебе свои чувства. Если бы я это сделал, Наварро не смог бы получить тебя. Но все, что ни делается, все к лучшему. Джесси, после того как ты познакомилась с ним, ты сильно изменилась.

Нежность и убедительность Мэтта вызвали в ней еще большее уважение.

— Я знаю, — проговорила она. — До Наварро я росла и жила как сын Джеда. А он дал мне понять, что я женщина. Не так много мужчин обращались со мной, как с женщиной, и это не их вина. Мэтт, я была своим парнем, а не девушкой, за которой можно поухаживать.

Мэтт покачал головой, от чего прядь его каштановых волос упала на лоб. В его взгляде явно читалось, что его развеселило это ошибочное суждение Джесси. Их разговор тек так легко и непринужденно, что он забыл обо всех неприятностях. Мэтт видел перед собой только свою любимую женщину. Она доверчиво и нежно улыбалась ему.

— Нет, Джесси, редко можно встретить такую женщину, как ты. Ты прекрасная, и не спорь со мной. Помнишь тот вечер в Сан-Антонио? Ни один мужчина не мог глаз от тебя отвести, особенно я. А женщины просто умирали от зависти.

— Признаюсь, после того вечера я немного изменила мнение о себе. Но насколько я помню, ты тоже привлекал внимание. Я боялась, что какая-нибудь женщина похитит тебя у меня.

— Зачем расфуфыренной городской женщине такой старый пастух? Я так долго просидел в седле, что почти прирос к лошади. Это хорошо, что ты умелая наездница. Тебе придется меня как следует потренировать.

Они рассмеялись, и остатки напряжения покинули их.

Мэтт погладил ее волосы и серьезно сказал:

— Вот видишь, теперь ты можешь улыбаться и смеяться. Джесси, мне так приятно снова услышать твой смех.

Это его невинное замечание заставило ее вспомнить все, что так печалило ее, но Джесс скрыла свою реакцию.

— Мэтт, ты такой хороший. Такой хороший для меня. Я не заслуживаю подобного обращения и такой награды, как ты.

Мэтт схватил ее руки и сжал их.

— Это неправда.

— Да, это так. Посмотри, как я все испортила.

— Джесси, доверься мне. Твою боль можно исцелить, так же как исцелилась эта земля. Я знаю это по своему опыту. Господи, какую же боль причинила мне Сара, но я снова научился жить и любить. И ты тоже научишься.

— Я бы не хотела причинять тебе такую же боль, какую причинила она, но… Еще слишком рано, чтобы…

— Я понимаю, но время идет. Наварро уехал, а я здесь. У меня есть преимущество. Джесси, ты не пожалеешь. Я буду тебе хорошим мужем и воспитаю твоего ребенка как своего собственного. Я не буду от тебя, ничего требовать. Если ты полюбишь меня и захочешь, я буду подле тебя. Но если мы просто останемся друзьями, я буду спокоен.

— Тебе не придется быть спокойным половину своей жизни, Мэтт. Ты не создан для этого.

— Но это будет жизнь с женщиной, которую я люблю. Джесси, мне этого достаточно. Кроме того, дорогая, ты уже меня любишь. Не так, как я люблю тебя и, надеюсь, полюбишь меня однажды, но ты все равно меня любишь. Может быть, это семя даст всходы и распустится прекрасным цветком.

Джесс смотрела в его сияющие карие глаза. Мэтт тоже был мечтателем. Он хотел ее с той же силой, с какой она хотела Наварро. Он смог преодолеть свои страдания в прошлом. Может быть, и ей это удастся в будущем. Разве мог быть кто-то лучше Мэтта? Кто-то, кто занял бы место Наварро в ее сердце? Она не могла удержаться и тоже улыбнулась ему в ответ. Гладя ее по щеке, Мэтт повторил свое предложение:

— Выходи за меня, Джесси.

— Хорошо, мистер управляющий. Я сделаю тебя хозяином ранчо Бокс Эль и семьи Лейн.

Мэтт завопил от радости. Он поднял свою любимую и закружился с ней. После этого он поцеловал Джесси.

— Завтра я поеду и договорюсь со священником. Поженимся в среду.

— А что скажут остальные работники? — спросила она, обнимая его за шею. Джесс наслаждалась его восторженным взглядом, нежными объятиями и тем, что он так сумел поднять ей настроение. Его поцелуй тоже отозвался в ней легким возбуждением.

Мэтт некоторое время помолчал, поняв, что Джесс не осталась к нему равнодушной. Это дало ему надежду однажды завоевать ее.

— Они скажут, что я самый везучий на свете человек. Ты что, забыла, как нас с тобой застукали в амбаре с сеном в волосах? — улыбнулся Мэтт, еще больше возбудившись от этих воспоминаний.

— Все знали, что это был розыгрыш, — возразила Джесси.

— А те ночи, когда мы вдвоем ездили в ночное? А наша поездка в Сан-Антонио? Все решат, что мы наконец-то решили раскрыть наши давние отношения.

— А моя неожиданная беременность, которая станет заметна через несколько месяцев.

Мэтт увидел, как Джесс покраснела. Подумав минуту, он сказал:

— У тебя два с половиной месяца беременности. Значит, наш ребенок родится в начале марта. Когда твой живот начнет расти, мы все уедем перегонять скот. А когда мы вернемся через несколько месяцев, никто ничего не заподозрит. Дети иногда рождаются до срока. Но даже если кто-то догадается, что ты забеременела до свадьбы, ребята ничего не станут говорить. Они будут думать, что это мой ребенок. Он и будет моим.

— Ты такой замечательный человек. Мэтт, ты уверен, что это именно то, что ты хочешь? Не губи себя из-за меня.

Мэтт снова взял ее лицо в свои ладони.

— Я люблю тебя. И это все, чего я хочу и в чем нуждаюсь.

— Что бы я без тебя делала? — пробормотала Джесси.

— Именно это я и говорю тебе. Джесси, я буду тебе хорошим мужем.

— Я это знаю, — ответила она, едва не бросившись ему снова на шею.

— Джесси, но я должен задать тебе еще один вопрос. Что будет с нами, если Наварро вернется?

— Он не вернется. Но если даже так, то это ничего не изменит. Я клянусь тебе. Ребенок будет рожден как твой, и он будет носить твое имя.

— А если ты не полюбишь меня, а он захочет получить тебя и ребенка назад?

— Мэтт, мы будем семьей до самой смерти. Обещаю тебе. Наварро никогда не сможет остаться здесь, мы не сможем жить в бегах, как он. Наши судьбы одинаковы. Даю тебе слово чести, пока смерть не разлучит нас. И еще я обещаю забыть его как можно скорее и полюбить тебя так же сильно, как ты любишь меня.

— Я знаю, Джесси, что ты напугана, тебе больно, но ты — Лейн. Будь сильной в следующие месяцы, спрячь боль, пока она не пройдет сама.

— Я уверена, что мне это удастся, Мэтт, если ты будешь рядом со мной. Спасибо тебе.

Мэтт улыбнулся.

— Теперь я должен благодарить тебя, Джесси.

Во вторник днем Мэтт поехал за священником. Джесс и бабушка тщательно готовились к предстоящему, поэтому, когда Мэтт вернулся, все было в порядке. Работники вместе с Томом набрали цветов и украсили ими крыльцо и веранду, а бабушка с Джесс приготовили угощение.

Джесс очень волновалась. На ней было надето красивое белое платье с кружевами, затянутое на талии. Пышная белая юбка подчеркивала ее стройность. Волосы Джесс забрала в высокую прическу и украсила их цветами, которые ей помогла сделать из шелка бабушка. Несмотря на сухой и жаркий августовский день, ее руки были холодными и дрожали. На шею Джесс повесила жемчужное ожерелье своей бабушки, и теперь оно дрожало в такт ее сердцу. Она знала, что ей следует оставаться в своей комнате до начала церемонии.

В последние минуты до венчания Джесс всеми силами старалась не думать о Наварро Бриде. Она пообещала себя Мэтью Корделю раз и навсегда. Впервые она молилась о том, чтобы ее возлюбленный никогда не вернулся. Когда он уезжал, то сказал, что для него все слишком поздно. Но если он вернется, все будет слишком поздно для нее, для них обоих.

«Прощай, моя любовь. Я делаю это ради нашего ребенка. О себе мы больше думать не можем. До конца своих дней я буду хранить верность Мэтту за эту жертву. Я люблю тебя, Наварро Брид. Где бы ты ни был, да хранит тебя Господь. Будь счастлив».

Джесс услышала звуки скрипки и губной гармоники. Это ребята музыкой вызывали ее на улицу. Сердце Джесс бешено заколотилось, в горле пересохло, она вся дрожала. Для нее наступала новая жизнь. В дверь постучали. Джесс открыла, и в комнату вошли ее друзья, родные и будущий муж. Она подошла к Мэтту.

Он взял ее за руку и сжал ее в своей руке. Джесс посмотрела на него и увидела любовь и радость, написанные на его лице. Он был одет в костюм и выглядел очень красивым. Она улыбнулась ему.

Мэтт чувствовал, что сердце его выпрыгнет из груди. Джесс была очень красивой, хотя ее дрожащие руки, бледное лицо и нервный румянец выдавали ее истинное состояние. Но все подумают, что это обычное волнение перед свадьбой. Мэтт стиснул ее пальцы, чтобы придать ей мужества и силы. Он почувствовал, что Джесс отвечает ему тем же. Тогда Мэтт сосредоточил все свое внимание на священнике, стоящем перед ними.

Преподобный Адамс жестом велел музыкантам замолчать. После этого он откашлялся, взглянул на пару венчающихся перед ним и опустил глаза на ветхую Библию, которую держал в руках.

— Дорогие друзья мои! Мы собрались в этом доме, чтобы связать узами священного брака этих мужчину и женщину перед лицом Господа нашего и находящихся здесь свидетелей. Я зачитаю вам Книгу Руфи, главу первую, стихи шестнадцатый и семнадцатый. «Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог будет моим Богом. И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Пусть и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобою». Послание к Ефесянам, глава пятая, стихи с двадцать второго по тридцать третий: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу… Мужья, любите своих жен…»

Джесс задумалась, когда услышала эти мудрые слова. Она слушала дальше, впитывая все, что читал священник.

— «Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть».

Джессика не могла отделаться от сомнений. Хорошо ли она поступает, выходя замуж? Скоро она должна будет дать клятву Мэтту перед Господом и людьми…

— Мэтью Кордель, согласен ли ты взять эту женщину в законные жены? — спросил преподобный Адамс. — Будешь ли ты любить ее, защищать, поддерживать в здоровье и болезни, в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас, как завещано нам Святым Духом?

Мэтт ответил без колебаний.

— Да, до самой смерти, — сказал он.

После этого священник обратился к Джесси:

— Джессика Лейн, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья, чтобы быть ему любящей, послушной, честной и верной в здоровье и болезни, в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас, как завещано нам Библией?

Джесс с трудом проглотила комок в горле, услышав слова клятвы. Ребенок. Сейчас имело значение только то, что ребенку нужно было дать законное имя.

— Да, до самой смерти.

— У вас есть кольцо? — спросил священник.

Бабушка сняла с пальца свое собственное кольцо и передала его жениху внучки. Они заранее договорились с ним использовать ее кольцо, пока Мэтт не купит для Джесс новое. Джесс посмотрела на бабушку и улыбнулась.

— Это кольцо не имеет конца, и именно такими должны быть любовь и брак. Это символ вашей клятвы перед Богом нашим. Пусть любовь ваша останется всегда такой же сияющей и дорогой, как это золото. Надень кольцо своей невесте на палец и повторяй за мной: кольцом этим я обручаюсь с тобой.

Мэтт надел Джесс кольцо и повторил слова священника.

— А ты, Джесс, возьми кольцо и повтори: я беру это кольцо и обручаюсь им с тобой.

Джесс посмотрела в глаза Мэтта и повторила.

— Властью, данной мне Богом и этим штатом, объявляю вас мужем и женой. И как сказано в Святом Благовествовании от Матфея: «они уже не двое, а одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Поздравляю вас, мистер и миссис Кордель. Теперь давайте помолимся.

Все склонили головы. Священник благословил новобрачных. После этого все гости бросились целовать невесту, жать руку жениху и желать им всего самого наилучшего. Том обнял сестру, потом поболтал с Мэттом. Бабушка и Джесс долго обнимали друг друга. Старая женщина шептала на ухо внучке слова, которые должны были подбодрить ее и помочь справиться с собой.

После этого начался настоящий пир. Заиграла музыка, и начались танцы. У всех было прекрасное настроение.

Мэтт танцевал со своей женой.

— Все прошло не так уж и плохо, да? — шепотом спросил он ее.

— Это была очень красивая церемония, Мэтт.

— Джесси, ты сегодня невероятно красивая. У тебя все получится.

— Это у нас с тобой все получится. — И она прижалась к своему мужу.

Священник даже не стал спрашивать, нет ли кого-нибудь, кто возражал бы против этого брака. Да никто и не мог возразить. Наварро уехал два месяца назад. Если бы он передумал, то уже вернулся бы. Джесс надо было смотреть в лицо фактам. Одна часть ее жизни закончилась. Мэтт и ребенок были ее будущим. Она уже стала женой, а через шесть с половиной месяцев станет матерью.

— Все в порядке, Джесси? — спросил Мэтт.

— Да, муж мой, со мной все в порядке.

— Тебе надо поменьше работать теперь.

Джесс рассмеялась.

— Мэтт, но я же не больна. Хорошо, я буду поосторожнее.

Карлос, Мигель, Расти и Джимми Джо пригласили ее на танец после того, как танец Мэтта закончился. Гости ели, пили и веселились. Когда наступил вечер, работники один за другим ушли. В доме остались ночевать только члены семьи и священник.

Джесс и бабушка убирали со стола, пока мужчины и Том беседовали. Преподобного Адамса отвели в комнату, где раньше жила Мэри Луиза. Том и бабушка тоже разошлись по своим комнатам. Мэтт проводил свою любимую в бывшую спальню Джеда.

— Я собирался воспользоваться комнатой Мэри Луизы, но преподобный Адамс останется у нас до утра. Ты уверена, что не будешь возражать, если я проведу с тобой эту ночь?

— Мэтт, ты будешь проводить со мной все ночи или люди начнут задавать ненужные вопросы.

— Я не хочу причинять тебе неудобства, Джесси. Кто может узнать о том, что я буду спать в твоей бывшей комнате?

— Том, например. Я хочу, чтобы и он, и все остальные поверили, что наш брак настоящий и этот ребенок твой. Мы много лет знаем друг друга, и вот теперь ты стал моим мужем. Давай спать. Мы оба устали.

— Я отвернусь, пока ты будешь переодеваться.

— Всегда джентльмен, — пошутила Джесси. Но ее это только порадовало. Она сняла платье и осталась в одной сорочке. — Если бы я всегда была леди, ничего бы не случилось.

Мэтт обернулся и холодно сказал:

— Никогда больше этого не говори. Такие вещи случаются, Джесси. Не вини себя.

Джесс даже не попыталась прикрыться и смело смотрела на него.

— Это затронуло нас с тобой, Мэтт. Все так глупо и опрометчиво.

Мэтт подошел к ней, обнял и произнес:

— Забудь об этом, любимая.

— Я пытаюсь, честно пытаюсь. Просто мне страшно.

Пальцы Мэтта коснулись ее обнаженного плеча.

— Ты много работала. Тебе нужен отдых. Ты ведь не жалеешь, что сегодня ответила мне «да»?

— Нет, Мэтт, совсем не жалею. Только дай мне время. Потерпи немного.

— И то, и другое у тебя есть. Столько, сколько тебе потребуется, Джесси.

— Мне плохо оттого, что приходится так поступать с тобой. Я уверена, ты не такой представлял первую брачную ночь.

— Я не представлял, что когда-нибудь завоюю тебя, Джесси, — возразил Мэтт. — И если это произошло благодаря Наварро, я ему признателен. Единственное, на что я надеюсь, что однажды ты захочешь меня так же, как хочешь его. Он появился, когда ты была очень уязвима. Теперь я оказался в том же положении, что и он тогда. Разница только в том, что ты — моя жена, и я никогда не сделаю ничего такого, из-за чего ты будешь сожалеть о том, что вышла за меня.

— Я действительно люблю тебя, Мэтт.

— Я знаю, Джесси. Иди в постель. — Мэтт отпустил ее и снова отвернулся.

Джесс посмотрела на своего мужа. Она была рада, что он у нее есть. Теперь ей надо как-то доказать ему эту радость. Однажды, поклялась Джесс сама себе, она это сделает. Она разделась и надела ночную рубашку, после чего залезла в кровать и натянула одеяло до подбородка.

— Я готова, Мэтт.

Новоиспеченный супруг притушил лампы, разделся в темноте и нырнул под одеяло рядом с Джесси. Их руки и ноги коснулись друг друга. Мэтт умирал от желания обнять ее, но было еще слишком рано. Надо дождаться, когда она сама придет к нему.

Джесс закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она не могла предложить себя своему мужу в качестве благодарности и извинений. Она вспомнила слова из Библии. Теперь долг Джесс подчиняться ему. Но нет, не сейчас. Ее сердце и сознание были сильнее клятвы.

Но вот, несмотря на желания Мэтта и тревоги Джесси, они оба уснули.

Через несколько часов Джесс заворочалась. Ей приснился Наварро. Она увидела его избитым, умирающим от голода. Его бросали в ту черную дыру, о которой он ей рассказывал. Джесс видела, как по его телу ползают крысы и пауки. Наварро бился в лихорадке, но никто не пришел ему на помощь. Она видела, как он работает под палящим солнцем, выпрашивая глоток воды. Он был измучен, сломлен, одинок. Во сне Наварро протягивал к ней руки и умолял не забывать его.

Вся в поту Джесс села на кровати. Ее сердце билось, она вся дрожала. Обрывки ночного кошмара проносились у нее в мозгу и пугали ее.

— Что такое, Джесси? — спросил из темноты Мэтт.

— Просто приснился плохой сон. Здесь так жарко.

— Окна открыты, но на улице нет ветра. Нам нужен хороший дождь, чтобы немного сбить жару. Так же сухо и жарко было перед последней грозой.

— Надеюсь, больше такой сильной грозы не будет. Прости, что разбудила тебя.

— Ложись и постарайся заснуть.

Джесс дрожала. Она не знала почему, но ее опять, как через два дня после отъезда Наварро, пронизало предчувствие беды. Джесс беспокоилась о том, что его могли схватить. А если это так, тогда он… мертв. Наварро повесили за убийство. Может, он поэтому не приехал и не сообщил о себе? Как она узнает правду? Джесс не осмеливалась написать о Наварро властям. И если случилось самое худшее, она уже ничего не могла изменить. Будет ли лучше, если она узнает, где он? Может быть, спокойнее думать, что он счастлив где-то вдали от нее?

— Мэтт, обними меня, пожалуйста. Мне так страшно.

Мэтт с радостью заключил ее в свои объятия.

— Чего ты боишься, Джесси?

— Не знаю. У меня просто есть предчувствие, что произойдет нечто ужасное.

— Со мной ты в безопасности. Успокойся и закрой глаза.

Мэтт гладил ее волосы, пока Джесс снова не заснула. Как прекрасно держать ее в своих руках, ощущать тепло ее тела. От нее веяло свежестью и уютом. Он вспомнил, как она заснула у него на плече в почтовой карете. Теперь Джесс его жена, и однажды она придет к нему и отдастся ему вся. Но сначала должен исчезнуть призрак Наварро, что стоял между ними. Мэтт не знал пока, как справиться с этим. Все, что он мог — это быть рядом с Джесси, когда она в нем нуждалась.

Когда Джесс проснулась утром, Мэтт уже ушел. Это одиночество было ей в тягость, так как ее опять затошнило. Она выскочила из кровати, схватила ночной горшок и наклонилась над ним. Ее рвало до тех пор, пока горло не заболело. Джесс чувствовала себя ужасно. Все болело, она была усталой и измученной. Тут открылась дверь и вошла бабушка, причесанная и улыбающаяся.

— Я услышала, как ты завозилась, и решила принести тебе травяного чая. Мои мама и бабушка много лет использовали этот рецепт, чтобы уменьшить утреннее недомогание, а потом передали его мне. Когда я вынашивала моих мальчиков, он мне очень помог.

— Спасибо, ба. Мне так плохо. Как долго продлится этот кошмар? — Джесс взяла чашку и отхлебнула горячей жидкости, моля о том, чтобы она задержалась у нее внутри.

— Еще пару недель. Твое тело меняется. Сама природа говорит тебе, что надо стать спокойнее, двигаться не так быстро.

— Бабушка, что бы я без тебя делала? Ты всегда рядом, особенно когда больше всего нужна мне. Я наделала столько ошибок, но ты удержала меня еще от одной.

— Ты про то, что хотела уехать? — спросила Марта, присаживаясь на краешек кровати и поглаживая внучку по голове.

Джесс была рада, что она не сказала «про то, чтобы сбежать».

— Я сделала правильный выбор, ба. Спасибо тебе за мудрый совет. Мэтт прекрасный человек. Я сделаю этот брак счастливым.

— А как же Наварро, Джесси?

— Мне придется забыть его. Я устроила свою жизнь. Наварро тоже устроит свою. Нам обоим придется с этим смириться.

— Детка, у тебя уже все прошло?

— Не беспокойся, ба. Это займет время, но оно у меня есть. Мне больно и грустно оттого, что мы с Наварро не смогли быть вместе, но я не буду, не могу оглядываться назад. Иначе я стану горько сожалеть обо всем. Я должна дать Мэтту шанс, который он заслужил.

— Это мудро, Джесси. Ты сильная и мужественная женщина. Вы с Мэттом хорошо подходите друг другу. Вы с ним больше похожи друг на друга, чем ты и Наварро. Дружба и уважение очень важны для хорошего брака. А у вас с Мэттом это уже есть, причем давно, так что любовь не заставит себя ждать.

— Бабушка, а если я никогда не смогу полюбить Мэтта… ну… особым образом?

Марта посмотрела на нее понимающим и подбадривающим взглядом.

— Джесси, ты просто отпусти свое сердце. Не притворяйся с Мэттом. Он не захочет, чтобы ты притворялась. Но даже если твоя любовь к нему никогда не станет безумной и слепой, вы все равно проживете счастливо всю жизнь. Иногда спокойная и мирная любовь лучше опасной и страстной. Мэтт и Наварро такие разные. Это поможет тебе не спутать их в твоем сердце.

— Обещаю, ба, я сделаю все, что смогу. Мэтту я это уже пообещала.

Джесс осталась в кровати до тех пор, пока не почувствовала себя лучше. Она встала, умылась и оделась. Бабушка приготовила ей легкий завтрак, чтобы не нагружать ее истерзанный желудок. Джесс медленно поела. После этого она занялась перестановкой вещей в комнате, чтобы ее муж мог принести сюда свои вещи.

Когда Мэтт вернулся, Джесс встретила его в дверях радостной улыбкой.

— Если ты соберешь свои вещи, я помогу тебе переехать сюда.

— Джесси, ты уверена, что мне стоит это делать?

Она рассмеялась и сказала:

— Конечно, уверена, мистер Кордель. Как же мы сможем привыкнуть друг к другу, если будем жить в разных комнатах?

— Весьма признателен, миссис Кордель. Я понимаю, для тебя это решение было нелегким.

Джесс посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, Мэтт, ты ошибаешься. Ты сам сделал его легким для меня. Обещаю тебе стать самой лучшей женой. Но есть одна сложность. Я надеюсь, что с ней мы справимся после того, как ребенок родится. Ты не против?

Мэтт посмотрел на ее розовые щеки и голубые глаза. Он догадался, о чем она говорит.

— Джесси, я смогу дождаться этого дня. Ты лучше подумай о своем здоровье.

Потрясенная его заботой и великодушием, Джесс обняла мужа.

Держа жену в своих объятиях, Мэтт почувствовал, что она искренне говорила с ним.

— Несколько следующих месяцев будут очень загруженными. На следующей неделе я поеду в город. Надо нанять ковбоев для объездки лошадей. А еще, если повезет, я найму пастухов на осень и на то время, когда нужно будет перегонять скот.

— Я перекладываю на тебя все полномочия. Пока что я тебе не помощница.

— Я не пытаюсь занять твое место или место Джеда. Просто я хочу как можно больше помочь тебе, чем смогу.

— Я знаю, Мэтт, и очень благодарна тебе. Я во всем тебе доверяю и всегда доверяла. Кроме того, ранчо теперь и твое тоже. Ты больше не управляющий, ты — хозяин.

— Из Расти получится хороший управляющий. Ребята его любят и уважают. С ним у нас не будет проблем.

— Он то, что надо. А теперь давай перенесем твои вещи. Я хочу успеть сделать это до ужина.

Последующие несколько дней Джессика Лейн Кордель старалась ходить помедленнее, не спешить и не торопиться. Она подолгу лежала утром в кровати, пока не проходила ее тошнота, а потом отправлялась помогать бабушке по хозяйству или занималась с Томом уроками. Джесс даже испытывала некоторое удовольствие от своей новой роли будущей матери. Рядом с Мэттом она смогла расслабиться. Ее беременность не грозила теперь закончиться скандалом и душевными муками. Мэтт проявлял к ней нежность и внимание. Джессике нравилось чувствовать себя какой-то особенной, чувствовать себя женщиной. И чем больше она общалась с Мэттом, тем больше он ей нравился.

А он продолжал ухаживать за ней, даря поцелуи и любящие объятия. Особое удовольствие доставляло ей почувствовать себя в его сильных руках. Она признавалась себе, что его романтическое к ней отношение все больше и больше возбуждает ее. Джесс молила о том, чтобы ее утраченная любовь не сделала невозможным для нее испытать страсть с другим мужчиной. Ей хотелось, чтобы ее муж вызывал в ней такие же чувства, как Наварро, первым разбудивший их в ней. Джесс вспомнила, как ощущала себя рядом со своим потерянным возлюбленным, и признавалась себе, что хотела бы еще раз испытать эти чувства и эмоции. Возможно, секс станет последним звеном в цепи, соединяющей ее и Мэтта. Так должно было быть. Секс связал ее и Наварро. После этого они стали еще больше доверять друг другу, их любовь сделалась еще сильнее. Но пока она носит ребенка от другого человека, она не может допустить Мэтта. Однако она будет готовиться к этому и отдастся ему, когда придет время.

Вечером в пятницу Джесс и Мэтт стояли на крыльце и смотрели на закат. Он стоял позади нее, обняв руками за талию, а она положила свои руки на его предплечья. Джесс откинулась назад. Ее голова покоилась на широкой груди Мэтта.

— Очень сухо и жарко. Люди и животные совсем потеряли покой, — сказал он.

— Но посмотри, как красиво и тихо, — заметила Джесси, глядя на буйство небесных красок на западе. — Все уладится, Мэтт.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Джесс обернулась и обняла его. Она слушала, как бьется его сердце, будто ему не хватало этого тесного пространства в груди. Мэтт сжал ее крепче и поцеловал в макушку. Она думала, что будет лучше: остаться и доказать ему свою привязанность, или этого делать не стоит, чтобы не возбуждать его напрасно.

— Мэтт, тебе не тяжело, когда я рядом с тобой? Может, мне перестать обнимать тебя?

— Я рад, Джесси, что ты так свободно обо всем со мной говоришь. Мне и тяжело рядом с тобой, и в то же время нет… Ты знаешь, что я имею в виду. Я счастлив, что обнимаю тебя и мне сейчас принадлежит хотя бы маленькая твоя частичка. Не лишай меня этой радости, — успокоил ее Мэтт.

Джесс слегка отстранилась и заглянула в его карие глаза.

— Ты очень красивый мужчина, Мэтью Кордель. Я рада, что до меня ни одна девушка не набросила на тебя лассо. Я уже хочу тебя, но надо подождать, пока между нами никого не будет.

— Призрака Наварро? — спросил Мэтт.

— Нет, я имела в виду ребенка. После его рождения я стану тебе настоящей женой.

Мэтт взял в ладони ее лицо и заглянул в ее искренние глаза. Он хотел ее до невозможности, но ее признание придало ему сил дождаться своего часа. Мэтт понимал и уважал чувства своей любимой.

— Я люблю тебя, Джесси. Для меня важны только ты и наше с тобой будущее. — Его губы накрыли ее рот с такой нежностью и силой, что у Джесс перехватило дыхание.

Возле загона Мигель толкнул Карлоса в бок и заметил:

— Мы с тобой ошиблись, amigo. Она не может любить Наварро и при этом так страстно отдаваться Мэтту. И это хорошо. Они были рядом так много лет. Si, это славная пара.

— А где есть такой закон, чтобы красивой сеньорите было запрещено любить сразу нескольких hombres? Думаю, она бросилась к нему от одиночества и страха. Но chica честная женщина. Она никогда не предаст нашего хозяина и не изменит ему. Интересно, вернется ли Наварро? Что с ним будет, когда он увидит, что потерял ее?

— А что он сможет сделать, Карлос? Все уже сделано.

Джесс проснулась в полночь. Она чувствовала беспокойство и не находила себе места. Она не знала, что было не так, но это не имело отношения к ее беременности.

— Что такое, любимая? — спросил Мэтт.

— Не знаю. Не могу уснуть. Я посижу и почитаю немного.

— Это жаркая погода и твое состояние. Хочешь, я принесу тебе теплого молока?

— Нет, Мэтт, дело не в этом. У меня опять нехорошие предчувствия.

— Давай я посижу с тобой. Мы можем…

Вдалеке прогремел гром, и раскатистый звук ворвался в раскрытые окна. Джесс и Мэтт повернулись в сторону звука. Шум повторился снова, но на этот раз он был еще громче и ближе.

— Наверное, начинается гроза, — предположил Мэтт.

Джесс вылезла из кровати и подошла к окну. Выглянув наружу, она увидела, как недалеко от дома сверкнула молния, затем последовал еще более зловещий и громкий раскат грома. Мэтт обнял ее сзади. Джесс молча и напряженно вглядывалась в тревожный горизонт.

Мэтт посмотрел туда же, куда смотрела она.

— Пойду-ка я разбужу ребят. Боюсь, как бы скот снова не взбесился.

Небо было темным и угрожающим. Раскаты грома сотрясали горячий воздух и разлетались во все стороны, словно злобные чудовища. Молнии падали на землю, тянули свои смертоносные руки ко всему живому, что было на ней. Дом ходил ходуном от порывов ветра и раскатов грома. Яркие вспышки заставляли тени метаться из стороны в сторону. Молнии ударяли очень часто. Ветер срывал с места сухую траву и гонял ее по пересохшей земле.

— Не уходи от меня, Мэтт. Я хочу, чтобы ты был со мной. Я… боюсь.

— Ты никогда раньше не боялась грозы, Джесси, но я здесь. Я просто пойду дам ребятам поручения и сразу вернусь к тебе. — Он обнял ее, взял свою одежду и ушел.

Джесс не отрывала глаз от неба. Это была не обычная гроза. Ее сила и мощь пугали Джесс до смерти. Она вздрагивала при каждом ударе молнии, которые, как жадные языки, высовывались из туч и лизали землю. Ни один индейский барабан не мог произвести столько шума. Джесс подумала, как опасно человеку или животному находиться на улице в такую грозу.

Неожиданно Джесс услышала звук, похожий на взрыв, который прозвучал совсем близко и эхом разнесся по всему дому. После этого наступила тишина, словно дом замер в ожидании беды. Вдруг захлопали ставни, заскрипели лестницы и задрожали стены. Два мощнейших раската грома сотрясли землю до самого основания. Джесс вздрогнула и закричала. Она с нетерпением ждала возвращения Мэтта. Ей было очень страшно.

Гром и молнии, словно взбесившиеся мустанги, носились над поверхностью земли. Джесс ждала, когда первые капли дождя охладят и землю, и разбушевавшуюся стихию. Тут раздался оглушительный треск, и дом затрясся, словно от страха. Джесс поняла, что это был удар молнии. Она почувствовала запах дыма. Пожар!

Джесс выбежала в гостиную, огляделась по сторонам и побежала в кухню. Оттуда она заметила языки пламени в окне задней веранды. Огонь жадно пожирал пересохшее дерево и распространялся очень быстро. В ужасе Джесс смотрела, как пламя перебирается от доски к доске.

— Том! Бабушка! Быстро на улицу! Дом горит!

Том крикнул, что идет, а бабушка ответила, что одевается.

Тут Джесс поняла, что Мэтт в сарае отдает распоряжения работникам и ничего не знает об их беде. Шум ветра и грома был слишком сильным и кричать было бессмысленно. Джесс схватила ведро и принялась изо всех сил качать воду. Но колодец, из которого она поступала, пересох, поэтому вода набиралась медленно. Джесс выплеснула ведро воды в горящее окно и начала набирать новое. Но эти ее попытки потушить пожар были бессмысленны, так как огонь распространялся быстро и воды не хватало. Джесс увидела, как пламя охватило веранду, ванную и подобралось к крыше. Еще несколько минут — и пожар разгорится на чердаке.

— Том! Ты меня слышишь? — Он ответил, что скоро идет. Джесс крикнула:

— Оставь все вещи! Спускайся сюда! Немедленно!

Джесс бросилась к узкому коридору, ведущему в спальню бабушки. Воющее пламя и поток горячего воздуха не пустили ее к цели и заставили отступить на несколько шагов. Джесс закрыла лицо руками. Сверху раздались звуки неуверенных шагов. Это Том пытался спуститься с лестницы, но его больные ноги не давали ему сделать это быстро. Кухня уже начала гореть, и скоро он не сможет выбраться из дома. В ужасе Джесс закричала, перекрывая шум пожара и грозы:

— Бабушка! Не открывай дверь! Огонь уже в коридоре! Вылезай через окно! Быстрее, бабушка! Я должна спасти Тома, пока не поздно! — Джесс прислушалась, но ответа не последовало. Она посмотрела на горящую кухню, почти уже отрезавшую путь Тома, затем на горящую дверь бабушкиной спальни. За долю секунды в ее мозгу пронеслись самые ужасные мысли. Если она бросится на улицу, разобьет стекло и спасет бабушку, то не успеет спасти брата. А если поднимется за Томом, они могут оказаться в ловушке наверху, как и бабушка в своей комнате… Ее ребенок.

… Вся семья Лейн может погибнуть в эту ночь в пылающем доме… Где же Мэтт? Господи, помоги нам! Джесс надо было действовать немедленно.