Рейна
Скоро все закончится, — раздается надо мной зловещий голос. Все это закончится.
Я резко прихожу в себя, хватая ртом воздух, будто меня воскрешают.
Темное пространство исчезает, и здания проносятся мимо меня. Я в... машине?
Я поворачиваю голову в сторону, ожидая увидеть того, кто поймал меня в ловушку в классе. Он положил руку мне на лицо. Душил меня. Он... хотел убить меня.
О, Боже.
Все, что я помню, это размытый черный силуэт, когда он уходил, но я бы узнала его, если бы видела.
Он запечатлелся в моем подсознании, как огромная ворона, Страшный Жнец, больше, чем в жизни.
Мое дыхание замедляется, когда я вижу лицо водителя.
Ашер.
Он ведет машину, держа одну руку на руле, его внимание сосредоточено на дороге.
Уму непостижимо, как сильно его присутствие успокаивает меня. Этого не должно быть, верно? Ашер не мое безопасное место.
Он не может им быть.
Я смотрю вниз на свои джинсы и майку. Они выглядят нетронутыми. Со мной все должно быть в порядке... верно?
Покалывание подступает к моему носу, и давление нарастает за глазами, но я сдерживаю слезы... унижение, боль.
Когда, черт возьми, я перестану позволять своей жизни ускользать от меня? Оно просто продолжает ускользать у меня между пальцами, как вода.
Поняв, что я проснулась, Ашер бросает взгляд в мою сторону, или, скорее, пристальный взгляд. Он обладает эти — копаться в моей душе своими зелеными, как лес, глазами. Словно он препарирует мои внутренности и танцует на останках.
Он плавно возвращается к дороге.
— Что случилось?
— Что я здесь делаю, Эш?
Он скрежещет зубами.
— Ашер. И ответь на мой вопрос.
— Сначала ответь на мой.
Он бросает на меня мимолетный взгляд.
— Я забрал тебя.
Я забрал тебя.
В его устах это звучит так просто, будто я там не умирала.
— Что произошло, Рейна? — он повторяет менее терпеливым тоном.
— Я пошла на урок и... — мой борьба со слезами становится интенсивной. Я чувствую, что уступаю этому притяжению. — Кто-то поймал меня в ловушку. Я... я...
— Ты упала в обморок? — он заканчивает за меня.
Я качаю головой. Не это произошло. У меня было воспоминание, но сейчас все это не имеет смысла. Это похоже на старый, размытый, серый фильм с белыми и черными точками.
— Ты нашел меня? — я смотрю на него сквозь мокрые ресницы.
Внутри меня бурлит какая-то болезненная благодарность к этому парню.
Дрожь пробегает у меня по спине при мысли о том, что могло случиться.
Ашер придурок, но он придурок, спасший меня.
— Люси позвонила мне, — говорит он с легкостью. — Ты не настолько важна, чтобы я заметил твое отсутствие.
Я приостанавливаю свой воображаемый танец благодарности, и пальцы дергаются в поисках чего-нибудь колющего — предпочтительно ножа прямо к его горлу.
Какого черта ему нужно разрушать мое представление о нем? Каждый раз, когда я приближаюсь, он становится мудаком и все портит.
— Извини, что нарушила твои планы. — я смотрю в окно.
— Не было важных планов, просто кофе с Брианной.
Мое тело напрягается до тех пор, пока я не буду уверена, что какая-нибудь мышца или сухожилие лопнут. Я не знала, что Ашер и Бри достаточно близки, чтобы пить кофе без меня.
Кофе.
Это оправдание, которое мужья дают своим женам, когда те им изменяют.
Дыши, Рейна. Тебе плевать на этого мудака.
Он и Бри могут пожениться и родить демонических детей, мне все равно. Но если они думают, что могут выставить меня дурой, то у них на уме совсем другое.
Я открываю рот, чтобы зажарить его заживо, но тут же закрываю. Какое у меня право, если я первая ему изменила?
Это и есть та самая карма, не так ли?
На долгую минуту между нами, как третий пассажир, воцаряется тишина. Ашер ведет машину со своим обычным бесстрастным лицом, в то время как я киплю внутри.
Вулканы и ураганы свирепствуют в моей голове. Я хочу расплаты, но знаю, что если я буду действовать опрометчиво, если я слепо поддамся своим эмоциям, все обернется против меня.
— Они знают, кто заманил меня туда в ловушку? — спрашиваю я холодным голосом.
— У тебя слишком много врагов, чтобы сосчитать.
Он объявляет об этом так, будто это прогноз погоды — данность, норма.
— Начиная с тебя.
Его пронзительный взгляд держит меня в заложниках.
— Начиная с меня.
— Если ты так сильно меня ненавидишь, почему везешь меня домой?
— Имидж и все такое. — он делает паузу. — Я не мог стоять там, пока весь колледж видел тебя такой.
Я сглатываю и нащупываю свою сумку. Нахожу телефон внутри; экран разбит, как мое дыхание.
Мне не требуется много времени, чтобы понять, что Ашер имеет в виду. В аккаунте чёрная-книга-блэквуда есть фотография, на которой я растянулась на полу в классе с потекшей тушью и руками, закрывающими уши. Мои волосы скрывают половину лица, но очевидно, что это я.
Подписи нет. Как обычно, это просто хэштеги. #ПалениеКоролевы #Смотри #ОнаМожетПлакать
У фотографии более тысячи лайков и несколько сотен комментариев.
Кто-то подшутил над ней?
Это что, шутка?
Я слышал, она сошла с ума с тех пор, как исчезла.
Клянусь, я видел, как Джейсон, защитник Рыцарей, высадил ее. Рыцарская шлюха.
Я закрываю глаза и блокирую телефон. Я не знаю, что ранит больше — фотография, количество людей, получающих удовольствие от моего падения, или, может, мудак, который пил кофе с Бри, пока я жила в кошмаре.
Давление снова нарастает у меня за глазами.
С тех пор как я вернулась, я изо всех сил стараюсь искупить свою вину и загладить ее, но ничего не получается. Я никому не нравлюсь в этом чертовом колледже, что бы я ни делала.
— Ой, ты собираешься плакать? — Ашер издевается, в его голосе слышится жестокая нотка.
Я протираю затуманенные глаза и смотрю в окно, игнорируя его.
Он не увидит, как я сломаюсь.
Он не увидит, как я заплачу.
— Во что бы то ни стало, не останавливайся из-за меня, мой ужасный монстр.
— Думаешь, все это забава и игры? — я поворачиваюсь к нему лицом и складываю руки на груди.
Он снова проворачивает эту штуку с пристальным взглядом. Его внимание подобно живому дышащему существу, острому и режущему.
Я ненавижу, как великолепно он выглядит в своей простой белой рубашке. Рукава закатаны до локтей, обнажая подтянутые предплечья.
И вены.
Чёрт побери. Его сильные вены исчезают под рубашкой вместе с татуировкой, которая, я знаю, там есть. Его волосы сегодня причесаны, но он все еще излучает флюиды «к черту весь мир».
— Я не знаю. — он так небрежно постукивает пальцем по рулю. — Ты скажи мне.
— Я думала, что умираю. — мой голос повышается от сдерживаемого разочарования. — Я могла там умереть!
— И все же ты не умерла.
Его холодный, бесчувственный тон ранит меня так глубоко, что я удивляюсь, что на дорогой коже его машины нет крови.
— Этого ты хочешь? — бормочу я. — Ты был бы счастлив, если бы я умерла?
Он качает головой один раз, когда въезжает на подъездную дорожку к дому.
— Ты так высоко ценишь себя. Твоя жизнь или смерть для меня ничего не значит, монстр.
— Перестань называть меня так! Я не монстр. Я не такая.
Мой голос срывается вместе с сердцем.
Он спас меня. Дважды.
Конечно, это что-то значит. Конечно, он не может быть таким каменным.
Ашер так сильно нажимает на тормоза, что я дергаюсь вперед, но ремень безопасности удерживает меня.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он выскакивает из машины, подходит ко мне и выдергивает меня с сиденья, будто я тряпичная кукла.
Он поднимает меня и с легкостью несет в свадебном стиле, входя в особняк точно так же, как в тот первый раз, когда он проводил меня до моей комнаты.
Моя грудь касается его рубашки, и мои джинсы единственная преграда между моей кожей и его стальной рукой.
На мгновение я слишком ошеломлена, чтобы реагировать. На мгновение я теряюсь в соприкосновении наших тел, напряжении моих сосков, мучительном трении и ноющем ощущении.
Я качаю головой, оцепенение проходит.
Мои руки сжимаются в кулаки, и я бью его.
— Что ты делаешь? Отпусти меня.
Он продолжает, словно не чувствует моих ударов.
Один или два сотрудника высовывают головы, но быстро прячутся, как только Ашер бросает на них взгляд — или, скорее, свирепый взгляд.
Кровь приливает к моим щекам при виде сцены, которую они, должно быть, видят. Не могу поверить, что это происходит.
Он пролетает через две ступеньки за раз и врывается в мою комнату, как бык. Я ожидаю, что он бросит меня на кровать, как в прошлый раз, и сыграет со мной в какую-нибудь игру запугивания, но он идет прямо в ванную.
Я не получаю предупреждения, прежде чем он бросает меня в душ и включает воду.
Она пропитывает меня за секунду. Холодная. Ледяная.
Я кричу, моя одежда и волосы промокают и прилипают к коже. Я булькаю, когда сильный поток бьет мне в нос и рот, перекрывая подачу воздуха.
Задыхаясь от своих открытых вдохов, я спотыкаюсь и соскальзываю назад. Он хватает меня за руку болезненной хваткой, его кожа холодна как лед на моей. Он тянет меня вперед, я падаю на колени, и его натиск продолжается.
— П-пре... крати... — я задыхаюсь, борясь за воздух.
Вода вытекает у меня из носа и изо рта одновременно.
— Прекратить? — он смеется с такой угрозой, что у меня по коже пробегают мурашки. — Ты всего лишь пробуешь свое собственное лекарство, Рейна. Ты утверждаешь, что ты не монстр, но как насчет того, чтобы бросить вызов в старшей школе? Ты знаешь, что ты тогда сделала? Ты осмелилась на втором курсе поливать из шланга первокурсника в раздевалке для парней. У него была чертова астма, и он чуть не умер. Тебе повезло, что у тебя нет астмы. Ты можешь пережить небольшую игру с дыханием, не так ли, мой ужасный монстр?
Слезы подступают к моим глазам, смешиваясь с водой.
Мое сердце сжимается, задыхаясь вместе с легкими.
— Выходи, — бросает он вызов, будто я пари, которое он пытается выиграть. — Покажи мне свое уродливое лицо — твое единственное лицо. Перестань притворяться святой, когда в твоих венах течет дьявол.
Я размахиваю руками, пытаясь защитить свое лицо.
Это не работает.
На секунду мне кажется, что я сейчас умру. Я не могу встретиться лицом к лицу со смертью дважды за один день и выйти победителем.
Он перекрывает подачу воды. Я хватаю ртом воздух, тяжело дыша и задыхаясь от собственного дыхания. Кислород горит сильнее, чем больше я его глотаю.
— Ты собираешься прекратить эту игру в хорошего человека? — его голос такой низкий, что кажется угрожающим.
— Я... я н-не... притворяюсь. Я изменилась.
Прежняя Рейна — больше не я. Вода снова брызжет мне в лицо.
— Неправильный ответ.
Я булькаю невысказанными словами, задыхаясь и не в силах дышать.
Боже. Я думаю, что мои легкие подведут меня.
— Мы попробуем еще раз. Когда я выключу воду, я хочу, чтобы ты... — он замолкает. — Нет. Ты любишь дерзость, так что давай сделаем это по-твоему. Я призываю тебя быть той, кем ты являешься на самом деле.
Вода останавливается. Я хватаю ртом как можно больше воздуха, зная, что этого, вероятно, не хватит надолго, прежде чем он снова задушит меня.
Со всем вызовом, на который я способна, я смотрю ему прямо в глаза.
— Это я, единственная я. Если ты слишком боишься принять это, тогда иди к черту, Эш.
Его хватка на ручке на мгновение ослабевает, прежде чем он снова направляет насадку для душа в мою сторону.
Я делаю последний вдох, готовясь к удару, но не закрываю глаза. Я собираюсь пристально смотреть на него, когда он это сделает.
Я собираюсь заглянуть прямо в его пустую душу и убедиться, что он видит мою борьбу.
Рейна Эллис родилась не для того, чтобы ее топтали.
Вместо того, чтобы утопить меня, он отступает.
— Я обещаю тебе одну вещь. Ты сломаешься.
Холод его глаз почти замораживает меня.
Но это не так.
Я не позволю.
Я выпячиваю подбородок.
— Никогда.
В его глазах мерцает что-то нечитаемое, прежде чем он поворачивается и уходит.
Я падаю на пол, вся промокшая, когда перевожу дыхание.
В этот момент я осмеливаюсь дать обещание самой себе.
Колледж и сплетни меня не сломят.
Тот, кто поймал меня в ловушку, не сломит меня.
Никто не сломит меня.
Включая Ашера.