Вторая жена моего Альфы

Глава 5

Меня разбудил тихий шорох. Несколько мгновений я лежала без движения, чтобы не выдать себя, и прислушивалась. В нашу спальню определенно кто-то проник. Я слышала шаги и тихое, прерывистое дыхание. За спиной чувствовался Ронан. Он крепко спал и при этом сладко сопел. Наверное, день выдался действительно тяжелый, и моего волка не так-то просто было разбудить.

Приоткрыв один глаз, я увидела тень, которая двигалась с той стороны кровати, где лежал оборотень. Кто бы это ни был, он пришел по душу моего мужа. Мне потребовалось некоторое время, чтобы зрение перестроилось, и я смогла узнать Минди. Эта сумасшедшая блондинка явилась к нам абсолютно голая. И я бы простила ей это помешательство после того, как ее чем-то опоили за ужином, если бы в руках у девицы не было странного флакона.

– Эй! – крикнула я, вскакивая на кровати. В моем воображении это представлялось куда ловчее, на деле же я запуталась в одеяле и с грохотом приземлилась на пол, каким-то чудом не разбудив Ронана.

Минди испуганно отпрянула, но потом на ее лице появилось решительное выражение. Одним прыжком преодолев расстояние до оборотня, она что-то выплеснула ему прямо в приоткрытые губы. Это, наконец, заставило альфу проснуться. Закашлявшись, он резко сел и распахнул глаза.

– Что это было? – с трудом поднявшись на ноги, я обвиняюще ткнула в наглую девицу пальцем. – Какой бездны ты творишь?

– Он будет моим, – с победной усмешкой заявила Минди. – Да, милый?

– Что ты несешь? – хрипло выдохнул оборотень, прокашлявшись. – Почему я мокрый?

– Больше ты не сможешь сопротивляться, – будто не услышав вопроса, сказала девица. – Ты сделаешь меня своей полноправной супругой, консумируешь наш брак. Прикажи этой псине блохастой выйти.

Это она меня псиной назвала?

Не собираясь такое терпеть, я направилась прямиком к Минди, чтобы повыдергать ее жиденькие волосенки. Но пугливая дурочка и не подумала стоять на месте. Тихо взвизгнув, она бросилась к Ронану и одним прыжком оседлала его, заставив тихо охнуть.

Я прикрыла глаза, надеясь, что когда открою их, окажется, что мне все приснилось. Потому что такая откровенная дичь не могла происходить наяву. Голая девица запрыгнула на моего мужа прямо в нашей спальне, при мне, а он вместо того, чтобы скинуть ее, кажется, пытался расслабиться и получить удовольствие.

– Милый, ты собираешься что-нибудь с этим сделать? – стараясь говорить спокойно, спросила я.

– А надо? – не глядя на меня, отозвался оборотень.

Кобель похотливый.

– Что было в плошке? – спросила я, почуяв, наконец, едва уловимый сладковатый аромат.

– Тебе пора на выход, – огрызнулась Минди. – То, что сейчас произойдет, только между мной и моим мужем. Третий лишний. Закрой свой рот. И двери. С той стороны.

Судя по тому, что Ронан молчал, он был вовсе не против такого сценария.

Так что это была за жидкость? Афродизиак? Или приворотное зелье?

Похоже, эта Минди вконец отчаялась, раз пошла на такой рискованный шаг.

– О да, милый, – она поерзала, и с губ оборотня сорвался протяжный стон. – Сделай меня своей. Возьми меня грубо.

Это стало последней каплей.

Я действительно вышла из спальни.

А спустя пару мгновений вернулась. С кочергой, что стояла у камина. Похоже, Минди сама наглоталась своего афродизиака, потому что не отреагировала на мое появление.

– Я еще девственница? – капризным голосом спросила она, продолжая ерзать на моем муже.

– Я даже штаны не снял, – хрипло отозвался оборотень. – И не сниму, пока ты на мне сидишь.

И не снимет, потому что я убью эту белобрысую тварь раньше.

Мое тихое рычание, кажется, привело их в чувство, потому что когда кочерга просвистела в воздухе, Минди успела пригнуться. Но я не собиралась сдаваться после первой неудачной попытки. Снова замахнувшись, я нацелилась не в голову, которую можно было пригнуть, а в сутулую хребтину. Сломать этой твари позвоночник было отличным вариантом. Но прежде, чем я успела ударить, блондинка резво соскочила с оборотня и бросилась к двери.

– Помогите! – кричала она. – Убивают!

Дверь в спальню я предусмотрительно закрыла, так что девица застряла у выхода, глядя на меня большими испуганными глазами, в глубине которых полыхала самая настоящая ненависть. Эта расчетливая тварь нарочно меня провоцировала.

– Эмбер, ты что, разозлилась? – нахмурился Ронан. И так искренне, что мне захотелось обрушить кочергу на него. От греха подальше я отбросила орудие и, решительно шагнув к Минди, с силой вцепилась в ее распущенные волосы. Пригнув ее голову к полу так, что она не могла достать меня руками, я поволокла ее к выходу.

– Не думай, что это сойдет тебе с рук, – стараясь не покалечить бедную сиротку, я вывела ее в гостиную, а потом и в коридор. – На рассвете я вызову тебя на бой и украшу арену твоими выбитыми зубами.

– Но ты альфа, а я нет, – заныла Минди. – Это не честно.

– Ты хочешь, чтобы с тобой поступили честно? – у меня глаз задергался от такой незамутненной наглости. – Серьезно?

– Я люблю Ронана. Он должен быть моим. Ты третья лишняя. Зачем ты пришла и испортила все, что у нас было?

– У вас ничего не было, – ответила я, хотя в глубине души уже сильно сомневалась. Ведь откуда-то Ронан знал, что его благоверная храпела во сне. Получается, они как минимум спали вместе.

Оставив последнее слово за собой, я вышвырнула голую девицу в коридор и с грохотом захлопнула дверь. Потом, не скрывая злости, вернулась в спальню. Ронан все так же лежал, закинув руки за голову.

– Похоже, это был афродизиак, – с ленивой усмешкой заявил он. – Не хочешь продолжить то, что мы начали? А то, знаешь ли, в штанах будто пожар, который нужно срочно потушить.

– Хочу, – сказала я и подняла с пола брошенную кочергу. – Сейчас потушим.

Чем бы ни опоили Ронана, он быстро избавился от вредоносного воздействия, увидев в моих руках тяжелое орудие.

– Эмбер, – подняв обе руки, он отполз в сторону. – Ты что задумала?

А я вспомнила все обиды, которые он мне нанес. Если с кем-то и стоило подраться, то не с идиоткой Минди, а с этим кобелиной, который очень хорошо устроился. Пара ударов кочергой вполне удовлетворят мою жажду справедливости. И, как говорится, кто не спрятался, я не виновата.

– Я должна за тебя драться с плешивой волчицей? – крикнула я, взмахнув кочергой. – Не много ли чести?

– Можешь не драться, – сказал Ронан, выражение его лица стало опасным. – Но тогда тебе придется смириться с моей второй женой.

– Вот еще, – фыркнула я. – Я лучше сдохну, чем останусь еще хоть на мгновение в этом сумасшедшем доме. Знаешь, моя семья может и не идеальная, но такой дичи у нас никогда не происходило.

– Конечно, ведь твой кузен предпочел уйти от ответственности. И моя сестра поплатилась за его низость своей жизнью.

– Никто не заставлял ее убивать себя, – разозлилась я. – Это было ее решение.

– Что ты сказала? – ловко увернувшись от кочерги, оборотень скатился с кровати и приблизился. – Повтори.

– Я бы не стала убивать себя из-за какого-то трусливого мужика, – прошипела я. – И не стала бы просить его на мне жениться. Даром не надо.

– Так ты готова от меня отказаться?

– Знаешь, я уже на грани, – призналась я.

Узы истинности были сильны. Уйти от своей пары было равносильно смерти. Это пожизненная тоска, жрущая заживо. Но уж лучше так, чем стелиться под недостойного.

У меня будто глаза открылись.

Ронан никогда не был тем мужчиной, которого нарисовало мое богатое воображение. Он поступил со мной более чем подло, и даже то, что он признал свою вину, не могло вернуть прошлого.

Подойдя ко мне вплотную, оборотень вырвал кочергу из моих рук и отшвырнул ее в сторону. Затем опрокинул меня на кровать и навис сверху. Растрепавшиеся волосы красиво обрамляли его породистое лицо, а в глазах полыхало бешенство.

– Никогда больше не говори о моей сестре в подобном тоне, – тихо предупредил он. – Я этого никому не спущу.

Я покачала головой. Рот наполнился горечью. Его сестра оказалась слабачкой, а виновата почему-то была я.

– Не буду, – сказала я. – Но только из уважения к мертвым.

Ронан склонился ниже, и его дыхание опалило мне лицо. Меня окутал его терпкий запах, к которому я уже успела привыкнуть, и волчья сущность внутри взбунтовалась, почувствовав близость истинной пары. Будто против воли я немного раздвинула колени. Глаза оборотня расширились, и он сократил расстояние между нами до нуля. Его тело вжималось в меня, и мне хотелось потереться об эту восхитительную твердость.

– Я должен наказать тебя за то, что ты перечила своему мужу, – в голосе мужчины послышалось рычание, которое отозвалось дрожью в моем теле.

– Наказать? – любовный туман в голове снова начал рассеиваться, сменяясь негодованием. – За то, что стащила с тебя обнаглевшую девку?

– Эта девка – моя жена.

– Не поняла, ты ее сейчас защищаешь?

– А кто еще ее защитит? – рыкнул на меня оборотень. – Минди – сирота.

– И если бы я с ней дралась и победила, – медленно произнесла я. – Ты бы все равно не вышвырнул ее на улицу?

– Как бы я смог? – казалось, искренне удивился муж. – Я взял на себя обязательство защищать ее.

– Так, с меня хватит! – я оттолкнула его. Не ожидавший этого Ронан попятился и едва не упал, лишь чудом удержав равновесие. – Я ухожу.

– Никуда ты не пойдешь, – оборотень вырос у меня на пути и схватил меня за плечи. – Вернее, пойдешь.

Определился бы он уже.

– Куда? – спросила я, когда муж потащил меня прочь из комнаты.

– Туда, где самое место непокорным женам, – с яростью бросил он. – В подземелье.

Ну хоть не в лесной домик, где меня ждала бы смерть. Хотя, в подземелье тоже было мало хорошего.

Я ожидала встретить в коридоре голую и злую Минди, но ее и след простыл. Наверное, нашла где-то свою совесть и вернулась в свою комнату. Или побежала жаловаться главе клана. И почему-то второй вариант казался мне более вероятным. Я кожей чувствовала неприятности, что нажила себе.

За всеми выяснениями отношений незаметно взошло солнце. Тусклые желтые лучи, проникая сквозь окна, позолотили вытертый паркет, расчертили стены ровными квадратами. Раньше я всегда с радостью приветствовала наступление нового дня, строила планы и верила, что все непременно будет хорошо. Но Ронан Редмун как будто отравил мою жизнь. Украл из нее всю радость. Я больше не ждала ничего от своего будущего. Даже то, что я нашла свою истинную пару, было похоже на проклятие, злую насмешку судьбы. Почему Луна не могла выбрать для меня кого-то нормального? Не альфу, который даже не смог выбрать себе одну-единственную супругу. Почему мне достался этот мужчина?

– Зря ты так с Минди, – тихо сказал Ронан. – Она хорошая.

Когда спит зубами к стенке. И не храпит при этом.

Я стиснула зубы, чтобы не ляпнуть что-то обидное и не усугубить свое положение. Оборотень и без того был зол, как голодный вампир.

Мы находились на втором этаже особняка, и я слышала, как дом постепенно просыпался. Внизу хлопали двери, слышались голоса, скрипели половицы.

– Ронан, – раздался позади нас смутно знакомый голос.

Обернувшись, мы с удивлением обнаружили в коридоре отца Ронана. Он опирался на палку, но, судя по всему, самостоятельно поднялся с постели и вышел из своей комнаты.

– Отец? – мой муж стал похож на побитого щенка, будто в одно мгновение забыл обо всех разногласиях со своим родителем. Не отпуская моей руки, он шагнул к Говарду Редмуну. – Ты почувствовал себя лучше? Зачем ты встал с кровати?

– Потому что я больше не в состоянии терпеть беспредел, что творится в этом доме, – сухо произнес глава клана. И из-за его спины, подтверждая мои худшие опасения, выглянула Минди. Ее лицо опухло и покраснело от слез, а сама она была завернута в покрывало. Эта стерва даже не удосужилась одеться перед тем, как бежать жаловаться.

– Она избила меня, – жалобно прогнусавила Минди. – Кочергой.

– Ничего подобного, – удивил меня Ронан, в кои-то веки встав на мою сторону. – Она промахнулась.

Я закатила глаза.

Серьезно?

– Идите сюда. Живо, – Говард Редмун едва заметно качнулся и скрылся в своей комнате. Минди, бросив на меня торжествующий взгляд, последовала за ним.

Змеюка подколодная.

Нам ничего не оставалось, кроме как последовать приказу.

В комнате больного пахло лекарствами. Помещение явно давно не проветривали, и мне хотелось убраться оттуда как можно скорее, пусть даже и в темницу.

– Отец, – Ронан помог своему родителю снова улечься в постель. – Произошло какое-то недоразумение.

– Вот это недоразумение, – длинный палец метнулся в мою сторону. – Избавься от нее немедленно.

Эта идея даже показалась мне здравой. Похоже, у нас с Ронаном с самого начала не было шансов, и пора было это признать и принять.

– Нет, Эмбер – моя истинная пара, – заупрямился оборотень.

– Она пыталась убить твою жену, – повысил голос глава клана.

– А она пыталась его изнасиловать, – возмутилась я.

– Заткнись, – рыкнул на меня Говард. – Тебе слова не давали.

Я поджала губы и рванула руку, но Ронан держал крепко.

– Отпусти, – зашипела я. – Дай мне уйти.

– Да, отпусти ее, Ронан, и я снова сделаю тебя своим наследником, – поддакнул отец.

– Ты не можешь лишить меня права наследования, – возразил мой муж. – Кто-то должен торжественно вернуться в Лимерию и объявить о том, что род Редмун смыл с себя позор.

– Ты думаешь, мне некому передать наш городской особняк? – неприятно усмехнулся старый оборотень. – Поверь мне, щенок, ты очень сильно ошибаешься. Одумайся, пока не поздно.

Но упрямство, похоже, Ронан унаследовал от своего отца.

– Эмбер моя жена, я люблю ее и никогда от нее не откажусь, – холодно произнес он.

Я посмотрела на него.

Другой бы, наверное, уже давно выбрал бы свою семью и избавился от проблемной супруги. Тем более, что выбрал он меня не по зову сердца, а ради жестокой, чудовищной мести.

– Ты уверен? – тихо спросил Говард Редмун, явно давая сыну последний шанс одуматься.

Я толкнула его в бок.

– Как никогда в жизни, – уверенно заявил мой муж. – И мой ответ не изменится.

За этими словами последовал тяжелый вздох.

– Что ж, – глава клана немного помолчал. – В таком случае, у меня не остается иного выбора, кроме как объявить своим наследником Натана.

– Он бастард, которого даже не признали… – подала голос Минди, которая продолжала изображать из себя побитую жертву и куталась в покрывало.

– Я официально признаю Натана Соула своим сыном и наследником, – приподнявшись на кровати, заявил не такой уж и умирающий глава клана. – Все документы уже готовы, осталось только подписать их. Минди, детка, сбегай за Гарретом, он знает, что делать.

– Но я не одета, – проблеяла Минди.

– Быстро, – не посмотрев на девушку, бросил Говард Редмун. И Минди будто ветром сдуло.

Ронан молчал, и до меня доносилось его негодующее сопение.

– Знаешь что, – наконец-то выпалил он. – Делай, как знаешь. Признавай своих бастардов. Но что мое, то останется моим. Не рассчитывай даже на долю с моих предприятий.

– Подавись своими предприятиями, – мрачно ответил глава клана. – И не приползай ко мне, когда передумаешь.

– Не дождешься, – Ронан стремительно направился к выходу и потащил меня за собой. Дверь за нашей спиной хлопнула так сильно, что с потолка посыпалась древесная труха.

– Что теперь? – спросила я, когда он замер напротив окна, тяжело дыша.

– Ты все еще моя провинившаяся жена, – с какой-то неведомой злостью произнес он, повернувшись ко мне. – Видела, на какую жертву я ради тебя пошел?

– Я тебя об этом не просила, – пожала плечами я, хотя ссора мужа с отцом, конечно, произвела на меня впечатление.

Он бросил на меня мрачный взгляд.

– Умей быть благодарной, Эмбер.

Я покачала головой. Благодарной за что? За то, что сломал мне жизнь? Но я прикусила язык, чтобы не усугублять нашу ссору, хотя, наверное, все же стоило высказать все как есть.

– И куда дальше? – спросила я. У меня не было никакого желания ждать прихода Гаррета с Минди и участвовать в дальнейших семейных разборках.

– Посидишь в темнице, – сказал Ронан. – Подумаешь о своем поведении. Возможно, темнота и одиночество собьют с тебя эту спесь.

Темнота и одиночество – как раз то, что мне было нужно. Я надеялась хотя бы нормально выспаться.

Мы продолжили путь по длинным коридорам особняка и в конечном итоге спустились в подвальное помещение, где царил зловещий полумрак. Я даже не сопротивлялась особо, разочарование в муже было таким сильным, что я была не способна дать отпор. Но когда на моей шее замкнулся ошейник, что блокировал оборот, я все же не выдержала.

– Знаешь, Ронан, я многое тебе простила, – сказала я тихо, и его плечи вздрогнули. – Но никогда не прощу тебе этой несправедливости. Это хуже, чем предательство. И даже если ты извинишься, как прежде уже не будет.

– Мне не за что извиняться, – прорычал он мне в лицо и толкнул меня в темную каморку, предназначенную, вероятно, для тех самых непокорных жен. Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, и, наощупь отыскав узкую кровать, я опустилась на нее и закрыла лицо руками.