Вверх по лестнице в Голливуд

РАСПЛАТА

Через две недели после того как все вернулись из Лос-Анджелеса, началась работа над рекламной кампанией фильма «Гробокопатель», который был объявлен «самой черной из всех черных комедий». Совершенно сумасшедшую историю снимал Гарри Спиндлер — актер, переквалифицировавшийся в режиссера, сценарий написал приятель Гарри по общежитию в колледже, а актерский состав полностью вышел из конюшен «Глориос».

Кроме того, небольшую, хотя и важную роль сыграла Джульет Бартлетт, которой совсем чуть-чуть недоставало до статуса крупной звезды. Джульетт уже снялась в нескольких фильмах «Глориос». Они еще не вышли на экран, но все уже говорили о ее талантливой и удивительной игре. Эта шумиха, потрясающая красота актрисы и ее нежная привязанность к одному популярному актеру вознесли Джульет на олимп, туда, где обитали лишь претенденты либо на номинацию, либо на крупный скандал.

На первом показе «Гробокопателя» для служащих «Глориос» присутствовал весь отдел связей с общественностью. Отсутствовали только Дагни — она осталась на рабочем месте, на случай если Аллегре позвонит Опра, — да еще Роберт. Он был в Нью-Джерси, откуда получил сообщение о лайке, как две капли воды похожей на покойного Грецки. Владелец прислал фотографии своего пса, снятого во всех ракурсах, и тот определенно — по большинству параметров — нам подходил.

Обычно мы смотрели кино по четвергам, и нередко, доставив сыновьям грудинку, к нам присоединялась Глория. Каждый старался сесть к ней поближе, потому что в ее необъятной сумке от Луи Вюттона, чем-то похожей на докторский чемоданчик, всегда лежало несколько упаковок лучшего калифорнийского изюма. Кинозал «Глориос» был намного лучше, чем в обычном кинотеатре: просторные кресла обиты бархатом, и с любого места отлично виден экран. Ряды установлены так, что можно спокойно вытянуть ноги, не боясь задеть стоящее впереди кресло. Из-за окружающей роскоши хороший фильм казался отличным, а разочарование от слабого смягчалось. Но после первых двадцати минут просмотра «Гробокопателя» я поняла, что это, пожалуй, был один из худших фильмов — снятых хоть «Глориос», хоть любой другой компанией, — когда-либо выходивших на экраны мира. Когда он закончился, я отвела Кларка в сторону и спросила, как вышло, что после успеха «Пилота-иностранца» мы так резко скатились вниз.

— У Фила и Тони накопилась куча долгов, которые надо оплатить, да и услуг, которые им оказали, тоже набралось много, — объяснил Кларк. — Что-то кому-то обещают они; кто-то что-то обещает им. Они заключают сделки даже друг с другом. Время от времени они подсчитывают, кто кому должен и сколько, а потом втискивают все это в фильм. После этого все друг перед другом чисты. Какое-то время.

— Наверное, это лучше, чем задолжать многим и загубить уйму фильмов.

— Я горжусь тобой, Кузнечик.

В данном случае проследить, откуда ветер дует, было очень легко — от всех сделок ощутимо воняло.

Гарри Спиндлер начинал свою карьеру в «Кобелях». Актеры этого популярнейшего комедийного сериала в равной степени славились как своими стрижками, так и умением выбивать из продюсеров деньги. Но если остальные пятеро из этой компании уже попали на большой экран, то Гарри оказался разборчивее своих друзей. Имея весьма ощутимые амбиции, он метил в режиссеры.

Фил распорядился, чтобы фильм целиком был отдан на откуп Гарри, который, в частности, единолично занял режиссерское кресло. Кроме того, он согласился помочь Гарри выполнить обещание, которое тот когда-то дал своему другу: снять фильм по его сценарию. Для Фила и Тони «Гробокопатель» был предприятием, с которым нужно было поскорее разделаться и забыть, чтобы Гарри, актер, безусловно, популярный, смог участвовать в других проектах «Глориос». Естественно, стоя перед камерой, а не за ней.

С другой стороны, Джульет Бартлетт согласилась сыграть в «Гробокопателе» только после того, как ей пообещали роли, о которых она давно мечтала. Например, Эмму Бовари и Дороти Брук [12]. Серьезные роли, способные расширить ее и без того постоянно расширявшееся амплуа.

В колонке Раша и Моллоу в «Дейли ньюс» появилась фраза, которую Джульетт сказала своему парикмахеру: «НекроФилово кино, полный отстой».

— Значит, Фил и Тони знают, что кино дрянь? И все равно его выпускают?

Кларк улыбнулся:

— Зрители не оказывают услуг.

И критики тоже. Они увидят фильм только на премьере в пятницу, и первые рецензии появятся не раньше субботы, а суббота — самый неподходящий день для чтения. Кассу «Гробокопателя» защитит привычка людей ходить в кино на выходных.

На следующей неделе, в вечер премьеры, я стояла на улице и помогала команде канала «Е!» [13]. Мне надо было устроить так, чтобы перед их камерой прошли все приглашенные знаменитости. Руководство «Е!» намеревалось создать передачу, полностью посвященную «Гробокопателю». В отснятом репортаже появятся известные люди, оживленно болтающие о Гарри и волнении, с которым они будут смотреть его кино; все это будет перемежаться фрагментами фильма, с предельной дотошностью отобранными самим Филом. Я останавливала актеров и объясняла им правила игры. Каждому полагалось пожелать Гарри удачи, а потом вкратце поделиться своими дальнейшими планами. Они с восторгом повиновались, снабжая телеканал видеоматериалом для всевозможных будущих программ. Отснятое склеят, нарежут и отредактируют, чтобы гонять годами в передачах вроде «Хорошо быть…» и «Полиция моды». Контингент подобрался исключительный, и я трудилась не покладая рук, стараясь справиться с наплывом звезд.

— Здравствуйте, миссис Спиндлер, — произнесла я, когда ко входу подошла мать Гарри. Она пользовалась почти такой же известностью, как и ее сын, так как они часто давали совместные интервью.

— Мне нужно еще несколько мест, чтобы все были рядом, — сказала она. — Мой сын, режиссер, — она помедлила для пущего эффекта, — позволил мне привести столько гостей, сколько я захочу.

Заверив ее, что никаких проблем не возникнет, я уговорила миссис Спиндлер не волноваться и насладиться праздником. Она еще не видела фильм, и я хотела, чтобы она получила как можно больше удовольствия, пока не произошло неизбежное. Воспользовавшись ее капризом как прикрытием, я решила посмотреть, что происходит внутри.

Аллегра спланировала мероприятие как вечеринку наоборот: прием должен был состояться перед показом. Для премьеры был выбран старый кинотеатр в Челси, в котором имелся большой танцевальный зал. Сейчас он быстро заполнялся актерами, их гостями и десятками важных персон, включая всех приятелей Гарри с телевидения. Однако прессы не было и в помине — журналисты могли осаждать прибывающих только снаружи. Тони сопровождал Делику-Си, очень красивую солистку из новой группы «Лайв чайлд берд», игравшей в стиле ритм-энд-блюз. Она была одета в нечто, длиной своей приближавшееся к платью, а также в высокие сапоги на шестидюймовых каблуках, благодаря которым ей удавалось возвышаться над Тони. Всем гостям подавали «Могильщик» — особый коктейль на основе баккарди. В него входил чай со льдом и двойная порция рома. Для придания напитку черного цвета использовался какой-то чернильный пищевой краситель. Фил без устали поднимал бокал «За Гарри!», надеясь, что публика лучше воспримет фильм, если напьется. Прихватив один коктейль с подноса, который нес официант, я сделала пару глотков, и меня тут же начало покачивать. Я поспешила оставить бокал на стойке. Там лежали крохотные пластмассовые надгробья, и я тайком прихватила одно — сувенир для Абби. Зайдя в туалет подкрасить губы, я обнаружила, что мой язык почернел.

Едва я начала расставлять таблички с надписью «ЗАНЯТО» на кресла для компании Спиндлера, рядом со мной нарисовалась младшая сестра Гарри и сказала, что через пять минут прибудет ее мама с инспекцией.

Показ фильма должен был начаться только через час, но когда я напомнила ей об этом, девушка накинулась на меня и даже призвала на помощь миссис Спиндлер. Та ворвалась в зал, крича во всю мощь своих легких.

— Это фильм моего сына! — гремела она на манер Этель Мерман [14]. — Зачем Фил Уоксман нанимает таких недоумков?

Мне захотелось сказать: «И я о том же, миссис Спиндлер».

Я стояла у пятого ряда. Мать Гарри надвигалась на меня из дальнего конца зала и на ходу срывала таблички «ЗАНЯТО» и швыряла их на пол. Мне стало не по себе. Она была уже в двух рядах от меня, когда ниоткуда материализовался Кларк и проворно заступил ей дорогу.

— Миссис Спиндлер, на улице люди из Си-эн-эн, они ужасно хотят поговорить с вами о Гарри.

Рот миссис Спиндлер мгновенно захлопнулся. Она повернулась к дочери.

— Мой макияж, — сказала она, повелительно взмахивая рукой.

— А со мной они не хотят поговорить? — осведомилась сестра, улыбаясь застенчивой улыбкой.

— В обязательном порядке, — ответил Кларк, подмигивая мне и выпроваживая их из зала.

Примерно через полчаса, как раз когда команда «Е!» решила, что настала пора выключить камеру, к кинотеатру подъехал лимузин, который исторгнул рев у папарацци, выстроившихся вдоль прохода. Дверь распахнулась, и вышла Джульет Бартлетт. Ее высокую фигуру облегало платье с блестками.

— Перед тобой, — произнес Роберт, внезапно оказавшийся рядом со мной близ прохода, — женщина с совершенным чувством времени.

Даже издалека можно было понять, почему Джульет производила такой фурор в мире кино и моды. Она помахала фотографам, крикнув: «Волшебный мистер Армани!» — в ответ на вопрос о наряде, и проказливо улыбнулась, ничего не ответив на их вой: «Где же Зак?» — они имели в виду актера, который, по слухам, был ее любовником.

Когда Джульет приблизилась к зоне «Е!», я осведомилась, не задержится ли она перед камерой для специального репортажа. Она улыбнулась, как будто иного и не ждала; затем сказала несколько слов о том, с каким восторгом участвовала в режиссерском дебюте Гарри. Надо сказать, что ее героиня — дама настолько очаровательная, что мужчины совали ей номера своих телефонов на похоронах, — была одним из немногих достоинств картины. Но Джульет осыпала похвалами весь актерский состав и каждого назвала по имени. Никто из видевших ее этим вечером не смог бы и заподозрить, что Фил ее подкупил, соблазнил или заставил сняться в «Гробокопателе». Представление, устроенное Джульет для «Е!», было поистине достойно «Оскара». Пока она поднималась по лестнице, сто раз обернувшись для фотографов, умолявших: «Еще разок!» — я изучала толпу в поисках кого-нибудь похожего на Джорджа Хенретти. Я до сих пор не решилась рассказать хоть кому-нибудь о моем разговоре с незнакомцем в Лос-Анджелесе, но зато усилила бдительность. Сегодняшним вечером она была бесполезна: народа было столько, что поиски ничего не давали, да я и не знала точно, кого высматривать.

Кларк взял меня за локоть.

— Дай-ка я угадаю, Карен, — прошептал он, когда я наконец перестала разглядывать публику. — Ты охотишься за Хенретти. — Я в ужасе застыла. — Поверь мне, ты скорее отыщешь Дагни в универмаге «Уолмарт».

— Я знаю, ты скажешь, что мне нечего бояться, но при моем везении он объявится именно тогда, когда в дверях буду стоять я, а я даже не знаю, как он выглядит.

— Карен, тебе не о чем беспокоиться. Никто из нас не узнает его, пока Хенретти не дыхнет на него перегаром. Пойдем внутрь и поглядим, кто порадует Фила и заснет на фильме.

Мы с Кларком присоединились к празднику, который уже был в полном разгаре, и мне пришлось отдать должное смекалке Аллегры: когда вечер закончится, пресса уже давно испарится, памятуя лишь о взволнованной реакции знаменитостей, стекавшихся на премьеру. Ни один потенциальный покупатель билета не узнает, что достаточно посмотреть «Гробокопателя», чтобы надолго утратить душевное равновесие.

Вышедшие в понедельник газеты показали, что американские зрители повели себя в согласии с планами «Глориос»: «Гробокопатель» занял второе место по кассовым сборам, собрав денег чуть больше, чем пошло на его производство. Теперь о фильме спокойно можно было забыть.

Для Гарри это означало, что он отправляется назад в свой сериал и будет ждать, пока Фил или Тони не швырнут ему кусок в период очередного простоя. А для его приятеля-сценариста — что он вряд ли когда-нибудь еще встретится с Гарри. Однако для Джульет Бартлетт безмятежная кончина «Гробокопателя» означала, что она сможет сосредоточиться на других проектах.

— Если бы они ее знали, то поняли бы, что она этого не стоит, — ворчала Дагни, глядя на стопку модных журналов с фотографиями Джульет на обложке. Они учились в одной престижной школе, и то, как потом разошлись их жизненные пути, возбуждало в Дагни нечто большее, чем легкое сожаление. — Когда школьный театр ставил «Кукольный дом», она играла Нору и забыла половину своей роли. Хуже я ничего не видела. А в нашей школе, — добавила Дагни, — знали, как надо играть Нору. Когда твоя родня дает деньги, которых хватит на постройку нового здания для театра, то тебя, понятное дело, просто обязаны брать на главные роли.

К несчастью для Дагни, Джульет Бартлетт, если все пойдет в соответствии с грандиозным замыслом Фила, должна была вскоре стать одной из самых востребованных актрис. По-моему, это был хороший выбор. Она казалась мне совсем не такой несносной, как большинство восходящих звезд, с которыми мне пришлось иметь дело за время работы в «Глориос», но я не стала говорить об этом Дагни. Конечно, не часто случается, что к девочке, с которой ты вместе сидела на химии, приходит международная слава, но моя коллега вела себя так, будто сама судьба отобрала у нее шанс и отдала его Джульет. И теперь Дагни влачила жалкое существование в рабстве у «Глориос», в то время как Джульет становилась все более знаменитой. То, что Фил требовал от Аллегры вознести Джульет на вершину, еще сильнее разжигало зависть. Вдвоем с Дагни мы подолгу занимались бронированием авиабилетов, заказом гостиничных номеров, привлечением косметологов и парикмахеров, наймом автомобилей для доставки Джульет на примерку, фотосессии и интервью, которыми полнились те дни, когда она не была занята на репетициях и не встречалась с продюсерами.

Следующим намеченным к выпуску фильмом Джульет был «Круг восьми», где она играла американскую писательницу двадцатых годов прошлого века. Аллегра считала, что «Круг», фильм из категории «артхаус» с сильным актерским составом, идеально подходил для представления Джульет профессиональным журналистам-киноведам. Она будет участвовать в интервью наряду с остальными актерами, что позволит ей обсуждать фильм в качестве члена группы, а не «модной штучки», в которую она быстро превращалась. Джульет сказала Аллегре, что с удовольствием сделает все, что будет в ее силах, в частности в отношении данного фильма.

Проблема возникла в среду, когда Джульет позвонила Аллегре и заявила, что не сможет, как ранее планировалось, полететь в Лос-Анджелес.

— Всегда была испорченным отродьем, — сказала Дагни, набирая письмо от Аллегры Филу, в котором объяснялось, что теперь вместо одного билета первого класса до Лос-Анджелеса для Джульет понадобятся семь — для переправки остальных актеров в Нью-Йорк. — Фил пойдет пятнами, когда это увидит, — предсказала она ликующе. Затем стала звонить подружкам, подробно живописуя перед ними поведение Джульет, которая, по ее мнению, вела себя как капризная примадонна. Подозреваю, что Дагни была разочарована, когда через пятнадцать минут от Фила пришел ответ: «Уже улажено. Пусть остается на связи».

Не прошло и часа, как позвонил Эллиот Солник:

— Ребята, это правда, что Джульет вам подгадила? И что Фил был в ярости?

Я была уверена, что новость ему нашептал кто-то из Окружения Дагни. Аллегра без труда вычислит, что информация могла поступить только от нас. Меньше всего я хотела держать ответ за грязные сплетни о Джульет Бартлетт на шестой странице «Нью-Йорк пост».

— Извините, но Аллегра на совещании, она вам перезвонит.

— Ну же, Карен, — произнес Эллиот елейным голосом. — Вам наверняка что-то известно. Джульет — любимица Фила, Аллегра — президент отдела связей с общественностью, а вы — ее помощница.

— Спасибо, что указали мне мое место во вселенной, — сказала я. — В любом случае — откуда вы взяли эту чушь?

Я задала вопрос, но Эллиот — настоящий журналист — естественно, не стал раскрывать свой источник и лишь сказал, что «ходят слухи». Я любила беседовать с Эллиотом на любые темы, однако всегда помнила о принципах компании.

— Мне нужно идти, — сказала я нехотя, — но я постараюсь, чтобы Аллегра вам перезвонила.

— Да, замечательно. Еще одно — вы позволите как-нибудь угостить вас стаканчиком? Я обещаю, что не буду выпытывать последние новости от «Глориос».

Я решила немедленно согласиться, оставив на потом размышления о том, как сохранить эту встречу в тайне.

Положив трубку, я сказала Дагни:

— На шестой странице уже все известно. Я знаю, что ты терпеть не можешь Джульет, но прошу тебя — не доводи дело до нашего увольнения. Оно того не стоит.

Я должна была это сказать, хотя понимала, что выбрала неподходящее время, чтобы объяснять, что Джульет гораздо важнее для «Глориос», чем обе мы, вместе взятые. Дагни повернулась ко мне спиной, сняла трубку и сообщила подругам, что о ненасытной жажде власти Джульет вскоре всем станет известно из газет. Остановить ее было невозможно, и я начала думать о другом: Эллиот Солник хотел со мной встретиться.

На следующее утро я вернулась с просмотра «Круга», устроенного для прессы, и обнаружила, что Дагни нет на месте, а телефоны надрываются. Стол выглядел так, будто нас ограбили, но Аллегра была «в офисе у Фила» и ничего не знала о кавардаке. Я расставила стулья, собрала журналы, включила факс и тут заметила под столом, на половине Дагни, свежий номер «Пипл». При взгляде на обложку причина разгрома сразу сделалась очевидной. Джульет и Зак Грандл, один из «Самых Сексуальных Мужчин», смотрели друг другу в глаза, а ниже шла подпись: «ЗАК: Я НАШЕЛ СВОЕГО АНГЕЛА».

Вернувшись, Дагни провела остаток дня, названивая старым друзьям и обсуждая девичьи прегрешения Джульет: кража бойфрендов, нарушение порядков школы, жвачка во рту на уроках латыни и — верх низости — школьный ежегодник назвал ее «самой красивой», «самой популярной» и «будущей звездой». Если верить Дагни, большую часть учебы Джульет провела, втираясь в доверие к учителям и пропуская занятия ради театральных репетиций. Я предложила взять на себя часть дел, касавшихся Джульет, но Дагни решительно отказалась.

Зная, что Аллегра захочет, чтобы Фил увидел свою любимицу на обложке «Пипл», я решила отнести журнал к нему в офис. На диванчике в коридоре перед дверьми, ведущими в офисы Уоксманов, я увидела Мэтта Винсента, вице-председателя отдела маркетинга. Он читал «Голливуд рипортер». К досаде Аллегры, Мэтта постоянно упоминали в прессе как главную движущую силу, стоявшую за триумфом «Пилота-иностранца». В последние дни Мэтт редко появлялся у нас, так как сразу по возвращении из Лос-Анджелеса он настоял на переезде своего отдела из-за «пагубной и разрушающей атмосферы» в головном офисе. Наверное, он был единственным администратором в «Глориос», который мог обратиться с такой просьбой к Тони и Филу, не опасаясь, что ему ответят в непечатных выражениях. Теперь Мэтт и его команда работали в здании, которое находилось в нескольких кварталах от нас, и старались не наведываться в главное здание слишком часто. После церемонии награждения я видела его всего несколько раз и поняла, что его поведение в Лос-Анджелесе объяснялось натянутыми нервами: как только все закончилось, он вновь стал самим собой — симпатичным и вежливым.

— Привет, Мэтт. Как дела? — спросила я.

— Лучше, чем ожидалось, — сказал он с улыбкой. — У меня здесь встреча с Филом, Тони и очень крутой новой интерактивной компанией, которая наконец-то запустит веб-сайт «Глориос».

Мэтт надеялся, что сайт заработает в середине мая — уже через месяц.

— Великолепно. Фаны постоянно звонят, интересуются сплетнями и выходом фильмов, а коммутатор пересылает их всех к нам.

— Ну, а теперь их будут посылать на три-дабл-ю, точка, «Глориос пикчерс», точка, ком.

— Долго же они ждали, — по-моему, только у нас нет сайта.

— Верно, — согласился Мэтт. — Я убил два года, пытаясь убедить их в его необходимости. Тебе, наверное, приходится подолгу просиживать в сети. Не сомневаюсь, что твоя начальница хочет быть в курсе всех новостей.

— Аллегра думает, что я могу найти в Практикантете все упоминания о «Глориос», — ответила я. — Я роюсь там достаточно, чтобы у нее создалось впечатление, будто мы овладели киберпространством.

— Представляю. Аллегра, возможно, не вполне понимает, что это довольно большое медиа-пространство.

— Да уж. Кстати, поразительно, с какой скоростью расходятся по сети слухи. Я узнаю оттуда о «Глориос» больше, чем в офисе. — Я рассмеялась.

Мэтт немного подумал и сказал:

— Когда сайт заработает, нам понадобится уйма материала. Нам с Черил и Кенни не хватит времени, чтобы свести это все воедино. — Черил и Кенни были старшими администраторами его отдела. Сверхэффективной машиной маркетинга «Глориос» они управляли втроем. — Может быть, поможешь?

— С большим удовольствием.

Он пообещал прислать письмо с указанием всего, что может понадобиться.

— Речь идет в основном о кратких описаниях фильмов и фотографиях, но, возможно, понадобится и что-нибудь еще — как пойдет.

Я старалась не показать своего восторга. Мэтт хотел что-то добавить, но тут вышла Сабрина и пригласила его в офис Фила. Я отдала ей журнал.

— Филу в руки, — сказала я, видя, что она забросила его на самый верх пирамиды, составленной из докладных записок. Она показала мне большие пальцы.

Вернувшись на свое рабочее место, я послала Абби письмо, где сообщила, что не только планирую выпить с настоящим журналистом-сплетником, но и буду писать для веб-сайта «Глориос пикчерс». Мне не терпелось поделиться новостью и с сестрой. Я устроилась на работу меньше трех месяцев назад, а дела уже становились все лучше и лучше. Работа с сайтом потребует изворотливости, так как времени у меня всегда в обрез, но интуиция подсказывала мне, что это правильная идея — набраться опыта еще в одной сфере деятельности «Глориос».

Ни о том ни о другом не следовало оповещать Дагни. Если бы она узнала, что я собираюсь пересечься с Эллиотом, то в дальнейшем смогла бы сваливать на меня любую утечку информации из «Глориос», а сама распускала бы слухи в свое удовольствие. А узнай она, что я работаю на Мэтта, то расценила бы это как еще большую угрозу для своей карьеры. Успех Джульет Бартлетт плохо сказывался на Дагни — ее поведение становилось все более странным.

Мы обсудили это с Робертом, когда столкнулись на улице во время моего выдуманного перекура.

— Она висит на телефоне часами и скармливает подружкам все сведения о Джульет. Как будто нет ничего важнее, чем впрыснуть им очередную дозу. Она подсела на сплетни, как наркоманка.

— Что ж, откровенно говоря, на это уже обращают внимание, — ответил Роберт.

Я отлично знала, что он имел в виду. Очень стильная и ухоженная при нашей первой встрече, Дагни по возвращении из Калифорнии стала напоминать картинку «до» из раздела красоты в женском журнале. Она выглядела измученной. Глаза потускнели, кожа сделалась жирной и грязной. Изящный гардероб сменился поношенными джинсами, растянутыми свитерами и парой сбитых мокасин. Она резко забросила маникюры, педикюры и визиты в центр красоты, перестала ухаживать за лицом — то есть забросила все, что некогда считала неотъемлемой частью своего существования. Теперь ее пальцы были в заусенцах, а ногти — обкусаны; что до волос, то они, некогда великолепные, теперь выглядели сухими и безжизненными. Казалось, что взлет Джульет лишил Дагни воли к жизни — или по крайней мере воли к красивой жизни.

— Конечно, ее можно понять, — сказал Роберт. — Что бы ты почувствовала, если бы твоя соседка по парте стала Великой, а ты поторапливала ее шофера, чтобы тот не опоздал в аэропорт Хитроу?

Я согласилась с ним и, пока мы поднимались обратно наверх, поняла, что лучше оградить Даг от последних достижений Джульет — например, статьи в «Ю.С. уикли», где подробно расписывалась плачевная ситуация с ее гардеробом. Модельеры до того завалили ее нарядами, что Джульет была вынуждена переделать свою спальню в гардеробную. Она уже начала поиски квартиры побольше, ну а пока ей приходилось спать на диване. Я осторожно вырезала из журнала соответствующие страницы, надеясь поберечь чувства Дагни.

Но к концу рабочего дня Дагни узнала об этом от кого-то еще и пришла в праведное негодование:

— В мире столько голодных — и что, Джульет не о ком думать, кроме как о себе?

Я не совсем уловила связь, но Дагни, которая не ограничивала себя в средствах и — когда это ее еще заботило — редко появлялась в одном и том же наряде два дня подряд, явно считала, что расположенность Джульет к бесплатной роскоши была препятствием на пути социального прогресса. Дагни бросилась к телефону, чтобы вместе со своими единомышленниками заклеймить поведение бывшей одноклассницы. Я решила не обращать на нее внимания и стала набрасывать черновую статью о «Круге восьмерых» для вебсайта компании.

Эллиот позвонил через полчаса в надежде подтвердить новые нелестные сведения о Джульет, и я начала паниковать, чувствуя, что стою на краю пропасти. Минувшим вечером моя сестра прочитала мне огромную нотацию по поводу моего согласия с ним встретиться. Конечно же, я изо всех сил защищалась: уверяла ее, что не собираюсь ничего ему рассказывать и что в нашей встрече нет ничего плохого. Однако меня не покидало неприятное чувство, что Эллен, возможно, права. Мы с Эллиотом еще даже не виделись, но если он не оставит в покое Джульет, я могу оказаться в большой беде.

Я попросила его подождать, пока освободится Аллегра. Он перебил меня:

— Не стоит хлопот, Карен. Я обещаю, она будет точно знать, что я услышал об этом не от тебя.

— Спасибо, — сказала я, успокоенная лишь отчасти. Я все еще не была уверена, что моей начальнице известно, где заканчивается Дагни и начинаюсь я.

Оказалось, ей было это известно. Сразу же после беседы с Эллиотом Аллегра пригласила Дагни к себе. Недавно Аллегра распорядилась оснастить наши и свой компьютеры специальной программой электронных сообщений. Я ввела в программу на компьютере Аллегры ее любимые фразы: «ПОТОМ», «ЖДАТЬ или перезвонить», «НАЙТИ Фила», «ПОЗВОНИТЬ Тони», «ПОЗВОНИТЬ Опре», «НЕТ!!!» плюс ту, что сейчас мигала: «КО МНЕ!» Программа была проста в обращении, и ее даже могли специально подстроить под заказчика. Аллегра обрела наконец технологию, которая ей понравилась. Она была без ума от этой игрушки, а мы хотя бы знали теперь, что ей от нас нужно.

Дагни вошла и притворила за собой дверь. Я прислушалась, но слышала лишь Дагни: «Но я только… Я хочу сказать — мне казалось, что это ерунда, я просто хотела посмеяться».

Тут она всхлипнула: «Я хочу здесь работать».

Я быстро выпрямила спину, чтобы Дагни не заподозрила меня в подслушивании. Та вышла от Аллегры с красными глазами.

— Чего смотришь? — прошипела она.

Затем сграбастала мои сигареты, которые немного помялись на дне сумочки, и с отвращением покачала головой:

— Почему они все гнутые?

Однако она прихватила их, а по возвращении вежливо протянула мне скомканную пустую пачку.

Конец недели принес Дагни передышку в ее слежке за Джульет, потому что умами прессы завладела новая тема. В большой статье под названием «Мамы за спинами мужчин», напечатанной в прошлом месяце в «Лейдис хоум джорнал», Глория заявила, что огорчена тем, что Фил и Тони уже очень давно, с первых лет существования компании, не создают совместных фильмов. Рядом была напечатана старая «зернистая» фотография близнецов в детском манеже. Один зажал голову другому захватом, похожим на борцовский. Снимок сопровождал текст, набранный жирным шрифтом: «Я мечтаю об одном — чтобы мои сыновья работали вместе, плечом к плечу, как Джек и Бобби» [15].

Близнецы отреагировали необычной для себя глупостью, согласившись объединиться и выпустить фильм к маминому семидесятилетию, но они никак не могли прийти к согласию. Несколько недель по утрам Фил и Тони сражались в своем офисе, не будучи в состоянии договориться о проекте. Они спорили. Они угрожали друг другу. Они хлопали дверями и швыряли друг в друга разными предметами.

Фил хотел снять фильм по своему вкусу — костюмную драму или экранизацию, — в котором были бы великолепные костюмы и интерьеры, а Тони, которого полностью захватила культура хип-хопа, подумывал сиять нечто энергичное, с громилами и гарантированным платиновым саундтреком. Он проводил много времени в обществе звезд рэпа и афроамериканских комиков и был убежден, что финансовое будущее «Глориос» обеспечит «музон». Кроме того, в подобном проекте обязательно нашлось бы место для нового увлечения Тони — цыпочек с большими буферами. Не проходило и двух дней, чтобы нам не звонил репортер и не осведомлялся о «Безымянном проекте Фила и Тони». Мы ограничивались стандартным «без комментариев» и заносили звонок в список Аллегры.

Но на этой неделе, после особенно успешной сессии управляемой медитации, Тони вдруг осенило, и Фил с энтузиазмом поддержал идею. Вместо того чтобы идти на компромисс, они могли делать каждый свое дело и создать нечто качественно новое. Ровно через год на экраны кинотеатров выйдет «АэроДжен», хип-хоп-версия «Джен Эйр».

Без слов было ясно, что содержание придется чуточку изменить — школа «Ловуд» превратится в исправительное учебное заведение, Рочестер — в звезду NBA на покое, а семейство Ридов обоснуется в новом районе Чикаго. Мы с Дагни разослали тысячи экземпляров официального пресс-релиза «Глориос», где, в частности, говорилось: «Мы поступим с этой классикой девятнадцатого века так же, как поступила с Шекспиром "Вестсайдская история"».

В средствах массовой информации новость породила лавину откликов — от хвалебных и скептических до зловещих прогнозов: дескать, «АэроДжен» знаменует закат «Глориос».

Я послала письмо Мэтту с предложением вывесить на сайте, когда тот будет готов, релиз «АэроДжен», и он согласился, попросив меня сдобрить это дело какой-нибудь дополнительной информацией. Ему понравились мои описания пяти фильмов, которые скоро должны были выйти на широкий экран, и он велел мне написать подобное для фильмов, которые выйдут в ближайшие шесть месяцев.

Позвонил Эллиот и поблагодарил меня за факс, который я направила ему в первую очередь. Потом он спросил:

— Вы не забыли о наших планах? Как насчет четверга?

Я немедленно перестала думать об Элен и решила отдать поездку за свежим выпуском «Таймс» Дагни. Мне оставалось только ответить ему:

— С удовольствием.