Выбор страсти

ГЛАВА 14

Пираты, привычные к сражениям, дружно принялись за дело. Не в первый раз им приходилось наводить порядок на корабле и смывать кровь. После быстрого подсчета раненых выяснилось, что потерь среди команды «Виндрейдера» нет, хотя некоторым требовался серьезный уход. У «Херувима» оказалось двое убитых и довольно много раненых, которых отправили на борт родного корабля. Воодушевленные успехом, пираты принялись перетаскивать с захваченного корабля продукты и боеприпасы. Однако заниматься этим им пришлось недолго.

– Вижу парус! – вдруг раздалось с наблюдательного пункта.

Рейдер сам поднялся на мачту. Его опасения подтвердились: британские военные корабли.

– Три корабля! – заорал он и приказал поднимать паруса.

Все прекрасно знали: в данном случае нужно побыстрее убраться, иначе не сдобровать. Пираты в считанные секунды отцепились от «Херувима» и подняли паруса. Ветер тут же наполнил их силой, и «Виндрейдер» понесся по волнам в спасительную мглу вечернего неба.

Два корабля попытались его преследовать, но «Виндрейдер» имел преимущество во времени и скорости. Через пару часов напряженной гонки корабли отстали, и пираты смогли спокойно продолжить уборку палубы и всего корабля.

Несмотря на небольшие размеры «Херувима», ему удалось несколько повредить «Виндрейдер». Впрочем, урон оказался незначительным и вполне поправимым: пара порванных парусов да сломанные поручни.

Все работали не покладая рук. У Рейдера совсем не было времени думать о Блайт и ее храбром поступке, но во всем его облике, походке, движениях чувствовалась былая энергия и решимость. Пираты заметили в нем перемену. «Капитан опять прежний», – думали они, улыбаясь и перемигиваясь. В нем опять видна спокойная уверенность и невозмутимость – то, за что команда всегда уважала Рейдера. Вывод был однозначным: вот что может сделать с мужчиной хорошая битва.

Когда в каюту заглянули последние лучи солнца, Блайт наконец очнулась от тяжелого сна и уткнулась носом в пахнущую кокосом подушку. Она прислушалась: все тихо и спокойно, лишь поскрипывает мачта, да плещутся волны. Но ведь это же было на самом деле: сражение, кровь, крики, стоны…

Сбросив с себя одеяло, она поспешно выбралась из постели, решив выяснить, кто ранен… и кто убит. От этой мысли у нее даже похолодели кончики пальцев и пересохло во рту. Признаться, Блайт боялась, открыв дверь, обнаружить нечто ужасное, но все же заставила себя потянуть за ручку и выглянуть наружу. К ее удивлению, воздух оказался совершенно свежим, никакого запаха пороха, а в коридор через люк проникал багряный солнечный свет. Блайт осторожно поднялась по залитым лучами заходящего солнца ступенькам навстречу неведомой судьбе.

В лицо ей ударил сильный запах уксуса, но на палубе она не обнаружила мертвых тел. Единственный Зуб и Ричард ползали на коленях, старательно оттирая какие-то красные пятна. Увидев ее, они заулыбались, но это ничуть не уменьшило беспокойства Блайт.

– Отмываем уксусом кровь, пока она не въелась в дерево, – пояснил Ричард.

Блайт лишь молча кивнула и направилась дальше, чувствуя на себе любопытные взгляды. Чем больше она замечала живых и здоровых пиратов, тем теплее становилось у нее на сердце. Постепенно вокруг Блайт собралась толпа. Все наперебой поздравляли ее с меткой стрельбой и справлялись о здоровье. Обрадованная дружелюбием пиратов, Блайт отважилась спросить их о тех, кого не было видно на палубе. Ей объяснили, что пострадавшие находятся в лазарете, где ими занимается Али.

В это время сквозь толпу собравшихся протиснулся Рейдер и окинул Блайт взглядом собственника. Она стояла перед ним бледная, словно сахарная глазурь, и, возможно, такая же сладкая. Мысль об этом заставила учащенно биться его сердце. Взяв Блайт за руку, Рейдер повел ее на ют, остальные потянулись следом.

При виде собственнического жеста Рейдера Бастиана охватила тревога. Сверхъестественное чутье подсказало ему, что в воздухе пахнет страстью. Бастиан тоже поспешил на ют и подозрительно уставился на вспыхнувшие неярким румянцем щеки девушки. Боже, а как горят у нее глаза! Он перевел взгляд на Рейдера, и увидел в его глазах тот же огонь. Нет, это просто невыносимо!

– … только восьмерых, – разглагольствовал Рейдер, описывая итоги сражения и нанесенный кораблю урон. – Могло быть и хуже.

Он с удовольствием наблюдал, как розовеет лицо Блайт, как оживают ее глаза. Судьба снова свела их вместе, значит, так тому и быть. Рейдер был не из тех, кто дважды испытывает свою судьбу.

Бастиан больше не мог этого выносить. Прищурив глаза, он вкрадчиво проговорил:

– Вышла небольшая задержка с отправкой тебя домой, Вул-вич. Плохо, что по твоей милости пролилась кровь.

– Но я никогда… – Блайт в смятении оглядела окруживших ее пиратов.

– Каждый мало-мальски знающий лекарь объяснит тебе, что небольшое кровопускание даже полезно для здоровья, – громко заявил Рейдер, с вызовом посмотрев на Бастиана. – А для пиратов это полезно вдвойне. Нужно учиться воевать так, чтобы проливалось как можно меньше крови. Сражение лишь проверяет пиратов на прочность: сразу видно, кто падает в обморок, а кто нет.

При упоминании слова «обморок» Блайт стала пунцовой и опустила глаза. Среди пиратов послышался ропот.

– Не переживай, Вул-вич, – продолжал гнуть свое Бастиан. – Мы посадим тебя на другой корабль. Не всем же им быть британскими.

Его слова больше предназначались для Рейдера, чем для Блайт. Повисло напряженное молчание. Рейдер и Бастиан сверлили друг друга глазами. Пираты чувствовали, что обстановка накаляется все больше.

– Ни черта мы ее не посадим, – произнес Рейдер таким ледяным голосом, что все как один вздрогнули, затем взял Блайт за плечи и заглянул ей в глаза.

Он явно требовал от нее ответа, но Блайт не понимала, на какой именно вопрос. В его завораживающем взгляде она не обнаружила ни презрения, ни порицания, ни гнева – только желание.

Ее начала бить крупная дрожь. Неожиданно Рейдер вскинул голову и окинул всех горящим взглядом.

– Она остается!

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Все еще продолжая держать Блайт за плечи, он торжествующе посмотрел на собравшихся.

– Черт возьми… – начал было Бастиан, никак не желая с этим мириться.

– Она моя! – взревел Рейдер. – И будь я трижды проклят, если кто-либо посмеет это опровергнуть!

Блайт лишилась дара речи и изумленно уставилась на Рейдера, только сейчас осознав, какой безмолвный вопрос он ей задавал.

– Господи, Рейдер, она же женщина из высшего общества! – Бастиан стоял как громом пораженный.

– А я отъявленный разбойник, пират! – загремел Рейдер, и все притихли. – Я сам способствовал этому. Ты ведь хотел, чтобы капитаном «Виндрейдера» был пират, вот и получил его! Я жестокий пират, который берет все, что хочет. А я хочу ее!

Он нагнулся, молниеносным движением перекинул Блайт через плечо и без лишних слов потащил ее в каюту. Пираты, разинув рты, молча смотрели ему вслед, а Блайт принялась молотить кулачками по его широкой спине, требуя немедленно отпустить ее. Однако Рейдер крепко держал ту, которую желал больше всего на свете.

Рейдер ногой открыл дверь, затем так же закрыл ее за собой, в три шага пересек каюту и сбросил Блайт с плеча прямо на койку. Широко расставив ноги и подбоченясь, он наблюдал, как она одергивает юбки и приводит в порядок волосы.

– Что ты делаешь? – смогла наконец произнести Блайт. – Бросаешь меня, словно мешок с мукой…

– Наверстываю упущенное, Вул-вич. – Губы Рейдера изогнулись в похотливой улыбке. Он тяжело дышал, с вожделением глядя на Блайт. – Мне следовало бы заняться этим с первой минуты нашей встречи. Нужно было без конца насиловать тебя, как последнему подонку или обезумевшему от похоти пирату, возможно, тогда я сумел бы выбросить тебя из головы.

С этими словами Рейдер начал медленно, одну за другой расстегивать пуговицы своей рубашки, затем яростно сдернул ее с плеч и отшвырнул в сторону.

– Н-но… – запинаясь, проговорила Блайт, приходя в ужас от его намерений. – Т-ты не можешь… Что ты делаешь?..

– Сейчас узнаешь, Вул-вич, – многозначительно посмотрел на нее Рейдер, берясь за пряжку ремня. – Я собираюсь овладевать тобой снова и снова, пока не почувствую, что насытился.

Как, он собирается насытиться ею?! Хочет силой овладеть ее телом?! Господи, что на него нашло? У Рейдера было точно такое же выражение лица, как и во время сражения.

– А что потом? После того, как ты насытишься мной? Собираешься отправить меня домой?

– Я решу, когда придет время, – пробормотал он, стягивая сапог. – Но не рассчитывай так скоро попасть домой. Похоже, мое желание обладать тобой поистине ненасытно. – На пол полетел второй сапог.

Блайт отказывалась верить во все происходящее. Она оцепенело смотрела, как Рейдер расстегивает брюки. Еще немного, и…

Мысль об этом заставила ее поднять глаза выше, скользнув взглядом по его плоскому животу, мускулистой груди и горящим вожделением глазам. Не отрываясь от лица Блайт, Рейдер согнулся пополам, стащил с себя брюки и произнес:

– Иди ко мне, Вул-вич.

Но Блайт даже не шевельнулась. «Молодая порядочная женщина скорее умрет, чем позволит себя использовать», – с отчаянием подумала она. Однако пробудившаяся чувственность ее натуры требовала от Блайт еще раз испытать то наслаждение, которое мог ей дать Рейдер. Возможно, лучший способ вытравить его из своего сердца – это самой насытиться им?! Но Блайт хотела знать одно: насколько серьезны намерения Рейдера? Как долго продлится его страсть?

Рейдер Прескотт весь соткан из противоречий: жестокий и нежный, вспыльчивый и невозмутимый, грубый и обходительный, отпетый разбойник и великосветский джентльмен. Но, похоже, сейчас в нем проснулся настоящий пират. Блайт не могла уступить ему и жить после этого как ни в чем ни бывало.

– Нет, – выдохнула она, отводя взгляд. – Я не буду.

– Будешь, Вул-вич. Это судьба, и нет никакой возможности ее избежать.

– Это не судьба, – возразила Блайт, удивляясь, что еще в состоянии спорить с ним. – Просто это твоя несчастная похоть.

– Значит, мне предначертано судьбой быть похотливым пиратом, а тебе – стать предметом моих вожделений.

Рывком притянув к себе Блайт, Рейдер прижал ее к своему горячему телу.

– Я хочу тебя, Вул-вич, – то ли простонал, то ли прорычал он. – И я намерен овладеть тобой, такова судьба.

Как бы скрепляя печатью свои слова, Рейдер впился в губы Блайт. Его язык начал свое безудержное странствие во влажных глубинах ее рта. Блайт почувствовала, что слабеет. Еще немного, и она сама запылает в огне страсти. Жадные руки Рейдера неистово ласкали ее тело. Она знала: он хочет ее, но придет время и это желание исчезнет. «Помни об этом, – твердил Блайт внутренний голос, – вспомни, как было больно, когда он отвернулся от тебя после ночи любви».

– Нет… пожалуйста, – едва смогла выдавить Блайт. – Будет одна только боль.

– Нет, Вул-вич, боли не будет, Мы уже прошли через это, – не понял ее Рейдер. – Ты хочешь меня так же, как и я тебя, – настаивал он, покрывая поцелуями шею Блайт, в то время как его опытные руки ловко освобождали ее от одежды.

Рейдер провел ладонями по контуру обнаженного тела женщины, затем прильнул губами к ее груди.

– Нет… пожалуйста, – едва вымолвила она внезапно осипшим голосом и слабеющими руками попыталась оттолкнуть его от себя.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Тогда откажись от меня, прогони прочь! Скажи, что не хочешь, чтобы я любил тебя, – и я тут же перестану.

Отказаться от него?! Прогнать?! Нет, это было выше ее сил! Она страстно желала его ласк и объятий, но вместе с тем ей хотелось большего. Блайт мечтала заполучить Рейдера всего, без остатка. Ей было нужно не только его тело, но и его душа.

Она хотела остаться с ним навсегда.

Рейдер медленно опустил Блайт на койку и накрыл жарким покрывалом своего желания. Его руки и губы окончательно сломили ее волю. Она поддалась искушению вновь испытать наслаждение и, сгорая от возбуждения, раскрылась ему навстречу. Ласки Рейдера довели Блайт до исступления, и она сама не заметила, как начала отвечать ему. Вскоре не только он горел страстью: они оба дарили и получали.

В конце концов Рейдер проник в ее жаждущее лоно и, осыпая горячими поцелуями лицо и шею, называл своей Блайт, своей женщиной, своей любовью. Ее сердце с упоительным восторгом вбирало в себя эти волшебные слова, и Блайт отзывалась на них сладостным стоном.

Их страсть постепенно разгоралась все сильнее и сильнее. В жарком сплетении тел они стремились одновременно достичь вершины наслаждения, и это им удалось. Рейдер и Блайт вместе услышали райскую музыку. С этой минуты узы любви связали их на всю жизнь, хотя сами они еще до конца не постигли этого.

Отдышавшись, Блайт трепетно прижалась к Рейдеру. Как он и говорил, каждый раз это происходило по-разному. Чувствуя во всем теле сладкую истому, она облизнула пересохшие губы и прошептала:

– Трубы…

– Хм-м-м? – Рейдер явно не спешил разъединять их тела и, повернувшись на бок, увлек ее за собой.

Блайт поцеловала его колючий подбородок.

– Трубы… на этот раз пели трубы.

– О да, моя золотоглазая, – удовлетворенно улыбнулся он.

Напряженность последних трех дней осталась позади. Сжимая в объятиях Блайт, Рейдер думал о том, что на этот раз пират в нем одержал верх над джентльменом. Но почему, черт возьми, он ждал этого так долго?! Блайт же недоумевала, откуда у нее внутри взялась столь чувствительная женщина?

Старый Вилли, хромая, вышагивал взад-вперед по узким проходам спального помещения. Остальные молча наблюдали за ним. Им тоже не сиделось на месте, тоже хотелось расхаживать туда-сюда, сгорая от нетерпения узнать, что же происходит там, наверху. Но именно это желание удерживало их на месте, заставляя прислушиваться к любым звукам.

– Это не справедливо, – мрачно проговорил Ричард, и остальные согласно загудели, кивая головами.

– Но она не кричит, – заметил Клайв, с меньшим удовольствием, чем раньше, разглядывая свой кинжал. – Может, он не…

– Ошибаешься, – возразил Вилли. – Можешь не сомневаться, Рейдер взял то, что хотел. Да и какая женщина в силах устоять перед нашим капитаном, особенно если он настроен так решительно?!

– Точно, – подхватил Джимми. – Помните ту заносчивую леди Софию или как ее там? Она стонала под ним все то время, пока мы не покинули Венецию. Да, Рейдер дьявольски хорошо умеет ублажать женщин.

– Действительно, старина Рейдер лучше всех в этом деле, – поддакнул Стенли.

Конечно, это было слабое утешение, но все же Вилли глубокомысленно заметил:

– По крайней мере, нашей Вул-вич достался самый лучший.

Только через час Рейдер проснулся и поднял голову. Это разбудило Блайт, и она сладко потянулась. Его нога, перекинутая через ее бедро, ничуть ей не мешала. Блайт хотела бы всю жизнь просыпаться, чувствуя на себе такую приятную тяжесть.

Рейдер в свою очередь наслаждался прикосновением к ее удивительно гладкой коже. «Хорошо бы, просыпаясь, всякий раз находить возле себя Блайт», – думал он.

– Ты моя, Блайт Вулрич, – в его голосе прозвучали собственнические нотки.

По телу Блайт пробежала сладкая дрожь. Он называл ее своей судьбой, своей добычей. «Рейдер прав, – призналась самой себе Блайт. – Я действительно принадлежу ему».

Неожиданно Блайт поняла, что любит Рейдера Прескотта.

Да, она – благоразумная, добропорядочная Блайт Вулрич – влюбилась в пирата! Полюбила того, кто ее похитил, лишил невинности и, против воли, сделал своей любовницей! «Против воли, но не против желания», – напомнила себе Блайт. Именно собственное бесстыдное поведение способствовало этому падению. Теперь она будет сурово наказана. Рано или поздно, но Рейдер однажды высадит ее на берег, вернет домой. Возможно, она уже носит под сердцем ребенка. Да, Блайт принадлежит Рейдеру, вот только…

– … на какой срок? – произнесла она чуть слышно, но ей показалось, что прогремел гром.

Да, Рейдер хотел ее тело, хотел наслаждаться ею, подчинить ее себе. Он добился от нее ответной страсти и теперь желал, чтобы она постоянно находилась рядом с ним. Но как долго это продлится?

Блайт повернулась на бок, чтобы Рейдер не видел ее лица, и зажмурилась, пытаясь сдержать непрошеные слезы. Плечи Блайт начали мелко вздрагивать. Даже если Рейдер и полюбит ее, хотя бы чуть-чуть, все равно он останется пиратом, а это было выше ее понимания. Рано или поздно им непременно придется расстаться.

– Блайт? Вул-вич? – Рейдера поразило выражение лица девушки, ее горькие слезы. Он попытался обнять Блайт, утешить, но она оттолкнула его, словно страшась этих прикосновений. Рейдер сел и в полном недоумении уставился на вздрагивающую от рыданий фигурку. Какого черта она заливается слезами? Он заставил ее услышать музыку, а Блайт рыдает так, будто ее избили. Она так не плакала после того, как он лишил ее дев…

«О Господи! – вдруг осенило Рейдера. – На этот раз я лишил Блайт большего, чем девственности и репутации, – я забрал у нее будущее». От этой мысли у Рейдера защемило сердце, но и на этот раз в нем перевесил пират.

«В конце концов, Блайт желала этого не меньше», – пытался оправдаться он. Они доставили друг другу столько радости и наслаждения, сколько любой из них вряд ли смог бы получить с кем-то другим. Во всяком случае, этот надутый морж, Невилл Карсон, не только не дал бы Блайт того, но и окончательно испортил ей жизнь. Рейдер твердо знал это, и никто не сумел бы убедить его в обратном.

К тому же мысли о будущем в состоянии были испортить самую счастливую жизнь. Рейдер не желал даже думать об этом. Он хотел наслаждаться каждым мгновением, каждым отпущенным ему днем, а для этого ему сейчас нужна Блайт. Однажды Рейдер уже потерял все, что имел, по вине высшего общества. Больше он никогда не станет его жертвой.

В жизни Рейдера появилась Блайт, и он собирался любить ее до тех пор, пока она не откажет ему в этом. Такова их судьба.

Рейдер молча встал и оделся, подавляя желание броситься к Блайт и утешить ее в своих объятиях. Интуиция подсказывала ему, что ей нужно время, чтобы все переосмыслить, и ради их будущего он предоставит ей такую возможность. Рейдер не сомневался: она отличная девушка, его Вул-вич; она все поймет и останется с ним.

Выплакав наконец все слезы, Блайт – как и подобает благоразумной молодой особе, какой по сути она и была – зажгла фонарь, умылась и оделась. После этого, смочив холодной водой носовой платок, она положила его на припухшие веки, и, усевшись в плетеное кресло, решила все хорошенько обдумать.

Блайт понимала, что в своих отношениях с Рейдером Прескоттом может полагаться только на себя. Значит, надо найти приемлемый для них обоих способ взаимоотношений.

Рейдер Прескотт принадлежал к числу людей, которые всегда добиваются своего, и Блайт оправдывала свою слабость тем, что просто не смогла устоять перед его натиском и обаянием. Да что она – вся команда ходит перед Рейдером по струнке! Поэтому все, что произошло между ними, не казалось ей каким-то постыдным.

Однако стоило Блайт подумать о Филадельфии, о своей беспомощной семье, как она сразу вспоминала о своем падении, грехе.

Падшая… шлюха… О Господи, ведь Блайт никак не предполагала, что, расплатившись с Рейдером, окажется в таком положении. Признаться, в тот момент она могла только чувствовать. Ей так хотелось нежности и любви, хотелось освободиться от ответственности и обязательств! Его поцелуи и ласки обещали радость и наслаждение. Блайт убедила себя в том, что больше ей никогда не представится такая возможность.

Что ж, она получила даже больше, чем хотела. Рейдер Прескотт сделал все, чтобы Блайт хотя бы на время почувствовала себя счастливой. Но за все нужно платить. За то, что она вела себя как разнузданная шлюха, ей теперь придется страдать всю жизнь.

Страдать?! Ну, если то, чем они занимаются с Рейдером, называется страданием, она готова страдать до конца жизни! Эти губы, руки, сильное тело, возносящее ее на вершину блаженства!.. «Ах, какая пытка», – с издевкой произнес внутренний голос. «Бог свидетель», – тут же возразила Блайт. Не так уж много радостей познала она в этой жизни! Что плохого в том, что она получает удовольствие в объятиях Рейдера Прескотта, будь он джентльмен или пират?!

«Но существуют же какие-то моральные нормы, – вступила в разговор рассудительная и добропорядочная Блайт. – Каждое удовольствие имеет свою цену. И придется заплатить за это постоянной болью утраченной любви».

Уже сейчас Блайт испытывала боль. Ведь она полюбила Рейдера Прескотта, полюбила всем сердцем. Господи, что же ей делать? Блайт принялась ходить по каюте, со стоном заламывая руки. Ей некуда бежать. Кругом бескрайний океан, кроме того, она на его корабле, окруженная преданными ему людьми. Конечно, можно кричать и сопротивляться, но Рейдер все равно заставит ее подчиниться, как это произошло совсем недавно. К тому же Блайт била новичком в отношениях подобного рода и не представляла, как отреагирует ее тело на его ласки. Да, Рейдер слишком опытен, чтобы она могла противостоять ему. Разумеется, можно попробовать убежать в первом же порту, где они бросят якорь. Да, из огня да в полымя! Ей ведь нечем будет оплатить проезд, разве что своим телом. Значит, она сразу же попадет в лапы очередному похотливому нахалу.

Таким образом, Блайт не могла ни сопротивляться, ни бежать, ни оставаться. Господи, что же ей делать?!