Выбор страсти

ГЛАВА 6

Вынужденное безделье было для Блайт просто невыносимо. Она привыкла действовать, принимать решения и сейчас совершенно не знала, чем себя занять. Раньше у нее практически никогда не оставалось ни минуты свободного времени. Теперь же она или сидела, уставясь в одну точку, или ходила взад-вперед по каюте, изо всех сил стараясь не думать о том, что произойдет, когда на сцене наконец-то появится Невилл Карсон. Мысли ее неизбежно возвращались к дому. Блайт ужасно переживала за всех, кто остался без ее опеки. А если этот омерзительный злопамятный Карсон уже вышвырнул всех на улицу? Что, если они сейчас бредут не зная куда, голодные и холодные?..

Каждый раз, когда снаружи раздавались голоса, Блайт вздрагивала и напрягалась, а затем облегченно вздыхала, когда дверь оставалась закрытой и снова воцарялась тишина. Единственный, с кем она виделась в течение дня, был беззубый тип на деревянной ноге – старина Вилли, как он представился ей. Старик сообщил, что обслуживает каюты Рейдера и его партнера, Бастиана Кейна. По его словам, раньше у них было два корабля, но барк Бастиана «Леди Джамайка» затонул несколько месяцев назад, и сейчас ему ищут замену. Темные глазки старика так и бегали, ощупывая Блайт с ног до головы, и она несказанно обрадовалась, когда он наконец удалился, оставив ее одну.

Отчаянно желая хоть чем-нибудь занять себя, Блайт принялась разглядывать всевозможные безделушки, развешанные по стенам каюты и расставленные на полках. Она осторожно потрогала рог, торчащий из морды огромного страшного зверя, погладила шкуру тигра на стене. Признаться, размеры его клыков и когтей весьма впечатляли, заставляя вспоминать ужасные вещи, про которые ей когда-то доводилось читать.

Рейдер Прескотт… Это имя никак не выходило у Блайт из головы. Интересно, что он за человек и что за люди его окружают? Во всяком случае, наглости ему явно не занимать! Этот Рейдер оскорбил ее, похитил, а теперь еще хочет, чтобы она сотрудничала с ним! Блайт снова посмотрела на чучело зверя. Похоже, Рейдеру нравятся жестокие свирепые существа.

Впрочем, он имеет склонность и к изящным вещицам. На одной из полок находилась потрясающая коллекция морских раковин, удивительных радужных расцветок и самых фантастических форм. Блайт осторожно брала их в руки, восхищаясь совершенством и хрупкостью этих творений природы. Потом ее внимание привлекли статуэтки из слоновой кости и позолоченная музыкальная шкатулка, украшенная миниатюрной живописью по эмали. Веер из шелка напомнил Блайт об опахале из страусиных перьев.

Интересно, зачем морскому капитану столь элегантные предметы роскоши?

Но больше всего ее поразили три полки с книгами. Благодаря заботе отца Блайт получила хорошее образование, однако могла читать лишь по-английски и немного по-французски. Но здесь она увидела книги не только на английском и французском языках, но и на итальянском, и даже на латыни. Кроме художественных произведений Блайт обнаружила книги по истории, естествознанию, философии, каталоги растений и животных, земли и океана. На глаза ей попались два изящных томика стихов на итальянском языке, подписанные стремительным женским почерком. Она узнала всего одно слово: «Рейдер». Скорее всего, Рейдер Прескотт получил в подарок сборник любовных стихов от какой-нибудь пылкой итальянской леди. Судя по потрепанным корешкам этих книг, он довольно часто читал любовную лирику.

В памяти Блайт всплыли его красиво очерченные губы, казалось, она даже слышит, как Рейдер произносит мелодичные итальянские слова… Захлопнув книгу, Блайт сердито поставила ее на полку. Уже и его вещи воздействуют на нее! Она забралась на койку и обхватила руками колени. Сейчас не время думать об этом, у нее вполне хватает других проблем.

На закате солнца Блайт в задумчивости стояла перед дверью каюты, запустив пятерню в спутанные волосы. Нужно постараться привести себя в порядок, чтобы произвести впечатление на Бастиана и уговорить его высадить ее на берег. «Разделяй и властвуй» – вот девиз, который ей непременно следует взять на вооружение. Блайт старательно разгладила лиф платья и провела языком по верхним зубам. Гладкий дощатый пол холодил ноги. Да, довольно трудно будет постараться представить себя в настоящих туфлях.

Приоткрыв дверь, она выглянула наружу: коридор был совершенно пуст. Блайт увидела еще три двери и отполированную десятками ног лестницу, ведущую на палубу. Быстро миновав коридор, она поднялась по ступенькам наверх.

Бастиан Кейн в это время как раз стоял за штурвалом. Он сразу же заметил появившуюся на палубе Блайт и, глядя на ее пышные волосы и изящную фигуру, пожалел, что девушка живет в каюте Рейдера. Эта Вул-вич – настоящая красавица. Губы Бастиана скривила коварная улыбка. Пока все шло по его плану, и довольно скоро Рейдер получит хороший урок.

Несколько минут Блайт с интересом разглядывала все вокруг. Прежде она никогда не бывала на корабле. Ее поразили огромные паруса, высокие мачты и отмытая до блеска палуба, но самое сильное впечатление произвели на нее бескрайние морские просторы. Куда бы ни посмотрела Блайт, везде была вода. По ее спине пробежал холодок: только теперь она по-настоящему поняла, как далеко находится от дома и от родных. Их разделяли десятки, сотни миль!

Почувствовав на себе любопытные взгляды, Блайт оторвалась от созерцания моря, напомнив себе, что ей нужно непременно поговорить с Бастианом Кейном. Повернувшись, она обнаружила нескольких полуодетых, дочерна загорелых моряков, смотревших на нее, словно на лакомый кусочек торта. Блайт подавила зарождающийся в душе страх и, гордо расправив плечи, решительно подошла к Бастиану Кейну.

– Извините, сэр. Мне хотелось бы с вами поговорить.

Бастиан отрывисто приказал одному из моряков встать за штурвал и только после этого повернулся к ней, подняв на лоб черную кожаную повязку. Блайт с изумлением обнаружила, что у него два совершенно здоровых глаза.

– Да, мисс? Что я могу для вас сделать?

– Скорее всего, это я могу для вас кое-что сделать, – заметила Блайт, тщательно подбирая слова. – Похитив меня, вы попали в весьма затруднительное положение, сэр. Возможно, вы еще просто не осознаете, насколько это серьезно. Власти наверняка расценят ваш поступок как пиратство и применят самые суровые меры наказания.

Бастиан театрально почесал подбородок.

– Пиратство?! Вы слышали, парни?

Позади раздался дружный взрыв хохота, и Блайт похолодела от ужаса, представив, как будет пробираться обратно в каюту.

– Послушайте, мистер Кейн. Я настаиваю на том, чтобы вы высадили меня на берег, и как можно скорее. Где-нибудь в Пенсильвании или рядом с ней. У меня на берегу много обязанностей: на мне дом и дела. Я готова подписать бумагу, в которой будет сказано, что я оказалась на корабле по собственной воле.

– Неужели?

– Это спасет вас от суда… как пиратов. Блайт заметила промелькнувшую в глазах Бастиана насмешку.

– Очень великодушно с вашей стороны, мисс, но мы на самом деле пираты. И нам все равно, что о нас подумают ваши сухопутные власти. Ведь они нас еще не поймали!

Вслед за его словами раздался новый взрыв хохота.

На щеках Блайт запылал румянец.

– Так вы… вы действительно пираты?

– Мисс Вулрич, вам посчастливилось оказаться в когтях человека, известного на Карибах как Гроза Семи Морей. Это Рейдер Прескотт. Он самый храбрый и самый хитрый капитан, бесстрашный и беспощадный, самый коварный среди пиратов.

С каждым словом Бастиан подходил к Блайт все ближе и ближе, наслаждаясь выражением ужаса на ее лице.

– Не дайте себя обмануть! Не поддавайтесь его ласковым взглядам и шелковым речам. Он такой же пират, как и все мы, только более изобретательный.

Пираты дружно загудели, подтверждая слова Бастиана.

– Но это же нелепо, – Блайт судорожно сглотнула.

Господи, предупреждал же ее Рейдер держаться подальше от команды! Ей не следовало выходить на палубу.

– Вам еще повезло, мисс, – продолжал наступать Бастиан, на лице которого теперь отражалась откровенная похоть. – Большинство пленниц Рейдера не доживают до рассвета. Мы все требуем своей доли. Благодари Бога, что у тебя есть богатый папочка и что старина Рейдер так любит золото. Но берегись, он известный развратник…

В это время неизвестно откуда раздалось ужасное проклятие, за которым последовала грубая брань. Сердце Блайт бешено заколотилось в груди, руки стали холодны как лед. Затем послышались протестующие, недовольные крики, и неожиданно прямо перед ней появился Рейдер Прескотт.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – прорычал он леденящим душу голосом.

Блайт боязливо подняла глаза. Рейдер стоял, широко расставив ноги, олицетворяя собой уверенность и праведный гнев. Как ни странно, но она вдруг почувствовала огромное облегчение и сразу же успокоилась. Угораздило же ее попасться на удочку Бастиана!

– Она пыталась… Он говорил, что… – разом заговорили Блайт и Бастиан.

– Я ведь приказал тебе оставаться в каюте. Рейдер подошел поближе. Его голос стал угрожающе спокойным и тихим.

– Ты не послушалась, а я этого не потерплю.

Блайт не придала особого значения тону Рейдера и не заметила, как предусмотрительно отошли в сторону пираты.

– И что же ты сделаешь, капитан? – вскинула она голову. Заходящее солнце отразилось в ее глазах адским огнем. – Заставишь меня пройти по доске в море? Или пустишь по кругу, чтобы все члены твоей команды получили свою долю?

– Лучше замолчи, – еще тише произнес Рейдер. – Спускайся в каюту и не выходи оттуда.

– Они утверждают, что вы пираты, – подбоченилась Блайт.

Она нисколько не боялась Рейдера. Ведь сейчас он явно не собирался ее целовать, а именно это было для Блайт самым страшным.

– Какие же вы пираты?! Вы все просто надутые индюки. И они еще называют тебя самым кровожадным из пиратов: Грозой Семи Морей. Какая нелепость!

– Это ты ведешь себя нелепо, женщина, – проскрежетал Рейдер сквозь стиснутые зубы и взглядом приказал команде освободить проход к лестнице. – Убирайся вниз…

– Судя по всему, я единственный разумный человек на борту этого проклятого корыта, – заявила Блайт, поворачиваясь к разношерстному сброду, именующему себя пиратами. – Вот, полюбуйтесь, – указала она на Вилли и Единственного Зуба, самых безобразных среди всей команды. – Беззубые и совсем старые! А этот, – Блайт резким движением опустила повязку на глаз Бастиана, – строит из себя опасного одноглазого разбойника.

– Ты заходишь слишком далеко, леди, – напрягся Рейдер, заметив, как Бастиан яростно срывает с себя повязку.

– А ты со своими итальянскими сонетами и страусиными перьями, – повысила голос Блайт, – ты хотел заставить меня поверить, что твои люди – опасные и жестокие морские разбойники, дикие и безжалостные. На самом же деле они жалкие отбросы общества, не гнушающиеся выполнять грязную работу для Невилла Карсона…

Терпение Рейдера наконец лопнуло. Схватив Блайт на руки, он потащил ее в каюту. Блайт яростно вопила при этом и била его кулачками по спине, осыпая проклятиями и угрозами.

Это был самый настоящий спектакль. Пираты не могли оторваться от такого зрелища. Сгрудившись вокруг люка они провожали обычно такого хладнокровного и сдержанного Рейдера любопытными взглядами. Только когда он со своей драгоценной ношей скрылся в каюте, зрители начали вспоминать, из-за чего же, собственно, разгорелся этот сыр-бор. Ах да, появившаяся на палубе девица, их пленница, обозвала столь обожаемый всеми корабль проклятым корытом! Затем она имела наглость бросить им в лицо, что они не пираты, а отбросы общества, подонки, не гнушающиеся самой грязной работы. Это невыносимо! Ни один настоящий мужчина не потерпит таких оскорблений. Нужно непременно что-то предпринять…

Рейдер Прескотт придерживался такого же мнения. Какая наглость: так унизить его и команду! Ворвавшись в каюту, он довольно бесцеремонно швырнул Блайт на кровать. Она отбросила с лица растрепавшиеся волосы, чтобы видеть своего обидчика, и, изловчившись словно дикая кошка, пнула Рейдера ногой в живот. К счастью, он вовремя заметил ее маневр и успел увернуться, затем, вне себя от гнева, навалился на нее всем телом.

– Прочь! Убирайся, ты… подонок… негодяй… – брыкалась Блайт, пытаясь его сбросить.

Однако не тут-то было. Схватив ее за руки, Рейдер завел их ей за голову.

– Я тебя предупреждал, Вул-вич, – задыхаясь, проговорил он, глядя Блайт прямо в глаза. – Я приказал тебе оставаться в каюте и держаться подальше от моих людей. Мне приходилось наблюдать, что женщина способна сделать с командой, и я не хочу, чтобы из-за тебя на моем корабле начались драки и поножовщина.

– Вряд ли у них хватит духа кого-нибудь прирезать…

– Ошибаешься, ведьмочка! Каждый из этих парней пролил немало чужой крови – кто-то ради добычи, кто-то ради славы, а кто-то ради забавы. Поверь, они, не задумываясь, жестоко отомстят женщине, посмевшей издеваться над ними. А я и пальцем не пошевелю, чтобы остановить их. Я не пойду против своей команды ради спасения твоей драгоценной шкуры.

Жар его тела постепенно передался Блайт, наполняя ее до краев. Прямо над ней нависало точеное бронзовое лицо Рейдера, а в зеленых глазах отражался огонь ее собственных глаз. Блайт чувствовала на своих щеках его дыхание, слышала биение его сердца, ощущала слабый, ни с чем не сравнимый аромат кокоса.

Она даже не сразу поняла, откуда исходит этот запах. Но чем ближе находился к ней Рейдер, тем сильнее был аромат. Точно! Как же Блайт не догадалась раньше: этот запах исходил именно от него.

– А сколько человек убил ты сам, Рейдер Прескотт?

Вопрос застал Рейдера врасплох. Он был поглощен созерцанием нежной кожи Блайт и ее манящих полураскрытых губ.

– Лучше спроси… сколько женщин…

Но Блайт не успела этого сделать. В следующее мгновение Рейдер накрыл своими губами ее губы, и рассудок сразу перестал ей подчиняться.

Блайт отчаянно замотала головой, пытаясь оторвать его от себя, но Рейдер следовал за каждым ее движением, словно побуждая к этому. В конце концов она сдалась. Почувствовав, как обмякло тело Блайт, он перестал просто давить на ее губы, а начал целовать по-настоящему. При этом Блайт снова испытала поразительно знакомые ощущения одновременной твердости и мягкости его губ, их бархатистости и дурманящего запаха кокоса. Ей вдруг захотелось чего-то еще, гораздо большего… Блайт совсем забыла, что своим поцелуем Рейдер наказывал ее, что она испытывает отвращение к поцелуям. Ну как можно не любить столь сладостное ощущение?! Но… кажется… ей нужно о чем-то его спросить?.. Блайт приоткрыла губы, а Рейдер тут же принял это за приглашение, скользнув языком во влажную шелковистость ее рта. Блайт тотчас пришла в себя. Ей удалось наконец оторваться от его губ и прошептать:

– Сколько… женщин… капитан?

– Сотни… тысячи. Я… потерял им счет, – проговорил Рейдер заплетающимся языком, словно принял изрядную порцию бренди.

Он и в самом деле опьянел от Блайт, опьянел от медовой сладости ее нежных губ.

Блайт слышала, как Рейдер сказал «сотни… тысячи», но была не в силах как-либо отреагировать на эти слова. Она наслаждалась каждым прикосновением его тела, буквально таяла под ним. За всю свою сознательную жизнь Блайт никогда еще не испытывала ничего подобного и даже не подозревала, что такое возможно. Ей хотелось теснее прижаться к Рейдеру, вобрать его в себя без остатка, слиться с ним воедино. Она даже закрыла глаза, желая острее насладиться этим восхитительным безумием.

Рейдер снова прильнул к ее губам, и Блайт непроизвольно приподняла голову, устремляясь ему навстречу. Он уже давно отпустил ее руки, и теперь они скользили по его твердым гладким плечам и напряженной шее, перебирали густые жесткие волосы. «О Боже, неужели я сама, по собственной воле прикасаюсь к мужчине», – удивилась Блайт. Эти легкие прикосновения разбудили в Рейдере непреодолимое желание. Со стоном откинувшись на бок, он принялся нетерпеливо расшнуровывать лиф ее платья. Обнажив одну грудь, он потерся щекой о воинственно торчащий сосок, затем снова поцеловал Блайт в губы.

Задыхаясь, девушка извивалась под его разгоряченным телом. Приподнявшись на локте, Рейдер ловким движением освободил обе ее груди и взял их в свои ладони, глядя на Блайт с нескрываемым вожделением. Ее золотистые глаза подернулись дымкой желания, роскошные волосы в беспорядке разметались по подушке, великолепные гладкие плечи казались выточенными из мрамора. Рейдер снова приник к соску, но на этот раз взял его в рот.

Блайт воспринимала все это как сладкую пытку, жарким томлением отдающуюся внизу живота. Она с головой окунулась в пучину удовольствий, которых практически не знала в своей размеренной, чопорной жизни. Блайт просто пьянела от наслаждения.

Неожиданно ее пронзила мысль о «тысячах» других, бывших до нее женщинах. Почувствовав холодок в груди, она слабыми руками оттолкнула плечи Рейдера и со стоном прошептала:

– Нет… Пожалуйста, не надо…

Рейдер слегка откинулся назад, не сводя настойчивого взгляда с ее манящих пурпурных губ. Он чувствовал, что Блайт тоже желает его, и вознамерился взять ее прямо сейчас, немедленно. Не важно, как все это началось, теперь Рейдеру хотелось лишь преодолеть слабое сопротивление Блайт и овладеть ею. Но его внезапно остановила одна мысль…

Он хочет эту ведьму? Он хочет Вул-вич?! Господи, что происходит?! Кажется, он совсем потерял голову!

Рейдер резко отпрянул от разгоряченного тела девушки и поднялся. Это произошло так стремительно, что у обоих слегка закружилась голова. Сделав глубокий вдох, Рейдер почувствовал, как к нему постепенно возвращается самообладание. Ему хотелось только укротить Блайт, заставить подчиняться своим приказам, одним махом доказать, насколько она уязвима. И вот Блайт лежит перед ним томимая желанием, сломленная его страстным натиском. Однако Рейдер не чувствовал себя победителем, прекрасно понимая: он не победил бы, если бы сам не желал ее.

Из этой унизительной ситуации существовал только один выход.

– Хорошенько запомни этот урок, Вул-вич, – произнес он, отлично зная, что поступает неправильно.

Блайт так и подпрыгнула, услышав его слова. У нее даже на миг перехватило дыхание. «Урок?! Оказывается, Рейдер всего-навсего преподал ей урок», – негодовала она, торопливо зашнуровывая лиф платья.

– Вот наглядный пример того, что может произойти с пленницей на пиратском судне. Учись уважать других, ведьмочка, – добавил Рейдер, заметив, как смятение в глазах Блайт сменилось гневом.

– Ты… ты не осмелишься обидеть меня, – с достоинством попыталась произнести она, стараясь вложить в свой голос как можно больше презрения. – Если Невилл Карсон узнает, что ты меня погубил, он…

– Погубил тебя? – изумился Рейдер. – О Боже, – хрипло засмеялся он. – Нечто подобное я уже слышал. Смешно, когда праздник плоти связывают с гибелью. Так может говорить только ханжа, никогда не испытавшая радостей жизни. В высшем свете девушка считается погубленной, если отдает свою девственность тому, кто недостаточно хорошо за нее заплатил. О, я совсем забыл, ты ведь тоже из высшего общества, – с издевкой заметил Рейдер, затем посмотрел на ее кое-как спрятанную под платьем роскошную грудь, и его вдруг осенила ужасная догадка. – Господи, не хочешь ли ты сказать, что…

– Да.

Блайт залилась краской, вспомнив, как близко она подошла к тому, чтобы… Возможно, идея Невилла как раз и заключалась в том, чтобы ее обесчестили, а уж затем вернули ему. В таком случае она наверняка обрадовалась бы любой возможности выйти замуж, и Карсон мог бы помыкать ею как угодно. Содрогнувшись от одной этой мысли, Блайт уставилась на Рейдера широко раскрытыми испуганными глазами.

– Проклятие! – воскликнул он и отступил на шаг, внимательно всматриваясь в сидящую перед ним девушку.

Господи, как же это сразу не пришло ему в голову?! Блайт с самого начала вела себя так, как ведут себя… невинные девицы. О Боже, она девственница, благопристойная девственница из высшего общества! Грязно выругавшись, Рейдер резко повернулся и вышел, с грохотом захлопнув дверь.

Блайт совсем сникла. «Что он за человек, этот «погубитель женщин»? – размышляла она. – Сотни, может, тысячи… – вспомнились ей слова Рейдера. – Да, наверняка тысячи женщин лежали перед ним, точнее, под ним. Еще немного, и она стала бы тысяча первой».

Каждый раз, оказываясь рядом, Рейдер так или иначе нападал на нее совсем как Невилл Карсон. «О нет, совсем иначе», – возразил ее внутренний голос. От поцелуев Рейдера Прескотта у Блайт слабели ноги и кружилась голова. Он был подобен теплому хлебу, а она становилась маслом, забывая в его объятиях о том, что находится в плену, что терпеть не может целоваться, о своей семье…

Да, Блайт забывала буквально обо всем! Когда их губы соприкасались, все ее благоразумие и пристойность сводились на нет. Блайт потрогала вспухшие от поцелуев губы и почувствовала холодок в груди. Судя по всему, она находилась в большей опасности, чем ей это представлялось.

Рейдер появился на палубе в отвратительнейшем настроении. Рявкая, словно Черная Борода, он принялся отдавать приказы направо и налево. Это произвело на команду очень сильное впечатление, и все подобострастно засуетились, гордясь тем, что у них такой грозный капитан. Выпустив наконец пар, Рейдер остановился на носу корабля, подставив свежему ветру свое разгоряченное тело.

Он ужасно разозлился на себя. «Как можно было позволить какой-то там девчонке выбить почву у меня из-под ног? Она вспыльчивая, вероломная, жадная маленькая ведьма, – убеждал он себя. – Все они такие, эти дамы из высшего общества. Блайт театрально упала в обморок, унизила меня на глазах всей команды, съела приготовленный мне завтрак, а в довершение ко всему завлекла, распалила, чтобы потом заявить, что она девственница! И теперь, согласно своему же нелепому приказу, придется защищать ее добродетель от своих же людей. Целых три недели нужно будет держать в узде команду. О, это станет тяжелым испытанием! Кроме того, придется бороться и с собственным вожделением».

– Ну? – прервал Бастиан размышления Рейдера. – Вижу, ты уже преподал ей пару уроков.

Его губы раздвинулись в похотливой улыбке.

– Она девственница.

Бастиан весь даже передернулся от отвращения.

– До сих пор? Ты хочешь сказать, что…

– Я сказал, что она возвратится к семье в том же состоянии, в каком оказалась здесь. Так оно и будет.

На щеках Рейдера выступил виноватый румянец. Сумеет ли он сам сдержать свое слово? Судя по разочарованному лицу Бастиана, его партнер поверил ему. Откуда Рейдеру было знать, что когда Бастиан повернулся и пошел прочь, на его губах играла довольная улыбка.