Выжить в приличных условиях

Глава 41

Рэй стал сиротой в девять лет. Тот возраст, когда сам ещё на многое не способен, но можешь понимать, что никому в этом жестоком мире уже не нужен. Тот год был неурожайным, и в деревне лишний рот кормить никто не захотел. Мимо как раз проходил старый ратан, что возвращался с пустоши домой. Он был слаб и подобрал парнишку, попросив его сопроводить до родного дома. Он оплачивал еду и ночлег, развлекал историями из своей службы, и в тот момент большего мальчику и не надо было.

Старик, как и Рэй, был сиротой. Дома, как оказалось, его никто не ждал. Старый, покореженный дом не был пригоден для жилья. Рэй осознал, что старик и не собирался в нем жить, так как едва тот переступил порог, как тут же умер, а мальчику за работу и помощь досталось скудное наследство. Среди старого хлама обнаружилась потертая книжечка с рунами и сносный набор руниста. Чернильница и костяной стек.

Решив, что таким даром Великий Лиурх направляет его на работу рунистом, мальчик начал перерисовывать руны и пытаться продать их ратанам. Так уж получилось, что первым покупателем стал Кривой. В тот момент Рэй уже несколько дней голодал, и первая сделка обернулась обмороком. Оставлять мальчика на улице ратан не решился, тем более руны сработали как надо, и потому забрал ребенка с собой.

Ну как забрал… По началу он пристроил ребенка в гостевой дом, где тот начал помогать по хозяйству, но как только Кривой двинулся к пустоши, Рэй рванул за ним. Мальчик решил влиться в ряды ратанов и стал преследовать Кривого. Ратану волей не волей пришлось взять парнишку под свою защиту, иначе монстры или отравили, или сожрали бы его. Желая быть полезным, паренек писал руны, и они вроде бы работали, но всегда с небольшим изъяном. Вроде и активировалось сокрытие, но вокруг все сажей покрылось. Вроде создает ускорение, но вперед несутся ноги, а верх тела в этот момент словно парализует. Сила удара стекается только в один удар, но не знаешь, в какой руке заложена сила.

Парнишка старался. Ратаны из команды Кривого уже даже приноровились к такой погрешности, но, когда кто-то останавливался рядом с их группой, чужаки непременно страдали от последствий: таких, как покрытие сажей или другими «прелестями» в виде взрывной волны.

Старший ратан Эвран молча наблюдал, как вставляют новое окно в командную комнату, как навешивают обратно выломанную дверь. Я попыталась выпроводить Эра, но тот отказался. Да еще и стихии, узнав о шумихе, пришли следом и, обернувшись лисами, сидели под столом, поглядывая то на Рэя, с грустью снимающего с себя все навешанные стилусы и оружие, то на Кривого, решившего, что я должна защитить мальчонку и не дать старшему ратану дурить и лишать парня любимого дела. Эр следил за мальчиком и тихо фыркал, когда на стол ложился очередной клинок или стилус. Смотря на растущую горку этих предметов, я только головой качала. Куда ему столько?

— От же рунист, благословленный самим Великим Лиурхом, — продолжал бубнить Кривой.

— Вот не ври, — недовольно обернулся ратан Эвран. — Рунист, получивший благословение, стоит рядом с тобой, — Рэй удивленно воззрился на меня, а Кривой недовольно крякнул.

— Да ладно тебе, старший. Ота Лира училась не один год, разумеется, у нее опыта больше. Но благословение…

— Тут не в опыте дело, — взвился ратан Эвран.

— Да ладно вам, — я подняла руку, останавливая спор. — Ратан Кривой, скажите. Почему вы не отправили его в Храм на учебу, если считали, что он получил благословение?

— Дык…, — ратан почесал голову, подбирая слова.

— Он отправлял, — буркнул недовольно Рэй. — Но я не хотел уходить и оставлять своего старшого, — мальчик сделал ударение на предпоследний слог.

— Старшого? — растерялась я, глянув на ратана Эврана.

— Это он меня так зовет, — пояснил Кривой. — Не нравится меня по прозвищу называть.

Мне тоже не нравилось прозвище Кривой, хотелось обращаться к человеку хотя бы по имени, и с этим вопросом меня опередил Эр.

— А чего тогда не по имени? — поинтересовался он.

— Не любит он, как его зовут, — фыркнул Эвран. — не соответствует его званию охотника.

— И как же вас зовут? — поинтересовалась я, не понимая, как имя может не соответствовать.

— Матушка его Пуселеем назвала, что означает…

— Вот только продолжи, — рыкнул старый охотник, ратан Эвран усмехнулся и промолчал, а вот Эр, заметив мое любопытство, дополнил:

— Означает — милый ребенок.

Я улыбнулась, понимая, что отныне буду называть ратана Старшим. Имя действительно не соответствовало виду этого мрачного охотника. Стихии под столом тихо зафыркали.

— Не смейте! — неожиданно разозлился мальчик. — Не смейте смеяться!

— Рэй, — миролюбиво потрепал Кривой паренька и, посмотрев с интересом на Эра, поинтересовался. — Вы, уважаемый, знаете древние языки?

— Было время, изучал, — не стал отпираться Эораш.

— В таком возрасте, вы много знаете…

— Внешность и опыт разные вещи.

— Согласен.

— Старшой, — обратилась я к ратану Кривому. — Если я лезу не в свое дело, остановите меня, но откуда у вас такие увечья?

— Да дело то былое, не стоит о нем…

— А ты бы рассказал, — заметил ратан Эвран, усаживаясь за свой стол. — Ота Лира Тайли исцелила. Может, и твою физиономию подправит.

— Да поздно мне ее править, ота Лира. Это по молодости было, решил, что бессмертный. Захотел себе значимость среди охотников поднять. Решил в одиночку огнееда завалить.

— И как? — неожиданно заинтересовался Эр.

— Значимость он поднял, — хмыкнул ратан Эвран, — а я потом на своем горбу его и огнееда до лагеря пёр.

— А чего монстра то не бросили? — изумилась я.

— Да кто бы мне поверил, что я его завалил? — возмутился Старшой.

— Он в его тушу так вцепился, что у меня выбора не осталось.

— Огнеед — редкий магический монстр, — пояснил для меня Эр. — Его шкура выдерживает и уберегает своего носителя от любой огненной атаки, проецируя защитное поле.

— Сталкивались с таким? — поинтересовался Эвран.

— Да, было дело.

— И как? Удалось прожечь? — заинтересовались ратаны. Я тихо хмыкнула и обернулась к Рэю.

— Разложи стилусы и оружие на то, что используешь часто, редко и то, что не используешь.

— Я все использую, — надулся парень.

— Сделаешь быстро, расскажу о твоих ошибках и как это можно исправить.

— Исправить? — встрепенулся Рэй.

— Да. Так что поторопись.

— Не мешай им, — окликнул Кривого Эвран и, кивнув на стул, предложил, — лучше расскажи, что с черным когтекрылом.

Старшой посмотрел на Рэя, но тот махнул рукой, что с ним все в порядке и быстро пересортировал свои «сокровища».

— Этим я часто пользуюсь, — пододвинул ко мне несколько клинков и пару стилусов Рэй. — Этим реже, только если надо монстров разделывать, — указал он на несколько клинков помощнее. — Ну а это, чтобы все видели, что я рунист, — указал он на стилусы. — Они больше для значимости.

— Сам делал? — я осмотрела последнюю часть, с интересом подхватив пару стеков, сделанных из кости.

— Да. Ворчун мне книгу раздобыл, как их делать, вот я и на вырезал.

— А почему не использовал?

— Да странные они. Не пишут…

— Великий Лиурх, — покачала я головой. — Книга с собой?

— В вещах где-то. Надо?

— Надо, — кивнула я, собираясь получить хоть такую плату за обучение. — Значение рун, я так понимаю, не изучал, названий не знаешь.

— А смысл?

— Смысл есть. Во-первых, изучая руны и основы рунистики, ты первым делом обучаешься ухаживать за своим инструментом.

— А чего за ним ухаживать? — изумился Рэй. — Протер и все…

— Если бы я так ответила своему учителю, то бишь своей бабушке, — задумчиво протянула я, — она бы меня палкой побила. Ты хоть понимаешь, что в какой-то мере создаешь магическую искаженную заводь у себя на стилусе?

— О чем это вы? — ратан Эвран, услышав мои слова, поднялся и подошёл к моему столу.

— То и значит. Опуская рабочий стилус в чернильницу, мы наполняем его чернилами и соответственно магией. Вырисовывая определенную руну или руноскрипт, мы активируем ее и тем самым меняем магическое предназначение изначальных чернил. Это изменение касается не только руны на бумаге, но остатков тех чернил, что остались на стеке, даже если это капелька размером с песчинку. Если ее не очистить, она сохраняется, и при работе на другой руне начинает влиять на написание, так как ты, получается, уже до активации искажаешь магический фон. Получается у тебя идет наложение. Магия от чернил смешивается с магией старой работы. Соответственно после активации происходит новое загрязнение стилусов, а у тебя руноскрипт с подвохом.

— И чем дольше он работает одним и тем же стилусом, тем больше отклонений, — догадался ратан Эвран.

— Да.

— То есть, — оживился Старшой, — ему просто надо чистить стилус, и все будет хорошо?

— Это решит половину проблемы, — кивнула я.

— А что за вторая половина? — насупился Рэй.

— Твое незнание рун. Из того, что я увидела, у тебя удивительная чувствительность к правильному написанию рун.

— Во! — обрадовался Старшой.

— Но абсолютная тупизна к их значению, — осадила я его энтузиазм. — Если бы ты понимал, что пишешь, то осознал, что, создавая сокрытие, ты вложил в нее нападение на чужаков. Старшой в твоей команде, его не тронуло, а вот мне и ратану Эврану досталось.

— Но как он определил, что Старшой свой? — заинтересовался Эр.

— А это уже работа самого руниста. При работе соединяются три элемента. Чернила с магией, стилус и сам рунописец. Он при активации рун опознал, что в комнате есть свой и чужие, потому и обновленная магия определила нас именно так.

— Хочешь сказать, он повлиял на магию рун?

— Любой рунописец это делает, — пожала я плечами. — Давайте покажу разницу.

Взяв лист бумаги, я разорвала ее на три равных части. Выбрав один из своих стеков, написала на ней простую руну. Рэй внимательно следил за каждым штрихом.

— Запомнил, как написала? — все же уточнила я у паренька, тот довольно кивнул. — Тогда здесь напиши то же самое только своими чернилами и стилусом.

— А не рванет? — забеспокоился ратан Эвран. Эр для надежности встал ближе.

— Нет. В этой руне даже при искажении нет активной части.

— Готово, — Рэй быстро закончил и положил готовую руну рядом с моей.

— Хорошо. Смотри. Если ты пишешь одну и ту же рунистику подряд, то очищать стилус не надо. Наложение магического фона при активации просто сольется в одно. Но я все же покажу, как делать очищение. Это называется знак рассеивания. В начале начисто протираешь стек тряпицей, а после на ней же вычерчиваешь стеком такой знак. Он рассеивает остатки магического фона и очищает от него и сам стек. Запомнил?

— Да.

— Теперь возьми мой чистый стек и напиши ту же руну, что и раньше. Моими чернилами.

— А своими нельзя?

— Твои чернила так же запачканы, как и стек. Чтобы понять разницу, лучше использовать мои.

— Хорошо, — в этот раз Рэй с большим интересом начертил руну.

— Знаете, как проверять руноскрипт? — поинтересовалась я у ратанов.

— Да, — ратан Эвран протянул руку и повел ею над моей руной. — Дрема, — улыбнулся мужчина, определяя магию, что потянулась к нему.

— Я тоже хочу, — Старшой подвинул его и протянул руку над моим листком, довольно хмыкнул и протянул руку над последним рисунком Рэя. — А ведь разница, и правда, есть, — довольно хмыкнул ратан. Эр тоже протянул руки и накрыл сразу оба листика. Прислушался и, улыбнувшись, довольно кивнул.

— Я бы сказал огромная.

— Это для таких, как вы, огромная, — проворчал Эвран, но тоже протянул руку к листку Рэя. Прислушался. Нахмурился и вновь коснулся моей руны. — Но она действительно заметна.

Меня осторожно тронули за рукав.

— Что они делают? — Рэй растеряно смотрел на меня.

— Проверяют силу руноскрипта. Ты тоже так можешь. Коснись моего листика. Закрой глаза и представь, как магия касается твоих пальцев. Что ты чувствуешь?

— М-м, тепло, — удивился Рэй. — В сон потянуло.

— А теперь проверь свою.

— Усталость чувствую, голова потяжелела. Тоже спать захотелось.

— Отлично. Ты не знал, что означает руна, но при написании интуитивно вложил в нее свои ощущения дремы. У тебя она идет через усталость, а у меня через уютное тепло и расслабленность. Ну что? Кто рискнет посмотреть третий вариант грязного стека?

Ратан Эвран посмотрел на Старшого. Тот на Эра. Эр на Рэя, паренек весь сник и потянул руку к руноскрипту.

— Не переживай, — успокоила я его. — Чего-то ужасного не будет. Просто ты лучше всего осознаешь разницу между чистым руноскриптом и грязным.

Парень кивнул и коснулся третьей бумажки. Прислушался, а после, побледнев, отступил.

— Рэй! — забеспокоился Старшой.

— Это кошмары, — тихо прошептал парень. — Ты уснешь, но будут сниться кошмары…

— Вот как, что ты видел?

— Как умирали родители…

— Хм, — Старшой коснулся третье бумажки и, охнув, схватился за поврежденную сторону лица.

— Я, пожалуй, откажусь от проверки, — хмыкнул ратан Эвран, а вот Эр, протянув руку, коснулся порченной руны. Он нахмурился, а после, выпустив пламя, сжег руну.

— Не стоит такому влиять на людей, — заметил он, странно посмотрев на меня.

— Вы научите меня очищению? — встрепенулся Рэй.

— А хочешь?

— Разумеется.

— Что ж, тогда давай посмотрим, с чем ты можешь работать. А еще нам с тобой надо будет сделать личный блокнот.

— Зачем? Руны же есть у других ратанов.

— Они-то есть, но работать с ними ты не умеешь. Но давай все постепенно. Пока начнем с инструмента. Нам понадобится для них одежка, небольшой кусок кожи и нить с иглой.

— Ага.

— Так же пройдем основы чистки. Чернила в твоей чернильнице поменяем. Да, и книжку по изготовлению стилусов, очень хочу посмотреть.

— Хорошо. Я тогда за кожей и книгой сбегаю.

— Может, вы этим в другом месте займетесь? — предложил ратан Эвран. — Сейчас тут шумно будет. Ратаны на отчет придут.

— Да, точно. Тогда пошли к нам. В наши комнаты. Видел купол на конце бараков?

— Ага.

— Я тебя там буду ждать. Не задерживайся.

— Хорошо, — парень убежал, забрав свои «сокровища», а я, шагнув к Эру, тихо поинтересовалась. — Ты со мной или ратанами?

— Если ты не против, послушаю новости от Старшого. Он охотился на черного когтегрива.

— Это того монстра, что питается магическими артефактами?

— Да.

— Хорошо. Тогда мне потом все расскажешь.

— Договорились.

Прихватив бумагу и стилусы, я направилась к себе. Стихии двинулись следом, продолжая сохранять облик и странно ведя носом.

— Что случилось? — удивилась я такому поведению.

— В воздухе напряжение, — заметила Ливерт, оборачиваясь в девушку. — Но понять почему — сложно.

— Что-то в лагере?

— Нет, скорей это идет из пустоши.

— Мы ожидаем возвращения еще одной группы ратанов, — заметила я. — Может, потому пустошь в напряжении?

— Возможно, но мы лучше побудем рядом.

— Зачем?

— Скоро молодой рунист придет. Второго взрыва рядом с тобой Эораш ему не спустит.

— Хм, так вы кого спасать собираетесь? Меня или его? — засмеялась я.

— Тебя Рух защитит, пока Эра рядом нет, — усмехнулась Ливерт, — а мы парня от ошибок прикроем.

— Так вам приглянулся?

— Он забавный…

Рух встретил нас в зале. В отличие от бараков ратанов, мы создали свое жилище иным способом. Наши комнаты располагались по кругу, оставляя в середине пустое пространство, а после стихии сотворили над ними стеклянный купол. Так что у нас был светлый зал, где Рух создавал нам уют и комфорт расставив самодельную мебель и отделив места для отдыха, работы и еды.

— Нита Лота уже вернулась с кухни, — предупредил он. — Будем ужинать?

— Погоди немного, у нас гость будет. Будет ли он с нами есть, не знаю, но чаю на него сделай обязательно.

— Хорошо.

Тар, почувствовав мое возвращение, вышел из комнаты, и когда я уселась на земляную скамью, улегся в ногах. Прилетела королева и, искря пыльцой, стала жаловаться, как Рух не пустил их ко мне, когда раздался взрыв.

— Мастер Эораш, сказал, что справится, — заметил Рух.

— И правильно сделал, — улыбнулась нита Лота, выходя из своей комнаты. — В таких вопросах он быстрей и лучше ориентируется.

— Добрый вечер, — раздался растерянный голос Рэя. Он таращил глаза то на фею, что крутилась над моей головой, то на Тара, то на Руха, и последний, кажется, интересовал его сильней всего. Спросить, чем же его заинтересовал мой помощник, я не успела на улице неожиданно раздался громкий звон.

— Что это? — выскочил из своей комнаты полуодетый Сай, стягивая полотенце с мокрых волос и желая уже бежать на звук.

— Оставайтесь на своих местах! — Рэй отступил от двери. — Это звук тревоги. Монстр рядом! Вам лучше пока не выходить на улицу.