Высокий, сильный, опасный

Глава 15

Проснувшись утром в своей комнате, Дженнифер какое-то время позволила себе понежиться в постели. Судя по тому, как солнце освещало спальню, было еще очень рано. Однако Конар уже ушел.

Она лежала, наслаждаясь тишиной и долгожданным покоем. Дженнифер всегда нравилась эта комната. Светлая и просторная. Та часть стен, которую не закрывали деревянные панели, оставшиеся здесь еще с 1920 года, была выкрашена в мягкий желтый цвет, отчего комната казалась еще более светлой. Мелкий цветочный узор покрывала и мягких штор, а также и обивка мебели, традиционная для Ральфа Лорена. Возле кровати лежал персидский ковер ручной работы. И сейчас, в это спокойное солнечное утро, она удивлялась: неужели все это правда?.. И эта страшная черная тень, и ее ночные кошмары? Но как, откуда? Когда здесь все так мирно и тихо. Откуда могли приходить к ней эти страшные призраки?

Она взглянула на часы. Половина седьмого. С наслаждением приняла душ, оделась и спустилась вниз. Кофе, чай, сливки, тосты и свежие кексы – все это ждало ее на буфете в столовой. Дженнифер налила себе кофе, удивляясь, почему в доме так тихо. Неужели Конар уже уехал?

Она направилась в кабинет и в дальнем конце его увидела мать. Двери, выходящие к бассейну, распахнуты настежь. Эбби была не одна. Она сидела на массивном стуле с плетеной спинкой, а подле нее, опустившись на одно колено, стоял Конар. Их склоненные головы почти соприкасались.

– Ты понимаешь, я поклялась, что сделаю это. Для себя, для него.

– Привет, – улыбнулась Дженнифер, входя в кабинет и отпивая на ходу кофе. – Я вам не помешаю?

Ее глаза остановились на Конаре. Он ворвался в их жизнь, его пригласила Эбби. Но Джен не нравилось, что у них есть секреты от нее.

Конар ничего не сказал. Он поднялся, взглянув на нее.

– Юная леди, вы соизволили солгать мне вчера? – сказала Эбби.

– Что?

– Ты сказала, что собираешься выпить кофе со своими подружками?

– Ну да. Мама, так случилось, не задался день, и этот бродяга случайно оказался у меня на дороге.

– …и чуть тебя не убил, – уточнила Эбби.

– Я думаю, ему нужна была не я, а только моя сумка.

– И ты взяла собаку и заперла ее в машине? – продолжала мать.

– Я думала, мы посидим на воздухе, но мест не оказалось.

– На тебя напали, могли убить! И ты солгала мне.

– Мама!

– Ты сказала, что встречаешься со своими подругами. Имея в виду Серину и Келли, но ты не встречалась с ними.

– Мама, почему ты думаешь…

– Потому что Келли и Серина были в студии, и их сцену снимали после Конара.

Дженнифер метнула сердитый взгляд в его сторону. У злости и обиды глубокие корни.

– Я не помню, чтобы говорила тебе, что собираюсь встретиться именно с ними.

– Тогда с кем же? – допытывалась Эбби.

– Ты ее не знаешь.

Она взглянула на Конара, затем подумала: какая разница? Что изменится, если она назовет имя?

– Ее зовут Лайла Гонсалес, мама.

– И ты решилась пойти одна, наплевав на то, что творится кругом?

– Мама, пожалуйста! Я осторожна, честно. Но я хочу жить нормальной жизнью. Забудь об этой злополучной ночи. Со мной ничего не случилось.

Она испуганно смотрела на мать, думая только об одном, как бы ее успокоить. Эбби не сводила глаз с дочери.

– Сегодня днем я еду в госпиталь, мне необходимо пройти обследование, – сказала Эбби, меняя тему. – И я останусь там на уик-энд. Тебе не стоит беспокоиться и что-то менять в своем расписании. Меня отвезет Эдгар. А ты сможешь заехать, когда будешь свободна.

– Обследование? – произнесла Дженнифер, затаив дыхание. – Что происходит? Почему ты ничего мне не сказала?

– Я сказала вчера, что должна поговорить с тобой. Но ты так спешила… – вздохнула Эбби. – Ты помнишь моего друга Вика?

– Конечно, такой милый человек. Твой коллега по посещению врачебных кабинетов.

– Он умер вчера утром.

– Умер? Мама, мне так жаль! Такой симпатичный человек. – Она участливо сжала руки матери. – Почему? Симптомы были такие серьезные? Или отказало сердце? Или что-то с дыханием…

Эбби перевела взгляд на Конара и наконец ответила:

– Он умер от осложнений после операции.

– Мама! Я же говорю, что операция очень опасна.

– Я собираюсь пройти обследование именно на предмет операции, – твердо сообщила Эбби.

Дженнифер еще крепче сжала руки матери.

– Ты только что сказала мне, что Вик умер, потому что не перенес операции.

– Да.

– Тогда, мама, ты должна понимать…

– Дженнифер, это ты должна понимать, что мне удается быть в форме лишь короткие промежутки времени, с каждым днем я дрожу все больше и больше. У меня началось недержание. Я заперта в четырех стенах. И с возрастом все это будет лишь ухудшаться. Поэтому одна надежда на операцию. Я должна сделать ее, пока относительно молода. Мы окончательно обсудим это с моим доктором через несколько недель. У меня есть шанс, я пройду обследование. Я все еще ничего не решила и скорее настроена против операции, но… – Она на секунду замолчала, потом заговорила снова: – Ты только что сказала мне, что хочешь жить нормальной жизнью. Я тоже, Дженнифер. Ты понимаешь?

Дженнифер встала, чувствуя, как слезы закипают в глазах. Она понимала и не понимала. Она боялась потерять мать.

Ей хотелось что-то сказать, но она не могла. Это касалось только их двоих, а тут был Конар. Он поддерживал Эбби.

– Мне пора на работу, – просто сказала она.

Эдгар стоял в дверях с серебряным подносом в руках. Лекарства для Эбби. Он посмотрел на Дженнифер с нескрываемой симпатией.

– Конар, – услышала она голос матери. Сейчас Конар последует за ней.

Она обернулась.

– Я не хочу, чтобы он ехал со мной, мама. Я хочу жить нормально, поняла?

Она вышла в вестибюль и покинула дом. Сбежала вниз по широким ступеням и, когда подошла к машине, совсем не удивилась, обнаружив за спиной Конара.

– Я возражаю, – сказала она, не поворачиваясь. – Я хочу побыть одна. Оставь меня.

Он крепко сжал ее руку, повернул лицом к себе и потянулся к ключам, которые она судорожно сжимала в кулаке.

– Ты только что сделала все, чтобы расстроить мать еще сильнее, – возмутился он, – и мне плевать, чего ты хочешь, а чего нет. Дай ключи.

У нее не было сил бороться с ним. Он разжал ее пальцы, и она уступила. Она обошла автомобиль, храня молчание. По дороге на студию оба молчали.

Даг поджидал ее в гримерной. Ему не терпелось узнать, все ли у нее в порядке.

– Прекрасно. Все прекрасно, – кратко отрезала Джен.

– Не ври, я же вижу, – настаивал он, – выкладывай, что случилось?

Она села перед зеркалом.

– Мать собирается сделать операцию.

– Молодчина! – воскликнул Даг.

– Даг, она может умереть. Разве ты не понимаешь? Сейчас она жива, чувствует себя то скверно, то получше, а что… если вообще ни-че-го?

– Она боится потерять тебя, ты знаешь.

– Конар поддерживает ее в этом безумном решении.

– И ты злишься на них обоих.

– Это неудивительно.

– Разумеется.

– Я имею право!

– Конечно. Но давай разберемся: он старается помочь Эбби, пытается заставить тебя понять, что она чувствует. И он спас тебя от нападения. Я скажу, мы здорово отделали того типа.

Она повернулась к нему.

– А если Конар и есть убийца?

– Что? – выкатив глаза, произнес Даг. – Ты с ума сошла… Бренда была мертва, когда его самолет еще не коснулся земли. – Какой-то момент он стоял, молча качая головой. – Ты очень расстроена, да? Хочешь, я поживу у вас несколько дней?

– Нет-нет… я только что сказала какую-то чушь. Он приехал охранять меня. Наверное, я злюсь, потому что он должен, потому что я должна взять на себя такой риск.

– Джен, мне все в тебе нравится, ты знаешь. Я готов снова приехать на уик-энд. Как бесстрастный наблюдатель.

Она задумалась. Матери не будет дома. Возможно, ей действительно не стоит оставаться в доме вдвоем с Конаром.

– Что ж, пожалуй, это кстати. Приезжай на уик-энд.

– Дженнифер! На грим! – Торн Маккей стоял за дверью.

– Как ему удается так многозначительно произносить одну коротенькую фразу? «На грим!» – передразнил Даг, рассмеявшись. – Увидимся позже. Я внес кое-какие изменения в сегодняшнюю сцену, когда ты узнаешь, что беременна.

– Я беременна?

– Я полагаю, ты еще не видела окончательного варианта сцены. Поверь мне, это великолепно. Правда, правда… Хотя, конечно, чушь ужасная, если так можно говорить про свою работу. Я думаю, ты спала со своим собственным, но почти уже бывшем мужем, а также и с экс-мужем своей сестры и еще, конечно, с сыном своих соседей. С которыми враждует твое семейство.

– По-моему, с ним это было в прошлом.

– Нет, ты спишь с ним и сейчас.

– И я уже знаю, что беременна?

– Мы сделаем временную отбивку. Таким образом, в настоящий момент большинство людей тебя ненавидят. Верона – потому что это может быть ребенок от ее мужа. Твой собственный муж – так как он подозревает, что ребенок не его. А новый любовник не хочет ссориться из-за тебя со своей собственной семьей.

– Из-за того, что соблазнил меня?

– Нет, черт возьми, просто из-за того, что был не очень осторожен. И разумеется, он не может не понимать, что твоя семья захочет с ним разделаться.

– Прекрасно. Но зачем я рассказываю всем, что беременна?

– Ты никому не рассказываешь. Ты делаешь этот тест дома, и когда ты принимаешь душ, в ванную входит Верона, чтобы поговорить. Из-за шума воды ты не слышишь шагов, а она входит… видит тест… и вуаля.

– Я только и делаю, что стою под душем.

– Ты будешь такой чистой, просто душистый букет для покорителя сердец, – весело подмигнул Даг.

– Дженнифер! – послышался нетерпеливый голос Торна Маккея.

Даг отворил дверь.

– Опять эта парочка, – буркнул Торн. – Вы знаете, это моя работа. Это не профессионально! Я вынужден пожаловаться Джо и Энди, что вы мне мешаете.

Даг и Дженнифер переглянулись.

– Он собирается наябедничать на нас, – подмигнул Даг.

Она усмехнулась:

– Увидимся позже.

Даг закрыл дверь. Торн вздохнул:

– Оказывается, ночью на тебя напали? Осторожнее, Дженнифер. Ты прямо-таки притягиваешь зло. Ты понимаешь это? – серьезно произнес он.

– Торн, я просто оказываюсь не в том месте и не в то время.

– Еще и эти две убитые девушки. – Он сокрушенно покачал головой. – Тучи сгущаются, Джен.

– Я не притягиваю зло, – резко бросила она.

– Может быть, дело в доме?

– Триш Уайлдвуд никогда не гостила в Грейнджер-Хаусе. Торн, я должна выйти на площадку через две минуты.

– Ну конечно, теперь ты спешишь. Сама заставляешь меня стоять под дверью, пока у тебя с Дагом тет-а-тет, а теперь начинается спешка.

Она простонала:

– Торн, умоляю, поторопись.

Лайам не хотел оставаться на студии, и они с Конаром отправились в кафе-бар на соседней улице. Они уселись за маленький столик в укромном уголке.

Конар заказал черный кофе, Лайам кофе-мокко с горой взбитых сливок, щедро посыпанных шоколадной стружкой. Девушка, казалось, приняла заказ с некоторым замешательством.

– Не понял, в чем проблема? – сказал Лайам, смешивая взбитые сливки и кофе.

– Это чересчур дамское питье.

– Разве?

– Никак не сочетается с твоим мужественным видом. Вот почему у нее были такие глаза, – засмеялся Конар. Лайам кивнул. – Итак, что случилось? Выяснилось, что наш бродяга не убийца?

Лайам слизнул сливки с соломинки.

– Мы получили ориентировки из ФБР.

– И что же там?

– Профессиональный убийца, осмотрительный, умный, планирует свои преступления очень тщательно. Кто-то из шоуменов, который хочет, чтобы его жертвы были обязательно обнаружены в определенном виде. Он убивал и прежде, но сумел организовать все так, что никто не заподозрил, что это дело рук одного и того же серийного убийцы. Он использует разные способы, как мы могли убедиться.

– Значит, они думают, что действует один и тот же преступник?

– Да, и мы уже написали предостережения молодым женщинам, особенно актрисам.

– Значит, дело не только в обеспокоенности Эбби. Сейчас такое время, когда Дженнифер следует быть очень осторожной и не встречаться ни с кем вне дома, да еще и вечером.

– Хм-м, – задумчиво протянул Лайам. – Вчера мне позвонила одна женщина.

– Позволь мне угадать. Лайла Гонсалес?

– Да. Откуда ты знаешь?

– Потому что вчера она звонила Дженнифер, и именно с ней Дженнифер встречалась как раз перед тем, как на нее напал тот бродяга.

– Лайла Гонсалес дала мне список подозреваемых.

– И я тоже там?

– Номер одни.

– Но какой у меня мотив, она как-то объясняет?

– Нет, просто у тебя была интимная связь с жертвами.

Конар покачал головой:

– Я знал Триш Уайлдвуд, но не спал с ней.

– Лайла думает иначе.

– Мне плевать, что она думает, но этого не было.

– Послушай, я вовсе не считаю, что ты виновен.

– Тогда что еще? Ты откопал какие-то схожие преступления в прошлом?

Лайам не спешил, аккуратно подбирая слова.

– Мы предполагаем, что, возможно, кто-то имитирует убийства из фильмов Хичкока.

– Бренда – сцена в душе. «Психо». Триш – «Исступление». Задушена галстуком.

– Да, примерно два года назад убили студента колледжа. Молодой человек, о котором были исключительно положительные отзывы – хорошие друзья, отсутствие врагов, никаких наркотиков. Так вот, его труп обнаружили в сундуке в пустой квартире заброшенного дома.

– Это «Веревка». Джимми Стюарт.

– Возможно, тут все-таки нет связи, – расстроенно произнес Лайам. – В конце концов, если сильно захотеть, сходство можно усмотреть во всем.

– Поэтому вы все еще не остановились ни на чем конкретном.

– Плохо или хорошо, согласно нашим предварительным выводам получается так, что убийца действительно из числа шоуменов. Он стремится к тому, чтобы дело его рук было обнаружено, увидено, оценено – вызвало аплодисменты, как некий акт творчества, если хочешь. Исходя из этого, возможно, он считает, что не получил должного признания.

– И это означает…

– Что он может начать действовать менее осторожно.

– И более безжалостно? – предположил Конар.

– Абсолютно верно.

– Не пора ли мне вернуться на площадку?

– Может быть. Номер два в списке Лайлы Гонсалес…

– Джо Пенни?

– Нет. Хью Таненбаум. А Джо Пенни – третий. Но Энди Ларкин там тоже присутствует, как, впрочем, и Джим Новак. Я думаю, она уверена, что может с успехом указать на каждого. Ей что, отказали в работе?

– Не знаю. Я ведь сам недавно подключился.

– И тем не менее получил сразу очень неплохие деньги. Неудивительно, что она настроена против тебя. Угадай, кого еще она упомянула?

– Не меня. Я ведь первый в списке.

– Нет, не тебя. Далее следует Даг Хенсон.

– Но Дага не интересуют женщины.

– А кто сказал, что они интересуют преступника? – спросил Лайам.

Дженнифер и Энди уже несколько раз репетировали сцену ссоры. Они были на площадке одни, пока не появились Джим и операторы.

Энди выглядел так, словно его только что пропустили через мясорубку. Он изо всех сил старался вести себя нормально, но каждый раз, как упоминали его имя, вздрагивал.

– Энди, что с тобой происходит? Почему ты так странно ведешь себя? – спросила Дженнифер. Она недоумевала, его просто не узнать! Он всегда был так в себе уверен.

– Может быть, мне следует рассказать тебе, Дженнифер? Одному Богу известно, как мне нужно с кем-то поделиться. Я все думаю, не пойти ли мне в полицию? Но этот сериал – все для меня…

– Энди, я ничего не понимаю.

– Там всюду была кровь.

– Где кровь, Энди?

– А на кровати лежало тело. Он спал с этой девушкой, а потом зарезал ее. Эти ребята всегда так делают, а потом снимают про это кино…

– Кто, Энди? О ком ты говоришь?

Он серьезно взглянул на нее.

– Дженнифер, мы должны быть очень осторожны. Очень осторожны. Опасно знать слишком много, ты не думаешь? Но что бы ты сказала… Словом, я думаю… убийство двух актрис – дело рук кого-то из нашего окружения.

– Энди, я бы сказала, что ты должен сообщить мне, кто это. И нужно все рассказать в полиции. Сказать им, кого именно ты подозреваешь.

– Тихо на площадке! – крикнул Джим. – Энди… Дженнифер? Вы готовы? Камера! Свет! Поехали…

Они начали сцену. Несмотря на то что Энди чувствовал себя не лучшим образом, ему никак нельзя было отказать в профессионализме. Он не сбился ни разу.

– Снято! – воскликнул Джим Новак. – Мы можем двигаться дальше. Энди, ты свободен.

Помахав Джиму, Энди направился к выходу. Дженнифер хотела пойти следом за ним, но Джим остановил ее:

– Дженнифер, ты куда? Ты мне нужна. Быстренько переходим к сцене в спальне, – командовал он. – Реквизит готов, сейчас ты дома одна и достаешь из сумки тест на беременность. Поняла? Все так, как мы репетировали. Мы начнем прямо отсюда.

– Джим, подожди минутку, – попросила она. – Мне нужно поговорить с Энди.

– Поговоришь позже, давай, Джен, мы не можем нарушать ритм.

Она послушно пошла на свое место в спальне, ощутила на лице свет, почувствовала, как двинулась следом камера, услышала голос Джима:

– Дубль первый… начали!

В тот день снимали сцену страстного объяснения между героями Конара и Дженнифер. Та, где героиня Дженнифер узнает, что она беременна, уже была снята раньше. В кино такая чехарда случается часто, но даже «мыльная опера» не в состоянии изменить естественный ход вещей. Дети могут появляться на свет хоть каждый день, но для этого родители должны иметь интимные отношения.

Дженнифер просматривала текст. В сценарии было написано, что она швыряет в де Виля что попадется под руку, пока он не затащит ее в постель.

Недаром Дженнифер слыла хорошей актрисой. А в этот день она превзошла самое себя. Весь тот яд, всю ту тихую ярость, что вызывал в ней Конар, она вложила в голос своей героини.

Ворвавшись в коттедж де Вилей, где он предполагал встретиться с другой возлюбленной, Дженнифер – Натали вошла в сцену, прихватив со стола бутылку с вином, она была слегка навеселе. Натали Валентайн немедленно начала обвинять де Виля в попытках соблазнить ее сестру и с жаром кричала ему, что он не имел права приезжать и врываться в их жизнь. Он вернулся в долину, чтобы манипулировать ими и лишить обеих покоя. Он намеревался завести роман с ее сестрой! И тогда она напомнила ему, что он точно так же клялся в любви ей, любил ее страстно и безответно… – и, не в силах больше говорить, запустила в него бутылкой.

Почти рядом.

Но мимо.

Следом полетела книга.

И угодила ему прямо в грудь.

Он схватил ее, то есть Натали, как и требовалось по сценарию, ясно было, что он сильнее. И не вызывало сомнений, что он сделал это защищаясь. Он швырнул ее на постель, и, как и требовалось, она подчинилась. Далее ей следовало почти лишиться сознания, борясь с его поцелуями, и она почти лишилась. Потом она сдалась окончательно, ощутив на себе тяжесть его тела, и на этом сцена заканчивалась, но Джим опять забыл сказать «стоп». Когда он наконец опомнился, в павильоне стояла мертвая тишина, а потом разразился гром рукоплесканий. Аплодировали костюмеры, осветители, ассистенты – словом, все, кто присутствовал на съемке. Джим подлетел к ним.

– Черт возьми, мы поднимем наш рейтинг! Вы двое погорячее, чем июль на экваторе, – захлебываясь от счастья, говорил он. – Я потрясен. Нет слов. Дождаться не могу, как бы поскорее увидеть это на экране.

Погорячее, чем на экваторе. Надо же!

Конар опустил глаза на Джен, скрипнул зубами, желваки заиграли. Она тоже взглянула на него, обдав ледяным холодом. А он в который раз подумал – до чего же красивая женщина.

Совершенство во всем. Да, он видел это и прежде. А сейчас наслаждался нюансами – звуком ее голоса, ее неуловимой улыбкой. Ее преданностью Эбби. И тому, как крепко она стояла на земле. Да, конечно, он любил ее, хотел ее. Но чем больше он любил ее, тем больше она выказывала свое отчуждение… как сейчас. Он снова читал в ее глазах холодное подозрение.

– Конар…

– Не волнуйся, я уберу свои руки, – сказал он ей.

– И свою грудь тоже. И голые ноги, – прошипела она, тихо, но ядовито.

Он был в халате и трусах, то есть одет именно так, как указывалось в сценарии. Она, напротив, более-менее одета. Он всего лишь спустил с ее плеч тонкие бретельки маленького черного платья для коктейля.

– Господи, дождусь ли я когда-нибудь сцены, где ты будешь нормально одет? – раздраженно фыркнула она, тыча пальцем в его голую грудь.

– Разумеется, и я выбираю смокинг, – заявил он. – Прошу прощения, мисс Коннолли, до чего же приятно работать с вами! Если снова попытаетесь биться со мной до последней капли крови, то пеняйте на себя, я сломаю вам руку.

Он быстро поднялся, оставляя ее на постели. Повернувшись к выходу, он понял, что глаза всех присутствующих на площадке прикованы к ним.

Конар коротко кивнул Джиму и вышел.

Войдя в гримерную, он быстро переоделся, боясь, что Дженнифер опять уедет без него.

Наверное, Конар, решила Дженнифер, услышав стук в дверь. Она взяла себя в руки. Возвращение с ним домой будет еще хуже, чем дорога сюда.

– Дженнифер?

В дверях стоял Лайам. Войдя, он оставил дверь открытой.

– Привет, Лайам! Как поживаете? – сказала она, обнимая его и целуя в щеку. – Есть что-то новое?

Он покачал головой:

– К сожалению, ничего существенного. Мы не думаем, что тот бродяга, который напал на вас, убийца. Что говорить, парень бывалый, сидел за непредумышленное убийство во время крупной ссоры. Схлопотал срок за плохое обращение со своей бывшей женой, но он не соответствует тому типу личности, который мы разыскиваем в связи с последними убийствами.

– Лайам, вы должны поговорить с Энди Ларкином, – посоветовала Дженнифер. Скорее всего Энди уже уехал со студии. Ее настораживало его поведение. Энди нес что-то несусветное и напугал ее. Она так и не поняла, о ком или о чем он говорил. – Он пытался втолковать мне, что кто-то из нашей группы причастен к этому делу.

– Интересно, ваша знакомая Лайла Гонсалес думает точно так же.

– Лайла? – растерянно переспросила она.

– Она звонила мне в отделение, еще до того, как встретиться с вами.

– И вы полагаете?..

– По-моему, она просто гадает, – твердо сказал Лайам.

– Да, но она рассказала мне, что Конар… – начала Дженнифер, опустив глаза и что-то сосредоточенно рассматривая на своем гримировальном столике. – В ту ночь, когда мы нашли тело Триш, Конар заявил, что не знает ее. Лайла утверждает, что он не только был знаком с ней, а даже более…

– И что из этого?

Она подняла глаза. Нет, это был не голос Лайама, это сказал Конар. Он стоял в дверях, серые глаза блестели металлом, высокий, худой и совершенно потрясающий в небрежно наброшенной на плечи черной замшевой куртке. От его пристального взгляда что-то дрогнуло в ее груди. Он закрыл собой выход. «Он не уйдет без меня», – подумала она.

Конар мягко сказал:

– Позволь мне в присутствии мисс Коннолли заверить тебя, что я охотно предоставлю полиции все, что угодно: волосы, кожу, кровь, сперму, ДНК. Все, что они захотят, черт возьми, в любое время, когда им потребуется. Серина сказала мне, что ты вызвался подвезти ее и Келли? Не хочешь ли еще разок взглянуть на дом мисс Коннолли?

Он не стал ждать ответа, повернулся и вышел.