Вызовите ведьму!

Глава 23

Майкл

Я сделал долгую и сильную затяжку. Почти с самого начала расследования, все время, пока Джойс была рядом, добраться до маленьких солдатиков смерти не удавалось. Одолженная Монти сигарета весьма паршивого качества была вынужденной мерой, чтобы попытаться хоть как-то унять эмоции. Мы стояли под раскидистым дубом в самом начале улицы Магнолий и издалека наблюдали за тем, как пожарные тушат дом, где я вырос. Место, полное светлых и теплых воспоминаний. Машины гудели от напряжения, вода громко шумела под сильным давлением. Наш дом был сожжен буквально несколько часов назад, и я не сомневался чьих это рук дело. Представить только, если бы отец до сих пор жил здесь, то орк его знает, чем бы все закончилось.

— Нам надо убираться отсюда, — мрачно произнес Монти, стоя за моей спиной.

Он постоянно поправлял одежду так, словно ему было неудобно без формы. Пусть возможные наблюдатели вряд ли смогли сейчас распознать во мне катта-детектива, но я не мог не согласиться с другом. Слишком опасно вот так стоять и смотреть на затухающие угли — все, что осталось от дома. Посреди чернеющих досок и груды трудноопределимого хлама одиноко торчала чудом сохранившаяся каминная труба. Того камина, где мы часто проводили зимние вечера. Мне нравилось сворачиваться клубком у огня, вдыхать аромат грядущего ужина и слушать треск поленьев.

Каминная труба вдруг с грохотом развалилась, вместе с приятными сердцу воспоминаниями. Послышались крики пожарных. Кажется, они здесь закончили. Интересно, расследование по поводу пожара проведут или не стоило и надеяться на это?

Аркен потихоньку погружался в вечерний сумрак. Тени удлинялись, деревья на фоне темнеющего неба стали черными. В богатой части загорелись уличные фонари и огни у домов, а центр начал сиять прожекторами и, не стоит сомневаться, сейчас там гудели мобили, клерки спешили домой из душных и прокуренных офисов, а люди побогаче в праздности отправлялись кутить куда-нибудь в «Ритз»: слушать хороших музыкантов, есть вкусную пищу и трястись под джазовые трубы.

Я натянул посильнее шляпу и почесал отросшую рыжую щетину, точнее она уже была на том пути, когда некоторые могли назвать это безобразие бородой. Но такой вид был только на руку. Хвост неприятно дернулся. Пришлось запихнуть свою отличительную особенность в брюки, что немного мешало, но так хоть можно было надеяться на сохранение приватности. Катты слишком заметная раса, чтобы позволять себе разгуливать с пушистым хвостом у всех на виду.

— Да, Монти, ты прав, — я заметил шевеление шторы в одном из ближайших окон. Соседи, скорее всего, все видели, но никто не решился выйти наружу. Люди в этом районе слишком дорожили репутацией и положением, чтобы связываться с темными делами. — У нас парочка неотложных дел.

— Ты в порядке? — констебль Ким тоже достал сигаретку и сунул ее в рот.

Мы пошли прочь от родной улицы и сожженных останков былых дней. По плану Ким и я должны были поймать такси до делового района чуть дальше в соседнем квартале. Слежки за нами мы не обнаружили, но перестраховаться и немного пропетлять все же стоило.

— Нормально, — буркнул я, стараясь не думать ни о чем, кроме спрятанных в офисе Уилла бумаг.

Конечно же я не был в порядке. Сначала контора, потом самое светлое для меня место во всем Аркене. Каких еще собак на нас с Джойс спустят, чтобы убрать с дороги? С полчаса назад, по пути на Розент-сквер, где мы собирались взять такси, еще в трех кварталах от Дубовой аллеи, мы с другом заметили черные клубы дыма, возвышавшиеся над зажиточными районами. Обычно ухоженные аллеи, идеально стриженные кусты, зелень и отсутствие какого-либо мусора на фоне идеальных фасадов домов, которые крайне редко посещали такого рода несчастия. Можно сказать, практически никогда. Как только заметил густые черные облака, я ни секунды не сомневался, что могло гореть в этих районах. Только отчий дом. И теперь получил этому подтверждение.

— Лекс совсем с ума сошел, — почесал подбородок Ким и шмыгнул носом. — Странно это.

— Он боится, — задумчиво произнес я, глядя, как падает на ухоженный тротуар унесенный ветром пепел от пожара.

— Но почему? — нахмурился Монти и закашлялся после очередной затяжки. — Ну и дерьмо продают орки.

— Слишком уж размашисто и агрессивно действует, — я не обратил внимание на его последний комментарий. — Пытается устроить показное убийство, хотя с дилером разобрался крайне тихо. Глупо открыто пытаться убрать того, кто причастен к расследованию громкого дела. Даже самый паршивый журналист решит, что все пахнет тем еще дерьмом. Радикально, даже для него.

Ливериец задумался, отчего у него между бровей, несмотря на молодой возраст, залегла глубокая морщинка.

— Думаешь, пытается перед кем-то выслужиться? Перед этими плащами?

— Не знаю, Монти. Спрошу у него по возможности.

Констебль даже остановился, от удивления раскрыв рот.

— С ума сошел?

— Нет, просто теперь имею на это полное право, — пожал я плечами, бросая в урну окурок. — Это тебе лучше к нему не соваться.

Ким догнал меня и схватил за рукав пиджака.

— Да я не о рабочей этике говорю, Майкл, — вид у него на самом деле был обеспокоенный. — Лекс очень опасный не только благодаря своим связям и сколоченной системе. Слышал, он умело обращается с ножами и потому сам в капусту порежет кого угодно.

На это я ничего не ответил, просто продолжил шагать дальше по мощеному элитной отбеленной плиткой тротуару. В нос били различные запахи, но в отличие от Крысиного квартала здесь не пахло испражнениями вперемежку с дешевыми духами и алкоголем. Только домашней едой, цветущими садами да дорогой отделкой новеньких мобилей. Чистое пятно на теле города.

— Спасибо за беспокойство, Ким, — хмыкнул я. — Но мне тоже есть, что ему противопоставить. Тем более, — продолжил с нажимом, заметив, как он хочет вставить возражение, — он не дурак, чтобы пытаться порезать катта в одиночку. Попытаюсь воззвать к его благоразумию.

— Думаешь, есть оно там? Это благоразумие? — неуверенно поморщился друг, вглядываясь в конец улицы, где обычно должны стоять такси.

— Крепким криминальным авторитетом не становятся без толики благоразумия, — опыт подсказывал, что вообще-то все возможно, но ни один вконец чокнутый головорез не смог продержаться на верхушке так же долго, как Лекс.

Монти лишь покачал головой, прекрасно понимая, что переубедить меня будет невозможно. Таксист, которого мы поймали, сначала скептически оглядел нас, особенно остро разглядывая мою небритость. В высшем обществе, обитавшем здесь, она была таким же рудиментом, как и мечи в ежедневной носке. Правда, как только я достал хрустящие свежестью банкноты, таксист тут же расплылся в улыбке и аккуратно повез по вечернему Аркену. Признаться, крайне неудобно сидеть на хвосте, когда он спрятан в штанине. Меня то и дело нервно передергивало. Мурашки неприятными колючками пробегали по спине. Зажми катту хвост, и он будет нервным до конца дня.

За окнами город сменял личины, как хороший театральный актер. От уединенно аристократичного к вычурно помпезному — словно низкородный, но богатенький хлыщ, — после он плавно переходил в делового и консервативного.

Мы остановились в десяти минутах ходьбы от конторы Кастера. Серые, похожие друг на друга здания бесконечно заряжали ничем иным, как унынием. Здесь не было ни кофеен, ни булочных, ни других заведений, способных скрасить рабочий быт простых офисных клерков. Этакое серое пятно. Зачем-то оно возродилось из пепла бывшего пожара и нескольких сброшенных ливерийскими войсками бомб, еще на заре войны.

Безликий квартал, где каждый день играли огромными суммами денег.

— Прямо как в старые добрые, да, Майкл? — косо ухмыльнулся Монти, явно ностальгируя по временам, когда мы работали вместе и занимались, как нам казалось, крайне важной работой. — Где этот офис?

— Пятый дом на Даунинг-стрит, — ответил я, ниже натягивая шляпу, несмотря на сумерки.

— Как думаешь, эта зацепка куда-нибудь приведет? — друг проследил взглядом за метнувшейся в сторону от урны крысой, заметившей наше приближение.

— Если Уилла Кастера едва не прикончили после решения порыться в документах на «Балтингейл» — зацепка может отказать куда более стоящей, — пожал я плечами, ощущая носом скорую грозу.

— Сенатор Боллсви, — задумчиво протянул Ким, посвященный в сноходства Джойс, — главный меценат и спонсор многих благотворительных программ. Ему-то какая выгода?

— Мне знаешь, что не нравится, Ким? — я провел по щетине на подбородке ладонью. — Мне так и не удалось пообщаться с Пенгроувтами. Совсем. Ни по телефону, ни лицом к лицу. Я без понятия, чем жил Оливер последние дни перед смертью. А это, как ты понимаешь, главное, с чего стоило начать.

Монти странно посмотрел на меня.

— Но как ты сдвинул дело? В смысле, как без показаний близкой родни ты понял куда двигаться?

— Способности Джойс и Боллсви. Сенатор всю дорогу нависал тенью и следил за расследованием. Хотя будь у меня ресурсы Вестери-ярд, я бы попросту вызвал Пенгроувтов в участок, наплевав на пристальное внимание первого сенатора.

Не к месту вспомнился странный блеск в глазах Ричарда Боллсви там, на лестничной площадке королевской академии. На меня он смотрел с хорошо скрываемой угрозой, что можно было бы списать на желание полукровки-политика заставить молчать, дабы не приплетать скорбящую семью к делу. Но как он тогда смотрел на Джойс…

Стало как-то беспокойно и дурно.

И что я забыл здесь после заката? Оставил Джойс вместе с отцом в то время, как люди Лекса ищут нас по всему Аркену. Можно было попросить Монти сгонять за орочьей бумажонкой. Неприметного констебля в гражданской одежде вряд ли кто-нибудь заподозрит в связи с частным детективом-каттом. Ну, ходит ливерийец в одиночку по деловому району — мало ли припозднившийся с работы банковский клерк?

Тот взгляд первого сенатора, который теперь в памяти возрождался ничем иным, как блеском неподдельного ненормального интереса, заставлял сознание рождать дурацкие параноидальные мысли. Меня буквально прошиб холодный пот, когда я понял, наконец, где видел прежде подобный взгляд. Понял, что именно меня тогда зацепило при их встрече. Такой взгляд я встречал у системных насильников, когда подкладывал им фотокарточки с жертвами или теми, кто мог их заинтересовать.

Я мотнул головой, пытаясь прогнать ни к чему не нужные образы. Нет, глупость. Ни что иное, как моя природная подозрительность на фоне не самых радужных событий вырастила из ничего целую историю. Следователь не должен страдать мнительностью. Факты — вот на что стоит опираться.

Нужное строение на Даунинг-стрит нашлось быстро. «Юридические услуги Кастеров» — сдержанная, но весьма стильная вывеска между вторым и третьим этажом привлекала внимание к центральной части серого скучного здания. Складывалось ощущение, что ее изготовили не позже, чем месяца два назад. Краска еще не успела выцвести. В здание мы зашли не сразу, для начала проверив на несколько раз нет ли за объектом слежки. Но, убедившись, что никто не скрывался в тени и не выглядывал из окон соседних зданий — район вообще казался сейчас мертвым — зашли внутрь и порешили подняться на третий этаж. Там, по заверению симпатичной металлической таблички, прикрепленной в холле, находился главный офис юридического бюро.

Пришлось вспомнить некоторые навыки и, немного покопавшись, все же вскрыть замок резной двери с медными вставками и витражным стеклом.

— Вот срань, — присвистнул Монти, тихой поступью пробираясь в офис Уилла Кастера. — Здесь будто стая обезьян побывала.

И в самом деле. Внутри царил жуткий беспорядок: все шкафы и тумбы были раскрыты, содержимое вывалено наружу, бумаги разбросаны по полу, стеллажи перевернуты, бесчисленные папки вскрыты, столы с печатными машинками сотрудников опрокинуты. Те, кто учинял это, даже не поленились разбить цветочные горшки и рассыпать землю по полу. Здесь пахло пролитой тушью для письма, смазкой для машинок, сырой землей и чем-то неуловимо неприятным. Будто залежавшаяся тряпка, пропитанная потом. Кто-то был тут совсем недавно.

— Кто бы это ни был, искали они тщательно, — я быстро пробежался взглядом по достаточно просторному помещению, где скорее всего трудились адвокаты и юристы Кастера.

— Еще бы окна выбили и можно было бы сказать, что тут шли боевые действия, — прозаично отозвался Ким, не забывая понижать голос и ступать крайне аккуратно, чтобы не оставить заметных следов и не издавать лишних звуков.

В общем зале мы обнаружили четыре двери: одна вела в уборную, другая — в объемный архив, где будто ураган прошелся и вытащил из ящиков хранения все, что только можно. Еще за одной дверью оказался переговорный зал и в самом дальнем углу прятался небольшой, но когда-то уютный кабинет самого Уилла. Здесь, как и везде, царила разруха.

Было достаточно темно, чтобы Ким мог что-либо разглядеть в тусклом свете, едва пробивающемся сквозь узкое высокое окно. Поэтому я отправил его тщательно осматривать главный зал, а сам пытался понять, в какой же части кабинета стояла прежде та самая тумба с геранью. Сама тумба невероятным образом была разломана и ее деревянные осколки валялись в разных частях помещения. Герань вывалена из горшка и втоптана в кучку земли вперемешку с бумагами.

Визуально невозможно было понять под каким элементом паркета скрывался потайной карман для слишком личных или опасных вещей. Поэтому я начал аккуратно прохаживаться вдоль стен, постепенно сужая периметр прохода. Несколько раз паркет скрипел, но каждый раз половица оказывалась обычным куском дерева.

— Бинго, — мой рот искривился в ухмылке, и я присел, расслышав чуть более полый скрип. — Умный, зараза.

Если не знать, что искать, и где хозяин кабинета мог это спрятать, я никогда бы не смог найти это углубление под полом. С трудом, задействовав когти — Уилл, скорее всего поддевал половицу ножом для бумаги — мне удалось вытащить кусок паркета. Под ним обнаружился карман примерно пятнадцать на пятнадцать сантиметров. На самом верху лежала голубая, давно выцветшая бумага — распоряжение о застройке «Балтингейл». Тогдашний премьер-министр поставил на ней свою роспись, дав единоличные права на здание и комплектацию состава лечебницы некому Ричарду Дж. Боллсви — владельцу строительной фирмы «Свобода Вэнт».

— Не может быть.

И правда, простое совпадение казалось слишком невозможным, чтобы не обратить внимание. Уж ни в дань ли месту на карте была названа та фирма? Вспомнился недавний разговор за столом с отцом о провинции Вэнт.

Я быстро свернул и пихнул в задний карман бумагу, а после на свою беду снова заглянул в потайное хранилище Уилла Кастера. Скулы тут же свело в кошмарной тяге к небольшому пластиковому пакетику с хорошо известным мне порошком. Все святые орки. Оказывается, Кастер тоже, нет-нет, а баловался Мятой или же это его стратегический запас на тяжелые времена? А может, украденная у сына заначка? В носу привычно засвербело, и я долго буравил взглядом приличную дозу.

— Мать твою, — выдохнул я, трясущимися пальцами схватив вожделенный пакетик.

Он тоже отправился в задний карман, дожидаться удобного случая.

Я обещал Джойс, что попробую, но это было выше моих сил. По крайней мере, я не стал занюхивать прямо здесь, решив, что для начала покажу ей свою находку, расскажу об опасениях… и огромном желании. Оставалось только верить, что моя ведьма не даст скатиться глубже в яму нездоровой привязанности к этой дряни. В ушах даже застучало. Я так давно не принимал Мяту. С прошлого раза, казалось, прошла целая вечность.

Короткий вскрик Монти из зала, резко вывел из состояния, близкого к трансу.

Не успел я подумать, что же он там такое нашел, как тишину позднего вечера разрезала оглушительным набатом автоматная очередь.

Чисто на инстинктах я приник к полу и затаился, прислушиваясь к происходящему. Бездумная пальба — а это была именно она, ведь, судя по звуку, пули летели в разные стороны, — прекратилась и мне довелось расслышать по меньшей мере четыре пары ног рядом с входом в зал.

Послышались короткие пистолетные хлопки. Раз. Два. Три. Скорее всего Ким стрелял из табельного оружия. Мой бывший помощник разумно решил не выдавать мое присутствие, потому не старался окрикнуть. Поздние визитеры, напротив, и не думали теперь скрываться.

— Вижу только узкоглазого, у него кэпменская пукалка, — хрипло крикнул один из нападавших, судя по голосу совсем некрупный, а по шепелявости можно было предположить, что вампир. Причем чистокровный, ведь у полукровок не так сильно искажалась речь из-за клыков.

— Понял, Джо. Кокни его и дело с концом, одним легавым больше — одним меньше, — отозвался второй, смутно знакомый голос. — А рыжего ублюдка ты не видишь?

— Нет.

— Должен быть тут. Кэпмены не полезут в наши дела, значит замешан кто-то из его старых дружков.

— Да чтоб вас всех… — прошипел я, понимая, что мы с Монти вляпались в полное дерьмо.

Едва выглянув из-за двери кабинета Кастера, я увидел сидящего за дверью уборной констебля Кима. Тот прислушивался к шагам незнакомцев и что-то про себя говорил, шевеля одними губами. Н-да, не самое выгодное положение, учитывая, как легко было к нему подобраться. Фонарь с улицы освещал лишь ту часть помещения, где находились мы, а вот нападавшие были хорошо скрыты тенью. При таком раскладе лучше, чтобы пистолет был у меня. Природная наследственность давала большие преимущества в темноте, не сравнимые с обычным человеческим глазом. Но выбирать не приходилось. Из оружия у меня был лишь я сам. Древо невесть что, но уже хоть так.

Лицо друга было сосредоточенно: губы плотно сжаты, брови чуть сдвинуты. Он держал пистолет так формально выученно, а я и забыл, насколько сильна была вышколенность после кэпменской академии. Ким высунулся и тут же чуть не лишился головы. Тяжелый автомат разразился новой очередью. Но такой опасный маневр позволил ему просмотреть, где находился враг. Как только стрельба прекратилась, Монти тут же высунулся из укрытия и пальнул еще два раза.

— Аааа! — громко заорал кто-то гнусавый, послышался гулкий удар о пол.

А я мысленно посчитал: пять из девяти патронов потрачены. Удовлетворение на лице кэпмена мелькнуло совсем ненадолго.

— Гребанный желтый урод! — проорал некий Джо и оглушительная очередь вновь ударила по ушам.

Гильзы падали на пол, Монти залез подальше в уборную и как можно сильнее вжал голову в плечи, в рефлекторном желании защититься. Визитеры имели приличный боезапас, раз позволяли этому идиоту так безрассудно палить. А у нас был лишь пистолет Монти. Более того, я был уверен, что молодой констебль не думал брать с собой дополнительные патроны на позднюю прогулку по чужим офисам.

Я расслышал, как шелестела бумага под тяжелой подошвой. Кто-то продвигался в нашу сторону и скоро Ким будет у него как на ладони, да и мое местоположение раскроется. Показалась внушительная фигура. Орк. Черт подери, и правда знакомый. Тот самый, что встретил меня у входа в дом Джойс не так давно.

Место, куда недавно пришелся удар заточки, начало слегка зудеть.

Монти резко вскинул пистолет, заметив громилу с серой кожей, но палить не стал, потому что прямо в него смотрело дуло тяжелого барабанного автомата. Смертельная дуэль для обоих.

Гребаное все.

Я свистнул, привлекая внимание орка, и тут же ретировался за стену, вжимаясь в угол. Выстрелы не заставили себя ждать. Одиннадцатимиллиметровые пули с легкостью прошили тонкие стены. Брызнули цементные крошки, мелкая пыль посыпалась мне прямо на макушку. За разрывающей перепонки пальбой, удалось расслышать несколько коротких хлопков. Ким стрелял в орка.

Судя по всему, неудачно.

Мордоворот как-то странно гаркнул и вновь раздались выстрелы.

Ждать больше было нельзя. Друг находился прямо на линии огня.

Мысленно попрощавшись с одеждой, я решительно распахнул дверь и на ходу сменил ипостась. Мышцы болезненно растянуло в стороны, кости лица с хрустом вытянулись, когти огненными прутьями вырвались наружу. Каждый раз это чертовски больно. Всего мгновение, за которое мозг не до конца успевал осознать всю агонию меняющегося тела. Каждый полукровка вроде меня, знал, что смена ипостаси делала с телом. Но все это пыль по сравнению с тем, что давала другая личина.

Клыки впились в шею орку. Я напрыгнул на него, вонзая когти в неожиданно мягкую плоть. В ужасе парень забыл про автомат и истошно завопил, пытаясь скинуть с себя огромного рыжего катта. Но мне удалось крепко вгрызться в него. Кровь брызнула на морду, обагрила шерсть на лапах и нападавший захлебнулся в очередном вое, который перешел в предсмертную агонию.

Прекрасно представляя, как потом меня часами будут допрашивать в Вестери-ярд, если нам удастся раскрыть это чертово дело и остаться в живых, я без каких-либо сожалений вырвал кусок орочей шеи и буквально выдернул огромную ручищу с автоматом из сустава. Послышался звук раздираемой плоти. Тошнотворный, влажный, такой, какой запоминался на всю жизнь. Война дала мне отличный повод разжиться парочкой ужасных воспоминаний, какие не раз потом снились мне в кошмарах.

Справа полыхнули вспышки. Подельники уже мертвой шестерки начали палить в нас из автоматов. Я скоро ретировался, ощущая загривком, как проносились в сантиметрах от шерсти пули. С шипением нырнув в проем, который вел к уборной, я столкнулся с бледным, как полотно, Монти. Тот сильно вспотел и держался за живот, пытаясь остановить кровотечение.

Испуганный рой мыслей всколыхнул мою голову, на мгновение заставив забыть, что в конторе Кастера еще кто-то есть.

— Забей, босс, — сквозь сжатые челюсти проговорил он, скорее всего от шока, снова начав звать меня как раньше, когда мы работали вместе. — Не помру. Только… — Монти застонал, скорчившись от боли, — давай быстрее, мать твою.

Я все вглядывался в его лицо и с ужасом осознавал, какой Монти Ким еще молодой. На пять лет старше Джойс. Когда видишь подобные ранения и то, как начинало корежить человека в агонии, невольно пытаешься его запомнить. Особенно того, с кем был хорошо знаком. Мои друзья погибали рядом со мной, кто-то медленно, кого-то на месте разрывало снарядом, но каждый раз в голове рождались и неумолимо селились мысли, способные пошатнуть даже сильную психику.

Пока я разворачивался, готовясь к новой атаке, то с яростью думал о том, что Ким столько всего не успел сделать. Я бесился, что карьера молодого сыщика была сломана из-за меня и моих дурацких токсичных отношений. Злился, что не додумался прихватить с собой кое-что из арсенала отца, оставив отстрел нападавших, по сути, мальчишке, у которого только недавно начала появляться уверенная щетина из-за его ливерийских корней. Не мог не думать о том, что в его жизни было так мало девушек, согласных откинуть все расовые предрассудки и просто дать насладится их компанией. И, гребаная Ехидна, ругал себя, что позволил себе дурацкую жалость от того, что не послал Монти одного в бюро Уилла Кастера.

И, как оно обычно бывает, я обратил смятение, обиду и злость на нападавших. А после полный беспорядок и разруху офиса дополнило еще два трупа и внушительные брызги крови повсюду.

Отчаяние все сильнее охватывало меня, когда Монти то и дело начинал отключаться, пока я нес его на руках подальше от перестрелки и возможных преследователей. Меня не заботило, что сирен кэпменских мобилей не было слышно, даже отдаленно. Краем сознания я понимал, что, возможно, их оповестили о возможной перестрелке и что лучше какое-то время не соваться в деловой район. Это была еще одна из причин, по которой стоило как можно скорее улепетывать отсюда.

Я все время возвращался мыслями к Джойс. Она могла бы спасти Кима, но головой я понимал, что он не доживет до Дубовой аллеи.

И я шел, даже бежал с другом на руках, сам не понимая, зачем тороплюсь, на что еще надеюсь. Разумным было бы просто положить констебля, оставить его в покое и быть рядом, пока жизнь покидает тело друга. Вместо этого, я, как идиот, наскоро стянул уже ненужную трупам в бюро одежду, резво обтерся, чтобы не сильно привлекать внимание и, прихватив ливерийца, помчался в сторону дома отца.

Если поначалу Монти что-то сдавленно ворчал на моих руках, то теперь молчал, откинув голову назад. Его кожа стала такой бледной и бескровной, что я то и дело окрикивал его, пытаясь привести в чувство, просил разговаривать со мной и не отключаться. Дыра в боку сочилась кровью и, надеюсь, мне показалось, что там виднелись внутренние органы.

Ближайшая больница находилась в двадцати минутах от офиса Кастера, но и до больницы, увы, я никак не успевал.

— О, Древо, Ким, держись, чтоб тебя! — отчаянно то ли зарычал, то ли вскрикнул я, когда друг в очередной раз прикрыл ставшие синими веки. — Монти, очнись!

К большому облегчению, молодой констебль что-то неразборчиво промычал и вновь открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на мне.

Я свернул на темную аллею, в которой ветер и темнота играли с кустами декоративного шиповника. Здесь не было фонарей и во взгляде Кима на мгновение проступила паника и ужас.

— Свет, — крайне слабо просипел он, пытаясь рассмотреть что-то перед собой.

— Все нормально, тут темно, — ответил я, соображая, как сократить путь до больницы.

— Бумаги?

Едва слышно, но я разобрал тихий вопрос.

— Забрал, не переживай. Документы у меня.

Да, я нашел бледно-голубую бумажку на полу офиса Кастера в лоскутках собственных брюк. К собственному стыду, еще попытался отыскать пакетик с Мятой, но не стал задерживаться на этом, все же испытывая досаду по поводу потерянной дозы.

— Именем Ковена, стоять! — молоденький дрожащий голосок появился прежде, чем его обладательница вылезла прямо передо мной, принимая странную стойку, отдаленно напоминающую боевую.

Хрупкая невысокая девчонка с двумя длинными золотистыми косами с розовыми прядями дрожала от страха, но выражение лица было панически решительным. В растрепанной прическе запутались веточки и листья шиповника. Ее маленький вздернутый носик и конопатое лицо навевали мысли о сказочных феях.

На ней был странный наряд, вещи настолько сильно не сочетались друг с другом, что можно было подумать, будто это театральный костюм. Яркий розовый сарафан в белую ромашку, под ним слишком большая для нее рубашка в голубую клетку и кожаный пояс, к которому крепилась тряпичная сумочка и мешочек, в котором, скорее всего лежали монеты.

Я остановился, как вкопанный, не зная, чего можно ожидать от незнакомки. За всем смрадом смерти, какой овевал нас с Монти, к сожалению, не удалось заметить приближение девушки. Следила она за нами, принадлежала ли к людям Лекса или же оказалась здесь чисто случайно? Я так забылся, что чуть не подставился. А если бы это была очередная шестерка с автоматом?

И все же столь юная и, судя по бледному от испуга лицу, совсем не привыкшая к подобному зрелищу девушка, вряд ли могла оказаться так поздно на темной аллее недалеко от делового квартала, еще и совершенно случайно.

— Ты ведьма? — наверное, мой тон был слишком яростным, ведь девочка отпрянула и будто прикрыла лицо в защитном жесте.

Из-за кустов раздался чертовски громкий то ли лай, то ли крик, что-то среднее между человеческим голосом и собачьим. На дорожку перед ведьмой выпрыгнула крупная лисица. Наверное, одна из самых больших, каких я видел за всю свою жизнь.

— Дернешься, и я тебе яйца откушу, катт! — лисица подалась вперед, пригибаясь ближе к земле, будто готовилась к броску.

Такая могла, но времени на разговоры не было. Ким протяжно застонал на руках и выгнулся дугой. Смерть была готова вот-вот его настигнуть.

— Помогите мне! Мой друг умирает, — взмолился я, ощущая, как тяжелеет с каждым мгновением констебль. — Врачевать умеешь?

— Я…я думала, — казалось, она немного замялась, на лице явно проступило выражение замешательства. — Думала вы его на органы.

— Чего? — не понял я.

— Древо, Сальма, — фыркнула с характерным писком лисица, — не все катты торгуют органами.

— Сальма, — надавил я, пронзительно глядя на девушку.

Она поджала пухлые губы и тревожно вгляделась в лицо стонущего Монти. Эмоции быстро сменялись на ее конопатом лице. От неуверенности и испуга до полной решительности. Девушка коротко кивнула, отчего ее косы тускло блеснули золотом.

— Я, попробую, но…

— Ты его так быстрее добьешь, — опять встряла нахальная лисица, встала она уже более спокойно, поняв, что от меня не исходило никакой угрозы. — Дай парню спокойно помереть.

— Лина!

— Давайте сперва уйдем с дороги, — мне не хотелось слушать перебранку фамильяра и ведьмы.

Мы пробрались через колючие кусты, и я опустил друга на траву. Монти тяжело и прерывисто дышал, не разбирая ничего вокруг. Его била лихорадка. На мертвенно-бледном лице застыла мука. Девушка присела рядом на колени, аккуратно подобрав подол длинного сарафана и положила ладонь на взмокший лоб ливерийца.

— Он жив, но на грани, — я заметил, что девушка старалась сосредоточиться, но что-то ее вечно отвлекало.

Лисица обошла Кима, обнюхала и села в метре от развернувшейся сцены, казалось, решила просто понаблюдать за всем. Наверное, они вели внутренний диалог, о котором упоминала Джойс, когда рассказывала о настоящих связях между фамильярами и ведьмами.

— О, Древо, ему осталось совсем ничего, — Сальма побледнела еще сильнее и ее голос дрогнул.

Похоже, девушка не сталкивалась со смертью раньше.

— Мне нужен только час, — настаивал я. — Можешь… не знаю, хотя бы остановить кровотечение или… мать его, да хоть что-то?

Молодая ведьма вздохнула и кивнула.

— Могу поддержать его, но… — она снова замялась, а я начинал уставать от ее нерешительности.

— Что такое? — нетерпеливо прорычал я.

Жизнь Кима ускользала стремительно.

— Нет, Сальма! Даже не думай! — лиса снова издала тот странный лающий звук и поднялась на лапы, обнажая клыки. — Тебе же говорили — ты еще мала!

— Замолчи, Лина, хоть ненадолго. Я давала клятву оберегать людей! — неожиданно с горячностью вспылила девушка, густо краснея.

— Он тебе никто, дура ты набитая, — затявкала Лина, и мне захотелось придушить лисицу. — Что скажет…

— Они меня бросили! — глаза девчонки увлажнились, на этот раз заалела даже шея.

Судя по тому, как быстро ей овладевали эмоции, и по слишком молодому, почти по-детски пухловатому личику, я предположил, что ей не больше восемнадцати-девятнадцати лет.

— Ковен бросил меня, одну в этом городе, и никто даже не удосужился помочь нам с тобой! Когда творится такое, как она могла нас оставить?

Лисица стушевалась, а я сделал себе пометку попозже обязательно расспросить у нее про этот эпизод.

— Помогите снять рубашку, сэр, — слезы еще стояли в ее глазах, когда Сальма перешла на холодный и расчетливый тон.

— Сальма, — предупредительно прорычала лиса, но девушка уже не обращала на нее внимание.

Я сделал, как она просила, попросту разорвав на груди рубашку. Ким протяжно застонал. Сальма склонилась над ним и похлопала по щекам, приговаривая про себя нечто, похожее на инструкцию: «Попробовать привести в чувства».

— Как его зовут?

— Монти.

Она переспросила несколько раз.

— Странное имя, — смущенно ощупывая его раненный бок, проговорила девушка.

— Его родители ливерийцы, — пояснил я, удивляясь неосведомленности Сальмы. — Ну, что?

Она глубоко вздохнула, будто настраиваясь и тут же начала легонько трясти его за плечо.

— Эй, мистер! Слышите? Меня зовут Сальма, и я ваша лечащая ведьма.

— А можно без официоза? — нетерпеливо прорычал я, оглядываясь по сторонам. К нашему счастью, улица оставалась безлюдной.

— Захлопни пасть, киска, — лисица подошла ближе и едва не укусила меня. — Мы помогаем только потому, что добрые.

— Древо, простите ее, господин, — едва ли не застонала ведьма.

Странная парочка.

— Не отвлекайся, лечи, — потребовал я.

— Монти! Вы меня слышите? — она начала хлопать его по щекам, перед этим зачем-то откинув челку со лба констебля.

Приятель еле приоткрыл глаза. Окровавленные, бледные губы вытянулись в жутком подобии улыбки.

— Я умер? — голос его был страшно слаб, я едва смог расслышать его. Девушка была куда ближе и только потому смогла разобрать слова.

— Нет, вы живы, я хочу вам помочь.

— Поцелуй красавицы решит все проблемы.

Надо же, даже в таком пугающем состоянии этот парень умудрялся находить в себе силы завоевывать расположение девушки.

— Что? — опешила Сальма и уставилась на меня своими большими зелеными глазами.

— Он бредит, не обращай внимание.

Лисица совсем по-человечески засмеялась и начала топтать траву под собой черными лапками.

— Ему надо оставаться в сознании, — четко проговорила ведьмочка. — Разговаривайте с ним, сэр.

Она опустила взгляд ниже и, сложив на обеих руках указательные и средние пальцы вместе, провела подушечками от шеи Кима к его груди. Потом затормозила и почему-то снова густо покраснела.

— Ох, Ехидна, — не будь у меня острого слуха, доставшегося от матери, то я бы даже не расслышал этого шепота.

— Что такое? — тут же забеспокоился я.

Девушка покачала головой и продолжила проводить по торсу констебля пальцами, будто искала какую- то нужную точку.

— Эй, Ким, наверное, поход в паб на следующей неделе придется отложить, а? — неуверенно обратился я к другу, вспоминая, о чем просила меня ведьма. Монти что-то нечленораздельно простонал, не меняясь в лице. — Понял-понял, если ты не сможешь пойти в паб, то я принесу тебе пару пинт темного. Лишь бы твой врач разрешил.

Теперь его стон был больше похож на удовлетворение. Наверное, он решил, что он всенепременно попробует уговорить своего прекрасного врача дать ему выпить немного пива. Видимо, он принял Сальму за врача, и я бы испытал тот самый неприятный стыд за друга, если бы не сама ситуация и то, что девчонка, кажется, не поняла этого полутона Кима. То, что он еще оставался здесь, казалось просто чудом. Впрочем, как и появление ведьмы. Неужто боги надо мной сжалились?

Я уже хотел спросить ее, что делала столь юная особа ночью вдалеке от жилых районов, как лиса вновь открыла рот:

— Первый опыт вовсе не такой, каким себе грезишь, а, подруга?

— Замолчи, — сдавленно вырвалось у девушки.

Если косы могли бы краснеть, то обязательно стали бы такими же пунцовыми, как ее лицо и уши.

— Ты о чем? — не понял я, глядя на лисицу.

— Ни о чем, — пробормотала Сальма, продолжая что-то искать на его теле. — Наконец-то!

Ведьма радостно распахнула глаза и ее губы расползлись в торжествующей улыбке.

— Лучше бы не находила, — заворчала Лина.

Вместо ответа Сальма, не отрывая застывших на побелевшем торсе пальцев, вдруг приподнялась и под моим недоуменным взглядом оседлала констебля Кима, бубня себе под нос слова на неизвестном языке. Кажется, нечто подобное я слышал от Джойс, когда мы вместе посещали рощу дриад и хоронили чужого фамильяра.

— Ты чего делаешь? — опешил я, размышляя, насколько паника могла атрофировать мозг, раз я доверился незнакомой ведьме на темной аллее, ни разу не задумавшись, что бывают вещи похуже смерти.

— Только попробуй, — лисица быстро оказалась рядом и цапнула меня за запястье, когда я потянулся, чтобы сбросить странную девушку с друга. — Она пытается помочь, свинья ты тупая.

Сальма, не обращая на нас никакого внимания, накрыла одной ладонью рану Монти и начала нашептывать быстрее и куда громче. Таких методов лечения у Джойс я не припоминал. Да и не было это похоже на лечение. Девчонка не стала рыться в своей сумке в поисках снадобий, не пыталась хоть как-то обработать рану, а просто, как базарная фокусница, наговаривала заклинание. Между тем, я заметил, как под ее пальцами слабо что-то замерцало, словно сотни золотых песчинок. Лицо девушки становилось все напряженнее, на нем выступила испарина и каждое новое слово давалось ей все с большим трудом.

— Она делала это раньше? — тихо спросил я фамильяра ведьмы.

— Нет, до этого она жила в закрытой женской коммуне при Ковене и изредка лечила детишек от желудочного расстройства, — мрачно проговорила лисица и, как мне показалось, тоже начала сильнее тревожиться. — Твой друг будет жить, катт, но лучше тебе поторопиться и отправить их туда, где им окажут быструю и квалифицированную помощь. Лучше, если там будет толковая ведьма. Жаль только они все сбежали из Аркена. Поганый город…

— Так что же она сделала? — нахмурился я, пытаясь разобраться во всей этой колдовской чуши.

Про магию я знал критически мало и ничего в ней глубоко не смыслил.

— Сальма и я умрем, если парня не стабилизировать в ближайшие двенадцать часов.

Девушка вскрикнула и завалилась на бок, падая на траву рядом с констеблем. Она тяжело дышала, такая же бледная, как Монти. Косы разметались в стороны, но она упорно продолжала смотреть на кэпмена, словно ожидая чего-то.

Вдруг с громким и тяжелым, рвущимся вздохом Монти раскрыл глаза и непонимающе захлопал веками, оглядываясь по сторонам. Глупо посмотрел на меня, лисицу, на свою рану, а потом заметил девушку рядом. На лице ведьмы мелькнула измученная улыбка.

— Здравствуйте, меня зовут Сальма, и я ваша лечащая ведьма.