Я сказала правду

4

От шампанского я ударилась в сентиментальность. «Наверное, такое же чувство возникает, когда весь мир рушится, — подумала я. — Когда земля уходит из-под ног. Когда выбивают последнюю опору…»

— Что, простите? — спросила Лакрица.

Очевидно, я озвучивала свои мысли.

— По-моему, шампанское не пошло, — сказала я. — У меня голова кружится.

— У меня тоже. Но это даже кстати. — Она посмотрела на часы. — Мы уже можем идти к господину Адриану.

— Зачем? — спросила я. — Я ведь уже все знаю.

— Да, но ведь он здесь новенький. Мы же не хотим, чтобы он подумал, будто мы забираем у него все обязанности. Прежде всего, обязанности неприятные. Я хочу понаблюдать за тем, как он будет краснеть, лишая вас средств к существованию.

— Ах, ну да, — сказала я и, поднявшись на ноги, слегка покачнулась. Оп-ля! — Об-б-бычно днем я не пью. И об-б-бычно я лучше выговариваю слово «об-б-бычно». Мне пора домой.

— Возьмите. — Лакрица протянула мне мятную конфетку. Вторую конфетку она закинула себе в рот. — Не дадим мальчику повода думать, будто заливаем свои проблемы спиртным.

— Какому мальчику?

— Да этому Адриану. Он еще совсем зеленый. «Лаурос» поставил его над нами начальником, чтобы он проводил так называемую реструктуризацию. И, по-моему, он не особо доволен новой должностью. Конечно, он пытается казаться крутым. Но к нему предъявляют слишком высокие требования. Наши старые кости ему не по зубам. Мы уверены, что еще до конца этого квартала он отсюда свалит. Даже, несмотря на то, что спит с нашей директоршей проектов.

Кабинет этого Адриана был всего через пару комнат от кабинета Лакрицы. Я добралась до него почти без потерь, держась за стены коридора то левой, то правой рукой.

— На самом деле это даже никакой и не кабинет, — злорадно заметила Лакрица. — Это комната, где раньше хранили всякие там швабры. Бедный мальчик до сих пор не смог добиться того, чтобы ему выделили постоянное рабочее помещение, да и вообще его здесь никто не слушается! Просто он не начальник по натуре. — Она постучала и одновременно повернула дверную ручку.

Бывшая кладовка оказалась крохотной, на стенах до самого потолка висели покосившиеся полки. Посередине комнатки стоял письменный стол, который явно знавал лучшие времена. А за столом сидел зажатый со всех сторон и крайне ограниченный в движениях новый главный редактор.

Он был не таким уж юным, как его описывала Лакрица. На вид я бы дала ему лет тридцать пять. А был он зеленым или нет, я сказать не могла. Но глаза у него точно были зеленые. Они сразу привлекли мое внимание. Такие глаза до сих пор я встречала только в своих собственных романах. «Его глаза обрамляли черные, невероятно густые ресницы, а их цвет напоминал темный блестящий нефрит. От его взгляда у нее по спине бежали мурашки, хоть она и не понимала причины такой реакции».

— Это наш новый главный редактор Грегор Адриан. Господин Адриан, это наш автор, с которым мы уже много лет сотрудничаем, — Герри Талер, — объявила Лакрица и прикрыла за нами дверь кабинета.

— Входите, — сказал Адриан. Прозвучало это немного неуверенно.

Его звали Грегор. Какое совпадение. Анонимного донора костного мозга в «Пути Ли» я тоже назвала Грегор. Он сдвинул черные брови, словно сомневался, стоит ли ему выражать недовольство, ясно написанное на его лице, или нет. Наконец его хорошие манеры взяли верх, губы растянулись в улыбке, он поднялся и протянул ей руку.

— Очень рад с вами познакомиться, фрау Талер. — Его волосы выглядели так, словно он все утро теребил и трепал их. Волосы у него были темные, чуть курчавые, редеющие на висках, и их давно пора было подстричь. И причесать. Мне очень нравилось, когда у мужчины такой слегка растрепанный вид.

А какое рукопожатие! Я с трудом удержала равновесие — настолько крепким оно было.

— Мне тоже приятно, — пробормотала я. — Я… — Я снова запнулась, потому что забыла, что хотела сказать. «Рукопожатие Грегора было крепким, а ладонь на ощупь — теплая и сухая. Ей приятно было ощущать его прикосновение.

Она с удовольствием задержала бы его руку в своей, но правила хорошего тона требовали, чтобы она ее отпустила. Ощутил ли он то же притяжение? Его лицо не выражало никаких эмоций».

Да, я была пьяна в дымину. Два раза подряд употребить глагол «ощущать», да еще так бездарно! Такого со мной еще никогда не случалось.

— Герри все еще находится под впечатлением от новостей, — сказала Лакрица. — Она работала в сериях «Норина» и «Частная клиника доктора Олсена».

«Точно, а еще она сейчас упадет, если ей не дадут сесть», — подумала я. Шампанское больше всего отразилось на моей устойчивости. Но в этой кладовке даже места не было для еще одного стула. Я осторожно прислонилась спиной к одной из полок. Уже лучше. Теперь нужно как-то развязать язык.

— Я понимаю, — сказал Адриан. — Вас удивили произошедшие изменения.

Я кивнула:

— Мне придется жить под мостом.

— Что, простите? — переспросил Адриан.

— Видите ли, я целый год старалась откладывать деньги в социальный фонд работников культуры. Но сэкономить у меня получалось не больше нескольких евро. Так что мне предстоит жить на сто пятьдесят евро, ведь примерно столько у нас составляет пособие по безработице. А на это можно жить только под мостом.

Просто удивительно, как я смогла так легко выговорить эту сложную фразу. Даже Адриана поразила моя изящная манера выражаться.

— Для внештатных сотрудников реструктуризация «Авроры» — дело неприятное, но издательство по возможности старается и здесь искать какие-то варианты, — сказал он.

— Хм, хм, — промычала Лакрица. Каким-то образом ей удалось сделать так, что это междометие в ее устах прозвучало крайне язвительно.

— Хотя в принципе мы это делать не обязаны, потому что внештатные сотрудники подвержены определенной доле риска, — продолжал

Адриан, приподняв брови. — В «Лауросе» мы всегда рекомендовали нашим авторам ни в коем случае не бросать хлебную работу.

— А что такое хлебная работа? — спросила я. Он что, хочет сказать, что в «Лауросе» романы писали только продавщицы булочных? Вполне вероятно, судя по паре их романов, которые мне попались на глаза.

— Хлебная работа — это та работа, которой человек зарабатывает себе на хлеб, — пояснила Лакрица. — До сих пор в «Авроре» ставку делали на профессиональных авторов, а не на тех, для кого писательство — хобби. Но в жизни качество не всегда имеет решающее значение. — Она вздохнула.

— Значит, у вас нет никакой профессии? — спросил Адриан, притворившись, что не слышал Лакрицу.

— Конечно, у меня есть профессия, — крикнула я и при этом так сильно покачнулась, что с полки за моей спиной упала пара книжек. — Я писательница!

— Причем один из наших самых лучших авторов, — сказала Лакрица. — Если вообще не лучшая!

— Как э… — начал Адриан.

— Есть еще один вариант. — Мне вдруг пришла в голову альтернатива мосту. — Я могу переехать обратно к родителям. — Я намеренно долбанула затылком по одной из полок у меня за спиной. — Или в психушку. Это практически одно и то же.

Адриан еще какое-то время растерянно меня разглядывал, а потом спросил:

— Вы замужем или, может быть, у вас есть с кем-то прочные отношения?

Я изумленно на него уставилась. «Вопрос был неприличным, но его интерес ей польстил. Она почувствовала, как краска заливает ей щеки, и опустила глаза».

— Нет. А вы женаты?

Адриан в ответ также изумленно уставился на меня:

— Я спрашиваю только потому, что… в такое… э-э… переходное время полезно иметь рядом человека, который заплатит за вас арендную плату.

— Что, простите? — Я все больше грустнела.

— «Лаурос» советует своим внештатным авторам предусмотрительно найти кого-то, кто готов будет платить за них арендную плату, — вмешалась Лакрица. — А мы в «Авроре» до недавнего времени этого не делали.

— Фрау Критце, мне кажется, что от ваших саркастических замечаний в данный момент мало проку, — сказал Адриан. — Я всего лишь пытаюсь помочь фрау Талер.

— Ну, так сделайте же это. Я могу писать для серии «Коринна» или для «Хреновой скорой помощи», — сказала я. — Пожалуйста! Иначе у меня опять начнется пневмоторная депрессия, и тогда я уже ни за что не отвечаю! Ну, то есть, я хочу сказать, невротическое деактивное репрессивное расстройство… Вы можете об этом прочитать в Интернете.

Теперь Адриан смотрел на меня так, словно не верил своим глазам и ушам. Я понимала, что несу чушь собачью, но ведь я была в отчаянии.

— К сожалению, в настоящий момент «Лауросу» новые авторы не требуются, — сказал Адриан. — Но, как вы, наверное, уже знаете, «Аврора» расширяет сектор экшн и ужастиков.

Что скажете, может быть, вам применить свой талант в этой области?

— Это просто ужасно. — Я скрестила руки на груди.

— Ну, хорошо! У нас открывается новая серия «Леди-вампир», книги начнут издавать в июне. Предлагаю вам как можно скорее написать заявку в эту серию.

— «Леди-вампир»? — повторила я. — Я даже не знаю, что это.

— А этого никто точно не знает, — пробормотала Лакрица.

— Вампиры — это неземные существа, которые обладают сверхъестественными способностями и должны питаться кровью, — серьезно сказал Адриан. — Делают они это либо при помощи консервированной крови, большим запасом которой располагают многие вампиры, или посредством знаменитого укуса в сонную артерию человека.

Я с подозрением уставилась на него. Но в его тоне не было и тени иронии.

— Вампиры могут передвигаться в параллельном мире и таким образом за сотые доли секунды переноситься с одного места нашей планеты на другое, — продолжал он. — Различают два типа вампиров: вампиры от рождения и те, кто стал вампиром благодаря жизненным обстоятельствам. Вопреки легенде вампиры переносят солнечный свет, хотя и не любят его. И конечно же, они не рассыпаются в пыль, если на них вдруг упадет солнечный луч. Они владеют восточными боевыми искусствами, умеют обращаться с древними видами оружия, могут читать мысли и манипулировать людьми, обладают определенным магическим потенциалом, который с возрастом увеличивается. Всем известные зубы вампиров отрастают у них только тогда, когда они испытывают жажду крови, в другое время с виду они ничем не отличаются от простых смертных. История существования вампиров очень древняя, и она тесно связана с эльфами, феями и другими обитателями волшебного мира, которые относятся либо к темным, либо к светлым силам. Вампиры и оборотни, в большинстве своем, существа незлые, хотя и среди них, к сожалению, встречаются исключения. — Он сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня.

Я изо всех сил боролась с искушением перегнуться через письменный стол, схватить его за воротник и хорошенько встряхнуть. «Слушай-ка, ты, зеленоглазый, я тебя тоже сейчас отправлю в параллельный мир, если ты не прекратишь нести эту чепуху!» Но мне пришлось бы оторваться от полки, которая меня так хорошо поддерживала, а в этом случае я плюхнулась бы животом прямо на его письменный стол.

— Конечно, не каждый, кого укусит вампир, сам становится вампиром, — добавил Адриан. — Трансформация — дело очень непростое. Так, например, никто из них не спит в гробах. Это все выдумки, которыми нас пичкают кино и телевидение.

— Ага, — усмехнулась я. — А то, что вы мне сейчас рассказываете, это голые факты, да?

— Ах да, — встрепенулся Адриан, и его щеки порозовели, — это основные положения, которые мы разработали для нашей серии «Леди-вампир». Вампиры сейчас в моде. Они страшные, сверхъестественные и эротичные. Как раз то, чего хотят наши читатели.

— Не понимаю, что тут эротичного. Это же полное дерь…

— А чеснок — это тоже все выдумки кинематографистов или он и правда помогает? — не дала мне договорить Лакрица.

— Нет, — ответил Адриан. — Только в одном случае — если его при помощи магии вставить в защитный амулет.

— Ну, все, хватит! — Я рассердилась по-настоящему. — Защитный омлет — это уже для меня слишком.

— Очень интересно, — сказала Лакрица. — Пойдемте, Герри, не будем больше задерживать господина Адриана.

— Как скоро вы сможете написать заявку? — спросил Адриан.

— О владеющем восточными боевыми искусствами кровососущем человеке и его эротических приключениях в параллельном мире? Определенно никогда…

— К следующей пятнице, не раньше, — снова перебила мою пламенную речь Лакрица и за локоть вытащила меня в коридор. — Фрау Талер — профессионал. Она очень быстро переключится на новый материал.

— Ну, тогда я с нетерпением буду ждать ваших идей, — сказал Адриан. — Очень приятно было с вами познакомиться.

— Мне тоже, — сказала я, но тут Лакрица захлопнула за нами дверь.

Так пал мой последний бастион на пути депрессии. Моя работа, единственный свет в окошке, канула в лету. Теперь ничто не стояло на пути мыслей о самоубийстве. Если я умру, может быть, все поймут наконец, что есть предел человеческим страданиям.

Мои страдания, очевидно, достигли этого самого предела.

Теперь мне хотелось одного — поскорее попасть домой и поискать в Интернете самый лучший способ самоубийства. По возможности бескровный.

— Не принимайте близко к сердцу, — сказала Лакрица. — Когда этот парень говорит о вампирах, его всегда распирает от гордости. Он хорошо в этом разбирается. Он даже лично написал первую книгу серии «Леди-вампир Ронина».

— Я никогда в жизни не стану писать такую чепуху! Сейчас я вернусь и скажу ему, чтобы он срочно сварганил себе защитный амулет с чесноком, иначе я лично укушу его за шею. — Эта неожиданная идея на время даже меня саму выбила из колеи, и предложение я закончила как-то вяло: — А, потом… э-э… я пойду домой…

Не надо так торопиться, — сказала Лакрица. — Ведь это прекрасная возможность перетерпеть период дефицита финансов. Нужно брать то, что дают. По крайней мере, когда речь идет о работе. В личной жизни это правило не действует. А вот в остальном можно позволить себе отклонить предложение, только если у вас на примете есть нечто лучшее. Так что напишите этот чертов роман о вампирах.

— Что? Но я не могу этого сделать, — запротестовала я. — Я ни слова не поняла из того, что Адриан мне рассказывал о параллельных мирах и оборотнях-трансвеститах.

— Конечно, можете, — сказала Лакрица. — Вам нужно только вникнуть в материал.

Я покачала головой:

— К сожалению, я убежденная поборница здорового образа жизни. Так что это невозможно, если только в природе не существует вампиров-вегетарианцев.

— Глупости. Вы просто пьяны. Это я виновата — я должна была знать, что вы, нынешняя молодежь, совсем нестойкие. — Она снова усадила меня в своем кабинете на стул и начала складывать в пакет книги, мягкие обложки которых пестрели летучими мышами и жуткими рожами. А я наблюдала за ней, болтала ногами и размышляла, стоит ли дать себе волю, чтобы меня стошнило прямо здесь, или нет. Подумав, я решила, что обстоятельства этому не благоприятствуют: мусорное ведро было металлическим, с дырками по низу.

Уставившись на мусорное ведро, я задавалась вопросом, что обо мне подумал этот Адриан. Вела я себя не очень примерно и не очень умно. Раз в жизни встретила симпатичного мужчину, и в этот момент мне обязательно нужно было быть пьяной в дымину.

А что, собственно, представляет собой эта дымина? Нужно как-нибудь посмотреть в Интернете.

Кто-то вошел, не постучавшись. Это была темноволосая дама, вся в черном, с невероятно бледным лицом.

— Леди-вампир, — прошептала я. Значит, правда: они могут ходить при дневном свете, не рассыпаясь в пыль.

Леди-вампир не обратила на меня ровным счетом никакого внимания:

— Мне только что сообщили в кадровом отделе, что фрау… э-э… Дингбумс, эта старая кошелка, страдающая ипохондрией, на два месяца ушла на больничный. Так что позаботьтесь, пожалуйста, о ее серии, фрау… э-э… Дингскирхен.

— Критце, — поправила Лакрица. — Я уже обо всем подумала и начала работать в этом направлении. Позвольте представить вам нашего нового автора серии «Ронина». Это Герри Талер. Герри, это Марианна Шнайдер, директор проектов «Авроры».

— О! Та самая директор проектов. — Я с интересом протянула леди-вампир руку. Значит, вот какой тип женщин нравится этому Адриану. Не хватает только острых клыков. — Очень приятно. Вы, случайно, не знаете, что такое дымина?

— Птица, наверное, — сказала директор проектов, коснулась моей руки, но тут же, ее отпустила. Хотя на ее лице не было ни одной морщинки, я решила, что ей под сорок или даже за сорок. Значит, Адриану нравятся женщины постарше.

Интересно, очень интересно. — Или накидка для пляжного плетеного кресла. А что, мы тут в рабочее время играем в игру «Кто хочет стать миллионером»?

— Да нет, я спросила из чисто спортивного интереса, — испуганно ответила я. Что за глупая гусыня! Накидка для пляжного плетеного кресла! Смех да и только.

Леди-вампир снова повернулась к Лакрице:

— И не думайте тоже сказаться больной, фрау… э-э… Дингенскирхен, это обернется против вас же самой. А это что, бутылки из-под шампанского? Вы же не устраиваете пьянку в рабочее время, фрау… э-э… Дингсбумс?

— Критце, — невозмутимо произнесла Лакрица. — Нет, в эти бутылки я ставлю цветы.

— Хорошо. Даже если вы здесь работаете уже сто лет, это еще не значит, что вы останетесь тут и на следующую сотню и что вас никем нельзя заменить. То же самое можете передать своим замшелым коллегам, которые отказываются работать, — заявила дама, крутанулась на своих черных вампирских шпильках и вышла из кабинета, не попрощавшись. Впрочем, и вошла она, не поздоровавшись.

— Э… она явно претендует на звание «Самый любимый начальник года», — заметила я.

— Редкостная стерва. — Лакрица в первый раз за день разозлилась по-настоящему. — Не знаю, что мальчик в ней нашел.

— Может, ему нравится одежда в стиле садо-мазо. Или талия такой же толщины, как моя шея. Да еще ко всему прочему у нее размер лифчика С — некоторым все достается задаром, даже удивительно.

— Все ненатуральное, — сказала Лакрица. — Силикон в груди, ботокс во лбу, и зубы все в коронках. Но недооценивать эту даму не стоит. — Она протянула мне папку. — «Ронина — приключения леди-вампир». Вот, это наше с вами невеселое будущее.

Я какое-то время молча смотрела на папку:

— Просто неслыханно! Эту «Леди-вампир» состряпали из нашей «Норины». Даже шрифт не стали менять.

— Да, сейчас, когда вы об этом сказали, я тоже заметила. Чудовищно. — Лакрица сунула мне в руку пакет с книгами. — Вот, этого должно хватить для ознакомления с материалом. Задайте нашему юнцу! Напишите классный роман о вампирах. И примите аспирин. Я позвоню вам в понедельник.

Покачиваясь, я поднялась со стула.

— А что же будет с «Путем Ли»? — спросила я.

— Ну, если вы все еще хотите его опубликовать, то, вероятно, «Путь Ли» удостоится весьма сомнительной чести стать последним романом, выпущенным в серии «Норина».

— Только через мой труп, — сказала я.

В издательство «Аврора» господину Адриану лично в руки.