Юбка с разрезом

Глава третья

— За кражу из магазина, Рита. Мелкое воровство. Меня арестовывали три раза за три месяца. Судья на моем слушании посмотрел на меня сверху вниз и сказал: «Как вы думаете, что я с вами собираюсь сделать, миссис Тайлер?» В этот критический момент я улыбалась. Готова была поклясться, что это получилось неосознанно, просто я была потрясена, как никогда. Судья Келлер не шутил. «На три дня в окружную тюрьму», — сказал он и опустил судейский молоток.

С этой проблемой я живу многие годы. Она возникла, когда вы, возможно, еще не родились. Слишком долго у меня было такое чувство, будто меня несет куда-то, и мне не остановиться, пока не окажусь там. В том месте, где больше всего боюсь оказаться.

У меня была хорошая, легкая жизнь. Можно только радоваться. Большая часть времени проходила в развлечениях. Делала покупки, путешествовала, посещала разные лекции, занималась благотворительностью. Рисовала маслом цветы на маленьких деревянных дощечках. У меня есть домработница, садовник. У меня есть деятельный муж, которого часто не бывает дома. Дети наши выросли.

Когда я иду спать, в моем доме остается семь пустых спален. Семь. Все убранные. Родители воспитывают детей, чтобы они стали независимыми, и, поверьте мне, радуются, когда они уезжают. Ваш дом, в конце концов, принадлежит вам. Наконец-то вы избавляетесь от бесконечных поучений этих всезнаек. Джон-младший, мой старший сын, живет в северо-восточной части Манхэттена, это не так далеко. Дэвид — в Калифорнии. Эндрю — в Мейне.

Младшая дочь Сьюзен поступила в сентябре в колледж Браунского университета. Я сама отвезла ее туда. Мы погрузили в машину коробки и старомодный чемодан, который после моих уговоров она разрешила для себя купить. На чемодане выгравировали инициалы Сьюзен. Она была недовольна: «Сейчас не 1958 год, мама, и не 1908. И я не собираюсь в путешествие по Европе». С. Б. Т. Сьюзен Бреннан Тайлер. Когда девочки уезжают учиться, они берут чемоданы…

Я очень надеялась, что эта поездка будет удачной, и о ней можно будет вспомнить, но, по правде говоря, мы обе были на грани срыва. Мне хотелось, чтобы все было по-моему. У Сьюзен обо всем свои понятия. Она нервничала: новое место, так много новых людей. Сьюзен дерзит только со мной, с другими ведет себя почтительно и мягко. Она отвечала мне грубо и резко. Я предложила остановиться позавтракать, но Сьюзен сказала, что не голодна. Я разговорилась с ее соседкой по комнате, девочкой из северной Калифорнии, которая приехала одна, без сопровождения. Но Сьюзен извинилась перед ней, а меня выставила из комнаты. В банке я пошутила, не хочет ли она заказать чек с изображением радуги или игрушечного мишки. Бог мой! Она посмотрела на меня так, как если бы я предложила ей надеть матросскую форму, чтобы на следующий день стать первоклассницей. Провожая меня к машине, она наконец-то смягчилась: «Веди осторожно. Я скоро позвоню».

Назад я ехала в каком-то оцепенении. Да. Я чувствовала себя просто ужасно. Душевно или физически — трудно сказать. Ладони на руле вспотели, сердце колотилось. Ехала со скоростью шестьдесят миль в час, а мне казалось, что двигаюсь еле-еле. Я поглядывала на себя в зеркало заднего вида, это меня немного успокаивало. Я одновременно гордилась своей единственной дочерью и завидовала ей. Девятнадцать лет, первая ночь в общежитии одного из старейших университетов Новой Англии. Машину вела одной рукой, вторую высунула в окно, чтобы ощущать поток холодного воздуха. Проехав несколько миль по штату Коннектикут, я разглядела в стороне от шоссе ряд магазинов и большое округлое «М» от Макдональдса. Проехала еще немного, вылезла из машины и пошла назад.

В тот раз я стащила в магазине великолепный блейзер цвета древесного угля, строгий и изысканный. В нем я была похожа на поэтессу.