За гранью лжи

Глава 74

— Алана, ты прекрасно выглядишь, — встретила меня с улыбкой четырнадцатого октября Джи у лифта «H Company».

— Спасибо, Джи, ты тоже, — улыбнулась я ей.

— Итак, рассказывай, это правда? Неужели передо мной миссис Хард? — она взяла меня под руку и повела по коридору.

— Да, — коротко кивнула я.

— Весь офис стоял на ушах после статьи в газете, как и весь город. А ты просто пропала, как сказал мистер Хард, ты улетела отдохнуть в Лондон к своему брату, — глаза женщины горели от возбуждения.

— Всё верно, — вздохнула я.

— Ладно, не буду мучить тебя. Мистер Хард сейчас работает в Нью-Йоркском офисе. Теперь он гоняет всех там, — она рассмеялась. — Но и у нас ещё больше работы, пока тебя не было, мне казалось он жил тут неделю, как и все мы. Да и сейчас мы работаем на час дольше, чем раньше. Также, теперь «H Company» не только наша головная боль, буквально три дня назад мистер Хард заключил крупную сделку и выкупил «Perla para?so»…

— Это же ювелирная компания, — удивилась я. Даниель однажды упоминал, что когда мы полетим в Испанию, этот магазин будет обязательной программой.

— Да, пока главный офис находится в Мадриде, но через месяц будет открытие в Риме, Нью-Йорке и Париже. Сейчас разрабатывается дизайн украшений, — объяснила она.

— Так, а зачем ты мне всё рассказываешь? — спросила я её.

— Вот теперь мы подошли к главному. Ты будешь просматривать, и выбирать ведущего дизайнера украшений, оставлять свои пожелания и требования к качеству, — она радостно улыбалась.

— А я не могу продолжать отвечать на звонки, разносить кофе…

— Прекращай, — перебила меня Джи. — У тебя теперь есть офис, и ты миссис Хард. А твой муж дал понять, что это не обсуждается.

— Ясно, — вздохнула я. — Но мой профиль другой, чему я научусь тут?

— Алана, ты, что не понимаешь, это такая возможность?! Если бы мне предложили, я бы с удовольствием бросила все, и приложила руку к тому, что будет носить весь мир? — возмущалась она.

— Ладно, — ещё раз вздохнула я, и Джи открыла передо мной дверь напротив её кабинета.

— Вот твое место, на столе у тебя уже лежат договора, что от тебя хочет получить босс, и что ты в первую очередь должна рассмотреть, — она указала на папки. — Развлекайся, встретимся за обедом.

С этими словами она выпорхнула из моего офиса, а я устало села в кресло, прикрыв глаза.

Две недели я пыталась не думать, две недели я пыталась вернуть себя к жизни. Но ничего не вышло. Боль с каждым днём становилась острее, ненависть к самой себе приобретала уже манию, как и отвращение к моей жизни.

Я закрылась в своём маленьком мирке, не подпуская к себе никого, даже Алекса. Не разговаривая с ним о чувствах и прошлом. Он просто принял всё, как есть, и не пытался меня спасти, а я и не хотела этого.

Время от времени воспоминания о том, «большом», мире вспышками возникали в памяти, причём в самые неожиданные моменты: когда я поднималась на лифте в свой номер, когда мы с Алексом были на экскурсии в Вестминстерском аббатстве.

А ещё я вспоминала голос. Его голос. Руки. Улыбку. Холод.

Я почувствовала, как на лбу снова выступили капельки пота, а к горлу подступила тошнота. Я открыла глаза и вернулась из воспоминаний в кабинет. Сняв пиджак, я бросила его на ближайший стул у стены и снова откинулась на кожаную спинку сидения.

Я пыталась бороться с этим, со вспышками воспоминаний. Труднее всего было снова и снова переживать своё разочарование, что Даниель оказался не таким, каким я мечтала его видеть…

Я должна пережить это. Должна. Но почему я чувствую вину за смерть его матери? Почему я ощущаю себя грязной и не могу смыть с себя это? Почему стыд давит так сильно на плечи?

Алекс объяснял моё поведение, как стресс: «Алана, это естественная реакция организма. После всего, что тебе пришлось пережить, нормально, что он немного вышел из строя. Но пройдёт время, и ты вернёшься и ощутишь краски жизни. Перестанешь худеть, страдать и думать о нём».

Но, к сожалению, я понимала, да и брат знал, что это все ерунда. Бывают вещи, которые просто нельзя уничтожить и похоронить, и память — одна из таких вещей.

Не успев сойти с трапа самолёта, меня уже окружили репортёры с вопросами о моём замужестве. Благодаря Баку и охране, я смогла дойти до машины и остаться в живых. Я больше не читала газет.

Даниеля я не видела. Он уехал, как и говорил. Оставив мне счёт из банка на моё имя с подтверждением того, что он так и не узнал меня, так и не понял. Весь дом напоминал мне о той ночи, и о многих ночах, они переплетались, и я подскакивала во сне с криками. Единственное личное послание, которое мне передал от него Лео — записка: «Мы будем женаты до твоего 21-летия, и если до этого времени ты так и не придёшь ко мне, я отпущу тебя, любовь моя. Я не буду преследовать тебя, не буду напоминать о себе. Решение только за тобой».

Я разорвала её, разозлившись, и выбросила. Я даже не могла подойти к Эспе, которая подросла и теперь чувствовала себя хозяйкой в доме. Все напоминало мне о жестокости Даниеля Харда.

Отец снова ругал меня из-за свадьбы с Даниелем, из-за моей поездки, но я даже не обращала внимания и просто сбросила звонок. С каждым днём тяжесть внутри занимала всё больше и больше места. Разрастаясь, как опухоль.

Как жить дальше, если ты не знаешь кто ты? А я не знала, я не знала ничего. Я была одна, среди толпы, они все были яркой массой, а я была тенью.

К концу октября я превратилась в робота, улыбалась, ходила на занятия, на работу, но чувства внутри онемели. Я смотрела на всю свою жизнь со стороны, я очутилась в какой-то постановочной драме. И я уже понимала, что мне не справится. Мне нужна помощь. Что-то сломалось внутри меня, а в душе поселилась депрессия. Но врачи тут не помогут. Наоборот, они начнут задавать множество вопросов, которые будут возвращать меня в то время, где был выдуманный мир. Мир, где Даниель стал моим мужем.

— Алана, — в кабинет ко мне вошла Джи с испуганным выражением лица.

— Да, — я подняла голову от компьютера.

— Мистер Хард просит тебя зайти к нему, — быстро произнесла она. — Срочно.

— Он вернулся? — меня обдало ледяным холодом, и я замерла.

— Быстрее, — она вышла из моего кабинета.

О, Господи, он же обещал не приезжать. Он обещал не искать встреч. Он же обещал!

Дура, разве можно верить такому, как Даниель Хард, — фыркнуло моё я.

Я встала и пару раз вдохнула и выдохнула.

Давай, девочка, сможешь, — подбадривала я саму себя.

Но у двери в его офис я стушевалась и зажмурилась.

Ладно, сейчас!

Я рывком распахнула дверь и вошла в кабинет, смотря в пол.

— Мистер Хард, вы хотели видеть меня? — нервно спросила я.

— Алана, можно просто Йен, — произнёс насмешливо голос, и я подняла глаза, встречаясь совсем с неожиданным посетителем. — Тем более мы родственники.

— Привет, — я не знала, что сказать на его реплику и выдавила из себя писк.

— Присядь, — его лицо нахмурилось.

Я присела.

— Что такое? — тут же выпалила я.

— Я не хочу тебя пугать… — начал он.

Естественно, его слова возымели прямо противоположное действие. У меня замерло сердце. Это что-то личное. Отец?

— Что случилось? Катастрофа? — спросила я дрожащим голосом.

— Нет, нет, ничего подобного. Всё будет хорошо. Но…в семь утра мне позвонили из офиса Нью-Йорка. Ранее им сообщили из Мадрида, что Даниель не приехал на важную встречу, и до сих пор его местоположение не известно.

— Ты знаешь своего брата, Йен. Он, может быть где угодно, например, напился и развлекается, — усмехнулась я.

— А я думал, ты его любишь. Ведь он рассказал мне все, всю правду про тебя, Клер, нашу мать. Я так обрадовался, что брат нашёл человека, который заставил его понять, как он был не прав. Но сейчас я вижу перед собой, холодную стерву, которой ничего не нужно, кроме его денег, — с отвращением произнёс мужчина.

— Так, если ты решил меня облить ещё одной порцией грязи, то я ухожу. Мне твоего брата достаточно, — я резко встала.

— Даниель похищен, — произнёс он.

— Похищен? Кто? Даниель? — я, не удержавшись, хихикнула. — Это, должно быть, шутка или новый розыгрыш. Ты уже взрослый, чтобы подыгрывать брату, Йен. Никому бы не удалось такое!

— К сожалению, это правда. Даниель похищен, — Йен задумчиво потёр подбородок. — Его самолёт сел в Мадрид вчера в семь часов вечера. Он сказал, что хочет сразу проверить, как обстоят дела на заводе ювелирной компании. Он должен был появиться сегодня на встрече с акционерами, но так и не появился. Когда люди прождали его два часа, они позвонили в Нью-Йорк, оттуда позвонили мне. Я приказал, чтобы поехали на завод и узнали, что там случилось. Недалеко от места назначения, была найдена машина, и это был мерседес брата. Шофёр был застрелен, как и охрана. Но Даниеля не было. Час назад, когда я приземлился в Хьюстоне, мне сообщили, что получили записку от похитителей с требованием сорока миллионов долларов. К записке прилагался локон волос и кольцо, обручальное кольцо. В полицию уже сообщили.

— Это могли быть, чьи угодно волосы, кольца сейчас есть у большинства мужчин и машины тоже, необязательно Даниеля, — медленно произнесла я, отказываясь верить в услышанное.

— Полиция опросила служащих компании, и это была его машина. И кольцо, сейчас я тебе покажу…, — он достал телефон и повернул ко мне.

Я дрожащими руками взяла его. Это то кольцо, кольцо из белой платины с чёрным тонким ободком по диаметру. Волосы, это были волосы Даниеля. Только у него они темно-шоколадные, практически чёрные у основания и кофе с молоком к концам, и та же волна.

— Рики…Рики мёртв? — пересохшими губами спросила я.

— Нет, это был шофёр из испанского офиса, Рики в Нью-Йорке, — глухо сообщил Йен.

Я положила телефон на стол и села, смотря перед собой.

— О, боже мой! — наконец, рассказанное Йеном начало доходить до моего сознания.

— Полиция прилагает все усилия, чтобы найти Даниеля, но они все же советуют подготовить деньги. На всякий случай.

— Так в чём проблема! Готовь! Даниель богат! — я встала и начала ходить по офису.

— В том, то и проблема, что все средства нашей семьи может снять только Даниель, — нервно ответил Йен. — Я уже подключил всех, кого мог, но это большие деньги для каждого из моих знакомых.

— Сорок миллионов? — переспросила я и вновь села. — У меня есть такие деньги.

— Что? — воскликнул Йен.

— Это Даниеля, долго объяснять, — я махнула рукой.

Я точно знала, что на моём счёте лежало сорок три миллиона долларов и несколько тысяч. Одна часть была за контракт, другая — просьба Даниеля вернуться к нему. Это цифра ворвалась из воспоминаний так же быстро, как я по приезде посмотрела выписку со счета. Я даже не обратила внимания на цифры, а вот мозг запомнил. И это была спасительная вспышка.

— Ты хочешь сказать, что мой брат тебе оставил сорок миллионов? — переспросил он.

— Господи, Йен, да делай уже что-то! — воскликнула я.

— Хорошо, я сейчас же связываюсь с офисом в Мадриде, пусть приводят механизм в действие, — Йен уже взял трубку и набрал номер.

Остаток дня пошёл для меня как в тумане. Я ездила в банк, подписывала какие-то документы, банковские чеки, все, что давал мне Йен и служащий.

После всей суматохи, меня привезли в дом, где испуганный Лео бегал вокруг меня. Утром меня посетил полицейский детектив из Нью-Йорка, который занимался этим делом совместно с инспектором в Мадриде. Но я мало чем могла ему помочь, потому что я назвала Клер, Фина, Марко и Люка. Но у всех было алиби, у каждого. Также в доме дежурила полиция, они беспокоились о моей безопасности, и в этот день я на учёбу не пошла. Как и на следующий.

Новостей не было.

Я не могла есть, не могла спать. Йен вылетел в Мадрид и обещал позвонить мне, как будут какие-нибудь новости, поэтому лежа в постели и поглаживая Эспе, я все время напрягалась, чтобы не пропустить звонок.