Заботливый опекун

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кейси, крепко вцепившись в его большую сильную руку, позволила Блэйку почти тащить себя, увлекая дальше и дальше по улице.

Насколько она знала, ему были несвойственны такие экспромты — устроить импровизированный ланч, больше смахивающий на романтическое свидание. Никогда прежде она не видела своего супруга таким — сначала неуверенным и натянутым как пружина, а потом, когда она согласилась пойти с ним, — энергичным, жизнерадостным, беззаботным.

Серьезное и ответственное отношение к своим обязанностям, чуткость к людям, искренность, надежность и великодушие — вот что привлекало и восхищало Кейси, вот за что она любила и уважала Блэйка. Но этот новый, незнакомый Блэйк — непредсказуемый, обаятельный и бесшабашный — нравился ей еще больше.

В самом центре маленького городского парка они нашли незанятую скамейку в тени огромной ивы. Свисавшие ветви защищали от жарких солнечных лучей и укрывали от глаз редких посетителей парка. Идеальное место для парочки, желавшей скрыться от шумного города и от всего света.

— Вот он, наш маленький оазис, — произнес Блэйк, усаживаясь на скамейку, и глаза Кейси округлились в изумлении: только что она подумала примерно то же самое.

Он отломил небольшой кусочек хлеба и протянул ей.

— Давай ешь.

Что-то похожее на нежность прозвучало в его голосе или ей показалось? Действительно ли в воздухе что-то напряженно пульсирует, или же в постоянном ожидании, что в душе Блэйка зародится искренняя, глубокая любовь, ее воображение рисовало то, чего на самом деле не было?

Нет, она не могла ошибиться! Что-то удивительно странное действительно возникло, когда он протянул ей руку там, на площадке возле лифта.

Все это было похоже на смутное… предчувствие. Перемен? Возможно… Может быть, Блэйк испытывал то же томление и тяжесть в груди, возможно, и в его намерения входило раз и навсегда разорвать этот невидимый жгут. И, кто знает, может, этот совместный ланч помогает ослабить напряжение, мучившее их обоих.

«Пусть происходит то, что происходит». Кейси улыбнулась, вспомнив, как наставляла ее Эми.

— Чему ты улыбаешься?

Она покраснела, смутившись.

— Ничему.

Маленьким перочинным ножиком Блэйк отрезал ей кусочек яблока и ломтик острого сыра.

— Мммм, потрясающе вкусно. — Она откусила хлеб, наблюдая, как он нарезает яблоко. — Я и не подозревала, что такая голодная.

Протягивая ей яблоко, он замер на миг и, пристально глядя ей в глаза, медленно поднес сочный кусочек прямо ей ко рту. Казалось, весенний воздух вдруг стал жарче на несколько градусов. Она разжала губы и немного откусила, оставшуюся часть он медленно, с видимым блаженством отправил себе в рот. Более соблазнительного жеста нельзя было придумать. Закусив губу, Кейси восхищенно следила за ним, испытывая почти эротическое наслаждение.

Господи, если они сейчас же не коснутся друг друга, если зов ее тела не получит хоть малейшего отклика, то она наверняка скоро зачахнет и умрет.

Когда он взял ее за подбородок, Кейси ощутила кисловатый, терпкий яблочный запах его кожи. Она судорожно сглотнула и почти перестала дышать, вся охваченная трепетным ожиданием.

«Пусть происходит то, что происходит».

— Я не должен, — севшим, хриплым голосом взмолился он, в глубине черных глаз отразились нестерпимое желание и мука. — Не должен делать этого.

Но он сделал.

В миг, когда он жадно обхватил губами ее рот, Кейси зажмурила веки, и на нее обрушился поток непередаваемых, сменяющих друг друга ощущений, повергших ее в легкое помешательство. Сердце запрыгало, готовое вырваться из груди, кровь запульсировала в ушах, горячим потоком разливаясь по телу. Фантастические, умопомрачительные образы поплыли перед глазами, радужными вспышками отзываясь в мозгу. От Блэйка исходил жар, а, может, она сама излучает это живое, растущее, всепоглощающее тепло?

Запустив пальцы ей в волосы, он все теснее прижимался к ней губами. Напряженное прикосновение его языка распалило ее чувственность, заставило уступить, податься ему навстречу, увлечь себя в пучину восхитительного сладострастия. Издав тихий протяжный стон, Кейси скользнула рукой вверх по его мощно вздымавшейся груди, обхватила за шею, прильнула к нему всем телом. Она ощущала, как тяжелые, частые удары его сердца эхом отдаются в ее собственной груди, его дыхание обожгло ей губы, а голос был низким, густым и бархатистым, когда он прошептал ей в лицо:

— Я не должен делать этого, Кейси.

Что-то крылось за его интонацией, и в самой этой фразе. В затуманенном страстью сознании Кейси мелькнула мысль: что-то здесь не так. Но что это было? Раскаяние? Осуждение? Чувство вины?

Ей не хотелось сейчас отвлекаться на эти настораживающие сигналы. Не хватало еще начать испытывать непонятные укоры совести! Однако они не отпускали, и наконец, мелькнула догадка: он не говорил «мы не должны», он говорил «я не должен»! В этом, казалось бы, незначительном различии содержался огромный смысл. Значит, его не волновало, что они поддались страстному влечению на глазах у посторонних. Свой слабый протест и неодобрение он относил лишь к себе. Значит, борьба идет глубоко в нем самом, и речь идет о чем-то более значительном для него, чем неодобрение поцелуев в публичном месте. Чего-то другого, более важного, не мог он допустить.

Захваченная этим новым открытием, Кейси попыталась отстраниться от него, откинув голову. Ей хотелось получше все обдумать, но разве в состоянии она была мыслить, пока их губы соприкасаются, пока она находится в плену собственных ощущений?!

Между тем Блэйк воспринял ее жест, как возможность целовать ее нежную шею и с пылкой готовностью отозвался на этот немой призыв. От легких, быстрых и сухих прикосновений его губ дыхание у Кейси стало хриплым и прерывистым, ей с огромным трудом — просто нечеловеческими усилиями — удалось побороть желание закрыть глаза и выбросить из головы, мучившие ее подозрения.

«Думай! — молча взывала она к себе. — Найди смысл во всей этой бессмыслице!» Почему же он не хочет поддаться той силе, что влечет их друг к другу?!

Когда он предложил им пожениться, Кейси думала, что он делает это, желая сохранить контроль над ее капиталом и ее долей в компании. По правде говоря, ее ни капельки это не беспокоило, главным тогда было стать женой Блэйка. Но если он продолжает винить себя за какой-то поступок… и если чувство вины настолько велико, что он не позволяет уступить своим чувствам, своему влечению к ней, значит… Эти мысли пугали Кейси. «Почему, Блэйк?! — спрашивала она себя. — Что ты делаешь с собой, почему так стремишься защититься от своих чувств, оградить от меня свое сердце?! Что вынуждает тебя бояться и сожалеть об этой страсти?!»

Кейси знала, что надо задать эти вопросы вслух, нужно собраться с силами и прямо спросить, что с ним происходит. Заставить его признаться, что он имел в виду, постоянно повторяя, что ему не следует касаться и целовать ее.

Но что-то — страх, волнение, тревога, она не знала точно, что именно, — заставило ее промолчать. Вместо слов она сомкнула веки и издала прерывистый вздох, когда он слегка прикусил мочку ее уха.

Квартальное совещание менеджеров прошло с большим успехом.

Особый восторг собравшихся, вызвал ланч, для которого, по договоренности с поставщиком, было доставлено горячее питание.

Томасина вернулась на работу всего за два дня до встречи и высказала, боссу недовольство, что он не отстранил свою жену, а позволил ей продолжать заниматься подготовкой квартальной встречи, что считалось основной обязанностью директора по административным вопросам. Однако Блэйк остался непреклонен, чему Кейси была очень рада.

— Я весьма доволен, — отметил Блэйк в своем заключительном выступлении, — итогами и решениями сегодняшнего отчетного совещания. Я благодарю всех и каждого в отдельности за неизмеримый вклад в дело дальнейшего процветания компании. — Он обвел глазами присутствующих, кивнув всем с улыбкой, выражавшей искреннюю признательность.

Теперь Кейси было понятно, почему ее отец настаивал, чтобы Блэйк Кемпбелл взял в свои руки управление компанией — Блэйк был не только хорошим человеком, но и замечательным руководителем — честным, ответственным, надежным. Ее любимый отец всегда мог положиться на Блэйка, иначе бы он никогда не доверил ему управлять компанией, которую создавал всю жизнь. Более того, он не вверил бы свою единственную дочь его попечению.

Думая об этом, Кейси чувствовала ужасную вину за то, что усомнилась в Блэйке, подумав, что ее муж был способен вести темные дела втайне от нее.

После того жаркого поцелуя в парке у Кейси зародились мрачные, неясные подозрения по поводу истинных причин, по которым Блэйк на ней женился. Она просмотрела все документы — биржевые сводки, банковские счета и финансовые отчеты, сметы расходов, которые выделялись на ее содержание за те годы, что он был ее опекуном, и не обнаружила ни одной сомнительной записи; ни одной сделки не было совершено, ни одна акция не куплена или продана без ее предварительного уведомления, без ее подписи на каждой бумажке. Правда, Кейси не могла утверждать, что вникла во все бухгалтерские тонкости, но ей не хотелось отправлять документы на аудит — это было бы слишком и заняло бы массу времени. Кроме того, разве могли быть достаточной причиной для недоверия слова, сказанные им в парке, каким бы виноватым он ни казался?!

О, она прекрасно помнила его гнев после их первой ночи. Только теперь она не сомневалась, что этот гнев в немалой степени относился к нему самому. Возможно, Блэйк злился на себя за то, что «не сумел сдержаться и пошел до конца», несмотря на обещание — неизвестно, по какой причине данное, — что между ними не будет близости.

«Я не должен», — шептал он тогда в парке.

Ей все больше и больше хотелось понять смысл этой фразы. Нужно бы поговорить с ним, переступить через свою гордость и высказать ему свои подозрения. Он, возможно, будет обижен и рассержен, что она посмела усомниться в нем, и все же ей придется расспросить его…

— Я бы хотел воспользоваться случаем, — произнес Блэйк, — и поблагодарить Кейси за проделанную работу по организации сегодняшней встречи.

Звук собственного имени заставил Кейси встрепенуться и поднять голову. Приветливые улыбки присутствующих согрели ей сердце, а аплодисменты, раздавшиеся в ее честь, смутили, заставив покраснеть до корней волос.

— Не хочешь сказать пару слов? — В черных глазах Блэйка, направленных на нее, светилась нескрываемая гордость. Сердце замерло в груди — таким он был сейчас величественно красивым, она любила его так сильно и так давно, что уже не помнит, когда это началось. И как она посмела сомневаться в его благородстве? Кейси поднялась со своего места.

— Вообще-то я не готовилась что-то говорить, но раз уж ты сам предлагаешь, я не стану возражать.

Несколько одобрительных смешков раздались в зале.

— Прежде всего, — начала она, — было огромным удовольствием общаться с вами в течение последних недель. За это время я поняла, что «Уоррингтон» больше похож на семью, чем на деловое сообщество. — Она запнулась, почувствовав, что снова краснеет. — Я просто хочу сказать, что очень довольна… ну, в смысле, тем, что я сейчас здесь, вместе с вами. — Случайно взглянув на Томасину, Кейси увидела явное неудовольствие на лице женщины. — Я хочу также поблагодарить Томасину за то, что она сохранила все записи по организации прежних встреч. Без этих заметок у меня не было бы ни единой зацепки, с чего начать.

Кейси подождала, пока взгляды присутствующих обратились на ассистента Блэйка по административным вопросам, которой пришлось улыбнуться в знак признательности, хотя улыбка вышла натянутой. Это огорчило Кейси, ведь она вовсе не собиралась задевать ничьих чувств.

— А нам вот интересно, — громко проговорил кто-то из присутствующих, — намерены ли вы в свою очередь оставить заметки для Томасины?

— Да, — подтвердил другой, — например, по поводу сегодняшнего ланча.

Кейси украдкой бросила взгляд на Томасину. Та явно из последних сил пыталась сохранять спокойствие и казаться приветливой.

Пожалуй, пора ей завершать свое спонтанное выступление.

— Я очень ценю вашу положительную оценку моей работы, — проговорила Кейси и поспешно вернулась на свое место.

Едва переведя дух, она услышала голос Блэйка:

— Теперь, когда Кейси узнала нас поближе, может, мне удастся уговорить ее прийти сюда работать после окончания учебы? — Он устремил на нее напряженный взгляд. — Не забывай, ведь это твоя компания, Кейси. Твой отец всю жизнь работал, чтобы создать что-то хорошее, что-то стоящее. — Глядя в эти темные глаза, Кейси чувствовала себя так, словно больше никого не существует в целом мире, кроме них двоих. — И все это он делал ради тебя.

В этот самый миг, сидя здесь в наступившей пронзительной тишине, Кейси вдруг почувствовала, что в ее жизни происходит что-то значительное и крайне важное.

Пока Блэйк давал последние рекомендации и указания, Кейси сидела, поглощенная своими мыслями, и не заметила, как зал опустел.

— Кейси. — Блэйк дотронулся до ее плеча, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности. — Извини, — улыбнулся он. — Я не хотел тебя пугать. Ты о чем так задумалась? С тобой все в порядке?

Она подняла взгляд и увидела, что в зале никого не осталось. Она заглянула в глаза Блэйку.

— Думаешь, папа расстроился, когда я объявила, что не собираюсь работать в компании? — Явный страх отразился в поспешности, с которой Кейси выпалила свой вопрос, и она торопливо добавила: — Я знаю, он никогда бы не признался, что огорчен. Но ты, верно сказал: он всю жизнь работал для успеха компании. — Невыплаканные слезы внезапно выступили на глазах. — Мне всегда казалось, что нужно создать что-то свое, выбрать собственный путь, н-но… — Ее голос надломился от напряженного чувства сожаления. Блэйк поднял руки и крепко сжал ее плечи.

— Детка, я сказал это не для того, чтобы расстроить тебя. Я просто хотел…

— Я знаю, что ты не хотел меня расстраивать. — Она прикусила губу и нахмурилась. — Но почему я раньше даже не задумывалась о том, что он чувствует? Мы ведь говорили с ним об этом очень часто. Почему я всегда думала лишь о том, что мне нужно?

— Радость моя, — его голос звучал успокаивающе, почти шепотом, — поверь, твой отец хотел того же, чего хотелось тебе. Все, чего он желал в жизни, это чтобы ты была счастлива.

— Знаешь, мне понравилось работать здесь.

Блэйк кивнул.

— Я знаю, по тебе было заметно. — Его глаза заблестели при каком-то воспоминании. — Ты была сама ответственность и беспокойство, не я один это видел. Иногда просто невыносимо было наблюдать, как ты переживаешь за свое дело.

На лукавое поддразнивание Кейси коротко рассмеялась.

— Да ладно тебе! Это ведь была всего лишь подготовка отчетной встречи.

— Всего лишь? А вдруг ты начнешь прилагать столько же сил и энергии при выполнении более серьезных заданий? Страшно подумать, что будет, если ты окажешься столь же изобретательной, руководя всей компанией!

Кейси решительно замотала головой.

— Нет, я даже думать не смею о том, чтобы занять твое место.

Теперь настала очередь Блэйка рассмеяться:

— Хорошо, а как насчет поста соуправляющего?

Она жадно всмотрелась в его глаза, словно пытаясь разглядеть в них свое будущее. Это предложение показалось ей сногсшибательным, заманчивым и пугающим.

— Мне действительно нравилось работать здесь, рядом с тобой эти несколько недель.

Вместо ответа он склонился и запечатлел нежный, быстрый поцелуй на ее губах. Как она могла сомневаться в этом человеке? Как ей могло только прийти в голову ставить под сомнение его достоинство и честность?

— Думаю, мне бы понравилось держать бразды правления, — наконец сказала она. — Но только ты должен будешь заняться моим обучением.

От его обворожительной улыбки у нее подогнулись колени, и все внутри задрожало.

— Твой отец был бы невероятно счастлив.

В этот миг сердца обоих наполнились искренней радостью и теплом, Кейси видела это… просто чувствовала всем своим существом. Стук в дверь заставил их обернуться.

— Извините, — на пороге стояла Томасина.

— Заходите, — улыбнулся Блэйк.

— Простите за вторжение, — сказала Томасина, — но я хотела бы поговорить с Кейси о собрании. Все, кажется, были довольны тем, как она все организовала, и я подумала, что она поделится со мной.

— Конечно, — с готовностью отозвалась Кейси, — заходите, и мы все обсудим.

Блэйк задержался и обратился к Кейси:

— Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь вечером? Поужинаем и отпразднуем… — Он сделал паузу и добавил: — Все сразу, а?

Кейси лишь кивнула в ответ. Сердце застучало в груди, стоило лишь представить, что могло подразумеваться под этим приглашением.

Оставшись наедине с Томасиной, Кейси вежливо обратилась к ней:

— Я хочу вам сказать, что вовсе не собиралась вызвать ваше недовольство.

Женщина вздохнула.

— Я знаю… Но вы должны понять, как это неприятно — осознавать, что кто-то приходит вместо тебя и делает твою работу лучше.

— Ну, я бы так не сказала…

— Все так говорят. — В голосе Томасины слышалась спокойное достоинство. — И с моей стороны было бы очень глупо не прислушаться к этим разговорам и не учесть своих промахов.

Кейси не знала, что и сказать. Еще несколько минут назад эта женщина казалась преисполненной самых дурных намерений, а теперь она сама пришла отдать Кейси должное и выразить, свою похвалу за подготовку совещания. Кейси почувствовала, как в ней возрастает чувство уважения к Томасине.

Некоторое время они обсуждали записи Кейси, затем Кейси вручила Томасине все папки.

Та уже собралась встать и выйти, но неожиданно обратилась к Кейси:

— Может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, но должна вам сказать: я до сих пор не могу привыкнуть к тому, насколько вы изменились.

Это замечание застигло Кейси врасплох.

— Изменилась?

Женщина кивнула.

— Да, очень. Я вспоминаю, как совсем недавно вы приходили сюда в узких джинсах, в шлепках на босу ногу, вся такая легкая и беспечная… Кто бы мог подумать, что за этой, с виду беззаботной, девчонкой скрывается столь эффектная… деловая женщина!

Томасина усмехнулась. Кейси так и не поняла, были ли эти слова комплиментом или нет. Ей не хотелось признаваться, что все это было… жульничеством и хитрыми уловками, изобретенными с единственной целью — потакать своим эгоистическим прихотям.

— Хм, думаю, я просто стала немного взрослее.

— Верно, тут и говорить нечего… — Томасина секунду помолчала и добавила: — Блэйк сделал для вас лучшее, что мог, женившись на вас.

Кейси мгновенно насторожилась. На что она намекает? Хочет уколоть ее, отыграться за сегодняшний день? Да что эта тетка себе думает?!

Но улыбка Томасины была открытой и искренней, без тени язвительности. Похоже, она действительно не имела в виду ничего оскорбительного. И все же что-то в этом вскользь брошенном замечании обеспокоило Кейси, заставило всерьез задуматься.

— Ну что ж, спасибо за заметки. — Томасина направилась к выходу, у самой двери остановилась и оглянулась на Кейси. — Знаете, я искренне верю, что если вы придете работать в «Уоррингтон», то принесете много пользы. — Она улыбнулась. — Я знаю это, потому что мне вы уже кое в чем помогли.

Кейси оставалось лишь улыбкой поблагодарить Томасину за комплимент.

Оставшись одна, она начала усиленно соображать. Невинное и странное замечание Томасины не выходило из головы, совершенно сбив ее с толку.

«Блэйк сделал для вас лучшее, что мог… сделал для вас лучшее…»

А вдруг он решил жениться на ней в надежде, что рано или поздно она созреет для семейной жизни?

Нет, бред какой-то! Стал бы он жертвовать ради этого своей свободой…

Но ведь подозрения, что он женился ради сохранения контроля над ее капиталом, не оправдались — она не нашла ни единого доказательства. И на ее долю в компании он не претендовал, по крайней мере, если и делал что-то, то всегда докладывал ей, какие действия предпринимает и для чего.

Упершись локтями в гладкую поверхность стола, она размышляла, потирая лоб кончиками пальцев. Что же не дает ей покоя? Почему слова, ненароком сказанные Томасиной, так встревожили ее?

Когда она, наконец, поднялась из-за стола, то почувствовала, что вся дрожит, как беспомощный листик на жестком, пронизывающем ветру. Нужно срочно убираться отсюда, побыть одной и подумать.

Идя к выходу, Кейси не имела ни малейшего представления, к какому выводу она придет относительно всей этой истории с их браком, но ее не покидало предчувствие, что, до чего бы она ни додумалась, эти выводы ей вряд ли понравятся.