Заботливый опекун

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Бездумно, на ощупь, одну за одной она вытягивала из ящика комода бюстгальтеры, трусики, ночные сорочки, комбинации. Шелк и кружева, так любимые ею, теперь не вызывали никакой реакции. Кейси была поглощена обдумыванием своего положения, пытаясь примириться с горькой правдой, наконец открывшейся ей.

Блэйк все еще считал ее наивным, избалованным ребенком. Он просто не доверял ее способности мыслить и жить самостоятельно, вот почему и женился на ней. Теперь его поведение и все его слова приобрели смысл.

Но у тебя нет доказательств, жалобно возражал внутренний голос.

— А мне и не нужны доказательства! — Ее возглас эхом отозвался в стенах спальни.

Любящая женщина способна догадаться обо всем, а ведь она любила Блэйка так давно и неизменно, что стала в состоянии предугадывать ход его мыслей и рассуждений. Это правда — с некоторых пор интуиция Кейси срабатывала безотказно, если дело касалось слов, поступков и даже намерений Блэйка.

Так вот, горькая правда заключалась в том, что Блэйк женился на ней не из-за денег или акций, нет. В голове его была некая нелепая, совершенно абсурдная схема, он хотел заставить ее стать взрослой… Вот такие были у него намерения. И как только до нее раньше не дошло?!

Вплоть до совершеннолетия Блэйк был ее попечителем, нес полную ответственность за нее и относился к своим обязательствам крайне серьезно. Вот почему он с такой легкостью поддался на ее хитрые уловки и непрестанно отчитывал за легкомыслие и чрезмерную беспечность в отношениях с парнями — он просто слишком верил всему, что она сочиняет.

Любой другой на его месте при первом же удобном случае «умыл руки» и предоставил бы своей взбалмошной подопечной полную свободу, просто сосредоточился бы на финансовой стороне опекунства. Но Блэйк не такой, он как мог, заботился о том, чтобы помочь Кейси удержаться на правильном пути, избегнуть множества соблазнов, со всех сторон поджидавших подростков и молодых девушек.

Отсюда очень недалеко до идеи жениться на ней, чтобы держать под присмотром. В надежде, что Кейси повзрослеет и станет по-настоящему ответственной за свою жизнь.

Вот почему он твердил «Я не должен» там, в парке, вот откуда это странное условие, что в их отношениях не должно быть секса. Неудивительно теперь, что он был в ярости на следующий день после той их ночи. Он злился не только за то, что Кейси соблазнила его, заставив пренебречь собственными принципами, он злился на себя за то, что не сдержался и позволил себя соблазнить.

Что ж, очень благородно и совершенно в характере Блэйка… жениться, чтобы помочь… При этом, пообещав перед лицом судьбы или Бога, а может даже, в память о ее покойном отце, что не станет делать ничего столь неподобающего, как целовать ее, прикасаться к ней, желать ее… или любить.

Горячие слезы обиды и злости навернулись Кейси на глаза.

Нет, черт возьми, она не должна плакать! И не заплачет! Только не из-за того, кто отрекается от своих чувств в угоду глупым принципам. Такой человек ей не нужен, никогда и ни за что!

Пытаться заставить Блэйка Кемпбелла понять и поверить в ее чувства — все равно, что биться головой о стену. Бесполезно и глупо! Пора с этим завязывать. Немедленно! Для начала нужно убираться из этой квартиры, а затем вообще скрыться, чтобы даже воспоминаний о нем не осталось.

В ванной она резко выдернула из подставки свою зубную щетку, затем сложила косметику в виниловую косметичку и затолкала все это в большую дорожную сумку, которая уже с трудом застегивалась.

Ладно, необязательно забирать все сразу, за остальным, можно вернутся позже. Сейчас же ей нужно только убраться отсюда, как можно скорее. У нее не было ни сил, ни желания дожидаться Блэйка. С объяснением можно подождать, даже нужно подождать, пока она вполне не овладеет собой и не сможет спокойно видеть его.

Ее вдруг охватила нестерпимая грусть. Удивительно, всего несколько часов назад они с Блэйком говорили, о ее возможной работе в компании, и она была несказанно счастлива. Конечно, ее огорчало то, что папа умер, так и не узнав, что его дочь примет участие в управлении «Уоррингтон билдинг».

Почему бы ей не подумать о чувствах отца раньше, когда он был еще жив?! — этот вопрос неотступно мучил ее. Вернее, ее раздражал не сам вопрос, а возможный ответ на него: она не думала об отце именно потому, что была так ужасно глупа и эгоистична, озабочена только собственными проблемами и желаниями.

«Но ты была совсем юной», — пронеслось у нее в мозгу. Кейси замерла — голос в голове показался ей чужим, звучал благосклонно и мягко, словно отец услышал ее и отозвался. Она подняла заплаканные глаза к потолку.

— Мне очень жаль, — прошептала она, словно прося запоздалого прощения у любимого родителя. Одинокая слеза скатилась по ее щеке.

Ее работа в компании теперь стала несбыточной мечтой — ей не хватит сил день за днем встречаться с Блэйком на работе. Ей остается только навсегда исчезнуть, скрыться там, где бы ее никто не знал, где она сможет спрятать свое сердце, чтобы никто не мог больше причинить ей боль.

Схватив с мраморной полочки над раковиной забытую тушь, она втиснула ее следом за остальной косметикой и вышла из ванной. Проходя мимо кровати, стянула со спинки свою сумочку, машинально накинула ее на плечо и направилась к двери в коридор.

— Кейси, — раздался в прихожей голос Блейка. Кейси замерла перед дверью их с Блэйком спальни.

— Вот черт! — выругалась она себе под нос. Не успела. Теперь придется долго и нудно объясняться.

Пока она мучительно раздумывала, что лучше — скрыться в своей спальне или же перехватить его в гостиной, — в коридоре раздались его уверенные твердые шаги.

— А, вот ты где! — Он был явно доволен, что застал ее дома. — Я искал тебя по всему офису. Ты в порядке? Я думал, мы вечером поужинаем.

У Кейси возникло непреодолимое желание немедленно сказать ему все, признаться, что теперь она знает всю правду, но язык словно присох к небу.

Блэйк глянул вниз, увидел в ее руках дорожную сумку и нахмурил брови, на красивом лице отразилось крайнее недоумение.

— Ты что тут делаешь? Что происходит, Кейси?

— Я ухожу. — Заявление прозвучало вовсе на так твердо, как хотелось бы, и проклятые ноги словно вросли в мягкий ковер.

— Уходишь? — В его тоне и в широко раскрывшихся темных глазах мелькнуло недоверие. — Куда это? И почему вдруг?!

— Не знаю, куда, — созналась она. — Наверное, сначала обратно, к Эймосу и Оливии. Но там я не останусь. Я… я собираюсь поехать куда-нибудь… туда, где я действительно смогу быть собой. Где смогу жить самостоятельно. — Ее обличительная речь вылилась в неясное, робкое бормотание, окончательно сбившее его с толку.

— Кейси…

— Слушай, я ухожу. — Наконец-то ее ноги, кажется, оторвались от пола. Она подошла к двери, протиснулась мимо него и направилась в гостиную, не смея обернуться. — Можешь радоваться, ведь ты этого хотел? Ради этого ты старался?

Он, вероятно, был так ошарашен, что замер на месте, и Кейси удалось дойти до входной двери.

Металл дверной ручки приятно охладил ладонь, но не успела Кейси повернуть ее, как почувствовала на плече тяжелую руку. Блэйк резко развернул ее к себе лицом.

— Не кажется ли тебе, что следует дать объяснения? — строго спросил он.

Она только молча и дерзко посмотрела на него.

— Кейси! — Убрав руку с ее плеча, он покачал головой, словно в наваждении, не сводя с нее взгляда. — Я не могу поверить. Ты просто… просто не можешь уйти.

— Еще как могу! — Она упрямо вздернула подбородок. — Я могу делать все, что захочу. Я совершеннолетняя, забыл? — Она понизила голос, и устало добавила: — И давно уже не ребенок.

Прямо на глазах его замешательство сменилось разочарованием, а потом он рассердился.

— Так… и как же, черт возьми, прикажешь тебя понимать?! — Пытаясь сдержаться, он провел рукой по своим угольно-черным волосам. — Пару часов назад все было замечательно, совещание прошло успешно, весь день ты была довольна, согласилась пойти со мной отпраздновать успех.

«И все сразу» — так он сказал тогда. Сказал, что хочет отпраздновать все, и даже поцеловал ее. В губы.

Невольно вновь подумалось о том, что могло скрываться за этой фразой, и от чего придется отказаться, как только она выйдет за дверь.

— По крайней мере, — продолжал он, яростно сверкая глазами, — мне так показалось. По-видимому, ты истолковала наш последний разговор как-то иначе.

— Мне показалось то же самое.

— Что, в таком случае, произошло? Почему ты это делаешь?

Она тяжело, с грустью, вздохнула.

— Скажем так: я свела концы с концами.

Он еще сильнее нахмурился.

— Если ты сердишься, давай, скажи мне, что я такого натворил, и я постараюсь это исправить. Но, прошу, перестань говорить загадками, я не в настроении сейчас играть в игры.

— Ах, тебе сейчас не до игр, скажите пожалуйста! — Внезапно она перестала сдерживать собственный гнев, вспомнив о поступке Блэйка. О том, как ловко он сумел одурачить и использовал ее. — Я все теперь знаю, ясно?!

— Что ты знаешь, ради Бога, Кейси, о чем речь?!

Дорожная сумка, которую она все еще держала в руках, внезапно свинцовой тяжестью напомнила о себе, и Кейси разжала руку. Сумка тяжело грохнулась на пол. Подняв голову и глядя ему прямо в глаза, она заговорила решительно и отчетливо, так, чтобы не пришлось повторять дважды.

— Когда ты предложил мне выйти за тебя, — начала она, — моей первой мыслью было, что ты хочешь сохранить контроль над моими деньгами. Потом я подумала, что ты мог каким-то образом, не вполне законно, распорядиться моей долей в компании. — Она скрестила руки на груди. — И, в конце концов, я решила: ничего страшного, я все равно дам тебе согласие.

Она вовсе не собиралась говорить ему, почему решила выйти за него. Не надо ему знать, как сильно она любила его, так, что была готова даже пожертвовать всем, чем владела. Ее женская и человеческая гордость не позволяли признаться в этом. И потом, какая теперь разница, когда она знает, каковы его истинные чувства.

— И после той ночи, когда мы… — она не в силах была выговорить «занимались любовью», — спали вместе… в тот вечер, когда ты объяснил мне, кто я есть на самом деле, когда заставил меня почувствовать стыд и раскаяние за то, что я манипулировала тобой, честное слово, мне хотелось провалиться сквозь землю и никогда не возвращаться. Ты ясно намекал, какого отношения я заслуживаю.

При этих словах Блэйк сжал челюсти, и скулы у него задвигались от напряжения.

— Ты заставил меня понять, как это нечестно — манипулировать людьми, как несправедливо и подло обманывать тех, кто тебе доверяет, и вообще всех, с кем имеешь дело. Ты преподал мне хороший урок. И ты, кажется, действительно казнил себя за то, что переспал со мной. И за то, что лишил меня невинности. — (Он вздрогнул, как от удара.) — И знаешь, что я еще думала в тот момент? Что ты самый благородный и достойный из мужчин, которых я встречала в жизни. Ты сумел внушить мне желание исправиться, сам стал примером для меня. — «Ты заставил меня еще сильнее любить тебя», — хотелось ей добавить, но она не посмела. — Ты помог мне по-новому взглянуть на собственную жизнь, сосредоточиться на тех вещах, которые были действительно важны. — Глаза у нее сузились, голос стал тише, когда она добавила: — И все это время ты сам манипулировал мной и обманывал меня.

Она хохотнула, и в этом холодном и неискреннем смехе не было и намека на веселость.

— Ну что, разве ты не доволен мной? Теперь мне стали известны истинные мотивы твоей женитьбы на мне. Может, я и медленно соображаю, но я не полная идиотка. Свои опекунские обязанности ты выполнил до конца, не так ли? Испугался, что я собираюсь разрушить свою жизнь, и женился на мне, чтобы этого не произошло. Ты просто хотел дождаться, пока я окончательно повзрослею.

Ох, как было унизительно говорить все это и как легко стало теперь, когда она закончила. Что же, стоит пойти до конца, наплевать на чувство собственного достоинства и выразить все, что она думает о нем и о его дурацких расчетах.

Сделав глубокий вдох, Кейси расцепила руки и смахнула с жакета невидимую пылинку.

— Можешь не сомневаться, у тебя все получилось, я стала намного старше. Думаю, папа мог бы тобой гордиться, Блэйк. Но теперь все, финита ля комедия. Мне больше не нужен ни ты, ни твое покровительство. Не хочу я больше твоих советов, и имя твое мне больше не нужно. Завтра с утра можешь звонить адвокату и начинать развод.

Все время, пока она говорила, Блэйк стоял мрачнее тучи. Он явно еле сдерживался. Это было видно по застывшим в напряжении плечам, по мрачному, нездоровому блеску в глубине темных глаз, по тому, как твердо он держал подбородок. Ну и пусть, ей все равно, пусть хоть на части ее разорвет, зато теперь он все знает.

Наконец он глубоко вздохнул, словно готовясь к битве, и засучил рукава.

— Позволь мне уточнить один момент. — Он говорил низким и убийственно спокойным голосом. — Ты действительно готова была выйти за меня, даже если бы я бог знает, как распоряжался твоими деньгами?

Она никогда не слышала, чтобы он говорил так угрожающе. От этого мрачного спокойствия ей стало не по себе. Но будь она проклята, если хоть на секунду он заметит ее смятение.

— Не стоит цепляться к словам, речь не о том, что могло бы быть, а о том, что было на самом деле, — моментально парировала она. — Ты орал на меня и читал мне проповеди за то, что я коварством и хитростью проникла в твою постель… — казалось, она намеревается испепелить его взглядом, — а сам все это время действовал не менее искусно, коварно и жестоко, чем я. И знаешь, что? Это помогло мне понять кое-что важное о тебе: не такой уж ты благородный и честный, каким представлялся. Теперь я думаю, что ты ханжа и лицемер.

Удушливое напряжение в воздухе было таким осязаемым, что Кейси казалось, оно вот-вот поглотит их обоих. И тут, совершенно неожиданно, Блэйк словно упал духом и ослаб. Он поднял руки вверх, показывая, что сдается. Глядя на нее широко раскрытыми глазами, он заговорил:

— Хорошо, Кейси, скажи, как, по-твоему, я должен был поступить? — И тут же, не дожидаясь ответа, бросился в атаку: — Неделя за неделей ты приходила в мой офис — и каждый раз с новой скандальной историей. Совершенно не смущаясь, откровенно рассказывала мне об очередной безумной выходке. Твои дружки казались мне еще более глупыми и безрассудными, чем ты. И вот перед самым твоим совершеннолетием, незадолго до того, как мне сложить с себя полномочия опекуна и лишиться права сдерживать тебя, как раз тогда тебе приходит в голову самая «замечательная» из идей. Ты, развалившись в кресле, невозмутимо, будто речь идет о загородной прогулке, объявляешь мне, своему опекуну, в моем собственном кабинете, что выйдешь замуж за первого, кто возьмет тебя и лишит невинности. Боже, Кейси, ты хоть представляешь себе, как я был шокирован и испуган?!

— Но все это было ложью! — взорвалась она. Слышать, с какой насмешливой злобой он высказывается обо всем, что она творила раньше, было выше ее сил. Ей совершенно, ненавистна была мысль о том, что он наивно принимал ее россказни за чистую монету. — Я просто тебя обманывала. Ну, подумай, разве могла я иметь отличные отметки в школе, если бы, в самом деле, была такой недоразвитой, такой распущенной, какой хотела казаться?

Блэйк стоял, онемев, тяжело опустив плечи, не зная, что сказать. Кажется, от подобного откровения он пришел в еще большее замешательство. Сквозь горечь, обиду и унижение, сдавившие горло, Кейси произнесла:

— Когда я приходила в твой кабинет в узких джинсах и соблазнительных кофточках, я намеренно одевалась так вызывающе откровенно. Ты должен был рано или поздно решить, что я качусь в пропасть, и я… я сочиняла все эти истории о друзьях… о парнях, с которыми якобы встречалась. — «Пожалуйста, — мысленно заклинала она себя, — не позволяй ему спросить „зачем?“». — Н-но потом, после того, как мы поженились, — торопливо продолжала она, — после той ночи, ты открыл мне глаза на все, что я наделала. Ты помог мне понять, насколько я была неправа. С моей стороны было ужасно подло пытаться использовать тебя ради своих прихотей.

Кейси попыталась сглотнуть ком в горле.

— Я очень быстро это поняла и усвоила. И решила, что лучший способ доказать тебе свою зрелость и разумность… это просто вести себя по-взрослому. — Она почувствовала, что по щекам покатились слезы, закрыла глаза, покачала головой. — Ведь на самом деле я именно такая. Всегда была такой. Женщина, способная упорно трудиться над подготовкой совещания, — это и есть настоящая я, Блэйк. Ты должен поверить мне.

На лице Блэйка отразилось полное смятение. «Ну, все, — подумала Кейси, — я пропала!»

— Н-но… для чего? — Он провел рукой по лицу. — Почему ты вела себя так? К чему все эти истории? Я не понимаю.

Подбородок у нее задрожал, и слезы потекли ручьем. Она уже призналась почти во всем, пути назад не было.

— Я пыталась привлечь этим твое внимание, — обреченно проговорила она, — хотела заставить тебя увидеть, что ты мне очень нужен. Я не знала, как смогу жить без наших еженедельных встреч. — Кейси закрыла глаза, плечи у нее поникли. Переведя дух, она посмотрела ему в лицо. — Я старалась заставить тебя полюбить меня. — И, зажмурив глаза, закончила почти шепотом: — Так же сильно, как я люблю тебя.

Свесив голову на грудь, Кейси тихо плакала, испытывая унижение и позор, — она же не хотела, чтобы он узнал. Наоборот, собиралась уйти отсюда гордо и с достоинством. А получилось вот как!

Блэйк схватил ее руки в свои и крепко сжал, но не притянул к себе, стараясь держаться на расстоянии.

— Кейси, дорогая, — сказал он севшим голосом, — пожалуйста, не плачь! Ты разрываешь мне сердце.

Она все еще всхлипывала, прерывисто дыша. Наконец постаралась справиться с собой, подняла голову, посмотрела на него.

— Я люблю тебя, Блэйк. Только тебя всегда и любила, у меня нет больше сил, скрывать это.

Похоже, признание привело его в полное замешательство, он молчал, не зная, как себя держать с ней.

— Ты ведь чувствуешь что-то ко мне. — Нескрываемый укор прозвучал в этих словах. — Я знаю это, знаю, что чувствуешь! — Дрожь прошла по ее телу. — Если бы ты не чувствовал, ты бы никогда не лег со мной в постель. Никогда бы не поцеловал меня, как тогда в парке. И даже сегодня в офисе.

Он стоял, покусывая губы.

— Ладно, не буду спорить, — наконец прошептал он, с явной неохотой делая признание, — ты красивая женщина, Кейси. Не стану отрицать, что испытываю к тебе влечение.

Она недоверчиво прищурилась.

— И это все?

Он не ответил, только глубоко засунул руки в карманы, повернулся и отошел на несколько шагов. Потом снова повернулся к ней.

— Тебя ожидает чудесная, яркая жизнь, Кейси. — Кончиками пальцев он потер губы и подбородок. — Ты заслуживаешь гораздо большего. Ты можешь стать счастливой с человеком, который полюбит тебя, с которым вы будете иметь больше общего, с тем, кто подходит тебе по возрасту.

Ее глаза расширились, она не смогла сдержать изумления.

— Так вот что тебя беспокоит?! Эти дурацкие тринадцать с половиной лет разницы?

— Почти четырнадцать.

Она отмахнулась, не желая препираться по столь ничтожному поводу.

— Я-то была уверена, что причина в твоей неудаче с Джоан, — сказала она. — Последнее время я делала все возможное, чтобы ты, наконец, увидел мою преданность и бескорыстие. Хотела доказать, что я не эгоистка, что готова всем пожертвовать ради тебя. Мне казалось, твой опыт с ней заставляет тебя чувствовать…

— Я знаю, что ты совсем не такая, как Джоан, — горячо заверил он, — и всегда знал это.

Наступившая тишина показалась Кейси невыносимой.

— Я люблю тебя. — Она закусила губу, потом добавила: — Я любила всегда, сколько себя помню.

Она уныло вздохнула.

— Не могу поверить, что ты можешь позволить такой мелочи, как разница в возрасте, встать между нами.

Он только еще плотнее сжал губы. В этот момент Кейси поняла, что вся ее жизнь переменилась. Любовь оказалась чувством хрупким и трепетным, словно крылья бабочки. Самым таинственным и неподвластным из тех, что доступны человеку. Любовь нельзя внушить, нельзя завоевать хитростью. Любовь можно только дарить по собственной воле, легко, открыто, от всего сердца. Без всяких условностей и ответных ожиданий.

Она думала, что Блэйк захочет сам подарить ей свою любовь, но теперь поняла, что этому не суждено случиться.

Не сказав больше ни слова, Кейси подняла с пола сумку, повернулась и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Блэйк сидел в гостиной. В три часа утра комната была погружена в кромешную тьму. Никогда еще его дом не казался ему таким пустым и безжизненным.

Сон не шел, к еде он даже не притронулся. Казалось, его покинули все чувства и желания. Внутри был мрак, словно там лежал толстый, непроницаемый слой угольной пыли.

Кейси открыла ему свою любовь, чтобы тут же оказаться отвергнутой. Он попытался представить, что она пережила, и у него сжалось от мучительной тоски и сострадания. А она ведь права — с самого начала он ничуть не уступал ей в коварстве и умении манипулировать. Конечно, он делал это только из самых лучших побуждений, не так ли?

Блэйк потер лоб.

А не женился ли он на ней, только чтобы кто-нибудь другой, кроме него, не овладел Кейси?! Он вспомнил, с какой готовностью его тело отозвалось на ее призыв в ту самую ночь. Одних только ее поцелуев и ласковых поглаживаний было достаточно, чтобы он утратил способность соображать, не говоря уж о том, что происходило с ним дальше. И какой пустой стала его постель без Кейси. Впрочем, он был готов мириться с неудовлетворенной страстью, довольствуясь тем, что, по крайней мере, она жила в его квартире. Теперь же эти комнаты словно вымерли, и он чувствовал себя нестерпимо одиноким.

Нет, все-таки лучше, что она ушла. Ему давно следовало отпустить ее от себя, а он все медлил.

«Почему?» Вопрос был таким пронзительным, что, казалось, прозвучал вслух.

Да потому, что ты любишь ее.

Блэйк рассеянно сжал пальцами подбородок. Да, Кейси ему всегда нравилась. Она была забавной, отзывчивой, понимающей. Все в ней восхищало и радовало его. И всегда влекло к ней. Он вспомнил, какое искушение испытал, когда она бросилась к нему, желая утешить в истории с Джоан. Тогда она была всего лишь подростком.

Но теперь она стала женщиной.

В темноте он с силой покачал головой — да нет же, это неправильно! Она не должна связывать жизнь с человеком намного старше ее. Он мысленно прикинул: когда ему будет пятьдесят восемь, ей исполнится только сорок четыре, а в его шестьдесят три ей будет всего сорок девять.

Значит, так и собираешься состариться один, без ее любви? Вопрос заставил его буквально задохнуться.

— Нет! — сказал он себе, выпрямившись в кресле. — Нет, только не это!

Кейси сидела за столиком в маленьком уютном ресторане и пила кофе, казавшийся ей безвкусным. При виде Дженет и Эми, пришедших по ее приглашению позавтракать, она постаралась казаться веселой и приветливой.

— Я ненадолго, — сказала Эми, целуя ее в щеку, — обещала сегодня прийти пораньше на работу.

— И у меня всего несколько минут. — Дженет придвинулась вместе со стулом ближе к столику. — Но молодец, что позвонила. Мы сто лет уже не завтракали вместе.

— Что будем есть? — Не дожидаясь их пожеланий, Эми заявила: — Я, пожалуй, возьму бублик с творогом и клубничный джем.

— Отличный выбор. — Тон Дженет был пропитан сарказмом. — Полагаю, тебе известно, где окажется большая часть этих калорий? Прямо на твоих боках. Но, если хочешь знать мое мнение, твоему заду вовсе нет нужды делаться шире, чем он уже есть, — это будет неприлично.

Эми поджала губы, стараясь смотреть на Дженет, как можно более уничижительно.

— Считай, что твое мнение меня не интересует.

— Да ладно, я всего лишь имею в виду, — уступила Дженет, — что свежие фрукты гораздо полезнее.

Кейси усмехнулась, подумав, как правильно было с ее стороны позвать на завтрак этих вечных спорщиц. Никто не мог бы поднять ей настроение лучше, чем они.

— Ты же не станешь спорить, что фрукты содержат гораздо меньше калорий, чем творог, — сказала Дженет.

Но Эми не собираясь сдаваться.

— Скажи, пожалуйста, а к какой группе продуктов относится тогда клубничный джем? — И изрекла, довольная своей находчивостью: — Фрукты! Что, съела? И теперь, когда мы выяснили, что зад у меня здоровый, как корма у парохода, может, наконец, сменим тему? — И тут же с сочувственно обратилась к Кейси: — Жаль, что у вас с Блэйком все так вышло.

— Да уж, глупее и придумать нельзя, — подтвердила Дженет.

Эми дотронулась до руки Кейси.

— Но, я смотрю, ты держишься молодцом.

Кейси слегка повела плечом.

— Ты права, умирать я не собираюсь. — «Хотя, может, и желала бы этого», — жалобно добавила она про себя. — Я не могу заставить его любить меня. — Она опустила глаза и принялась изучать содержимое своей чашки. Утверждение было не совсем верным. На самом деле Кейси считала, что Блэйк любит ее, просто чрезмерная ответственность не позволяет ему поддаться своим чувствам. — Или, вернее будет сказать, — поправилась она, — я не могу заставить его признаться в своих чувствах. — Она поморщилась. — Очень неприятно это сознавать, но я постараюсь смириться.

— Вот паразит.

— Да-а уж!

Столь резкое осуждение не понравилось Кейси.

— Нет! — Она так резко поставила чашку на стол, что кофе выплеснулся. — Он лишь делает то, что считает верным. Он просто не в силах переступить через разницу в возрасте, и мне бы не хотелось, чтобы вы…

— Ну-ну, потише, — мягко сказала ей Эми, — успокойся. Мы не хотели никого обидеть. Просто пытались выразить свою солидарность.

— Чисто по-дружески, — подтвердила Дженет. Кейси вздохнула — зря она взъелась на подруг.

— Ладно, извините. Похоже, из-за сегодняшней бессонницы, я стала слегка несдержанной. — Она не стала уточнять, что проплакала почти до рассвета.

— Извините за вторжение…

Эми и Дженет подняли глаза и увидели Блэйка. Кейси подскочила при звуке его голоса.

— Как ты нашел меня? — спросила она, слегка оправившись. — Все в порядке?

— Все прекрасно. — Он натянуто, через силу улыбнулся: — Оливия сказала, что ты здесь.

Молчание, воцарившееся за столиком, было настолько напряженным, что Кейси почувствовала легкий озноб и головокружение. Для чего он здесь? Что еще ему нужно?

— Блэйк, честное слово, у меня нет никакого настроения, вступать в новый спор.

— Я пришел вовсе не спорить. — Он произнес это так тихо, что она едва разобрала. — Напротив, я пришел согласиться с тобой. По всем статьям.

— Согласиться со мной по поводу чего? — Дженет и Эми затаили дыхание, и Кейси метнула быстрый взгляд в их сторону, потом снова посмотрела на Блэйка. — Давай выйдем куда-нибудь, где… не так людно.

Он отрицательно мотнул головой.

— Мне здесь вполне удобно. Я спокойно могу говорить в присутствии твоих подруг. А также, если понадобится, скажу об этом всем вокруг.

Кейси на секунду онемела. Охрипшим от волнения голосом она робко спросила:

— О чем именно ты хочешь сказать всем вокруг?

— О том, что ты права. Во всем.

— Я?

— Да, ты, — подтвердил он. — Ты была права, утверждая, что меня влечет к тебе. Правда и то, что мои чувства к тебе… — Вдруг он опустился на одно колено и взял ее руку в свои. — Я люблю тебя, Кейси. Я был полным кретином, что не желал себе в этом признаться.

Как давно она жаждала услышать от него эти слова, как много приложила к этому сил, но никогда не предполагала, что испытает при этом неподдельный страх. Это чувство пронеслось внутри, словно поток пылающей лавы, и она испугалась.

Кейси сидела, не смея пошевелиться, с широко раскрытыми глазами.

Что, если он произнес совсем не эти слова? Что, если ей лишь почудилось? Вдруг сейчас Эми и Дженет дотронутся до нее и развеют этот восхитительный сон?

Тихий стон сорвался с губ Блэйка.

— Милая, все, что я совершил, было неправильно. Надеюсь, ты сможешь простить меня. Я женился на тебе ради того, чтобы обуздать твой непокорный нрав, но прошу тебя, не говори, что этим я все испортил и ничего нельзя поправить.

Она сидела неподвижно. Наконец очень медленно, все еще не веря, она протянула руку и дотронулась до его лица. Ладонью ощутила тепло и мягкость его кожи. Большим пальцем провела по его верхней губе — да, это действительно Блэйк, реальный, из плоти и крови, а вовсе не призрак.

Убедившись, она, наконец, облизнула пересохшие губы и прошептала:

— Скажи еще раз.

Улыбка, озарившая его лицо, была исполнена нежности и понимания.

— Я люблю тебя, — повторил он с чувством, — и буду любить до конца своей жизни.

И все-таки страх не покидал ее. Кейси прикусила губу и нахмурилась.

— А как же разница в возрасте?

Он вгляделся в нее так пристально и напряженно, словно боялся, что она может сейчас выскользнуть из его рук и убежать.

— Всю ночь я не сомкнул глаз, размышляя об этом, — он легонько сжал ей пальцы, — пытался придумать, можно ли как-то уменьшить эту разницу. Ничего не вышло. — Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. Его черные глаза были прикованы к ее лицу. — Но хоть убей, милая, я просто не представляю, как смогу дождаться старости, если тебя не будет рядом.

Сердце в ее груди изнемогало от нежности. Кажется, на другом конце стола послышался вздох зависти. Кейси таяла от восторга.

— О, Блэйк, как я люблю тебя!

Он крепко обнял ее и прижал к себе. Нежно поцеловал в губы, в подбородок, в ухо и дразняще прошептал:

— Возможно, мы совершаем огромную ошибку. Знаешь ли ты, что, когда мне будет семьдесят, тебе будет только пятьдесят шесть? Что скажут наши друзья?

Короткий смешок вырвался у Кейси, задорный, легкий и очень чувственный:

— Думаю, от зависти они забудут все слова.