Захвачена Братвой

Глава 21 — Вайолет

Кирилл легко подхватывает меня, его сильные руки прижимают меня к груди, пока он несет меня в спальню. Я обхватываю его шею, чувствуя ровный стук его сердца под своей щекой. В этом моменте есть что-то глубоко интимное, когда тебя держат так надежно, так оберегающе.

Он пинком открывает дверь в спальню и осторожно опускает меня на край кровати. Его глаза темные от желания, и мое тело инстинктивно отвечает, дрожь предвкушения пробегает по мне. Он наклоняется, захватывая мои губы в глубоком, требовательном поцелуе, его руки обнимают мое лицо с удивительной нежностью.

Я таю в поцелуе, мои пальцы вплетаются в его волосы, когда я притягиваю его ближе. Напряжение между нами электризуется, каждое прикосновение, каждый поцелуй разжигает огонь, который грозит поглотить нас обоих. Он прерывает поцелуй, его дыхание горячо на моей коже, когда он скользит губами по моей шее, его руки исследуют мое тело с благоговением, которое заставляет мое сердце болеть.

Он поднимает голову, его глаза смотрят на меня. — Я снова хочу тебя, Малышка, — бормочет он, его голос хриплый от желания.

— Тогда возьми меня, — отвечаю я, и мои слова одновременно являются мольбой и вызовом.

Ему не нужно больше никаких поощрений. Он убирает последние барьеры между нами, его руки и губы не покидают мою кожу. Ощущение ошеломляет, каждое прикосновение, каждый поцелуй посылают волны удовольствия через меня. Когда он наконец устраивается между моих бедер, его жар прижимается ко мне, я выгибаюсь к нему, отчаянно желая большего.

Он входит в меня медленно, размеренный темп только усиливает интенсивность нашей связи. Я задыхаюсь, мои пальцы впиваются в его плечи, когда он полностью заполняет меня. Он замирает на мгновение, его глаза ищут мои, и взгляд, которым мы обмениваемся, является взглядом чистых, неотфильтрованных эмоций.

Мы двигаемся вместе, наши тела находят ритм, который кажется одновременно знакомым и новым. Каждый толчок, каждое движение, это обещание, декларация связи, которую мы создаем. Внешний мир исчезает, оставляя только нас двоих, потерянных в ощущениях, которые мы создаем.

Я цепляюсь за него, мое тело выгибается и извивается под ним, пока удовольствие достигает почти невыносимого пика. Его имя шепчет на моих губах, молитва и приказ одновременно. Он отвечает с таким же пылом, его руки сжимают мои бедра, когда он ведёт нас обоих выше.

Напряжение нарастает все сильнее и сильнее, пока наконец не лопается, и я разбиваюсь под ним, выкрикивая его имя. Он следует за мной через край, его собственный оргазм прорывается сквозь него с силой, которая заставляет нас обоих дрожать.

Он падает рядом со мной, притягивая меня в свои объятия, пока мы лежим там, наши тела все еще переплетены. Последствие, кокон тепла и удовлетворения, наше дыхание смешивается в тишине комнаты. Я кладу голову ему на грудь, слушая ровное биение его сердца, пока пытаюсь отдышаться.

Мы лежим в тишине некоторое время, тяжесть того, что только что произошло, оседает на нас. Возникает чувство покоя, чувство, что, возможно, просто возможно, мы нашли что-то настоящее среди всего этого хаоса.

— Кирилл, — тихо говорю я, поднимая голову, чтобы посмотреть на него. — Я знаю, что между нами все началось… сложно, но, черт возьми, это было хорошо.

Он обхватывает мое лицо рукой, его большой палец касается моей щеки. — Так и было.

Я переворачиваюсь, и он обнимает меня сзади. Его тело теплое и твердое напротив моего, и это странно интимно. Я чувствую дрожь смущения и уязвимости. Он опасный мужчина, мужчина, за которого я не хотела выходить замуж, но вот я здесь, ощущаю странное чувство счастья и удовлетворения в его объятиях. Сопоставление всего этого почти не поддается обработке.

Мы лежим в тишине некоторое время, тяжесть нашей недавней любви давит на нас. Мое тело устало и ноет, напоминание о том, насколько интенсивным был сеанс. Кирилл заставил меня забыть все мои заботы, все мои страхи. Я чувствую себя в безопасности и защищенности, которое я не ожидала найти в его объятиях.

Когда я позволяю своим глазам блуждать по комнате, мое внимание привлекает семейная фотография на его тумбочке. Это маленькая фотография в рамке женщины с добрыми глазами и нежной улыбкой. Сходство между ней и Кириллом несомненно. — Это твоя мать? — тихо спрашиваю я, мой голос нарушает тишину.

Кирилл молчит некоторое время, и я чувствую напряжение в его теле. Его рука слегка сжимается вокруг меня, и я думаю, не перегнула ли я палку. Наконец, он делает глубокий вдох и говорит, его голос тихий и наполнен эмоциями, которые я не могу точно определить. — Да, это она.

Я жду, чувствуя, что он хочет сказать что-то еще. Через мгновение он продолжает. — Ее убили, когда мне было пятнадцать. Прямо на моих глазах.

Холодок пробегает по моей спине от его слов, и я слегка поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, мое сердце разрывается от боли, которую я слышу в его голосе. — Кирилл, мне так жаль.

Он смотрит на фотографию, его глаза устремлены вдаль, как будто он видит что-то вдалеке. — Это была конкурирующая банда. Они хотели послать сообщение моему отцу. Они ворвались в наш дом и… Я видел, как они убили ее. Я был слишком молод, слишком слаб, чтобы что-то сделать. Я не смог ее спасти.

В его голосе чувствуется грубая боль, и я протягиваю руку, чтобы нежно коснуться его лица. — Не могу представить, как ужасно это было для тебя.

Он закрывает глаза, его челюсти сжимаются. — Тот день изменил все. Я поклялся никогда больше не быть слабым. Я посвятил свою жизнь тому, чтобы стать сильным, чтобы никто из тех, кто мне дорог, больше никогда не пострадал. Вот почему я такой, какой есть, Вайолет. Вот почему я такой… крепкий.

Я наконец понимаю. Его непреклонная натура, его яростная решимость защищать, все это проистекает из того травматического события. — Теперь я понимаю, — тихо говорю я. — Почему ты так целеустремлен. Почему ты так защищаешь.

Он открывает глаза и смотрит на меня, сквозь его обычное стоическое поведение проглядывает проблеск уязвимости. — Прости, если я был суров с тобой. Я просто… Я не могу вынести мысли о том, что могу потерять кого-то еще.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я осознаю глубину его боли, бремя, которое он несет так долго. — Тебе не нужно извиняться, Кирилл. Ты столько всего пережил. Это я извиняюсь, что поднял эту тему.

Он качает головой, его рука движется, чтобы коснуться моей щеки. — Нет, все в порядке. Может, это хорошо, что ты знаешь. Может, пришло время мне впустить кого-то.

Я нежно целую его в губы, чувствуя, как волна эмоций накрывает меня. — Я здесь для тебя, Кирилл. Тебе не придется нести это в одиночку.

Он ничего не говорит, но я чувствую, как его руки сжимаются еще сильнее. Ему это нужно, я думаю.

После минуты молчания Кирилл прочищает горло и меняет тему. Я чувствую, как он отдаляется, отстраняется.

— Вайолет, нам нужно обсудить еще кое-что. Мы с подозрением относимся к твоему дяде Джо. Мы считаем, что он нацелился на тебя и нацелился на твоего отца, пытаясь захватить компанию.

Его слова ударили меня, как удар под дых. Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза, ища любой намек на то, что он может ошибаться. Но выражение его лица серьезно, и я знаю, что он не сказал бы ничего подобного без доказательств. — Джо? Мой дядя Джо?

Кирилл кивает, его глаза полны смеси гнева и беспокойства. — Мы провели расследование, и все признаки указывают на него. Мы думаем, что он предпринимает шаги, пытаясь подорвать тебя и наследие твоего отца. Он завидует и видит возможность взять под контроль.

Мое сердце разрывается от этого откровения. Я знала, что дядя Джо всегда завидовал успеху моего отца, но я никогда не думала, что он опустится так низко. Предательство глубоко ранит, и я чувствую, как волна отчаяния накрывает меня. Кирилл был прав, я действительно никому не могу доверять.

Я смотрю на него, мои глаза полны слез. — Могу ли я доверять тебе? — Вопрос повисает в воздухе, нагруженный всеми моими страхами и сомнениями.

Выражение лица Кирилла смягчается, как никогда раньше. Он прижимает меня к себе, его рука нежно гладит мою спину. — Да, Вайолет. Ты можешь мне доверять. Я здесь, чтобы защищать тебя, чтобы быть рядом с тобой. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Его слова, словно бальзам для моего израненного сердца. Впервые я вижу человека под жесткой внешностью, того, кто был сформирован болью и потерями, но кто все еще способен глубоко заботиться. — Спасибо, — шепчу я, чувствуя облегчение и комфорт в его объятиях.

Он целует меня в лоб, нежный жест, который заставляет меня чувствовать себя в безопасности и желанной. — Мы справимся с этим, Малышка. Я обещаю тебе это.

Я киваю, находя утешение в его словах и его присутствии. Несмотря на смятение и неопределенность, я чувствую проблеск надежды. С Кириллом рядом со мной я верю, что мы сможем справиться с любыми трудностями, которые встанут на нашем пути. Дорога впереди может быть трудной, но вместе мы сильны.

— Кирилл, я так скучаю по нему, — признаюсь я, мой голос срывается. — Я скучаю по отцу каждый день, и меня так злит, что я в такой ситуации. Я благодарна, потому что знаю, что ты сдержишь свое обещание и я буду в безопасности.

Он прижимает меня крепче, его присутствие, надежный якорь. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Я зарываюсь лицом ему в грудь, его тепло и сила успокаивают меня. — Это просто… это так тяжело. Иногда я чувствую себя такой потерянной, как будто пытаюсь удержаться на плаву.

Он гладит мои волосы, его прикосновения нежные и успокаивают. — Ты сильнее, чем ты думаешь, Малышка.

— Это не то, что ты говорил ранее.

— Может быть, я ошибался. — Он усмехается. — Тебе не обязательно делать это в одиночку, — шепчет он. — Мы справимся с этим вместе.

Несмотря ни на что, я чувствую умиротворение, зная, что Кирилл рядом со мной. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся, пугают, но с ним я знаю, что мы сможем их преодолеть.

Ночью начинает одолевать усталость. Вино опьяняет меня, а эмоциональный груз дня оставляет меня опустошенной. — Я так устала, — бормочу я, и мои глаза тяжелеют.

— Отдыхай, Малышка, — тихо говорит Кирилл. — Я буду рядом.

Я прижимаюсь к нему, мое тело расслабляется в его объятиях. Ровный ритм его дыхания убаюкивает меня, и я позволяю себе уснуть, чувствуя себя в безопасности и защищенности.

Прежде чем сон окончательно поглотил меня, я шепчу — Прости, что заговорила об этом, о твоей матери.

Он целует меня в макушку. — Все в порядке, Вайолет. Это часть меня. Теперь ты часть моей жизни.

С этими словами я погружаюсь в глубокий, мирный сон, зная, что, что бы ни случилось дальше, мы справимся с этим вместе.