Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ)

Глава 50

Фоскарини, желая закрепить полученный успех, устроил в своем городском особняке званный вечер. Столики с едой и напитками поставили прямо в саду, поэтому я могла наблюдать за гостями, укрывшись в тени высокой пышной яблони. Гостей было едва ли больше дюжины, не считая их спутниц, и все они были весьма значимыми персонами: заместитель мэра столицы (сам мэр пока еще не рисковал напрямую выбрать себе сторону, но уже стремился наладить отношения с будущим королем), представитель магического сообщества (весьма древний на вид алхимик), глава торгового сообщества, крупнейший промышленник Лермии, несколько патрициев, состоящих в Совете дожев, или приближенных к нему, роанский дипломат и еще один грейдорец. Последний оказался особенно интересен.

По лермийским меркам внешность грейдорских мужчин кажется грубоватой — резкие черты лица, крепкие подбородки, широкие скулы. Прибавить к этому, что большинство из тех северян, кого мне приходилось видеть, высоки и крепко сбиты — и получишь этакого верзилу-солдафона.

Грейдорский гость, военный атташе Стефан фон Ланге, выглядел как бог. Притом бог любви, а не войны — белокурые волосы, изящно перехваченные зеленой шелковой лентой, теплые карие глаза с густыми черными ресницами, лукавая линия губ, сложенных в легкую полуулыбку, и совершенно умопомрачительные ямочки на щеках. Он был не так высок, как Рихтер, и при этом изящно скроен. При этом никакой жеманности или женственности в графе не было, и в отношении к женщинам он оказался весьма учтив… даже чрезмерно. И даже языковой барьер не мешал ему собрать вокруг себя кучку восхищенных женщин — наоборот, его ломанный лермийский придавал ему еще больше очарования.

— … он женат.

Я покосилась на тихо подошедшего Рихтера, и поплотнее укуталась в шаль. Начало осени в Лермии выдалось холодным.

— Ты знаком с господином Ланге?

— Да. Хотя не сказать, что мы так уж дружны. После того, как Анджей стал императором, он сделал Стефана своим военным министром. Но Ланге довольно быстро это наскучило, как видишь. Слишком много ответственности для столь беспечного и авантюрного человека. И все же император все еще на него полагается. Рената, ты ведь слышала, что я сказал? Он женат!

Я тихо фыркнула.

— Неужели ревнуешь? Я просто наблюдаю. Твой соотечественник умеет привлекать внимание.

Низкий и бархатный голос раздался уже с другой стороны.

— Лермийцы любят всё красивое, Корбин. Хотя я уязвлён, что самым красивым здесь считают не меня.

Я чуть напряглась, почувствовав прикосновение пальцев дожа к своему локтю. Мне казалось, что я больше не испытываю дискомфорт рядом с мужчинами — но оказалось, что это распространяется только на Корбина.

— Надеюсь, я не помешал вам? — игриво спросил он у повелителя стихий. Рихтер неопределенно повёл плечами. — Может, тогда позволишь украсть у тебя очаровательную сеньору Бьянки? Обещаю, что очень скоро её верну.

Вопрос дожа был формальным, так как он тут же увлёк меня к пустующим качелям, романтично увитым лозой и цветами.

— Всё никак не мог найти времени, чтобы познакомиться с вами поближе, сеньорита, — продолжая улыбаться, сказал дож, ни на секунду ни выпуская мою руку.

— А нам стоит познакомится поближе? — ляпнула я и тут же смутилась.

Патриций рассмеялся, нисколько не обидевшись.

— Не в том смысле, что вы подумали. Корбин не простит, если я попытаюсь увести вас у него. Но моя дочь и жена, как и все присутствующие здесь дамы, увлечена грейдорским атташе, а я совершенно не привык оставаться один. Мужское же общество с его меня совершенно не прельщает. Последние дни я только и делаю, что посещаю всяческие комитеты с весьма серьезными, но скучными сеньорами.

Дож подозвал слугу, и добыл нам бокалы с вином. Я тихонечко покачивалась на качелях, отталкиваясь ногой, и не торопясь завести светскую беседу. Фоскарини не ради флирта увёл меня у Рихтера, и мне было интересно, что он от меня хочет. Тем более что и мне было что у него спросить. Например, почему он внезапно перестал доверять Гидеону Нери.

Патриций заговорил первым. Как я и думала, о деле. Правда, в довольно странном ключе.

— Вы собираетесь замуж за Корбина?

Я едва не пролила свое вино.

— Ну… Это не то, что зависит от меня.

— И всё же. Он хорошая партия. Я рассчитывал, что Летиция сможет его увлечь, но она не смогла его заинтересовать. Да и Корбин ей не слишком по душе. А вот вы, сеньорита… очевидно, влюблены. Даже сейчас не сводите с него глаз.

Спорить не захотелось, как и поддерживать разговор о повелителе стихий.

— Мой вопрос не случаен, как вы понимаете, сеньорита. Я буду рад, если вы сочетаетесь браком с ним. Полезно, если столь могущественный человек будет лоялен Лермии. Но если вдруг ваши пути разойдутся… Не хотели бы работать на меня?

— Зачем вам это, сеньор?

Дож сощурил глаз, смотря на бегающих за столами мальчишек. Сандро и Лучиано здесь быть не должно, но кто сможет удержать дух сорванцов, когда взрослые устроили себе развлечение без них.

— Моему сыну вы понравились. Кроме того… Вы знаете, что я смог напасть на след Нери в том числе благодаря вам?

Я изумленно покачала головой. Фоскарини усмехнулся.

— Подозрения в том, что Нери может иметь свой интерес, появился у меня еще когда он слишком охотно согласился поехать в глушь, чтобы излечить Рихтера. С ним он так поладить и не смог. А учитывая феноменальную интуицию повелителя стихий, я предположил, что и его неприязнь не случайна. Но толчком к расследованию стали именно вы, сеньорита. Сонди поймал вас за весьма странным ритуалом в медицинском кабинете моем палаццо. И уж не корите его за предосторожность — донёс мне. В тот момент ваша персона… вызывала у меня ряд вопросов, и мне стало интересно, что приглашенная целительница пыталась сделать. Я пригласил одного знакомого мага — посмотреть, что за заклинание навесили на комнату, и не причинит ли оно обитателям двора вред, и он обнаружил, что вы провели ритуал очистки. Варварский, едва ли не запрещенный — но вполне действенный. Предыдущий целитель, что пользовался этим кабинетом — был Гидеон Нери, лечивший Магду, мою первую жену. Рената… вы ведь от него сбежали из Меноде? Летиция говорила, что выглядело всё так, что он едва ли вам не угрожал. Впрочем, не важно. У меня давно были подозрения, что кто-то из моего окружения предатель. Затем мы выяснили, кто такая Ванда Аллигьери, и паззл сложился.

Фоскарини некоторое время помолчал, а затем с горечью сказал:

— Кажется, он убивал мою жену — многие годы мучил её под видом лечения, и не добившись ничего, продолжил своё грязное дело уже в Орлэнде — с другими пациентами. Первым моим порывом было просто убить подонка, но я остановился.

— Почему?

— Потому что если подергать за ниточки, что удерживают эту марионетку, можно обнаружить много интересного. Впрочем, и сам целитель довольно опасен. А вы смогли ему противостоять — не дали себя запутать, настояв на своей версии произошедшего, отказались стать его ученицей — да-да, Летиция мне всё рассказала. Мне нужны такие люди. Так что если вдруг ваша история с Рихтером не сложиться, я всегда буду вам рад, Рената.

Я кивнула, показывая, что оценила жест доверия Фоскарини. Он предлагал мне свое покровительство и защиту. Если Лауро Фоскарини станет королем… я сделаю неплохой карьерный рост, и никогда не буду знать нужды. У Рихтера тоже не будет причины на мне жениться только лишь из-за благородной попытки мне помочь. Потому что я не хотела становиться обузой для северянина.

— Что теперь будет с Гидеоном Нери? — задала вопрос, желая отвлечься от тягостных мыслей о северянине.

— Церковь примется за него всерьез, а заодно и выяснит кое-какие делишки алертийцев за их спинами. Агастусу это не понравится. — Патриций довольно рассмеялся. — Нери очень вовремя подставился, и заодно подставил своих покровителей. Конечно, он попробует еще трепыхаться, но едва ли что-нибудь сможет сделать.

Нашу весьма любопытную беседу прервали. Рихтер вернулся, ведя а собой… того самого Стефана Ланге. Выглядел он при этом на редкость довольный, будто пес, принесший своей хозяйке кость. Дескать, вот, любуйся вблизи на своего красавца!

— Стефан, позволь тебе представить мою целительницу, Ренту Бьянки. Я тебе о ней рассказывал.

Меня оглядели весьма внимательно и несколько насмешливо. Хотя насмешка эта была совсем не злой, а вполне даже дружелюбной. Зато я поняла, что это не мне демонстрируют симпатичного грейдорца, а ему — меня…

— Как интересно! Это правда, фрейлейн, что вы приняли ухаживания Корбина? Очень, очень смело!

Это было уже слишком для меня, так что я, найдя приемлемый повод, поспешно сбежала от этих благородных сеньоров, которых почему-то слишком интересовали наши отношения с Корбином. Он всюду привлекал слишком много внимания, и из-за него и я постепенно утрачивала статус невидимки. Все, кто хоть краем уха слышал, что маг решил жениться, тут же начинал коситься в мою сторону, пытаясь понять, чем же именно я его привлекла.

Нет, хватит! Светское общество явно не по мне. Я поставила пустой бокал на столик, схватила другой — еще полный, и отправилась искать племянника. Ему пора было готовиться ко сну. Но вместо этого снова наткнулась на Стефана Ланге.

— Фрейлейн!

Он заступил на гравиевую дорожку передо мной, раскинув руки, будто пытаясь поймать, и мне тут же захотелось нырнуть в кусты. Я справилась со своим порывом, и просто сделала шаг назад.

— Сеньор?

— Я вас напугал? Простите! Мне просто захотелось извиниться. Кажется, мой интерес при нашем знакомстве был несколько неуместен, и заставил вас сбежать.

Он тараторил на грейдорском так быстро, что я с трудом его понимала. Хотя учитывая, как ужасен был его лермийский, пусть лучше так. Ответила я тоже на его родном языке.

— Мне нужно было найти племянника.

— Одного из двух сорванцов, что сорвали парик с головы уважаемого сеньора Гаудо?

— Что они сделали?! О, нет… Как только я найду Лучиано, ему не поздоровится!

Ланге тут же попытался меня успокоить:

— Не беспокойтесь, хозяин дома уже провел воспитательную беседу с мальчиками и отправил их спать. Ситуация Фоскарини скорей позабавила, чем разозлила. Так что может вы вернетесь к нам, сеньорита? Мне показалось, Корбин вас искал.

— Я немного устала, и лучше отправлюсь спать.

— Тогда давайте я вас провожу! — аристократ оказался не менее настойчивым, чем Рихтер.

По прямой тропинке по саду можно было дойти за минуту, но грейдорец решил пойти более извилистым путем.

— Вы знаете, почему я здесь? — внезапно спросил он.

— Нет. Я всего лишь гостья дона Фоскарини, и не посвящена в его дела.

— О, я не о моей дипломатической миссии. Это довольно скучно, и не стал бы обременять вас, Рената, политическими разговорами. А вот о нашем общем друге с удовольствием бы поговорил. Я собирался забрать его домой. — В этот момент я запнулась. Стефан поймал меня за предплечье, а потом и вовсе взял под руку. — Видите ли, наш дорогой друг Корбин весьма неуживчивый человек, и так уж получилось, что его отношения с канцлером Грейдора некоторое время назад испортились. Поэтому император Анджей счёл разумным позволить своему вассалу покинуть на некоторое время страну, тем более что тем самым он помогал своему дорогому союзнику Лауро Фоскарини услугу. Но поездка немного затянулась, и Его Величество решил, что господину Рихтеру пора вернуться. Только вот беда — господин Рихтер сегодня ясно выразился, что пока никуда не собирается. И что-то мне подсказывает, что дело не в его расположении к дожу Конте, а в вас, Рената.

— Почему вы так решили? — слишком резко спросила я. — Едва ли мне по силам удержать сеньора Рихтера в Лермии против его воли.

— Женские чары могут быть крепче веревок и цепей, сеньорита, — добродушно усмехнулся аристократ. — Не знаю, как у вас так получилось, но вы умудрились произвести на повелителя стихий неизгладимое впечатление, а до этого подобное удавалось только одной женщине.

Ох это женское любопытство! Я никогда не спрашивала мага о его прошлых романах и увлечениях — это было бы более чем неуместно. Но теперь, когда Стефан Ланге упомянул, что в жизни Рихтера был кто-то особенный… Я закусила губу, сдерживая рвущиеся наружу вопросы. Для грейдорца моя внутренняя борьба же была на ладони.

— Я уже упомянул, что Рихтер не в лучших отношениях с канцлером Грейдора, Мартином Шефнером. Но кажется, не сказал, что дело в жене канцлера. Видите ли, она когда-то была ученицей повелителя стихий. И как многие считают, его любовницей. — Стефан Ланге остановился у вишневого дерева, и я тоже вынуждена была притормозить. — Не думаю, что последнее является правдой, но он действительно был серьезно увлечён Софией Шефнер. Полагаю, она разбила ему сердце.

Полутьма скрадывала черты лица мужчины, отчего облик его казался сейчас немного зловещим. Не помогало чувствовать себя спокойной и то, что грейдорец стоял ко мне слишком близко, почти прижимая к стволу дерева.

— Нам стоит прекратить этот разговор, — бесцветным голосом произнесла. — Корбину бы не понравилось, что мы о нем сплетничаем.

Ланге тихо рассмеялся.

— А вы довольно правильная особа, да? Такая строгая и серьезная… Но вам бы не удалось заинтересовать повелителя стихий, не скрывайся за этой маской праведности настоящий огонь. — Руки мужчины скользнули по моем талии, а его разгоряченное дыхание защекотало мою шею. — Только вот не могу понять, чем он вас заинтересовал. С его ужасным характером и уродливой внешностью…

— Не говорите так о Корбине! — я попыталась оттолкнуть излишне настырного грейдорца, и повысила голос, надеясь, что этот мерзавец вынужден будет отступить, опасаясь привлечь внимание: — Сейчас же отпу… м-м-м!

Ланге заткнул мой рот ладонью.

— Вы же не хотите оскорбить гостя, Рената? — промурлыкал он. — Сеньору Фоскарини едва это понравится. Просто сдайтесь, и получайте удовольствие.

Он склонился к моим губам, собираясь поцеловать, и это стало последней каплей. Моя рука взметнулась вверх — но не в бессильной попытке оттолкнуть негодяя. Даже не будучи таким великаном, как Рихтер, Ланге был тяжелее и крупнее меня. Но в этом был плюс — он не ожидал от меня серьезного отпора. Мои пальцы ткнули его в шею — в точки, соединяющие несколько энергетических каналов. Подобное едва ли сработало бы с Кроне — он хорошо знал все мои трюки, но против других слишком настырных ухажеров… Скажем так, не все боевые маги, кого я лечила, вели себя прилично. Иногда и приходило отбиваться.

Убить таким образом человек невозможно — но вот на время парализовать… Когда объятия Ланге ослабли, я выскользнула из них. У меня было несколько секунд, прежде чем он придет в себя. Можно было попытаться убежать, но я была слишком зла, и не думала о последствиях и о том, что противостою сейчас весьма важной персоне, которая может доставить мне потом кучу неприятностей. Так что я резко повернулась к нему, и добавив немного магической силы, положила руку ему на затылок. Ланге дернулся и со стоном повалился на землю, хватаясь за голову.

— Ы-ы-ы!

Сейчас его схватил ужасающий приступ мигрени. Конечно, целители не могут вредить своим пациентам… Но северянин моим пациентом не был, и хоть сейчас ему было чудовищно больно, здоровью его ничего не угрожала. Ну до чего же мерзкий тип! А мне казалось, что Рихтер разбирается в людях…

Сейчас мои магические чувства были обостренны, и я тут же ощутила присутствие еще одного человека. И только затем услышала шорох. Корбин Рихтер, собственной персоной.

— Рената, ты в порядке?! Что произошло?! Что со Стефаном?

— Ему стало плохо, — спокойно пояснила я, поправляя на плечах шаль. Ланге попытался подняться с земли, зашатался и снова тяжело осел. Я вежливо поинтересовалась: — Вам помочь, сеньор?

— Нет! Я… я сам!

Все так же пошатываясь, северянин скрылся в глубине сада, и вскоре я услышала звуки освобождаемого желудка. Рихтер схватил меня за руку и поспешно потащил к дому, не пытаясь даже узнать, что произошло. Удивительно отсутствие любопытства для столь любознательного человека…

Когда мы уже оказались под небольшим портиком, ведущим к внутренним покоям, я затормозила. Точнее, попыталась. Рихтер буквально протащил меня по полу, и только затем соизволил обернуться.

— А?

— Почему мы сбегаем?

— Мы не сбегаем! Я провожаю тебя.

— Что-то больно много желающих меня проводить! Этот фон Ланге… Он твой друг?

— Что-то вроде… — неловко пробормотал маг.

— Тогда почему твой друг ко мне пристает?

— А он приставал?! — громко возмутился маг. — Какой подлец! Мерзавец! Предатель! Я обязательно с ним разберусь! Прямо сейчас!

Он был хорошим актером, но сейчас безбожно переигрывал. Ускользнуть Рихтеру я не дала. Схватила его за воротник, и притянув к себе, зашипела:

— За дуру меня держишь? Что за представление вы тут устроили за мой счёт?!

— Никто не…

Я резко отпустила мага. От гнева сперло дыхание, и что хуже всего, на глаза набежали слёзы.

— Рената? Боже, только не плачь!

— Это подло, Корбин. Ты ведь знаешь, как… — говорить было сложно. Слова приходилось буквально выталкивать. — Как мне неприятно мужское внимание! Ты знаешь, знаешь!

— Разве? Ты ведь предпочитаешь делать вид, что всё в порядке. И что со всем можешь справиться одна.

Маг неожиданно подтвердил мою случайную догадку. Внимание Ланге, его приставание, появление повелителя стихий в нужный момент. Хотя, наверное, он должен был спасти меня от злого и испорченного аристократа. Просто все пошло не по сценарию — я смогла отстоять себя без него.

— И ты решил таким образом проучить меня?!

— Нет! Нет. — Рихтер протянул ко мне руку, но я отшатнулась. — Я не думал, что Ланге так далеко зайдет. Я тут же вмешался, когда понял, что происходит. Он должен был…

— Испугать меня? Или соблазнить? Может ты думаешь, что я повелась бы на его смазливую мордашку? Или цель была в другом?! Чтобы я увидела, какой ты прекрасный, благородный человек… Даже слезливую историю про несчастную любовь придумали.

Рихтер нахмурился.

— Что там тебе Стефан наплел?

— Врал про твое разбитое сердце. Будто оно у тебя есть!

Я с силой ударила мага по груди кулаком. Он даже не поморщился. Может, еще раз — в живот или солнечное сплетение? Хотя это вряд ли мне поможет. К тому же между колон мелькнула чья-то фигура, а я не собиралась устраивать скандал при свидетелях.

— Не ходи за мной, — процедила я.

Неожиданно Корбин послушался. Я ощущала его взгляд на своей спине, но так и не обернулась, чтобы посмотреть, что за выражение было на его лице — самодовольства, гнева или сожаления.

— Теряешь хватку. Ну или деградируешь на фоне помраченного от любви разума.

Стефан появился, все еще держась за голову, но судя по оживленному голову, его уже почти отпустило. Рихтер, сидевший прямо на полу, прислонившись спиной к колонне, мрачно посмотрел на своего приятеля.

— Это ведь не была шутка, так? — поинтересовался наследник графа. — Даже для тебя она слишком глупа и жестока.

— Нет, это не была шутка, — мрачно согласился Рихтер. — Я попросил к ней немного поприсутствовать. А не тянуть к ней свои мерзкие лапы и губы. Она не какая-то тебе придворная… фифа!

— Ну прости-прости, увлекся! Так это проверка искренности чувств? Сеньорита прекрасно её прошла.

— И не проверка. Я…

На самом деле Рената его раскусила. Корбина задевало то, что Рената не доверяла ему. Скрывала свою боль, прятала свои искренние чувства. И в какой-то момент, под воздействием вина ли, или просто зайдя в тупик в попытке сблизиться с Ренатой, он решился пойти на маленькую авантюру. Он лишь хотел, чтобы она избавилась от своих глупых иллюзий, что справиться со всем одна. Увидела в нем опору и защитника. Кроне же он отвадил — притом без всякого мордобоя. Просто при последней, «случайной» встрече, намекнул, что достаточно безумен и влюблен, чтобы ради Ренаты пойти на убийство, доказать которое будет нельзя. По большей части Рихтер блефовал, конечно — это был крайний вариант, и то он действовал бы тайно, а не в лоб. Но тогда ему едва ли удастся поладить со своим будущим… хм, кем ему там станет Лучиано? Пасынком? Подопечным? В любом случае, важнее была безопасность Ренаты и её племянника — а всё остальное не так важно.

Но теперь она в жизни к нему не подойдет. Всё было зря.

— Ты? Продолжай, Корбин. Мне интересно., что за мысли бродят в твоей бедовой голове!

— Я не должен был так делать.

— Ага. Это больше в духе Шефнера, хотя он все же действует тоньше и изящнее. Но так его жена то покрепче будет. А твою Ренату, кажется, всерьез задел обман. Ты серьезно попал, Корбин.

— Хватит злорадствовать! И вообще, то ты там ей наболтал о моем прошлом?

— Рассказал о Софии… Так, чутка.

— Зачем? — устало поинтересовался маг.

— Потому что ты выглядишь великовозрастным обалдуем, для которого всё — только игрушки. И в отношения ты тоже только играешься. — Ланге уселся рядом, достал портсигар, и закурив, задумчиво сказал. — Поэтому я удивился, когда узнал, что ты решил жениться. Думал, что ты так и помрешь одиноким.

— Почему бы мне не жениться? — проворчал маг, морща нос от едкого дыма слишком дешевых для столь обеспеченного человека, как Ланге, сигарет. — В конце концов, я тоже хочу семью и детей.

Мимо них прошли слуги, стараясь не коситься на двух странных северян, устроившихся на полу.

— То есть чистая прагматика? — фыркнул Ланге. — Я бы тебе поверил, если бы не видел, как на неё смотришь. И на такие глупости, как ты тут продемонстрировал, способны только юнцы или влюбленные.

— Не выдумывай. Мне нравится Рената, но свой разум я не потерял. Просто наш брак выгоден обоим. Рядом со мной наконец будет женщина, которая меня не раздражает, и во всем устраивает, а Рената обретет немного устойчивости в жизни.

— С тобой?! Устойчивости?!

Ланге снова расхохотался, запрокинув светловолосую голову. Ударился затылком о колонну и поморщился.

— Проклятье! Мог бы и предупредить, что лермийка так умеет. Как вспомню, что она со мной сделала, так дрожь берет! Кстати, перед самым отъездом ты напился, и все твердил… как там было? О! «Никогда не женюсь на магичке. Хватит мне ведьминских закидонов!». И что я вижу?

Рихтер закатил глаза, не желая отвечать, и не желая признаваться, что он игнорировал любые причины, что могли бы помешать ему остаться рядом с Ренатой. Например, свою интуицию, которая при их первой встрече просто вопила, что с южанкой что-то не так.