Заставь меня влюбиться

Глава 7 Сабрина

Утром я заметила, как к дому подъехала машина. Дорогое авто премиум класса совсем не вписывалось в антураж бедного квартала. Каждый понимал, что тем, кто сидит внутри, здесь не место.

Я послушала Хэтфилда и не стала забирать из квартиры много вещей. У нас с дочерью был только один чемодан, ну и парочка важных мне картин. Зевс помог нам с вещами.

Из машины вышел Конрад. Лицо его потемнело, стоило синим глазам остановиться на фигуре Зевса.

– Ты уверена, что добровольно едешь с ним? – спросил мой друг.

Не совсем добровольно, но у меня было время хорошо подумать. Уехать с Конрадом – лучший вариант.

– Да. Я все решила. Спасибо, Зевс.

Конрад подошел к нам, забрал мой чемодан у Зевса.

– Я сам с этим справлюсь, – грубо бросил он.

– Только попробуй не справиться, – прорычал мой друг.

Я тайком наблюдала за Хэтфилдом. Судя по нахмуренному лбу, ему не нравилась эта ситуация.

Зевс подошел ближе к нам и улыбнулся Авроре на моих руках.

– Береги маму, кроха.

Аврора принялась что-то увлеченно лепетать ему.

– Сабрина, давай быстрее, мы опоздаем на самолет! – недовольно выдал Конрад.

Жаль, мне так и не удастся попрощаться с Розой. Работа не отпустила ее.

Конрад открыл заднюю дверь автомобиля и принялся прожигать нас нетерпеливым взглядом, ожидая, когда мы с Авророй сядем в машину.

– Пока, Зевс, надеюсь, мы еще увидимся.

– Мы всегда рады тебе, Сабрина, – ответил мой друг, затем взглянув на Конрада, помрачнел и снова вернул взгляд ко мне. – И поможем тебе в любой момент, только попроси.

Я кивнула, чувствуя легкую тоску в груди, покрепче подхватила дочь и села в машину.

Водитель быстро доставил нас к месту назначения: не в аэропорт, а прямо к самолету. Я оглядела большую летающую машину и сдержалась, чтобы не свистнуть от восторга. Раньше мне не доводилось летать на самолетах. А этот, кажется, еще и частный. А значит полетит тогда, когда скажет Конрад.

Аврора на моих руках уже начинала капризничать. Кажется, малышка хотела спать.

– Ты говорил, что мы можем опоздать, – фыркнула я.

Водитель выгрузил из багажника мой чемодан и картины и передал все это члену экипажа. Конрад пропустил меня вперед, безмолвно призывая подняться на борт.

– Чуть не расплакался глядя на ваше сердечное прощание, – язвительно бросил он.

Я сдержала рвущееся наружу возмущение и молча поднялась на борт. В проходе я замерла, оглядывая салон самолета. Здесь было светло и уютно, словно в маленькой квартире. Сиденья были обтянуты кожей цвета слоновой кости. Полы были застланы чем-то вроде светло-серого ковролина.

У дальнего сиденья что-то зашевелилось, раздался приглушенный лай.

Я вздрогнула и отпрыгнула назад, прижимая к себе дочь, которая испытывая сонливость, привалилась щечкой к моему плечу. Моя спина столкнулась с теплой твердой, словно сталь, грудью, чужие сильные руки сжали мои предплечья.

– Не бойся, он не тронет вас. Брюс – добряк.

Я не особо разбиралась в породах собак. Но эта, кажется, была из рода бульдожьих, если такой род существует. Кажется, английский бульдог.

Находиться в руках Конрада становилось все более неловко, особенно потому, что он так и не отпустил меня. Я вырвалась из его хватки, обернулась и словно разъяренная фурия взглянула ему в глаза.

– Он громко лает.

Конрад сморщил нос.

– А ты ожидала, что он будет квакать? Это собака.

– Я знаю, что это собака, и собаки громко лают. Дети могут пугаться подобных звуков. Это чревато последствиями. Ты не знал?

По его глазам было видно, что он действительно не знал. Вернее никогда об этом не задумывался до этого момента, ведь ребенка у него не было. Отвечать на мой вопрос он не собирался. И пока он раздумывал о чем-то, я прошла в салон и расположилась в понравившемся мне кресле. Аврора становилась все тяжелее, и иногда мои руки начинали затекать, как сейчас, поэтому возможность сесть была для меня чуть ли не божьим благословением.

Конрад подошел к псу и дал ему команду быть тише. Это показалось мне забавным. Но как ни странно, бульдог послушно лег в свою лежанку, однако какое-то время продолжал настороженно на меня поглядывать.

Конрад расположился в кресле напротив меня. Хоть нас и разделяло приличное расстояние, я чувствовала себя неуютно рядом с ним. В самолете было восемь кресел, но сел он именно напротив меня. Готова поспорить, ему нравится действовать мне на нервы. Или, как вариант, он опасается, что я выбью локтем окно иллюминатора и сигану вниз.

Вскоре самолет взлетел. Когда прекратилась тряска, я решила переложить дочь на соседнее огромное сиденье. Прижимая к себе Аврору одной рукой, я пыталась застелить место детским одеяльцем. Конрад, заметив это, встал.

– Давай я заберу малышку, – сказал он.

Я резко выпрямилась и прижала дочь к своей груди.

– Нет! – Страх, проскользнувший в моем голосе, был слишком явным. Его лицо исказилось в гримасе возмущения.

Черт.

За месяц работы на него я поняла, что этот мужчина мог умело прятать свои эмоции. Все, кроме раздражения, недовольства и гнева. Этого он никогда и не пытался скрыть.

Конрад прошел мимо меня и взял одеяло из моих рук, затем аккуратно застелил кресло.

– Если что-то понадобится, просто скажи. Не заметил, чтобы ты была немой, – прозвучал его холодный тембр.

– Спасибо, – нерешительно сказала я.

Он не ответил, вернулся на свое место, закрылся за планшетом и принялся игнорировать мое существование.

Оглядев еще раз салон самолета, я тихо фыркнула.

– Значит вот как ты живешь. Заказываешь самолеты, отравляешь атмосферу арендованными махинами.

– Я отравляю атмосферу своими махинами. Кто я, по-твоему, чтобы летать на чужих самолетах?

– Самолет твой?

Он кивнул.

Ну конечно у него был свой самолет, я не удивлюсь, если у такого человека как Конрад будет своя планета в солнечной системе.

Я расстегнула свою джинсовую курточку и собрала непослушные рыжие волосы в высокий хвост.

– Меня удивило то, что ты не попыталась улизнуть, ни одной попытки не предприняла, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана планшета.

Его слова заставили меня невесело усмехнуться.

– Следил за мной?

Конрад поднял глаза.

– Да, – честно ответил он.

Я натянуто улыбнулась. Нужно быть милой с ним. Неизвестно как обернется мне моя несдержанность.

– Вот как. Значит сидел в кустах или лежал под соседской машиной? Может, залез в беличье дупло?

– Я стараюсь избегать подобных районов, чтобы не ступить своими ботинками в дерьмо. Для наблюдения есть специальные люди, – он говорил прямо, не опасаясь моей реакции. Конрад был не из тех, кто заискивает, и увиливает от ответа. Кажется он тот, кто всегда говорит правду, неважно хотят ее слышать или нет. Он был сильным человеком, вожаком стаи, подобные ему на моем пути встречались редко. Уверен в себе на все сто, не ориентируется и не зависит от чужого мнения и не нуждается ни в чьей оценке.

– Я опасался, что ты можешь увезти мою дочь, – признался он.

О нет. Запас моей любезности истощился слишком быстро.

– Она не твоя! Ты для нее чужак, – прорычала я.

Он отложил планшет в сторону и небрежно откинулся на спинку сиденья, не спуская с меня пронизывающего насквозь взгляда.

– У меня будет достаточно времени наверстать упущенное. Да и потом, разве в этом есть моя вина? Я понятия не имел, что у меня есть ребенок!

– Ну хватит! Ты пытаешься выставить виноватой меня. Но во всем этом есть только твоя вина. Я свою обязанность исполнила. Я сообщила тебе о беременности.

– Сообщила? Очень интересно, как именно ты это сделала. Голубем послала мне письмо? Плохие новости для тебя, над Аризоной он по всей видимости сдох от жары, потому что я не получил ничего!

– Я написала тебе смс! – воскликнула я.

– Нет, Сабрина, не было такого! И я терпеть не могу лжецов!

Лжецов?

Тот период навсегда отпечатался в моей голове. В те дни я чувствовала постоянную сонливость и усталость. Сидя на крышке унитаза в квартире, где мы тогда проживали с дедушкой, я вдруг поняла, что у меня задержка. Паря на грани нервного срыва я купила тест на беременность, он был положительным. Тогда я купила еще пять тестов разных фирм. Ни одного отрицательного. Я была в ужасе, сорвалась в истерику.

Беременность стала шоком для меня. Ребенок никак не вписывался в мою жизнь, и дело было вовсе не в моем желании или нежелании иметь ребенка. Я работала на износ, брала больше смен, ведь на мне висели огромные счета за медицинские услуги и кредит за обучение. Но даже это не было тем, что разлагало меня. Болезнь дедушки прогрессировала, прогнозы были неутешительны. Приговор, который вынес ему врач, совсем подкосил меня: год. Это был максимум.

Я хотела сделать аборт. Назначила прием, пришла к врачу. Но так и не смогла довести дело до конца. Но это вовсе не из любви к детям. Это было проявлением эгоизма. Я вдруг поняла, что итак вот-вот останусь одна, ведь дедушка умирал. Мне нужен был этот ребенок, чтобы не чувствовать себя одинокой. Тогда я еще не осознавала, что оставить Аврору станет моим лучшим решением, ведь сейчас я не представляла своей жизни без нее. Моя дочь – часть меня. Это тяжело объяснить и невозможно ни с чем сравнить. Такой связи не бывает ни с кем другим.

После нелегкого решения оставить ребенка, я захотела рассказать все Конраду, и не собиралась скрывать, что мне нужны деньги и помощь. Я нашла бумажку с его номером, ту самую, что он сунул в карман моего форменного фартука в клубе. Но что сказать человеку, которого я обокрала?

Пересилив себя, я принялась звонить ему, два, три раза. Трубку не брали. Тогда я оставила голосовое сообщение, я призналась, что бремена. Но этого мне показалось мало, и я отправила еще и смс. В ответ ничего. При следующей попытке позвонить ему, меня все время отключали, а это значит, что он просто заблокировал меня. Поэтому его слова так сильно злили меня сейчас, ведь я не была лгуньей.

– Но я посылала! Ты просто заблокировал меня!

– Абсурд, я не страдаю провалами в памяти.

– Проверь, – пожала плечами я, затем продиктовала свой номер.

Он шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и небрежно достал телефон из кармана. Осознание того, что я права, грело меня изнутри. Он точно заблокировал меня.

– Я повторю номер, – сказала я.

– Не нужно, я запомнил, – отмахнулся он.

Я следила за его лицом, подмечая малейшие детали. И когда он нашел, что искал, то на его лице отразилось сильное удивление, а затем он нахмурился, явно сбитый с толку. Однако я склонялась больше к тому, что он прекрасный актер.

– Здесь есть этот номер. Он заблокирован. Но я не помню, чтобы делал это.

Я победно улыбнулась.

– Видимо твоя хорошая память работает только на числа.

Конрад бросил на меня сердитый взгляд.

Я поежилась, моя победная улыбка превратилась в уродливую гримасу. За ней я прятала свое разочарование. Он все же заблокировал меня. Моя дочь ему не нужна была, и я не нужна. Почему тогда сейчас он ведет себя как мировой папаша?

– Я разберусь с этим. Не мог номер попасть сюда просто так, – небрежно бросил он.

– Просто не стоит делать громких заявлений. Аврора не нужна была тебе тогда, с чего бы ты нуждался в ней сейчас? – тихо подытожила я.

Да, останавливаться не в моих правилах.

– Я уже сказал, что не знаю, как так получилось!

– Конечно, – буркнула я.

Конрад сделал глубокий вдох, его ноздри затрепетали от гнева.

– В любом случае, ты не посмеешь мешать мне, – угрожающе выдал он.

– Мешать? И что это еще за тон? Думаешь, я здесь злодейка? Ты увез меня из Нью-Йорка, из моей уютной квартирки, а я даже не стала сопротивляться! Мы в небе, на пути… Да я даже не знаю, куда ты везешь нас!

– Я говорю о том, что если ты решила побыть покорной и усыпить мою бдительность, а затем в подходящий по твоему мнению момент сбежать, то ничего не выйдет. Я последую за тобой, куда бы ты ни пошла. Я найду тебя и Аврору где угодно: в Зимбабве [1] , в Тувалу [2] , на Северном полюсе.

Мои губы сложились в маленькой издевательской улыбке.

Конрада это ошеломило. Он нахмурился и взглянул на меня как на пациентку психиатрической больницы.

– Что тебя так развеселило?

– Ты смешон, – прекратив улыбаться, бросила я. – Ты действительно думаешь, что я попытаюсь сбежать с маленьким ребенком, находясь в незнакомом мне городе и без денег? Если так, то из тебя выйдет отвратительный папаша. – Мне хотелось сделать ему больно, ведь властный придурок не видел отклонений в своих поступках. Он считал себя правым, и это так сильно злило меня.

Конрад дернул подбородком, глаза его, потемневшие, какое-то время изучали мое лицо. Затем он поджал губы и, не проронив ни слова, вернулся к своему планшету.

Кажется, своей фразой я задела его сильнее, чем предполагала. До конца полета он ни разу не взглянул на меня, тем более не разговаривал.

[1] Республика Зимбабве - государство располагающееся в южной части Африканского континента.

[2] Тувалу - островное государство, располагающееся в субрегионе Океании «Полинезия» (находится рядом с Австралией).