Заставь меня влюбиться

Глава 8 Сабрина

Конрад жил в огромном доме. Такие дома показывали в фильмах о богатой и роскошной жизни. Большой двор был огорожен забором, который выполнял скорее декоративную функцию, нежели защитную. В доме было два этажа, ровные каменные стены, окрашенные в белый, и слишком много огромных окон. Территория была выстлана темно-серой крупной плиткой, кое-где виднелись участки зеленого газона и местная растительность, вроде низкорослых пальм. Слева располагался гараж, рассчитанный на две машины, рядом с гаражом стоял черный мотоцикл.

– Брюс, не гадить на газон! – крикнул Конрад псу, который после долгого путешествия стал радостно бегать по двору.

Дом мистера Хэтфилда находился на западе Лос-Анджелесского округа, в Малибу. Я еще никогда не бывала на западном побережье Штатов. Казалось, здесь даже воздух пахнет по-другому.

Прижимая к себе дочку, которая на удивление проспала большую часть пути, я кивнула в сторону гаражей.

– Прикольный велосипед.

Конрад проследил за моим взглядом и поморщился.

– Это байк.

– Ага, знаю. – Я подошла к багажнику автомобиля, чтобы забрать свой чемодан, но Конрад остановил меня.

– Все доставят в твою комнату, пойдем, я покажу тебе дом. – В кармане его джинсов зазвонил телефон. Конрад вытащил его, и даже не взглянув на меня, ответил на звонок.

Солнце светило так сильно, что мне без конца приходилось жмуриться. Здесь было куда жарче, чем в Нью-Йорке. Удивительно, ведь сейчас конец января, а температура по моим ощущения была не ниже двадцати пяти градусов тепла. В отдалении слышался странный шум, он то накатывал, то стихал. Над домом пролетела чайка, сопровождая свой полет громким криком.

– Ма-ма, – сказала Аврора, указывая пальцем на чайку.

– Да, это чайка, детка. Хочешь взглянуть, куда она полетела?

Аврора не ответила, одной рукой ухватилась за мою шею, уткнулась лбом в мою щеку, пальцем другой руки принялась указывать на крышу дома, за которой скрылась крикливая птица.

Между домом и гаражами был проход, и я направилась именно туда.

Конрад все еще разговаривал по телефону, он даже не замечал нас. Случалось бы это чаще, представить не могу, каково будет жить с ним в четырех стенах.

Я вышла на задний двор и обомлела. Здесь располагалось крытое патио дома. По центру раскинулся бассейн. Рядом были три шезлонга. Но даже это не произвело на меня столь сильного впечатления, как лестница за стеклянной оградой, ведущая к пляжу.

– С ума сойти, какая красота! – забывшись, сказал я.

Аврора радостно захлопала в ладоши и попыталась спрыгнуть с моих рук, чтобы лично изучить местность.

– Не торопись, юная леди. – Скинув старые конверсы [1] , я босиком направилась к пляжу. Песок был горячим, но очень приятно ощущался под ступнями. Морской теплый ветер подхватывал выпавшие из хвоста пряди моих волос, непослушные, они хлестали по лицу, заставляя меня иногда жмуриться, однако с моих губ не сходила маленькая улыбка. Это место было потрясающим, жаль, что обстоятельства были далеки от того, чтобы назвать их столь же прекрасными.

Крики чаек усиливались, как и звук раскатов волн. Синяя вода бликовала, отражая солнечные лучи. Мы подошли ближе к воде. Я освободила Аврору от желтых башмачков, кинула на песок свою джинсовую куртку и посадила на нее дочь, сама села рядом. Песок здесь был влажным и Аврора, издав вопль полной детской радости, принялась играть с ним.

Я знала, что на Западном побережье практически не купаются. Благодаря мощным течениям с Антарктиды вода здесь холодная. Даже температура воздуха в тридцать-сорок градусов не способна прогреть толщу воды. А еще здесь огромные волны.

В Нью-Йорке другие пляжи, теплые и спокойные. Однако нам с дочерью так ни разу и не удалось погулять по песчаному берегу. Сначала она была слишком мала, а когда подросла, я не могла найти свободной минуты для поездки.

– Я думал, ты сбежала. – Из-за шума волн я сначала решила, что мне почудилось. Прикрывая глаза рукой от солнца, я взглянула на Конрада. Он стоял позади нас. Руки его были спрятаны в карманах джинсов. Ветер трепал края его черной футболки. Иногда он подхватывал ткань и лишь на секунду открывал кусочек загорелой кожи Конрада. Я помнила, как выглядел без футболки этот мужчина, будто переспали мы с ним не два года назад, а вчера. Да и футболка, которая явно была ему свободна, не могла скрыть крепких, словно сталь, кнутов мышц.

Аврору я все это время держала за краешек кофточки. Ведь моя дочь в любой момент могла сорваться и побежать к океану. Она была бесстрашной маленькой девочкой.

– По воде? И куда я, по-твоему, направлюсь, в Японию? – фыркнула я, поворачивая голову к океану и моей малышке, играющей на песке.

– Возможно. В восьмидесятых годах девятнадцатого века японцы бежали от разрухи в стране и селились на Западном побережье, – деловито выдал он.

Надо же, какой умник.

Я усмехнулась.

– И что же они здесь делали?

– Кто-то отправлялся на Гавайи, кто-то в Орегон, плантации сахарного тростника, строительство железных дорог...

– Это был риторический вопрос, – хмуро бросила я.

Солнце грело мои плечи. Но микроскопические капельки соленой воды, приносимые ветром, попадали на кожу и не давали ей перегреться.

Вдоль береговой линии пляжа было очень мало людей, в пятистах метрах справа и слева от дома Конрада располагались другие дома, все они были выполнены в едином стиле, полагаю, это было сочетание минимализма и хай-тека.

Спиной я ощущала его взгляд. Видела на песке крупную тень его фигуры и начинала раздражаться. Какого черта он стоит над нами? Так теперь будет всегда? Конрад посадит меня на цепь, чтобы я не увезла Аврору?

Я встала, небрежными движениями отряхнулась от песка и подхватила дочь на руки.

– Мы переехали, как ты хотел, что дальше? Будешь примерным отцом? Есть какие-то правила? – холодно спросила я.

Конрад молчал, тяжелым взглядом прожигая мое лицо. Он смог увезти нас, но если этот мужчина думает, что я буду жить строго по его правилам, то вынуждена разочаровать.

– Аврора будет расти под моим присмотром. Наши с тобой жизни не меняются, – наконец выдал он. Его тон был строгим и ровным, словно Конрад разговаривал не с матерью своего ребенка, а с бизнес-партнером, который нарушал один из пунктов договора.

Он не знает. И это частое мужское заблуждение. Правда в том, что если ты ответственный родитель, то с появлением ребенка твоя жизнь в любом случае изменится.

– Хорошо, только я хочу, чтобы ты не водил сюда других женщин, – прямо сказала я.

В его глазах промелькнуло удивление, затем он перевел взгляд за мою спину, явно недовольный такой смелой просьбой.

– Ты, видимо, чего-то не понимаешь, это мой дом, Сабрина, и это я буду решать, кого сюда водить.

Я кивнула и нежно отстранила ручку Авроры, которой та сжимала и тянула в сторону пряди из моего хвоста.

– Пока в этом доме живет моя дочь, ты не будешь никого сюда водить. Если ты взялся обеспечивать ей безопасность, то потрудись предоставить безопасную зону для становления ее психики. Я прекрасно понимаю, каков твой стиль жизни, за время работы на тебя я успела сделать некоторые выводы, но если ты хочешь быть хорошим отцом, то держи всю грязь как можно дальше от Авроры.

Он поджал губы, но задумался, в синих глазах отразилось понимание.

– Принимается. Все мои контакты будут на стороне, – пообещал он.

Контакты. Много ли у него таких контактов? Даже думать не хотелось.

– Отлично. Мои контакты также останутся на стороне, – зачем-то ответила я, хотя никаких контактов у меня не было уже два года. Конрад был последним мужчиной, с которым у меня был секс. Но ему об этом знать не обязательно.

– Твои контакты? – переспросил он так, словно не мог поверить в мои слова.

– Ну да, или ты думаешь, что только у тебя есть потребности?

– Но у тебя же дочь, – сказал он. От столь нелепого аргумента мне хотелось рассмеяться ему в лицо.

– У тебя тоже, – напомнила я.

– Я понял, тогда говори мне заранее, когда соберешься заняться сексом с кем-нибудь, я останусь с дочерью, – слишком нервно для человека, которого не заботят мои контакты, выдал он.

И снова я была поражена его наивностью. Будто бы Конрад знал, что такое «остаться с ребенком». Он выглядел так самоуверенно, ронял громкие фразы, но совершенно в этом не разбирался. Аврору я с ним все равно не оставлю. Я ему не доверяю, да и как можно поверить человеку, у которого в голове одни лишь «контакты»?

– Она любит играть в песке, – заметил Конрад, пока я пропадала в своих мыслях. Мой взгляд прошелся по маленькой фигурке дочери.

– Она любит играть со многими вещами, потому что она маленькая девочка, – фыркнула я.

Конрад проигнорировал этот выпад, улыбнулся Авроре и коснулся грязной ручки дочери.

– Должно быть, это весело, – сказал он, поглаживая пальцы малышки.

Аврора пристально смотрела на него своими большими синими глазами, затем немного наклонила голову и улыбнулась ему одной из своих сражающих наповал улыбок. Конрад тихо рассмеялся. От звонкого мужского смеха, я почувствовала, как по моим рукам побежали мурашки, приподнимая каждый маленький волосок на моей коже. Поймав себя на том, что хочу улыбнуться, я с силой сжала губы.

– Пойдем, я покажу вашу комнату, – сказал Хэтфилд и жестом призвал меня пойти первой.

Конрад не стал утруждать себя полномасштабной экскурсией по дому. Но сама я заметила, что на первом этаже была просторная кухня, уютная гостиная, туалет и душевая. Было еще несколько комнат, но показывать их мне, никто не стал.

Дом Конрада был пустым, обезличенным. Капсула, ничем не заполненная, в которой пахло лишь новой мебелью, солнцем и деревом. Конрад был здесь не хозяином, а постояльцем. Никаких фотографий или картин, которые характеризовали бы его чувство стиля. Не было небрежно оставленных книг, не было забытой ручки или записной книжки. Дом выглядел так, словно в нем не жили. Возможно в его спальне все иначе, но об этом я могла лишь догадываться.

Наша с Авророй спальня находилась на втором этаже. Окна ее выходили на пляж и океан. Сама комната была симпатичной, дизайн был выполнен в теплых светлых тонах, пространство утопало в солнечном свете. К этой спальне примыкала другая комната – уборная, доступ к которой будет только у меня и Авроры.

– Раньше это была гостевая, теперь она ваша, – сказал Конрад. – Клининг приходит два-три раза в неделю. Пять раз в неделю приходит Мария – она покупает продукты и готовит еду. Обычно она готовит то, что в моем вкусе, так что тебе стоит подойти к ней и сказать, что предпочитаете есть ты и Аврора.

Все то время, пока Конрад говорил, я находилась в ванной и мыла руки дочери от песка.

– Аврора без ума от омаров в винном соусе и тарталеток с черной икрой, – решила пошутить я. На что Конрад кивнул.

Черт возьми, он просто кивнул, он был серьезен.

– Отлично, Мария очень вкусно готовит, ей под силу любое блюдо, – сказал он. Конрад думал, что моя годовалая дочь ест омаров.

– Это шутка? – спросила я.

– Почему ты считаешь, что я шучу? Аврора будет есть то, что привыкла есть! – фыркнул он. Затем подумал немного, и на его лице отразилось непонимание. – Погоди, вы жили в трущобах и питались омарами и черной икрой?

Я усмехнулась, сажая дочь на покрывало кровати и вытаскивая из чемодана ее любимую игрушку – плюшевого кузнечика.

– Конрад, Аврора слишком мала для омаров и икры. И если бы ты спросил, то знал, что она пьет искусственное молоко, которое продается в сухом виде в детских магазинах, еще я варю ей овощные пюре или покупаю подобные пюре уже готовые, опять же, в детских магазинах. Она также любит каши, – рассказала я, переодевая дочь в платье. – Разве ты не заметил, как я кормила ее пюре из баночки в самолете? – Не заметил, потому что почти сразу пересел на другое кресло, у которого был стол, и где можно было расположить свой планшет и съемную клавиатуру к нему.

Конрад не ответил на мой последний вопрос, его интересовало другое.

– Почему моя дочь пьет порошковое молоко? Разве твоя грудь не должна давать молоко? – Его тон был несколько обвиняющим, возможно мне только показалось, ведь таким тоном он разговаривал практически всегда, но я вспылила.

– Моя грудь должна давать молоко? Я что, корова, по-твоему?

– Я не это имел в виду, – покачал головой он.

– На фоне сильного стресса молоко пропало почти сразу. Когда я родила Аврору, то была практически одна, спасибо Розе, что не дала мне уйти в депрессию. На восьмом месяце беременности я похоронила своего дедушку, который вырастил меня, поэтому, да, Аврора пьет порошковое молоко, уж прости, другого у меня нет. Но можешь не переживать, оно практически ничем не уступает грудному молоку, ученые об этом хорошо позаботились. А сейчас, пожалуйста, оставь нас, Авроре нужно отдохнуть, – строго сказала я.

Господи. Как же сильно он раздражал меня. Мы были из разных миров, и между нами стояла стена, каждый раз я больно билась носом об эту стену. Лучше бы он не знал об Авроре, лучше бы я никогда не встречала его во второй раз.

Конрад был зол, он выпрямился и подошел ко мне, протягивая что-то.

Карточка.

– Здесь нет лимита, завтра мой водитель отвезет вас в детский магазин в городе. Бери, все, что пожелаешь, и все, что нужно Авроре.

– А если я пожелаю взять билет на самолет до Нью-Йорка? – вскинув голову, спросила я.

Подбородок Конрада дернулся.

– Возьми, полетишь назад. А Аврора останется здесь.

Он развернулся и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь.

***

Утром следующего дня на подъездной дорожке дома нас ждал водитель Конрада. Это был молодой мужчина лет тридцати, высокий и широкий в плечах. Должно быть, помимо работы водителя он выполняет обязанности охранника или телохранителя.

Мужчина открыл перед нами дверь черного джипа.

– Доброе утро, меня зовут Джереми.

– Сабрина. – Коротко бросила я и запрыгнула с Авророй в машину.

Детский магазин находился в самом центре Лос-Анджелеса, и занимал три этажа. Когда мы подъехали, Джереми предложил сопроводить нас с Авророй, но я отказалась. Я была не в восторге от идеи, что цепной пес Конрада будет ходить за мной хвостиком. Тогда Джереми сказал, что он в любом случае пойдет с нами – приказ Конрада.

– А лапку ты подаешь? Может, пузико почесать? Хочешь косточку, песик? – буркнула я, услышав о поручении Хэтфилда. Джереми не отреагировал ни на одно из моих предложений, и подуспокоившись, я почувствовала, как меня накрывает огромной волной стыда. Водитель тире охранник, которого ко мне приставил Конрад, ни в чем не виноват. А я веду себя как полная дура. Запрятав свое возмущение куда подальше, я направилась в магазин. Джереми следовал за нами, однако его присутствие не было таким уж заметным.

Аврора сидела на моих руках, порываясь спрыгнуть и походить по залу. Я знала, что ее ручки хотят схватить что-нибудь и потащить в рот.

– Так не пойдет, моя милая, – обратилась я к дочери. Обернувшись, нашла глазами Джереми и подозвала его к себе.

– Если уж ходишь за мной, то будь полезен, – фыркнула я. Джереми помог мне придержать тележку, чтобы я могла посадить Аврору в специальное сиденье в основании этой тележки. Когда дочка заняла свое место, мы отправились за покупками.

Это был очень большой магазин для детей. Всевозможные виды детского питания, игрушки, книги, и прочие товары заполонили все полки. Я пришла сюда за пюре, соками и кашами. У нас было немного подгузников, но скоро они закончатся, дотянуть бы до зарплаты.

Я тут же отдернула себя. У меня нет зарплаты больше, зато есть карта без лимита на операции.

Надо же, золотая карточка вовсе не обременяла меня, наоборот, мне очень хотелось насолить Конраду и проверить, действительно ли на карте нет лимита. Но конечно, я не стала бы этого делать. Такие детские приемчики не для меня.

Я остановилась у выставленных в ряды детских кроваток. В Нью-Йорке у Авроры была кровать из пластика, только такая мне была по карману. Но сейчас... У меня есть карта Конрада. А значит, я могу позволить себе купить самую дорогую кроватку в этом магазине. Я могу купить хоть десять таких кроваток.

Меня вдруг захлестнуло радостью, я чуть не расплакалась. Он способен обеспечить моей дочери ту жизнь, которой она достойна. И черта с два я сейчас уеду отсюда с одним лишь купленным детским питанием. Он сам дал мне эту карту, и я не буду чувствовать себя должной за то, что воспользовалась ей.

Я выбрала самую лучшую и дорогую кроватку из натурального дерева, окрашенную в белый цвет. Еще стульчик для кормления, коляску и детское сиденье в машину. Все это должны доставить по адресу Конрада через пару дней. Еще я выбрала несколько комплектов постельного белья из настоящего египетского хлопка, одежду для Авроры и прочую мелочь.

Брать детский манеж, я не видела необходимости, из прошлого такого Аврора уже пыталась вылезти.

Я взяла все, что дочь предпочитала есть, набрала соков и каш, а также ее любимое детское печенье. Из игрушек она выбрала для себя плюшевого динозавра и набор кукол фей с крыльями. Я сразу подумала о том, что мы могли бы проводить с ней время в бассейне, поэтому взяла для нее специальный детский круг для купания.

Услышав сумму на кассе, я обомлела, но карточка Конрада действительно решала все проблемы.

После детского магазина я попросила Джереми отвезти нас в художественный магазин, там я купила кое-что для себя и мы вернулись домой. Всю следующую неделю я старалась избегать Конрада. Делать это было несложно, ведь уходил он рано утром, а возвращался поздно вечером, когда я и дочь уже были в комнате. Он также не пытался наладить контакт, закрывался в своем кабинете и предпочитал держаться в стороне. Это было к лучшему.

[1] Конверсы - кеды американской обувной компании «Converse».