Завеса

Глава 16

Я проголодалась, так что мы отправили Куиннов вниз за едой, а Никс в это время провела мне еще один тур сброса и удерживания магии.

По крайней мере мы остались с ней наедине, и у меня есть шанс немного ее порасспрашивать. Мне было свойственно любопытство, и я винила в этом отсутствие телевидения и радио. Приходилось самим создавать драму. Новому Орлеану к этому не привыкать.

Я сбросила магию, но ей пришлось подождать, пока я сдержу ее.

— Расскажи мне о вас с Гэвином. Похоже у вас своя история?

— Сначала удержи магию, — сказала она. — Поговорим попозже.

— Сначала история, или не стану ничего удерживать.

Никс вздохнула и присела на корточки.

— Мы познакомились во время войны. Ему кажется, что у него ко мне чувства.

Звучит не очень-то романтично, и не похоже на взаимность.

— Ты чувствуешь то же самое?

— Мы не люди, наши эмоции другие. Мы частично привязаны к природе. Для меня — это деревья, с ними у меня связь длиною в жизнь.

Она опустила взгляд на пол, продолжая рассказ.

— Поэтому обязательства перед природой для нас очень важны. Гэвин, — ее глаза затуманились, она бессмысленно таращилась в пол, переводя взгляд с одного места на другое, будто погрузившись в воспоминания, — молод, ему не важны обязательства.

На ее лице появилась легкая улыбка.

— Ему нравится планировать, но он никогда не заканчивает то, что задумал.

— Он изменил? — спросила я тихо.

Никс подняла голову и очаровательно улыбнулась.

— Вовсе нет. Ему свойственно любопытство, он храбр и верит, что любит меня. Но отказавшись от семьи и своей фамилии, Гэвин все еще не уверен, кто же он на самом деле.

Объяснение было весьма туманным, но мне кажется, я поняла суть.

— Ты отказала ему?

— Да, не подходящее для нас время. У него впереди целая жизнь, но даже когда он будет готов, время все равно может оказаться не подходящим, — она пожала плечами. — Из-за положения дел.

Печально, но ее жизнь отличалась от моей, так что не мне судить.

* * *

Разузнав все, на поверку ситуация оказалась менее драматичной, чем я себе представляла, я ограничила магию коробочкой, и Никс наконец-то позволила мне поесть.

Мы спустились вниз, туда, где тьма опускалась на Квартал, и я приготовилась прикончить хлеб, морковь, банку соленых огурцов, которую Гэвин раскопал в недрах шкафа на кухне, и бутылку вина, сбереженную для особого случая. Пришло время побаловать себя.

Мы разделили еду, налили вино в мои разномастные стаканы и приступили к трапезе за кипарисовым столом, решив вместо электрического освещения использовать несколько тусклых свечей. Чем меньше света, тем меньше увидят любопытные с улицы.

— Знаете, чего бы мне хотелось? — спросил Гэвин, раскручивая вино в стакане. — Стейк. Большой стейк с печеной картошкой, обмазанной маслом и сливками.

— Ты можешь достать его за Зоной, — заметила Никс.

Гэвин посмотрел на нее.

— За Зоной много вещей, которых нет здесь. Но мир от этого не становится лучше.

Комментарий явно относился к Никс и не предназначался для наших ушей, я отвернулась и встретилась взглядом с Лиамом. Он закатил глаза.

— А ты, Никс? По чему из Запределья скучаешь?

Казалось, ее удивил вопрос. Я спросила ее о любимой еде, но она не присоединилась к разговору, и я решила, что она вспоминала другие вещи.

— По всему, — наконец произнесла она. — Я скучаю по всему. Там был мой дом, мое сердце, оттуда я пришла. Мне бы хотелось снова вернуться на Родину.

— Какое оно, Запределье? — спросила я.

— Мои земли были зелеными, чудесного цвета, с круглыми холмами, переходящими в глубокое море. Леса такие густые и темные, что солнечные лучи едва достигали земли. Кристально голубые озера, покрытые снегом горные пики. Это суровая, но красивая и плодородная земля.

— Мне жаль, — сказала я, и это все, что можно было сказать.

Она кивнула.

— Но не все думают также. Некоторые напуганы распрями и войной, которая все еще может там продолжаться.

Я кивнула и стала пить свое вино в гнетущей тишине. Наверное, время сменить тему разговора, подумала я, и посмотрела на братьев Куинн.

— Нам известны Арсено. А кто такие Куинны и откуда они появились?

— Со дна стакана с ромом и колой, — ответил Гэвин, и они с Лиамом чокнулись.

— Скажем так, наша мама совершила ошибку, связавшись с пьющим каджунским музыкантом, играющим джаз, по имени Бадди Куинн, — сказал Лиам.

— Какая из дочерей Арсено была вашей матерью? — их было пятеро, красавицы с темными волосами и голубыми глазами.

— Джульетта, — ответил Лиам. — Старшая.

Я улыбнулась.

— Я и забыла, что у всех них были шекспировские имена.

— Тьерри Арсено обожал Шекспира, — сказал Гэвин, и развел руки в стороны. — У него было огромное количество книг. Он читал их после ужина. Сложный был человек и очень интересный.

Я кивнула. Часы пробили десять. Мы оглянулись и стали наблюдать, как Красная Шапочка идет по лесу.

— Волк не выйдет до полуночи, — сказала я, когда часы замолчали, и она исчезла внутри.

— Через Завесу прошло несколько оборотней, — сказал Лиам. — Я точно уверен, что видел одного в последнюю ночь, проведенную в доме Арсено.

— Ночь была последней, потому что ты стал оборотнем?

— Шути, шути, — произнес он, сверкая ямочками. — Вот увидишь, на тебя понесутся их орды.

— В обоих мирах есть монстры, — согласилась Никс. — Но и друзья тоже.

Полезная информация. Я мысленно напомнила себе проверить фазу луны, когда в следующий раз буду слоняться в темноте.

Лиам встал.

— Нам пора. Хочу снова осмотреть Садовый район. Мы все еще не нашли двух мужчин-духов.

В этот раз я не предлагала свою компанию. Мне нужно было уединение, которое не подразумевало Лиама рядом.

Гэвин отодвинул стул и встал.

— Поспи, — сказал он. — Полезно после проделанной тобой работы.

С этим не поспоришь.

Никс и Лиам пошли за ним к двери. Я задула свечи, потому что достаточно хорошо знала магазин, чтобы передвигаться по нему в темноте, и нагнала их на пороге.

На полу лежала маленькая визитка с потрепанными краями, очевидно выпавшая из почтового ящика. На ней аккуратными буквами было выведено «САХАР от КОМПАНИИ КИНГ» и адрес в Чалметт. Этот район находился вниз по реке, в месте, где произошла Битва при Новом Орлеане.

На визитке было приписано: Лиам и Клэр, сегодня в полночь.

— Что это? — спросил Лиам.

— Думаю, это приглашение, — сказала я, протягивая ее.

Лиам осмотрел обе стороны, затем передал карточку Гэвину.

— Сахар от компании Кинг? — спросил Гэвин, передавая визитку Никс. — Это та, что вниз по реке?

— Ага, — проговорил Лиам. — Она закрыта, но здания все еще на месте. Думаю, кто-то решил снова ими воспользоваться.

Когда Никс вернула карточку Лиаму, он разорвал ее пополам, затем снова и снова, и вернулся на кухню. Я услышала, как включилась вода, и решила, что он смыл ее.

— Не хочешь сходить туда? — спросила я, когда он вернулся.

— Пока не знаю, — ответил он. — Но не хочу, чтобы карточку кто-то нашел, даже случайно.

Он положил руки на бедра и посмотрел на Гэвина.

— Что думаешь?

Гэвин пожал плечами.

— Ловушку можно организовать гораздо проще. Они могли бы просто прийти в магазин.

Лиам кивнул, обдумывая это, затем посмотрел на Никс.

— Думаешь, это от Пара из Консульства?

— Не знаю. На свободе есть несколько Консульских, но я не знаю, что им может быть нужно.

Лиам посмотрел на меня.

— А ты что думаешь?

— Думаю, надо пойти, — не стану отрицать, что устала, но карточка заряжала энергией.

Лиам подумал и сказал:

— К сожалению, думаю, что ты права.

* * *

Я уже начала привыкать к шуму и дребезжанию грузовика Лиама. Но в этот раз он был осторожнее, чем в Садовом районе.

Каждые несколько минут он смотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за нами не следуют. Я могла понять почему — нужно знать наверняка, что мы не едем в ловушку.

Этой ночью мы были единственными на дороге, единственными людьми, которых я видела в течении всей поездки. До войны люди открывали свои окна и двери, позволяя ветерку изгонять затхлый и влажный воздух из домов. Они сидели на крылечках или ступенях, обсуждали прошедший день или просто наслаждались ночью. Но сейчас осталось не так много людей. Оставшихся раскидало по всему городу, и слишком многие переживали шок после войны, чтобы без надобности покидать дома.

Завод был огромным, несколько зданий на дюжине акров. Это был скорее лагерь, а не огромный комплекс — главное здание с дополнительными строениями. Большие ржавые резервуары, переходы, тянущиеся между зданиями. Разномастные сооружения — кирпичное здание примыкало к зданию в совершенно ином стиле. В небо поднимались трубы.

Территория была огорожена сеткой, ну или почти огорожена. В одних местах она обвалилась, а в других проржавела. Лиам нашел место, где она валялась на полу и осторожно заехал туда на грузовике.

Он проехал через сеть зданий, затем свернул к самому большому комплексу сооружений, гигантскому прямоугольнику ржавой стали с рядами окон. Из них шел свет, кто-то включил электричество.

— Думаю, нам сюда, — сказал Лиам. Он развернул грузовик и припарковал его прямо перед входом. Я решила, что это на случай, если нам придется спасаться бегством в город.

Мы вылезли из грузовика, Лиам дождался, пока я подошла к нему, и посмотрел на меня.

— Готова?

— Как-будто я бываю готова. Пойдем встретимся с нашими загадочными посетителями.

Мы вошли осторожно и тихо. Огромное прямоугольное здание пустовало. На наружной стене были окна, внутреннюю металлическую стену, казалось, полностью разъела ржавчина. Стальные подпорки посередине поддерживали сеть ржавых перекладин и мостков под деревянным потолком. На перекладинах были установлены лампы. В ямках бетонного пола скопилась вода, стекающая с ржавых стен. Даже сейчас она капала с громким эхом.

Комнату наполнил шум крыльев — со стропил слетела стая голубей. Мы пригнулись, когда они пролетели над нами и исчезли через разбитые окна в другом конце здания.

Снова раздался свист рассекаемого воздуха. Мы оба повернулись, Лиам держал в руке пистолет, готовясь к схватке.

Перед нами приземлился на корточки мужчина. Крылья, расправленные над ним аркой, светились как белый шелк с золотом, создавая странный контраст с разрухой вокруг.

Он встал, сложил крылья, и они пропали.

На нем были темные брюки и белая хлопковая рубашка на пуговицах, рукава обтягивали мускулистые руки. Он был невероятно привлекательным, с твердой челюстью, прямым носом и густыми бровями над отливающими золотом глазами. У него были светлые вьющиеся волосы. Я бы сказала, что ему около тридцати лет, но по Пара так просто не скажешь.

С лестницы в другом конце комнаты спустилась женщина, громко ступая ботинками по металлической поверхности. Ее милое личико обрамляли темные волосы. Она будто сошла с фотографии в стиле пинап[20], на ней были подвернутые джинсы, топ в красную клетку, за очками в черепаховой оправе блестели голубые глаза.

— Извините, сюда так тяжело добраться, — сказала она, глядя на ангела. — Не у всех есть крылья.

Тот изумленно скривил губы.

— Какая жалость.

— В оружии нет нужды, — сказала она Лиаму, чей палец всё еще лежал на курке. — Мы с вами на одной стороне.

Лиам не отводил взгляда от ангела.

— Уверены?

— Уверены, — со стороны лестницы раздался еще один голос.

Это спускался по лестнице Бёрк в своей серой форме.

Сойдя, он извиняющейся улыбнулся нам.

— Привет, Клэр, Лиам.

— Хотелось бы, чтобы мне объяснили, что здесь происходит, — сказала я. — Кто начнет?

— Вначале я всех представлю, — сказал Бёрк. — Это Лиам Куинн и Клэр Конноли. А это Дерби Крейг, наш биолог, ранее работавшая на КБЦ. Меня вы знаете, — он указал на ангела. — А это Малахи, генерал армии Консульства.

Я посмотрела на Малахи, оценив его рост и цвет волос.

— Ты был у дома Ландро. Ты Пара, которого я видела в саду.

Он кивнул.

— Да, я наблюдал за ними.

— Зачем?

— Я был по соседству, прогуливался, смотрел, не нужна ли кому-нибудь помощь. Заметив две промчавшиеся машины Сдерживающих, последовал за ними и выяснил, куда их вызывали. Мне захотелось на всякий случай осмотреть территорию самому.

— Она назвала тебя генералом, — сказал Лиам. — Тебя тоже принудили?

— Да.

— И ты сражался?

Выражение лица Малахи оставалось спокойным.

— Мне не позволили сражаться. Меня пленили, использовали и даже пытали, но я не сражался.

Я посмотрела на Бёрка с недружелюбным выражением лица. Можно понять пронырливость, но я не терплю, когда хотят причинить вред Таджи.

— Ты следующий. Объяснись.

— Я Восприимчивый, ищу себе подобных. Я не знал твоего отца, но слышал, что он был Восприимчивым. Иногда это передается генетически, так что я хотел проверить.

Хорошо, что Лиам рассказал мне об отце, иначе я бы узнала об этом здесь, на заброшенной фабрике по производству сахара.

— И?

Бёрк улыбнулся.

— Я все еще не уверен. Если ты и можешь что-то, то тщательно скрываешь.

— Я Восприимчивая, — сказала я. — Уже восемь месяцев. Умею передвигать вещи.

— Полезно, — произнес Бёрк, в его глазах светился интерес.

— Когда как, — иногда полезно, иногда нет. Но говоря об интересе… — Какое тебе дело до Таджи?

Его улыбка стала мягче. Очень милая улыбка.

— Чудесное совпадение. Я хотел подобраться к тебе поближе, но пригласить на танец хотел ее.

Да, комплемент явно не мне, но кажется, он говорил правду.

— Какая у тебя сила? — спросила я.

— Вот какая, — произнес он.

В начале старших классов я ходила на карнавал с друзьями, на спор мы зашли в Зеркальный дом с приведениями. Приведений там было немного, как и зеркал, мы отражались в трех или четырех, и выглядели выше, шире, приземистее, или у нас были слишком длинные ноги.

Тело Бёрка вело себя именно так, по его ногам, торсу и рукам пробежала рябь, как будто он стоял напротив зеркала с карнавала. Но вот только зеркала не было. И неожиданно, он пропал.

Бёрк исчез.

Я уставилась в пустое пространство, где он стоял раньше, подошла вперед и посмотрела на это место. Пусто.

А когда он схватил меня за запястье, я чуть не ударила его. Снова пошла рябь, а затем его тело успокоилось. Он держал меня за руку и улыбался, как маньяк.

Я просто смотрела на него.

— Невидимость. Здорово.

Он отпустил мою руку и перевел взгляд на Лиама.

— Это просто камуфляж высшего уровня.

— Я называю его «нанофляж», — вставила Дерби. — Камуфляж нано-уровня. Магия творит странные вещи с человеческим телом.

— Ясно, — он не выглядел голодным или слабым, и я решила, что это еще один навык, которым он овладел. — Ты умеешь сбрасывать и связывать?

Его улыбка пропала. Ведь это было самым важным для Восприимчивых. От этого я почувствовала себя немного лучше, приятно, что кому-то пришлось пережить то же самое.

— И с каких это пор Материальная часть нанимает на работу Восприимчивых? — спросил Лиам.

— Меня не спрашивают, я не говорю, — ответил Бёрк. — Они не знают. И раз уж мы заговорили о КБЦ, мы так поняли, что сегодня вы говорили с Лорен Салас.

Значит это они «представители» КБЦ, говорившие с семьей Марлы.

— Вчера мы схватили ее дочь, — сообщил Лиам.

Бёрк кивнул.

— Лорен поговорила с Лиззи, и та сказала, что вы хорошо обращались с Марлой. Были очень осторожны с ней.

— Нам повезло, — сказал Лиам, указывая на меня. — Клэр отлично с ней справилась. Вы друзья Марлы?

— Были, — проговорила Дерби. — Я знала, что она Восприимчивая, она пропала на несколько дней. Тогда-то я и пошла навестить ее мать.

— А что вас туда привело? — спросил Бёрк.

— Мы нашли ее гнездо, — ответил Лиам. — Потом мы вернулись туда в поисках доказательств.

— Чего? — спросил Малахи.

— Нападения духов участились, — сказала я. — Лиам отслеживал их. Похоже, что духи стали вести себя скорее, как люди. Мы пытаемся понять почему.

Малахи, Дерби и Бёрк переглянулись, затем посмотрели на нас.

— Может, это и совпадение, — произнес Бёрк. — Но мы теряем Восприимчивых.

Лиам нахмурился.

— Что значит «теряем»? Они пропадают с Острова Дьявола?

— Не совсем, — ответил Малахи и посмотрел на Дерби. — Может, стоит начать с начала?

Она кивнула.

— Итак, Завесу обнаружили сорок семь лет назад.

Я не дала ей продолжить.

— Сорок семь лет? Федералы знали о Завесе сорок семь лет? Так почему мы не подготовились?

— Тогда она была закрыта, — ответила она. — И сквозь нее не было ничего видно. Тогда, они не были уверены, что это такое, и что за ней. Именно поэтому вначале Оборонное агентство создало исследовательскую группу. Когда Завеса открылась, в Оборонном агенстве поняли, что происходит и что за ней.

— Так и создали Команду Бойцов с Паранормальными, — сказал Бёрк, а Дерби кивнула.

— И агентство по исследованию Завесы слилось с КБЦ и стало Исследовательским отделом КБЦ. Война была в полном разгаре, Паранормальные стали нашими врагами. Но тогда мы еще не знали о принуждении, о Дворе и Консульстве.

— А о Восприимчивых? — спросила я.

— Тут все гораздо сложнее, — ответил Бёрк. — Восприимчивые были слишком людьми, чтобы считать их настоящими врагами, слишком Паранормальными, чтобы оставить на свободе, и слишком полезными, чтобы игнорировать их. Как вы знаете, некоторых из них пленили и держали в заключении. К сожалению, это не первый случай, когда федералы держать граждан США в заключении, и люди боялись магии и войны. К несчастью, в КБЦ быстро сообразили, что Восприимчивые нужны для того, чтобы закрыть Завесу.

Я уставилась на Дерби.

— Завесу закрыли Восприимчивые?

— Да, — ответил Бёрк.

Я посмотрела на Лиама.

— Ты знал это?

Он покачал головой.

— Нет, но у меня возникала мысль, что с магией нужно бороться магией.

— Верно, — сказал Бёрк. — КБЦ сказали Восприимчивым, что если они вызовутся добровольцами, то получат неприкосновенность. Именно поэтому многие помогли им. А еще из-за того, что они были готовы игнорировать очевидное нарушение гражданских прав, ради того, чтобы спасти человечество. Вы знаете, что произошло дальше. Война закончилась, ввели Магический Акт. Магию запретили, ее применение приравняли к преступлению. Восприимчивых не выпустили. Тем, что помогли, не дали неприкосновенности. Им пришлось скрыться.

Дерби кивнула.

— Мы, Исследовательский отдел КБЦ, пытались уговорить их изменить позицию. Мы знали о разнице между Пара и знали, что Восприимчивые могут контролировать свою магию. Мы уговаривали Сдерживающих зачислить Восприимчивых и Пара из Консульства в штат, чтобы они могли отслеживать колебания Завесы и помочь нам приготовиться к тому, что она снова может открыться. Но в КБЦ не хотели ничего слушать. Они хотели, чтобы их считали вражескими бойцами, но мы были против, — она пожала плечами. — Тогда-то меня и уволили.

— Сдерживающие считают, что управление магией Восприимчивых чересчур рискованно, — сказал Бёрк, и Дерби кивнула. — Они считают его нестабильным. Если они не контролируют свою магию, или контролируют недостаточно, то становятся духами. Это делает их опасными.

Она посмотрела на Малахи и Бёрка.

— И вот поэтому мы здесь, пытаемся сражаться за правую сторону.

— Мы? — спросила я.

— У нас есть союзники, — сказал Бёрк. — Несколько Восприимчивых, людей и Пара Консульства внутри и снаружи Острова Дьявола. Мы называем себя Дельта.

Бёрк изобразил треугольник, соединив большие и указательные пальцы.

— Мы в дельте Миссисипи, а в математике дельта обозначает изменение. Этого мы и добиваемся — изменения точки зрения Сдерживающих по поводу Паранормальных и Восприимчивых. Изменения точки зрения всех. Сейчас мы ищем пропавших Восприимчивых, тех, что помогли закрыть Завесу.

— Погодите, — проговорила я. — Если они скрываются, то откуда вы знаете, что они пропали?

— Они прячутся от Сдерживающих, — сказала Дерби, — но это не значит, что друг от друга. Среди Восприимчивых есть способ связываться друг с другом. Не у всех, но все же некоторым важна связь между собой.

Она бросила взгляд на Бёрка.

— Мы узнали об этом шесть месяцев назад, когда один из Восприимчивых, поддерживающих связь с другими, не явился на встречу.

— Узнали о пропажах, — сказал Бёрк, кивнув.

— Это была первая зацепка, — сказала Дерби.

Лиам скрестил руки на груди.

— Есть теория, почему они пропадают?

— Мы считаем, что кто-то снова пытается открыть Завесу, — ответил Малахи. — И что они используют для этого Восприимчивых.

Оправдались наши худшие страхи.

— С чего вы это решили? — спросила я, от моего тихого голоса в помещении раздалось эхо.

— Потому что Завеса колеблется больше чем обычно, — сказала Дерби.

— Колеблется? — спросила я. — Что это значит?

Дерби достала из джинсов карманный ножичек, открыла одно из лезвий. Присев на корточки, она начертила линию на грязном полу.

— Это базовый уровень, — сказала она. — Вот так расходятся от Завесы обычные колебания энергии.

Она нарисовала ножичком волнистую черту, в воздух поднялась и осела пыль.

— Колебания Завесы явление обычное, — сказал Лиам. — Она граница, барьер, которая изменяется и движется.

— Верно, — произнесла Дерби. — Но колебание колебанию рознь.

Она посмотрела вверх.

— У нас недостаточно отслеживающих устройств, к которым мы привыкли. Но с помощью триангуляции мы определили, что сейчас картина выглядит так, — она нарисовала еще одну черту, которая была гораздо шире предыдущей. Ее изгибы казались больше и были менее последовательными.

— И чем они отличаются от других?

— Завеса открылась не ровно, — сказала Дерби. — Ее разорвали, а не разрезали. Закрывая ее, эти разрывы просто залатали. Семь Восприимчивых наложили код на разрыв, чтобы удержать его. Они воспользовались своей магией, чтобы создать магические ключи, которые не позволили бы другим открыть Завесу.

— Кто из Восприимчивых создал заклинание? — спросил Лиам.

— Мы не знаем, — ответил Бёрк. — Никто не знает, кроме этих самых Восприимчивых. Это была часть сделки — эти знания не должны были быть использованы во вред в будущем.

— Мы боимся, что Завеса колеблется сильнее обычного, потому что кому-то удалось снять несколько печатей, — сказал Малахи.

— Можете сказать сколько? — спросила я.

— Нет, — ответил Малахи. — Насколько мы знаем, Завесу впервые открывают подобным способом.

— Думаете, пропавшие Восприимчивые и колебания Завесы взаимосвязаны? — спросил Лиам.

Малахи кивнул.

— Да, но мы не знаем как.

— Сколько Восприимчивых пропало? — спросила я.

— Нам известно о двадцати, — ответил Бёрк.

Мы с Лиамом переглянулись.

— Что? — спросил Бёрк.

— С тех пор, как умерла моя сестра, — проговорил Лиам, — я отслеживал нападения духов в городе. За последние несколько месяцев их количество возросло вдвое.

— Сколько их было?

— Двадцать четыре, — ответил Лиам. Очень близко к двадцати. — Марла была одной из ваших пропавших Восприимчивых?

— Да, — ответила Дерби. — Она была моей подругой.

— Сколько она отсутствовала? — спросила я, осознав, что не подумала спросить об этом Миссис Салас.

— Тринадцать дней, — сказала Дерби. — Когда я последний раз видела ее, с ней все было хорошо.

Меня охватил страх. Марла превратилась в духа менее чем за две недели. Достаточно короткий срок, и получается, от этого тяжело защититься.

— Могли ли пропавшие Восприимчивые «исчезнуть», потому что стали духами? — спросила я. — Не знаю, как это возможно, — сказала я, имея в виду, что не понимала самого процесса. — Но числа совпадают.

Члены Дельты переглянулись.

— Не нравится мне эта теория, — проговорил Бёрк и посмотрел на Дерби. — Такое возможно?

Она сжала губы, задумавшись.

— Если лишить их возможности регулировать магию? Или как-то ее влить в них? Увеличить количество впитанной магии? Мне нужно обдумать возможные варианты, но как уже сказала Клэр, количество пропавших и духов кошмарно совпадает.

С другой стороны, если кто-то сделал это с Марлой намеренно, если это не ее вина, то у меня все еще остается шанс контролировать свою магию.

— Представим, что это возможно, — сказал Лиам. — Но зачем?

— Чтобы замести следы? — предположил Бёрк. — Ты хочешь открыть Завесу и допрашиваешь Восприимчивых, которые могли быть задействованы в ее закрытии, и вдруг оказывается, что они не причём. И тебе не хочется, чтобы они трепались о допросах, поэтому убираешь их. Если превратить Восприимчивого в духа, то он не сможет говорить.

— Не хочется сгущать краски, — сказал Лиам, — но почему бы их просто не убить?

— Пусть кому-то и не нравятся Восприимчивые и Пара, — сказал Малахи. — Но то, что они позволяют Восприимчивым стать духами или делают их духами и выпускают монстров на улицы — доказывает на сколько они опасны.

— А зачем открывать Завесу? — спросила я.

— Возможно, чтобы напасть, — ответил Малахи. — В этот раз первыми нанести удар.

Он имел в виду, развязать войну.

Меня посетила мысль.

— Восприимчивые, работавшие на КБЦ, могли контролировать свою магию?

Бёрк кивнул.

Я посмотрела на Лиама.

— Возможно, поэтому наши духи могут мыслить и общаться на другом, на более высоком уровне. Наверное, они все еще частично контролируют себя. Но кто мог поступить так хладнокровно?

— Мы не знаем, — сказал Бёрк. — Кто-то, кто хочет открыть Завесу, у кого есть доступ к файлам КБЦ, помогающим установить личности потенциальных Восприимчивых. Чтобы найти семь нужных, им нужно пробежаться по всему списку. Похоже, этим они и занимаются.

— Необязательно быть для этого человеком, — предположил Малахи. — Это могут быть лишившиеся дома Паранормальные. Они не хотят посеять тут хаос, а просто пытаются открыть дверь на Родину. И им плевать, кто пострадает в процессе.

— Это могут быть сектанты, — предположил Лиам. — Некоторые все еще считают, что спровоцируют Второе пришествие, открыв Завесу.

Малахи кивнул.

— Теорий куча. Но пока у нас нет улик, указывающих на тех, кто стоит за этим. Именно их нам и надо найти.

— Можете сказать, кто еще является возможной целью? — спросил Лиам и подошел ко мне, будто пытаясь защитить от возможной опасности. А я и не возражала.

— Похоже, — произнесла Дерби, — что они нацелились на всех Восприимчивых, работавших на КБЦ.

— Уверены, что Сдерживающие уже знают об этом? — спросила я. — О колебаниях Завесы? О Восприимчивых?

Я не могла поверить, что Сдерживающие, с которыми работал Гуннар, могли быть такими слепыми.

Бёрк покачал головой.

— Нам нужно быть осторожнее с имеющейся информацией, так мы и поступаем. Но мы придумали, как поделиться ею со Сдерживающими и двумя их подрядчиками СекьюриКрю и КомТак. Но они считают, что колебания ничего не значат. Никто не верит, что Завеса может открыться снова, что снова придется пережить войну. Легче сказать, что мы преувеличиваем риск.

Им нужна помощь. Я услышала все, что мне нужно было услышать.

— Я в деле, хочу помочь.

Все посмотрели на меня. Я почувствовала, как сзади напрягся Лиам, но смолчал. Теперь-то он знал, что это бесполезно. Безрассудно храбра, что уж поделать.

Последние несколько дней изменили мою жизнь и меня. И теперь почти невозможно снова просто продавать сухпайки в Квартале.

Не знаю, считал ли мой отец, что живет «полноценной» жизнью. Знаю, что он гордился тем, что снабжает город во время войны. Знаю, что он был рад внести свой вклад. Да и я занималась тем же, помогала выжить Новому Орлеану, по крайней мере, маленькой его части. И вела себя тихо, работала не покладая рук.

Но будет ли это устраивать меня всю жизнь? Не думаю, что да, после того, как я знала правду, или часть ее, о Паранормальных и Сдерживающих. Не уверена, что смогу вернуться к нормальной жизни.

Да, я была благодарна за нее. Эта жизнь помогла мне пережить потерю и чувствовать себя менее одиноко без семьи. Она подарила мне обыденность и рутину, помогла сосредоточиться на нуждах других, а не на том, чего не было у меня.

Но было уже слишком поздно следовать совету отца и не вмешиваться. По крайней мере теперь я могу сражаться на правой стороне.

— Почему? — спросил Малахи, склонив голову на бок. Думаю, он не оценивал, а проверял мою мотивацию.

— Потому что если ход вещей не изменится, если мы не изменим то, как Сдерживающие обращаются с Восприимчивыми, позволим им думать, что мы обязательно превратимся в духов, я могу быть следующей.

— Я тоже в деле, — сказал Лиам. — Из-за нее. У того, кто делает это, на руках кровь. Моей сестры, Марлы Салас, и ведь они не единственные.

Бёрк выдохнул.

— Здорово. Мы надеялись, что вы оба так думаете.

— К вашему сведению, — сказала Дерби, — зарплата отстойная, потому что ее вообще нет. Нет никаких поощрений и больничных, и вы все время на прицеле у Сдерживающих. Но если мы не дадим открыть Завесу, это спасет людей от монстров из Запределья. Без обид, Ваша Крылатость.

— Забыли.

Кстати говоря о Его Крылатости.

— Если откроется Завеса, — сказала я, посмотрев на Малахи, — ты сможешь вернуться домой. Разве ты этого не хочешь?

На его идеальном лице мелькнула тень.

— Я, воин. Я веду свои батальоны, и битва еще не окончена. Я не хотел оказаться здесь, но битва переместилась на эти земли.

— Ты о том, что сейчас ведется битва против Сдерживающих? — спросил Лиам.

— Можно сказать, — произнес Малахи, — что ведется битва против попустительства.

— И какая у нас повестка дня? — поинтересовался Лиам.

— Найти остальных Восприимчивых, работавших на Сдерживающих, даже тех, кто был задействован косвенно, — сказал Бёрк. — Но это долгий процесс, мы не справляемся и теряем Восприимчивых.

— На Острове Дьявола у нас есть друг, который хорош в компьютерах, — сказал Лиам. — Если вы не против, можем поговорить с ним, попросить порыться в сети. Вдруг он найдет следующую цель.

Бёрк посмотрел на Малахи и Дерби, те кивнули.

— Хорошая идея, — сказал он.

— Как мы будем связываться друг с другом? — спросила я. — И узнавать о встрече?

Малахи присвистнул. По его команде с балок спустился белый голубь и сел на его руку. Вокруг его чешуйчатой ноги была черная кожаная повязка.

— Почтовый голубь, — сказал он и указал на повязку. — Сюда можно положить маленькую записку.

— А я думала, почтовых голубей больше нет.

— Больше нет странствующих голубей, — сказала Дерби. — А почтовые голуби — разновидность домашних.

Я посмотрела на птицу, которая двигалась рывками, как робот. Война не сильно сократила число голубей в Новом Орлеане, и учитывая отсутствие телефонов, это весьма неплохое решение. Люди далеко продвинулись в технологиях… но иногда им приходилось возвращаться назад.

Малахи кивнул.

— Куда в твоем магазине может приземлиться голубь? Где ты сможешь получать сообщения?

Я подумала немного.

— Окна заднего двора. Они вдалеке от улицы и другие здания во дворе не жилые. На окне третьего этажа есть флагшток, если заставишь их приземляться туда, все получиться.

Он кивнул.

— Забрав записку, можешь вложить другую. Птица вернется сюда, и мы получим ее.

— А если нам нужно связаться с вами раньше? — спросила я.

— Просигнальте. — сказал Малахи. — У тебя есть поствоенный флаг?

Флаг с золотой лилией.

— Конечно.

Он кивнул.

— Захочешь встретиться, повесь его на балконе третьего этажа. Его кто-нибудь заметит и отправит записку. Встречаться будем здесь.

Я кинула.

— Ясно.

— Тогда, — произнесла Дерби с облегченной улыбкой, — добро пожаловать в команду.

* * *

Мы шли по хрустящему гравию к грузовику. Дул теплый бриз.

— Итак, думаю, мы вступили в тайный альянс предателей.

— Похоже на то, — сказал Лиам, и мы залезли в машину. Он вставил ключ в зажигание, повернул его, и грузовичок заревел.

Он посмотрел на меня.

— Не могу сказать, что меня радует то, что Завеса снова может отрыться, или что мы единственные, кто стоит между войной и миром.

— Нужно же с чего-то начинать, — сказала я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Еще одно выражение, которое на самом деле ничего не значит и нужно лишь для того, чтобы почувствовать себя лучше.

— Так и есть, — сказала я. — Почувствовал себя лучше?

Он застонал.

— Что попросим поискать Мозеса?

Лиам нахмурился.

— Пока не уверен. Вряд ли он сможет отыскать каждого Восприимчивого в сети Сдерживающих. Там должны быть тысячи документов.

Я улыбнулась ему.

— Да, но он может поискать Марлу Салас.

Он открыл рот, затем снова его закрыл.

— Чёрт, Конноли. Неплохо.

— Я бы даже сказала гениально.

Лиам фыркнул и выехал в огромную дыру.

— Не слишком обольщайся. Поговорю с ним завтра.

— Если нам удастся удержать Завесу и спасти мир, думаешь, Сдерживающие пересмотрят свою позицию относительно Восприимчивых?

— Не сразу. Они слишком уперты.

Было похоже на то, что сказала Таджи.

— Точно. Сдерживающие врут.

— Сделай такой принт на футболке, — пробормотал он. — Но спустя какое-то время? Да. Рано или поздно мнение общественности изменится. Так всегда происходит. И похоже, мы этому посодействуем. А пока нам нужно не дать тебе влезть в неприятности, не считая измены.

— Да ну, — произнесла я, отмахиваясь. — Что значит маленькая государственная измена по сравнению со спасением мира?