Завеса

Глава 6

— Ты так хорошо справилась, — сказал Лиам, когда мы снова вышли на дорогу. — Я про магазин.

— Это правда. У него там много классных штучек. Насобирал в домах по округе?

— Что-то насобирал, что-то выменял. Здесь неплохо развита система обмена.

Я остановилась и посмотрела на него.

— Тебе все равно, что он идет против Сдерживающих? Ну, делая то, что он делает? Взламывает их компьютеры, или что еще он там делает.

— Если бы он этого не сделал, ты бы не была в безопасности.

— Знаю. И это беспокоит меня. Просто… семь лет мне твердили, что Пара, все они, враги. У Паранормальных нет середины. Они не плохие и не хорошие. Они просто враги. И я точно не встречала Пара, которые бы сложили оружие и пытались помочь нам. Я потеряла друзей, почти весь свой город, семью. Они пытались уничтожить нас.

— Враги, которые только что помогли тебе.

— Вот и я о том же. И я не знаю, что с этим делать. Мозес сказал, что мы слишком глупы, чтобы отличать хороших парней от плохих. Что он имел в виду?

— Легче притворяться, что люди хорошие, а Пара плохие. Так проще справиться с угрозой. Так проще удерживать их. И так легче их убивать.

Это частично объясняло, зачем он привел меня на Остров Дьявола. Он не хотел, чтобы я разобралась с видео, он хотел, чтобы я встретилась с Мозесом. Увидела район. Почувствовала его и людей, которые тут живут. Он показал мне исключения? Конечно. С другой стороны…

— Это они напали на нас.

— Сегодня ночью ты увидела, что за этим стоит большее. Люди хорошие не потому, что они люди. И Пара плохие не потому, что они Пара.

— А Восприимчивые? — спросила я и посмотрела вверх на него. — Они какие?

Он внимательно посмотрел на меня.

— Зависит от Восприимчивых. Дело в том, что выбор есть всегда.

Он больше ничего не сказал, и я поняла, что он устал быть экскурсоводом по Острову Дьявола, и настала моя очередь пожелать спокойной ночи.

— Спасибо, что помог с видео. Если покажешь мне, где ворота, я оставлю тебя.

— Ты не пойдешь никуда, пока мы не найдем кое-кого, кто поработает с тобой. Научит тебя.

Я едва не запнулась.

— Погоди, сегодня?

— Это серьезная магия, Клэр. Серьезная и потенциально опасная, для тебя и остальных.

Я едва смогла сдержать гнев.

— Я знаю, насколько это серьезно. Я живу и работаю во Французском квартале, в окружении мониторов, которые следят, чтобы я случайно не использовала магию, хотя я даже не знала, что она у меня есть. Которой вообще не должно было быть, — это был мой личный враг.

— И как ты сегодня себя чувствовала, когда разобралась с духами?

Из-за вопроса и напряжения в его глазах, я нервно задергалась. Но взгляд не отвела, и не собиралась.

— Я подзаправилась.

— Перекус не решает проблемы. В будущем ты будешь впитывать магию, и она уничтожит тебя. Это как рак, который растет у тебя внутри и все уничтожает. Отрицание тебе не поможет.

— Я не отрицаю. Мне просто… нужна минутка, — я потрясла головой, пытаясь очистить ее. Я чувствовала ошеломление, пытаясь изменить себя в мире, который перевернул все с ног на голову. — Все происходит слишком быстро.

Лиам остановился.

— Зачем ты помогла девушке, когда тебя могли заметить?

— У меня не было выбора. Она сбила меня с ног.

Лиам смотрел на меня и как бы беззвучно говорил, что не купился на мой ответ.

Я вздохнула.

— Потому что ей нужна была помощь.

— Так и было, и ты помогла ей. Сделала выбор. Теперь встречай последствия, — его голос стал мягче. — Думаешь, ты сможешь вернуться и жить в отрицании, после того, что видела этой ночью?

Я отвернулась от него, пытаясь собраться с силами, пытаясь найти опору. Я не была уверена, что видела этой ночью. И да, я хотела вернуться. Хотела забраться в постель, поспать десять или двенадцать часов, проснуться утром и прожить обычный день, беспокоясь лишь о торговле сухпайками.

Хотя торговля ими даже в лучшие дни не была интересной. Когда умер мой отец, моя жизнь почти во всех отношениях остановилась. Я продолжала содержать магазин. На нем я сосредоточилась, по крайней мере, пока не встретила Таджи и Гуннара. Они вытащили меня из раковины, но в Зоне все равно почти не было жизни. Кроме страха, по крайней мере сейчас.

Черт. Может, если я научусь справляться с магией, не стану духом и меня не запрут на Острове Дьявола, я больше не буду об этом волноваться.

Я оглянулась на Лиама.

— Что у тебя на уме?

— Пошли, — сказал он. — Я тебе кое-что покажу.

* * *

Мы тихо шли в глубину района, вниз по узкой улице, мимо покрытых пленкой домов, где в дверях жалкими кучками толпились жители. В этой части Марини было больше временных убежищ, вокруг ходило больше Пара с безучастными выражениями лиц или с чистой ненавистью в глазах. Мужчина с морщинистой серой кожей прислонился к стене, за его спиной были сложены маленькие грязные крылья, выглядывающие из грязной серой полушинели. Он настороженно наблюдал за тем, как мы идем, своими медными глазами со зрачками, как у змеи.

Это тюрьма, а мы их пленили, значит мы были врагами.

Лиам остановился у дома с ограждением из сетки. Это было длинное двухэтажное здание, с одной стороны по всему второму этажу шел балкон, с другой стороны возвышалась куча щебенки, которую никто не потрудился убрать.

Лиам открыл ворота и жестом пригласил войти. Он настороженно огляделся, прежде чем закрыть их. Я пошла за ним в здание, пахнущее корицей и дымом, вверх по узкой лестнице на второй этаж. Ступени заканчивались у двери, которую от отпер ключами.

За дверью оказалась длинная узкая квартира. Там была гостиная с диваном и бар в конце, кухонька, маленький столик и стулья напротив кучи окно. Дверь в кирпичной стене, наверное, вела в спальню или ванную.

Мебели было немного и она была всевозможных стилей. Напротив бара и кирпичной стены стояла плетеная софа, ее подушки были из изумрудного бархата. На стене за ней сохранились остатки фрески с пейзажем, ярко зеленого и голубого цвета. Барная стойка была напротив шкафчиков из блестящего дерева с зеркалом в деревянной раме. Барную стойку и бутылки рома с бурбоном, наверное, спасли из бара, который не пережил войну.

Я оглянулась на Лиама, наши глаза встретились.

— Это твой дом, — поняла я.

— Да.

Но он же человек.

— Ты живешь на Острове Дьявола?

— Я жил в Марини до войны. Не вижу причины прекращать это.

— И Сдерживающие не возражали? — мне все еще надо было понять связь между ними.

— Им нравится следить за мной.

Я подошла к раскрашенной стене, и скрестив руки, смотрела сцену, аккуратно изображенную на штукатурке. Было похоже на обед в Эпоху Регентства в Англии. Дюжина мужчин и женщин в белом расположились у озера, вокруг корзинки и одеяла для пикника, сзади большой дом. Краска поблекла, дом частично осыпался, некоторые участники вечеринки потеряли нарисованные конечности.

Эта картина, наверное, олицетворяла войну.

— Ты живешь в Квартале? — спросил Лиам.

— Над магазином, — ответила я, оглядываясь на него. — Мне было семнадцать, когда все началось. Я не знала своей матери. Жила с отцом, помогала ему в магазине. Теперь и его не стало, и он стал моим.

— Мне жаль.

Я кивнула.

— Есть счастливые истории, есть грустные истории. И все из-за войны.

— Да, из-за войны.

Я отвернулась.

— А ты? Твоя семья? Ты близок с ними?

— С некоторыми, да, — вот и все, что он сказал.

Я кивнула, и нарушив тишину, спросила.

— Что мы тут делаем?

Он долго смотрел на меня, оценивая, взвешивая. Слишком долго.

— Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.

Он прошел в конец квартиры и исчез в дверях. Он не стал смотреть, пошла ли я за ним, но я пошла. Мне было любопытно как выглядит убежище такого, как Лиам Куинн.

Когда я ступила за порог, то уже не была уверена, убежище ли это или скорее дань самой большой кровати, которую я когда-либо видела.

Комната была примерно той же длины, что и квартира. Кровать смотрела на другую стену с окнами, подголовник был у перегородки, которая, вероятно, скрывала вход в ванную и туалет. Основание было длинным и богато украшенным, а сверху лежал толстый матрас.

Я подошла к кровати и пробежалась пальцами по отполированному дереву.

Я посмотрела вверх и обнаружила, что он рассматривал меня, по шее побежало тепло. Не часто меня ловят на том, что я пялюсь на гигантскую мужскую кровать.

— Красиво, — произнесла я как опытный оценщик.

— Спасибо. Мой дед по линии отца изготовлял мебель. Но я хотел показать тебе не ее. Иди сюда.

Я кивнула и последовала за ним за перегородку. Как я и догадалась, за ней были двери в ванную, туалет, и маленький кабинет. Именно это он хотел мне показать.

В кабинете был большой стол со стаканчиком для карандашей и ноутбуком. На стене над ним были мутные фотографии, вырезки из новостей, записки, написанные от руки вокруг карты города, утыканной цветными булавками. Они соединялись между собой цветными нитями, как зловещее произведение искусства.

Самыми большими были фото девушки с длинными темными волосами и сияющими карими глазами. На одной она была малышкой с темными косичками в платье с раздутой юбкой. На другой она была уже подростком, в джинсах и винтажной футболке Луизианского Университета, ее длинные волосы были завязаны в хвост.

— Ее звали Грейси. Моя младшая сестренка. Ей было шестнадцать.

Я оглянулась. Он пробежался рукой по волосам, и пока он смотрел на фото, я поняла, что он выглядел уставшим, как человек, который долгое время боролся за что-то или кого-то.

Жалость сдавила мне грудь.

— Мне жаль. Что произошло?

— Ее убил дух.

Во рту пересохло, в желудке похолодело. Дух — то, чем я могла стать, убил его семью. Не удивительно, что он хотел убрать меня с улиц. И, наверное, часть его, ненавидела мою сущность.

Я кивнула, стараясь держаться спокойно.

— Когда она умерла?

— Семь месяцев назад, — он пошел вперед и встал за мной, глядя на созданную им доску. — Когда началась война, ей было только десять. Она пережила ее только для того, чтобы ее убил дух, — он указал на звезду около Садового района. — Ее убили здесь. Остальные черные точки — места атак других духов. Я выслеживал их.

Они были разбросаны по городу в случайном порядке, последовательности я не видела.

— И что ты из этого узнал?

— Мы склонны полагать, что духи не могут думают. Что они жестокие, агрессивные и нападают на все, что близко. Но количество нападений увеличивается. За последние четыре месяца в Новом Орлеане случилось двадцать четыре нападения. И они становятся более запутанными.

Волоски на моей шее встали дыбом, его слова всколыхнули мою память.

— Что значит более запутанными?

— Думаю, они проявляют больше независимого мышления. Больше планируют. Выслеживают жертву. Нападают парами, как духи сегодня ночью. Убивают вместе.

Я открыла рот и почти сказала то, что видела, но не смогла преодолеть то, что это казалось безумием.

Но Лиам этого не упустил. Он сузил глаза, оценивая.

— Ты что-то видела?

— Не знаю, — ответила я. — Я посмотрела запись и ничего не увидела. Может, мне просто привиделось.

— Просто расскажи.

Мне было неловко говорить об этом, но я себя заставила.

— Прежде чем я пошла на аллею, было похоже, что они общались, выбирали, ну… стратегию. Приняли какое-то решение и следовали ему. Один пошел в одну сторону, другой в другую.

Лиам нахмурился, скрестив руки на груди.

— Я тоже не видел этого на видео.

Я кивнула.

— Может, мне привиделось. Не знаю. Все произошло очень быстро.

— Думаешь, привиделось?

Я вздохнула.

— Нет, — я остановилась. — Думаю, они общались. Но разве это не безумно?

— К сожалению, нет. Что-то изменилось. Просто не знаю, что.

Я кивнула, чувствуя себя уже не такой нелепой, и оглянулась на доску и фото девушки, которая потеряла жизнь так ее и не начав.

— Ты уже был охотником за головами, когда начал искать ее убийцу, — я оглянулась на него. — Но теперь у тебя иная причина понять их.

Его глаза стали цвета темного и опасного моря.

— Она не должна была умереть, — в его голосе слышалась вина. — И мне нужно это по этой причине. Все, что я могу сделать для нее — понять, что случилось и остановить это.

И вот он общался с Восприимчивыми. Корнями зла, забравшими его сестру.

Мы оба знали любовь и потерю, боролись за это. Я каждый день работала в магазине, чтобы сохранить то, что было, реальность. Он работал каждый день, чтобы ее потеря не была напрасной.

— Я тоже очень скучаю по папе.

Я не собиралась этого говорить. И точно не ему, мужчине, которого знала лишь пару часов, в ночь, посвященную жизни, а не горю. Но так уж вышло.

Я почувствовала на себе взгляд Лиама, но сама смотрела на линии и квадратики, которые формировали передо мной на карте Французский квартал.

— Он погиб?

— Как раз перед окончанием войны. Его ранили в ночь битвы при Порт Аллене. Произошло второе небольшое нападение на Квартал.

— Я помню. Возле Старого Монетного Двора.

Я кивнула.

— Он не был бойцом, но армия изрядно поредела из-за Порт Аллена, так что он и некоторые остальные пошли помочь. Сражение было хаотическим. Его подстрелили.

— Стрелой?

Я посмотрела вверх на него.

— Пулей.

Лиам приподнял брови. Он быстро понял. Пара не использовали пули, зачем, если есть магия? И это означало, что подстрелил его человек.

— Огонь по своим, — сказала я. — Не было электричества, лунного или другого света, и войска были окружены. Все было в движении. Так или иначе, они подлечили его огнестрельное ранение, и он даже начал идти на поправку.

— А потом? — спросил он, когда я остановилась.

— Тромб, решили, что от раны. Тогда в клиниках было не много врачей.

— Мне жаль.

Я кивнула.

— Он — причина почему я осталась в магазине, — я отвернулась к стене. — А она — причина, по которой ты хочешь, чтобы я получила помощь.

— Частично, — он протянул руку и поправил криво висящую фотографию. — Восприимчивые по своей сути не опасны, не больше, чем сейчас Пара. Они лишь потенциально опасны. Но Сдерживающих различие не волнует. — Он посмотрел на меня. — А меня, да. Именно поэтому я не сдаю их сюда, — он замолчал. — Когда я впервые встретил Восприимчивого, то ожидал увидеть монстра.

В его голосе было удивление.

— И обнаружил не это?

Он улыбнулся, повернулся ко мне лицом, прислонившись бедром к столу.

— Нет. Сорокачетырехлетнего мужа и отца шестерых. Живет с мамой и детьми, оставил дом в пригороде. Его преступление? Садоводство.

— В этом его сила?

Лиам кивнул и развел руками.

— Кукуруза высотой в четырнадцать футов. Дыни большие, как микроволновка.

Я широко улыбнулась, изумляясь и завидуя.

— Черт. У меня участок в саду Флориссант, но вот с этим у меня не очень. Так что произошло?

— К сожалению, он привлек внимание. Сдерживающие узнали о нем, так что в Новом Орлеане он оставаться не мог без того, чтобы попасть на Остров Дьявола. Так что я помог ему собраться и отвез с семьей в дельту реки, — Лиам остановился. — И он не единственный.

— Технически, это предательство.

— Это и было предательством, — сказал он, глядя на меня. — Но оно того стоило.

Мгновение мы стояли в тишине, плечо к плечу, а смерть смотрела на нас. И второй раз за ночь что-то изменилось. Что-то между нами, как будто мы пересекли барьер между чужими и друзьями. Связь исчезла, момент прошел, и воздух, казалось, снов стал чистым.

— Так или иначе, это было до того, как я начал охотиться. А когда начал, встретил других Паранормальных и Восприимчивых. Они не были духами, ничего близкого, так что я понял, что для этого должна быть причина. Мне сказали, что магию можно регулировать и контролировать.

Такую информацию могли бы получить Сдерживающие, если бы захотели. И это расстраивало.

Лиам вздохнул.

— Ты когда-нибудь задумывалась, почему мы не ушли? Не начали жизнь за Зоной?

— Потому что воспоминания — самые крепкие цепи, — ответила я.

Казалось, его удивил мой ответ.

— Хорошее замечание.

— У меня есть много времени подумать, между зарядкой батарей и работой с гадким антиквариатом, — я кивнула в сторону изображения. — Так ты думаешь что-то с духами? Если они меняются, то почему?

Через мгновение он переключил внимание на стену.

— Ну, может быть, потому что духами становятся разные люди. Или становятся по-разному.

Я нахмурилась.

— Такое возможно? Ну… это же просто биологический процесс, так? Это эффект от того, что слишком много магии уничтожает разум и тело.

Лиам покачал головой и пошевелил плечами и шеей, чтобы расслабить напряжение.

— Не знаю. Любая теория — это лишь предположение того, что происходит. Я просто не собрал достаточно информации. И мешает то, что Сдерживающие этого не хотят, ведь тогда федералам придется признать, что возможно регулировать магию.

Он смотрел на стену еще мгновение.

— Ну, то что мы стоим здесь, ничем не поможет. Давай займемся делом.

— И это?

— Я собираюсь познакомить тебя кое с кем. Это первый шаг в твоем пути овладением магией.

Ну, по крайней мере, мне нравились шаги.

* * *

Лиам взял бумажный пакет на кухне, затем запер квартиру и снова пошел вниз. Я последовала за ним к соседней двери здания, той, что была с длинным балконом.

— Человек, с которым мы увидимся, живет по соседству?

— Да.

— Уже поздно, — сказала я, небо по-прежнему было темным, хотя скоро должен был наступить рассвет.

— Она не много спит.

Я пошла за ним по дорожке к темному входу с большой дверной ручкой в форме головы лисицы. Он открыл дверь и придержал ее, чтобы я могла войти следом.

На первом этаже в нескольких больших комнатах с дубовым полом и стенами с обоями мебели не было. На стенах были темные пятна от дыма и пепла, пол покрыт ими. Длинные полосы и пятна, как будто здесь было сражение.

Я оставила Лиама в фойе и пошла в гостиную. Она была большой, наверное, раньше здесь была чудесная мебель для приема гостей и неудобные кресла.

Где-то в глубине дома раздалось хныканье.

Моим первым желанием было пригнуться. Не знаю зачем — чем это может помочь, если внизу по коридору находился недружелюбный Пара?

Я услышала стук когтей по полу, и большая желтая собака, наверное, лабрадор, влетел на порог и замер, разглядывая меня.

Я много месяцев не видела собак. В Зоне было не так уж много еды, так что тяжело было прокормить питомца. Мне нравились собаки, но я была достаточно умна, чтобы держаться с ними осторожно. Я медленно присела, протягивая ему руку, чтобы обнюхал, и ждала, когда он подойдет.

Он тихонько подался вперед, делая по шагу за раз, пока не дошел до меня. Он обнюхал мне руку шершавым, мокрым носом, затем прижался к моей ладони. И вот так мы стали друзьями.

— Привет, мальчик. Тебе нравится больше за ушком или шейку? — я почесала ему шею под выцветшим ошейником, его задняя лапа ритмично застучала по полу. — И у нас есть победитель.

— Фостер, как ты непостоянен.

От звука голоса Лиама Фостер поднял голову. Он увидел его, понесся вперед, сел, положив морду на лапы. Он заскулил.

— Не позволяй ему тебя одурачить, — сказал Лиам, наклоняясь, чтобы почесать его. — Это он внимание выпрашивает.

Лиам остановился на ушах Фостера, и хвост собаки громко застучал по деревянному полу.

Возможно, за грубым фасадом Лиама скрывалось нечто большее. Не может же такому милому псу нравиться придурок, да?

Когда Лиам снова встал, Фостер перекатился на спину и почесался о деревянный пол с поросячьим повизгиванием.

— Он же собака?

— Лабрадор на сорок процентов. На тридцать кот. А на тридцать процентов поросенок или что-то подобное.

Фостер снова перекатился, встал, отряхнулся от носа до хвоста. Он снова сел и уставился вверх на Лиама, ожидая внимания, инструкций или чего-нибудь вкусного. Заметив бумажный пакет, он низко взвизгнул.

— Умный.

— Избалованный, — сказал Лиам. — У тебя есть домашние животные?

— Нет, — пожала я плечами. — Хотя в Квартале я кормлю уличную кошку.

— Ну, это не считается.

Тут не поспоришь.

— Она наверху, — сказал Лиам. Он указал на главный вход. — Следи за дверью, Фостер.

Фостер издал нечто между рычанием и воем, но встал и поспешил к двери, стуча когтями, и сел напротив нее.

— Хороший пес, — сказала я.

— Да, и он часть семьи.

— Думаешь, будут проблемы? Ну, нам точно нужен охранник?

Его глаза снова потемнели.

— Всегда будут проблемы. Сложность в том, где, когда, и как ты к этому подготовлен.

— Ты такой оптимист, Лиам.

Услышав новый голос, я посмотрела наверх и увидела женщину в коридоре с пластмассовым кувшином. Она была опрятной, в хорошей форме, с темными, короткими волосами, карими глазами и высокими скулами. Ее темная кожа контрастировала с ярко-голубым медицинским халатом.

— Виктория.

Она улыбнулась ему.

— Рада тебя видеть.

— Это Клэр. Клэр, Виктория. Она сиделка Элеоноры.

Виктория подошла без лишних колебаний и протянула руку.

— Приятно познакомиться.

Ее рука была прохладной, рукопожатие крепким.

— Мне тоже, — ответила я.

— Как она? — спросил Лиам.

— Сегодня хороший день. Она устала, но съела немного супа, — она хихикнула. На рынке сегодня нет хороших груш, и значит в клинике тоже, так что она их не получила сегодня на обед и была весьма недовольна.

Лиам хохотнул.

— Как обычно.

— Ага.

— Примет гостей?

— Как всегда. Ты же знаешь, она любит поболтать.

Лиам кивнул.

— Идешь в клинику?

— Ага, отработала двойную смену, завтра выходной. Я ухожу чуть раньше, но Мария придет примерно через пол часа.

Лиам кивнул.

— Проводить тебя?

Она приподняла рубашку, за ремень ее брюк был заткнут пистолет.

— Сбивает пески с двадцати футов.

— Тогда оставайся за двадцать один перед ними, — сказал он. — Спокойной ночи.

— Тебе тоже, Лиам. Тебе тоже.

Фостер не покинул свой пост перед дверью, так что Виктория, чтобы выйти, просто перешагнула через него. Когда она закрыла дверь, он понуро уселся.

— Клиника Острова Дьявола, — пояснил Лиам. — Она из персонала.

Это объясняло, почему у другого человека была свобода действий на Острове Дьявола. Наверное, такой тон и пытался задать Комендант — люди всегда будут здесь, всегда будут наблюдать.

— Что такое пески? — спросила я, следуя за ним по лестнице, покрытой потрепанным ковром.

— Маленькие летающие Пара. Мелкие засранцы, любящие кусаться.

На лестничной площадке находилось несколько закрытых дверей, по схеме дома я предположила, что это спальни. Лиам подошел к последней и постучал.

— Войдите, — сказал мягкий бесцветный голос.