Завидная невеста

Глава 5

Нед понаблюдал, как леди Лидия Истлейк выбежала через черный ход из лавки, и усмехнулся.

Слава Богу, этой богатой женщине никогда не приходилось зарабатывать себе на пропитание, выступая на подмостках, потому что актрисой она была никудышной. Ей доставляло явное удовольствие изображать продавщицу и разговаривать с чипсайдским акцентом, хотя потом, после возвращения другой девушки, она, опасаясь разоблачения, была вынуждена убежать. А жаль. Откровенно говоря, его привлекла как ее искренняя радость исполнения этой роли, так и потрясающе красивое лицо. Ему и самому захотелось присоединиться к этой игре. Эта женщина пьянила его как шампанское…

Он понял, кто она такая, как только она спустилась со стремянки. Да и как не понять, если все газеты и журналы пестрели ее фотографиями и описаниями того, где она развлекается, в какое время и в чьей компании…

На некоторых игральных картах даже улавливалось ее сходство с дамой бубен, а сэр Томас Лоуренс представил в Королевской академии ее портрет. Но самое главное заключалось в том, что нельзя было представить себе, чтобы еще какая-нибудь женщина могла иметь глаза такого же цвета, как у нее. Они были как живые фиалки.

— Сэр? — послышалось снизу.

Опустив взгляд, он увидел низенького француза, который вошел в лавку и устремился к чаше, которую Нед все еще держал в руках.

— Ах да, — сказал Нед. — Сколько вы хотите за эту чашу?

Рубале назвал цену, и Нед не спеша заплатил, пока девушка заворачивала покупку, давая возможность леди Лидии убежать подальше.

Берта, закончив работу, передала ему завернутый пакет.

Он хотел было расспросить ее об их знаменитой клиентке, но сжалился над девушкой. Отвечая на вопросы, она могла бы либо предать одну титулованную особу, либо солгать другой.

— Спасибо, — сказал он, забирая чашу.

К этому времени леди Лидия, должно быть, уже успела убежать. И он, как и намеревался, пошел в направлении, противоположном тому, где стояло ее всем известное ландо с желтыми колесами, а именно в клуб «Будлз». Там сейчас находился джентльмен по имени Чайлд Смит, которому его племянник Гарри задолжал крупную сумму. Он нахмурился, скорее огорченный, чем возмущенный, всей этой ситуацией.

Возмущаться кем-нибудь из Локтонов было бесполезно. Всем им были присущи одни и те же фамильные черты: они любили брать людей на пушку, любили прихвастнуть, оставаясь при этом мягкосердечными, слабовольными и вообще не от мира сего. Как ни парадоксально, ни одного из перечисленных качеств они за собой не замечали. Нед считал это своего рода милой близорукостью, хотя понимал, что такое чувство само по себе является странным. Неда всегда немного поражали напыщенность и бравада, присущие его старшему брату и сестре, а их, в свою очередь, удивляло отсутствие у него этих качеств.

Однажды во время хорошей выпивки крестный Неда, адмирал Нельсон, признался, что, по его мнению, не Нед является пресловутой кукушкой в гнезде ласточек, а ласточки сами высидели себе молодого ястреба. Нед совсем не чувствовал себя ястребом. После возвращения домой он скорее чувствовал себя наседкой.

Вряд ли ему хотелось бы, чтобы его семья была какой-то другой. Он любил их всех.

Так было не всегда. Подобно большинству молодых людей, он не очень-то считался с их мнением, когда устраивался на корабль Нельсона. Если уж на то пошло, то ему отчаянно хотелось сбежать от хаоса и сумятицы и от просчетов в управлении хозяйством, разрушивших Джостен-Холл. Но шли годы, и по мере его возмужания школьная страсть превратилась в суровое чувство долга. А образ Джостен-Холла с беспорядочным семейством, его населявшим, стал вдруг магнитом, который тянул его домой.

Спокойного, уравновешенного юноши, каким он некогда был, больше не существовало, хотя у него была все та же улыбка и те же манеры. Его спокойствие обратилось в стоицизм, а уравновешенность — в глубоко укоренившееся бесстрашие; они стали ему необходимы, чтобы распоряжаться людьми.

Он ни в коем случае не хотел, чтобы кто-нибудь из его семейства узнал то, что знал он, или представил себе те вещи, которые он видел или которые ему приходилось делать. Да и незачем было им знать об этом.

Бывали моменты, когда одна лишь мысль о его семействе в Джостен-Холле спасала его от отчаяния. Он намеревался сделать для семьи все, что было в его силах.

Подходя к неприметной входной двери клуба «Будлз», он подумал о том, что готов даже жениться на богатой наследнице.

А почему бы и нет? Ему хотелось иметь то, за что он боролся: дом, наследников, безопасность, традиции. Пора ему жениться на богатой и интеллигентной женщине, которой он мог бы восхищаться.

Так он размышлял о своих перспективах. До сих пор. Потому что он вдруг отчетливо понял, что ему требуется. Нет, не требуется, а хочется, подумал он, кивнув швейцару у дверей «Будлз».

Едва успел он войти в вестибюль, как его кто-то окликнул:

— Нед? Капитан Нед Локтон?

Оглянувшись, он увидел субтильного молодого человека, несколькими годами моложе его, который шел к нему по коридору. Движения его были стеснены слишком узкими брюками и сильно приталенным сюртуком с большими подкладными плечами. Голубой платок, завязанный вычурным узлом, отчасти закрывал подбородок, а рыжевато-белокурые кудри были зачесаны на лоб.

— Боже милосердный! Бортон, неужели это ты? — воскликнул Нед.

Семья достопочтенного Джорджа Бортона проживала в десяти милях от Джостен-Холла. Когда они были мальчишками, Бортон ходил за ним по пятам, пока Нед не ушел служить на флот. Последний раз Нед видел Бортона два года назад, после того как его племянница Мэри отказала Бортону, когда он предложил ей выйти за него замуж. Судя по всему, с тех пор Бортон старался приобрести лондонский лоск.

— Как поживаешь, Бортон?

— Великолепно, Нед, — сказал Бортон и, заметив удивленный взгляд, брошенный Недом на его одежду, добавил: — Хейл[1].

— Рад слышать.

— Да не обо мне речь. Хейл — это фамилия моего портного Пола. Но твой портной, судя по всему, тоже неплох, сэр. Я никогда еще не видел, чтобы подкладные плечи так хорошо сидели.

Нед даже не потрудился сказать ему, что его сюртук вообще не имеет подкладных плеч.

— Спасибо.

— Я и не знал, что ты член этого клуба.

— Джостен представил мою кандидатуру на рассмотрение.

— К чертям рассмотрение, — заявил Бортон, хлопнув его по плечу. — Я состою в комитете по отбору кандидатур. Любезный! — крикнул он лакею. — Возьми из рук капитана Локтона пакет и принеси нам обоим что-нибудь выпить. Портвейн подойдет? — спросил он Неда. И, увидев его равнодушный кивок, сказал лакею: — Тогда принеси портвейн.

Он улыбнулся и снова хлопнул Неда по спине.

— Позволь мне показать тебе тут все. У нас здесь великолепная библиотека и самые удобные кресла во всем Лондоне. Не забудь также, что у нас имеется эркерное окно, как в «Уайтсе». Но самое главное, здесь нет женщин. Как там твоя племянница Мэри? Нет, не говори. Надеюсь, она не помолвлена? Конечно, нет. Я бы об этом услышал. Так на чем я остановился? Ах да. У нас нет никаких женщин. Это королевство мужчин, островок, куда не долетает какофония женских голосов. Если захочется, ты можешь неделями не видеть ни одной женщины. Как там Мэри?

Нед, который просуществовал без женской компании большую часть своей взрослой жизни, не удержался от улыбки.

— Это сильно смахивает на мое последнее место службы.

Бортон взглянул на него, но, поняв, что он шутит, улыбнулся.

— Боюсь, что для тебя, капитан, это наше правило едва ли говорит в пользу клуба, не так ли? Что еще говорит в пользу нашего клуба? Отличная еда? Близкая по духу компания? Обсуждение самых свежих новостей? Сам Браммел является членом нашего клуба, хотя последнее время редко появляется здесь. Есть здесь для желающих и азартные игры.

— Я слышал об этом, — сказал в ответ Нед.

Бортон испуганно наморщил лоб.

— Забудь об этом. Со стороны твоего племянника было чертовски глупо играть против Смита. Ведь это настоящий капитан Шарп. Конечно, все это в рамках приличий. Я слышал, что некоторые члены клуба пытались уговорить парня встать из-за стола, но безрезультатно.

— Не сомневаюсь. Боюсь, что здравомыслие не относится к числу наших фамильных добродетелей.

— Я отчасти чувствую себя виноватым. Мне следовало присмотреть за этой парочкой. Они ведь были мне как братья… и они не виноваты в том, что Мэри… — Он замолчал, не договорив, и покраснел. — Я так и знал, что нечто подобное может случиться. Никогда еще не видывал такой самоуверенности, как у этой парочки, причем совершенно необоснованной.

— Да уж. Я почувствовал то же самое. И все же они мои племянники. Кстати, Смит здесь?

— Я его не видел.

— Не беспокойся, Бортон, я пришел только для того, чтобы уплатить долг Гарри.

— Вот как? Это хорошо.

— Расскажи-ка мне, что ты знаешь о Смите.

Бортом пожал плечами.

— Помимо того, что он часто играет в азартные игры, многие годы содержит одну и ту же любовницу и является ужасным снобом, не имеющим соответствующей родословной, которая могла бы оправдать его притязания?

— Да, помимо этого, — улыбнулся Нед.

— Ну что ж, этой весной все вокруг без конца сплетничали о том, что его дедушка при смерти и что он пообещал сделать Смита своим наследником при условии, что тот женится до того, как он отдаст Богу душу, чтобы соблюсти порядок наследования. А наследство у старика огромное. Хотя Смит и без того богат, он стал бы одним из самых богатых людей Англии, если бы успел жениться вовремя.

— Ты сказал, что он не нуждается в деньгах.

— Он не нуждается в деньгах, чтобы жить, но нуждается в них, чтобы жить так, как ему нравится, — сказал Бортон. — Если ему удастся прибрать к рукам такое богатство, окружающим придется забыть о том, что его семья еще четыре поколения назад занималась торговлей. Здесь он принят, но отнюдь не единогласно, а ему именно этого очень хочется.

— Силы небесные, Бортон, ты настоящий кладезь информации. Было бы любопытно услышать, что ты знаешь обо мне, — сказал Нед.

Бортона этот вопрос ни капельки не смутил.

— Ничего дискредитирующего, что само по себе кажется мне подозрительным.

Нед рассмеялся.

— Ну-у, я тоже не безгрешен, уверяю тебя.

— Не представляю, какие у тебя могут быть грехи. Ты всегда сильно отличался от остальных членов своей семьи. Как говаривал мой старенький папа, у Локтонов все наоборот: самые молодые — люди здравомыслящие, тогда как у старших здравый смысл отсутствует вовсе… Ох, я, кажется, зарапортовался, — покраснев, сказал Бортон. — Пошлю-ка я лучше кого-нибудь поискать Смита. — Он отправил появившегося перед ним лакея на поиски Смита, предложив начать с тех комнат, где имеются самые большие зеркала, потому что Смит наверняка вертится перед одним из них.

Лакей не посмел улыбнуться и пошел исполнять поручение Бортона, а Нед усмехнулся.

— Любуется своим отражением, не так ли?

— Ужасный щеголь. Не понимаю, почему он не является членом клуба «Уайтс». Наверное, боится слишком большой конкуренции или, возможно, его туда просто не приняли. Но теперь, когда Браммел отправился на континент, открылась вакансия в эркерном окошке.

— Может быть, тебе стоит подать заявку на это место? — с невинным выражением лица предложил Нед.

Бортон рассмеялся.

— Мне? О нет. Правда, мне нравится, как обслуживает меня мой слуга, но для денди важна не только одежда. В них должна быть эта томность, их способность сделать нечто незабываемое из сущего пустяка. В прошлом сезоне двое из них чуть не подрались на празднике у леди Девоншир, поспорив о том, какой из овощей вызывает наибольшее скопление газов. Нет, я не денди. Я просто хорошо одеваюсь, — сказал он, поправив шейный платок.

Возле Бортона появился лакей, избавив Неда от необходимости отвечать. Бортон взял с подноса бокалы и повел Неда в большую уютную комнату с мягкими восточными коврами и высокими окнами, выходившими на улицу. В комнате уже находилось несколько джентльменов, которые читали газеты и журналы или пили и болтали друг с другом. Бортон заметил парочку незанятых кресел возле мраморного камина и направился к ним, кивая по дороге знакомым.

— Вот мы и пришли, капитан. Присаживайся. Кстати, как твоя нога? По тому, как ты двигаешься, даже не догадаешься, что нога у тебя покалечена.

Нед уселся и принял из его рук бокал портвейна.

— Я стараюсь забыть о ране.

— Я бы не стал слишком стараться.

Нед удивленно взглянул на него.

— Иначе как же леди узнают, что ты раненый герой войны, если ты не хромаешь?

Нед рассмеялся.

— Придется мне положиться на то, что ты расскажешь им об этом.

При этих словах Бортон отставил в сторону свой бокал и с многозначительным видом наклонился к Неду.

— Кажется, ты подумываешь о вступлении в брак, не так ли?

— Почему ты так думаешь? — спросил Нед, отхлебнув глоток портвейна.

— Новый сюртук выдает нечто большее, чем внезапное проявление интереса к портновскому искусству. Любой мужчина, за исключением денди, покупает новый сюртук по одной из двух причин: чтобы произвести впечатление либо на леди, либо на своего слугу. Поскольку я сомневаюсь, что у тебя имеется камердинер, и я знаю, что ты не женат, это может означать, что твое внимание привлекла какая-то леди.

Нед покачал головой, хотя одно лишь слово «леди» вызвало в памяти шелковистые локоны цвета кофе, нежную кожу, веселые фиалковые глаза и оживленную улыбку.

— Обычно я рекомендую проявлять осторожность, — сказал Бортон. — Ты готов пуститься в путь по более опасным водам, чем те, которые привык бороздить на море. Внешность, родословная и богатство, которыми ты обладаешь, имеют мощную притягательную силу для обитающих в этих водах хищников, особенно принадлежащих к разновидности мамаш. Они с наслаждением проглотят такой лакомый кусочек, как ты, если только… Если только в этом году не появится большого количества конкурентов. Мужчины, от которых меньше всего этого ожидаешь, готовы послушно идти к алтарю, словно лемминги в море. — Он печально покачал головой. — Урожайность сельскохозяйственных культур падает, ситуация на фондовой бирже ухудшается, солдаты, возвращающиеся домой, сталкиваются с отсутствием работы и хлебными налогами. Каждого человека затронула нестабильность в экономике. Даже среди тех, кто гарантирован от убытков, наблюдается стремление к объединению состояний и укреплению династий в эти смутные времена. — Бортон вдруг оживился, и глаза у него заблестели. — Но возможно, я чего-то не понимаю и ты заинтересован в более нежной и романтической связи, а не в постоянной и практичной?

Нед не был заинтересован в такой связи. У него никогда не было любовницы. Главным образом потому, что у него не было для этого времени, но отчасти еще потому, что в нем что-то противилось купленной страсти.

— Но я, например, всегда считал эти «недолговечные» отношения самыми практичными из всех.

Бортон фыркнул.

— Понятно. Ты либо романтик, либо циник, Нед. Именно это я и подозревал.

— Неужели?

— Ну конечно. Герои бывают обычно одного из этих двух видов. Либо они слишком щепетильны, либо им все безразлично. Даже те, которые кажутся такими невозмутимыми, как ты. Может быть, особенно такого типа, как ты. Так что говори, кто ты такой — циник или романтик?

Нед даже не подумал отвечать на вопрос Бортона.

— Будем считать, что ты прав, Бортон, и предположим, что я ищу жену. Где ты посоветуешь мне начать поиск?

Бортон нетерпеливо потер ладонями колени.

— То, что ты спрашиваешь моего мнения, — я считаю для себя честью, дружище. Дай подумать. Новая партия дебютанток еще не была представлена ко двору, так что я не имел удовольствия как следует разглядеть их. Что касается незамужних леди, которых я знаю… — Он прищурился. — Как я себе представляю, это должна быть женщина образованная, красивая, богатая. — Он бросил извиняющийся взгляд на Неда: — Богатство не помешает даже невесте Локтона; просто приятно, когда у жены имеется собственное состояние.

Нед не возражал.

— Как насчет леди Деборы Госсфорд?

— У нее плохие зубы, — заявил чей-то мужской голос.

Нед оглянулся и увидел парочку джентльменов, стоявших поблизости. У того, что потолще, были редеющие рыжие волосы и переросший кабачок вместо носа, другой был смуглый и похож на итальянца.

— Это так, Элтон, — согласился Бортон через плечо, — но зато у нее великолепная кожа.

— Верно, — согласился толстяк.

— Лорд Элтон и принц Карвелли. Капитан Локтон, недавно демобилизовавшийся из Королевского военно-морского флота, — представил мужчин Бортон. — Я пытаюсь вспомнить заслуживающих внимания дебютанток этого сезона.

Нед поднялся с кресла, но принц жестом показал, чтобы он сел снова, потому что Бортон придвинул для него другое кресло.

— У моей сестры отличные зубы, — как бы между прочим сказал Бортон, когда все они уселись, — И очень хорошая кожа.

— Но она не хочет выходить замуж, Бортон, — решительно заявил Элтон. — Ей слишком нравится жить рядом с тобой. Разве сможет она командовать мужем так, как командует тобой?

— Но за меня никто не пойдет, пока она живет в моем доме, — печально произнес Бортон. — Ее необходимо выдать замуж. Может быть, капитан… — Он вдруг замолчал и покачал головой. — Нет. Я не могу так поступить с тобой, Нед. Я слишком люблю тебя.

— Дайана де Мори — очень хорошенькая молодая леди, — сказал Карвелли.

— Ну уж нет, — сказал Элтон. — Она ханжа.

— В блюстительницах нравов нет ничего плохого, — заявил только что прибывший мужчина, который, подойдя к ним, поздоровался с Бортоном. — Я сам был женат на одной такой. Это заставляет их не вмешиваться в ночные похождения мужчины. Ханжи никогда не спрашивают, чем вы занимаетесь, потому что тогда им пришлось бы делать вид, будто им не все равно.

— Прими мои поздравления с эффективностью вашего союза, Тоулфер. И мои соболезнования, — сказал Бортон, вызвав смех у группы джентльменов, собравшихся вокруг них. Еще кого-то представили друг другу, отыскали и придвинули поближе еще несколько кресел.

— А что вы скажете насчет леди Энн Мейджор-Трент? — спросил Элтон. — Восемьдесят тысяч фунтов. И фигурка как у Венеры…

— И самый надоедливый смех во всем королевстве, — сказал Бортон.

— А леди Марджори Хикс? — предложил другой джентльмен.

— Только если кто-нибудь научит ее одеваться, — сказал кто-то и добавил: — В этом году среди дебютанток должна появиться Дженни Пиклер.

— Ты видел ее мамашу?

Нед не участвовал в обсуждении. Его мысли без конца возвращались к забавной сценке, которую разыграла леди Истлейк. И к ее фиалковым глазам. И к обворожительной улыбке. А также к воспоминанию о ее легком, упругом теле в своих объятиях.

— А что вы скажете о леди Лидии Истлейк? — спросил он.