Завидная невеста

Глава 8

— Ах, леди Гренвилл, как я рада вас видеть. И вас тоже, леди Лидия. Как любезно, что вы пришли на мой маленький праздник, — сказала леди Пиклер, на бочкообразном теле которой красовалось шелковое платье в полоску шафранового цвета, и взглянула на Эмили. — И миссис Код, — добавила она.

«Она имела наглость не пригласить Сару, а теперь принялась за Эмили?» — возмущенно подумала Лидия.

— Забавно, что вы называете любезностью то, что каждый в высшем свете называет…

— …удовольствием, — закончила за нее фразу вмешавшаяся в разговор Элинор, не дав Лидии сказать «тяжкой повинностью». Герцогиня взяла Лидию под руку и незаметно ткнула ее пальцем под ребро.

Леди Пиклер приняла похвалу как должное.

— Каждый старается сделать все, что может, чтобы сезон был веселым. Хотя для этого приходится немало потрудиться. С завтрашнего дня я целую неделю пролежу в постели. Но всем так нравятся мои обеды на открытом воздухе. Разве могу я кому-то отказать?

— Нет, не можете, — промурлыкала Лидия.

На противоположной стороне вестибюля группа самых завидных женихов, заприметив их, начала прокладывать путь в их направлении. «Леди Лидия!» — приветственно кричали они, пытаясь пробраться сквозь толпу у входа.

Увы! У леди Пиклер были другие планы для холостяков.

— Ах! — воскликнула она и, взяв под локотки Лидию и Элинор, повернула их в другую сторону. Она потащила их вперед с упорством катера, стремящегося пройти поскорее участок неспокойных вод. Эмили плелась следом за ними.

— Пардон, пардон… Извините нас, — говорила леди Пиклер знакомым, опасаясь, что они задержат их продвижение вперед, чтобы поприветствовать Элинор или Лидию. — Не могу остановиться, чтобы поговорить с вами. Ее светлости не терпится посмотреть, какие улучшения я внесла в архитектуру своего парка.

Торопливо выведя их на относительно пустую террасу, выходящую во двор, она с притворным сожалением покинула их под тем предлогом, что должна поприветствовать и других гостей, и, почти столкнув Лидию с последней ступеньки на газон, игриво помахала им рукой, пожелав не заблудиться в дебрях.

— Я уверена, что ей очень хотелось бы, чтобы мы потерялись, — пробормотала Элинор. — Навсегда.

— У меня нет ни малейшего желания смотреть на издевательства, которым эта женщина подвергла природу, Лидия, — сказала Эмили, запыхавшаяся от быстрой ходьбы. — Я там вижу скамеечку и, с вашего позволения, немного посижу.

— Ну конечно, Эмили.

Скопление людей пугало Эмили. Лидия подозревала, что это было связано с пребыванием в сумасшедшем доме. Но обдумать этот вопрос ей не удалось, потому что толпы, переполнявшие дом, выплеснулись на террасу следом за ними. Пора было блистать.

Подобно актрисе, выходящей на сцену, Лидия быстро вошла в роль, которая стала ее второй натурой. Она приветствовала тех, кого знала, протягивая им руку и улыбаясь, и ее приветствовали так же. В течение следующего получаса она болтала и кокетничала, рассказывала забавные истории и с явным удовольствием слушала истории, которые рассказывали другие. Она даже умудрилась заставить улыбнуться Дженни Пиклер, которая в присутствии джентльменов совершенно утрачивала дар речи. Лидия подумала, что Дженни надо бы чаще улыбаться. Она была хороша собой — с черными как чернила волосами, прямыми черными бровями и удивительно чистой кожей. Но выражение ее лица было таким мрачным и неприветливым, что назвать ее красивой было трудно.

Посочувствовав, Лидия заговорила с ней и узнала, что причина ее похоронного настроения кроется в том, что Дженни, давно решившая стать «синим чулком», достаточно хорошо образованная, в высшем свете чувствовала себя чужой. Мужская часть светского общества решительно ее не одобряла.

Неудивительно, что родители Дженни запретили ей общаться с подобными «синими чулками». Они хотели, чтобы их дочь успешно вышла замуж.

— Зачем ты вообще посвятила их в свои намерения? — спросила Лидия. — Стоит только рассказать об этом, как твои планы сразу же постараются нарушить.

— Что вы имеете в виду, леди Лидия?

— Не посвящай никого в свои замыслы. Я, например, никогда этого не делаю. Просто поступай как считаешь нужным, а там видно будет.

Дженни Пиклер нахмурила лоб, переваривая эту революционную идею.

— Притом, заметь, тебе нет необходимости посылать в «Таймс» объявление о том, что ты намерена делать. Некоторая осторожность никогда не помешает. Но если ты будешь посещать библиотеки в сопровождении служанки или присутствовать на лекциях вместе с каким-нибудь симпатизирующим тебе родственником, к тому времени, как кто-нибудь заметит, что твоя головка наполнилась знаниями, будет уже слишком поздно. Просто веди себя как считаешь нужным. Никто не сможет запретить тебе стать такой, какой ты хочешь.

Похоже, что ей не удалось убедить Дженни.

— Вам легко говорить это. Ведь вы леди Лидия Истлейк. Вы можете делать все, что хотите, и никто вам не запретит, — сказала Дженни и, вдруг поняв, что она упрекает самую знаменитую женщину в Лондоне, покраснела. Ее лицо снова приобрело угрюмое выражение.

— Да, — тихо промолвила Лидия скорее для себя, чем для Дженни, когда ее мысли вернулись к собственным планам. — Все рано или поздно кончается.

— Что вы хотите этим сказать?

Лидия задумчиво взглянула на Дженни. Она все равно намеревалась оповестить общество о том, что не возражает против замужества, причем чем скорее, тем лучше. Можно было выполнить эту задачу и одновременно сделать доброе дело для девушки, позволив ей стать носителем этой новости. По крайней мере ей будет о чем поговорить.

Однако нельзя говорить прямо, без обиняков.

— Так, ничего. Просто я в последнее время думаю, не пора ли мне изменить свое положение.

— Вы уезжаете заграницу?

— Нет, дорогая.

— Тогда, наверное, вы подумываете о покупке нового городского дома? — спросила Дженни.

Силы небесные, как может эта девушка стать «синим чулком», если она такая бестолковая?

— Я не имею в виду свое физическое состояние.

— Вы решили перейти в католическую веру? — испуганно спросила Дженни и прикрыла рукой рот.

— Нет, — сказала Лидия, едва не поддавшись искушению встряхнуть Дженни как следует. — Хотя, если я выполню это намерение, мне придется сменить не вероисповедание, а фамилию.

Дженни какое-то время смотрела на нее в явном замешательстве, пока до нее наконец не дошел смысл сказанного. Она охнула, потом, поняв, какой сенсационной новостью теперь владеет, повеселела и оживилась.

— Ну что ж, было очень приятно поговорить с вами, леди Лидия, и я обязательно воспользуюсь вашим советом относительно моих интеллектуальных устремлений, но я не должна отнимать у вас столько времени. — Не дожидаясь ответа Лидии, она быстро повернулась и поспешила прямиком к своей мамаше, которая вновь появилась возле двери, ведущей на террасу.

— Вижу, что твой неразорвавшийся снаряд попал прямо в центр празднества, — тихо произнесла Элинор, останавливаясь рядом с Лидией.

— Неужели это так заметно? — спросила Лидия, наблюдая, как Дженни подошла к матери.

— Ну конечно. Очень редко что-нибудь может заставить Дженни Пиклер разыскивать свою мать, тем более с таким явным нетерпением. Поэтому она либо сообщает матери, что ей сделали предложение, либо говорит, что получить предложение намерена ты. — Она покачала головой. — Ты думаешь, что поступила разумно?

— Наверняка. Леди Пиклер является одной из самых больших сплетниц в высшем свете. Она распространит эту новость скорее, чем это сделало бы объявление в «Таймс».

Отведя мать в сторонку от группы гостей, Дженни стала что-то шептать ей на ухо. Лидия как будто слышала их разговор, наблюдая за мимикой круглого лица леди Пиклер, на котором раздражение, вызванное тем, что дочь прервала ее разговор, уступило место недоверию, а затем радостному удивлению, когда она поняла, какие заманчивые сведения получила, и, наконец, ужасу при мысли о том, что Лидия будет искать себе мужа в тех же водах, где в настоящее время ловила мужа ее Дженни.

— Хорошая работа, Лидия, — одобрительно сказала Элинор. — Завтра утром весь Лондон будет мучиться в догадках: либо Дженни сошла с ума, либо ты и впрямь решила выйти замуж.

Лидия повернулась к ней.

— Надеюсь, мисс Пиклер сумеет с пользой для себя распорядиться… — Она вдруг замолчала, потому что взгляд ее упал на высокого мужчину, выходящего из дома на террасу. Это был он.

Здесь.

Она поспешно отвернулась.

— В чем дело? — озабоченно спросила Элинор.

— Кто это? — прошептала Лидия, хотя рядом с ними не было никого, кто мог бы подслушать их разговор.

Она стояла, повернувшись к Элинор, и по выражению лица герцогини уловив тот момент, когда та тоже увидела его, поняла, что она его не знает и что он произвел на герцогиню благоприятное впечатление. С видимым усилием она снова взяла себя в руки.

— Я не знаю, но через минуту буду знать. — Не успела Лидия возразить, как Элинор жестом подозвала лакея. — Узнай имя джентльмена, который разговаривает с леди Пиклер. Сделай это незаметно, но быстро.

Лакей поклонился и поспешно отошел, а Элинор снова принялась пристально вглядываться в свою молодую приятельницу.

— Не смотри на меня так, Элинор, — сказала Лидия.

— Что значит «так», Лидия?

— Высокомерно и насмешливо.

В ответ Элинор посмотрела на нее еще более высокомерно и насмешливо.

— Расскажи мне все, Лидия. Судя по твоей реакции, ты видела этого джентльмена раньше. Как это произошло? Может быть, вы встретились взглядами, стоя по разные стороны лесистой горной долины? — язвительно спросила она.

«Нет, по разные стороны лестницы в тесной пыльной лавке».

— Почему ты так уверена, что я видела его раньше? — спросила Лидия.

— Потому что обычно, увидев незнакомого человека, ты не краснеешь как вареный рак, не прячешь лицо, как горничная, которую застукали, когда она таращила глаза на хозяина, и не шипишь хриплым шепотом: «Кто это?»

— Я заметила его, когда на днях ходила за покупками.

— А он тебя заметил?

— Не думаю.

— Так почему ты дрожишь, то и дело оглядываясь на него через плечо?

Боже милосердный, неужели она дрожит? Как глупо. Едва ли он сможет сопоставить продавщицу из лавки с той женщиной, какой она является сейчас. Она вздернула подбородок.

— Ничего подобного. Странно, что тебе так показалось.

Элинор ее слова не обманули, но она была слишком деликатна, чтобы требовать у Лидии признания в данный момент.

Лидия взглянула на джентльмена. Со смешанным чувством облегчения и разочарования она заметила, что он на нее не смотрит. Он наклонил голову, прислушиваясь с вежливым интересом к тому, что лепетала ему Дайана де Мори. Боже, разве он не великолепен?

Он был почти на полголовы выше любого из присутствующих здесь мужчин, но сложен настолько пропорционально, что это было незаметно, пока мимо него не проходил кто-то другой. Он стоял, непринужденно заложив руки за спину, что еще сильнее подчеркивало ширину его плеч под синим сюртуком из тонкого сукна. Светло-коричневые брюки отлично сидели на нем, обтягивая длинные мускулистые ноги. Его темно-золотистые волосы были довольно коротко подстрижены. Он предпочитал простую прическу.

— Прошу прощения, мадам, — обратился к Элинор возвратившийся лакей. — Джентльмена, который разговаривает с леди Пиклер, зовут капитан Эдвард Локтон.

У Элинор, услышавшей эту информацию, округлились глаза, и она бросила монетку в подставленную руку лакея.

— Спасибо.

Лакей сунул монетку в карман, поклонился и ушел.

Локтон…

Лидии смутно вспомнился хорошенький самонадеянный молокосос, который на одном из балов в прошлом году набрался смелости пригласить ее на танец. Кажется, его звали Локтон.

— В чем дело, Элинор? — спросила Лидия. — Тебе известно это имя? Я вижу, что известно. Кто он такой?

— Это младший брат Джостена. А Джостен — это Маркус Локтон, граф Джостен. — Она усмехнулась. — Я слышала, что Эдвард Локтон возвратился, отслужив в военно-морском флоте его величества. Я должна была бы узнать его. Все Локтоны просто неподражаемы.

Заметив вопросительный взгляд Лидии, она, продолжила.

— Джостен был одним из самых завидных великосветских холостяков. Одно время мне даже нравилось бывать в его компании. — Она улыбнулась своим воспоминаниям.

— Что с ним случилось потом? — спросила Лидия. — Почему я никогда не встречала это сокровище?

— Он все еще функционирует. Просто он не летает сейчас высоко и редко появляется в свете. Он женился на Надин Киддистоул, хорошенькой серенькой уточке, которая, по-моему, отнюдь не блистает умом.

— А почему он из-за этого перестал бывать в обществе? — спросила Лидия. Понизив голос, она добавила: — Может быть, ее не принимают?

— Нет-нет, дело не в этом. Она очень респектабельна. Есть и еще более странные вещи: Джостен предпочитает компанию своей жены нашей светской компании. — Она одарила Лидию ослепительной улыбкой, но той показалось, что за этим удивлением скрывается какая-то боль. — Просто не верится, но и она предпочитает его компанию — нашей.

Лидии было нетрудно этому поверить. Ее родители тоже были любящей парой, если не считать того, что они никогда не были одни и всегда находились в центре светской жизни. Она предположила, что Джостен и его жена, очевидно, очень скучные люди и сидят в своем поместье, составляя компанию друг другу.

Интересно, о чем можно разговаривать, если нет постоянного притока новых людей, с которыми можно поговорить или о которых можно посплетничать? Мысль эта неожиданно показалась ей унизительной. Неужели это все, чем она является? Собирательница сплетен.

— Он не только удалился в сельскую глубинку со своей молодой женой, но, став графом, настоял на том, чтобы его овдовевшая сестра Беатрис Хикстон-Таббс с сыном и дочерью переехала к ним жить, — добавила Элинор, заметив, что у нее самой были более высокие цели.

Значит, Джостен был щедрым человеком. Тем лучше. Но ее интересовал не он, а его брат.

— Понятно. А что ты знаешь о его младшем брате, Эдварде? Расскажи мне.

— Он явно подходит на роль претендента, — по-деловому сказала Элинор. — Он капитан флота. Вернее, был им. Он вышел в отставку после разгрома Наполеона при Ватерлоо, несмотря на то что адмиралтейство настойчиво уговаривало его остаться, хотя теперь больше не нужно пускать на дно французские или испанские корабли. — Элинор понизила голос. — И если уж речь зашла об этом, то ходят слухи, будто он получил большую капитанскую компенсацию за полученные ранения.

— Ранения? — воскликнула Лидия. Насколько серьезно он был ранен? Она так встревожилась, что даже не заметила, что не задала самого важного вопроса: — С ним все в порядке?

— Как видишь, он выжил.

— Расскажи мне о его семье, — попросила Лидия.

— Они очень хорошо обеспечены, — сдержанно сказала Элинор. — Иначе они не смогли бы поддерживать нынешнее молодое поколение. Эти желторотые денди вечно попадают во всякие истории. Парнишки пристрастились к азартным играм, а юный наследник имеет особую склонность к картам и заключению пари. Несколько недель назад Смит выиграл у него целую кучу денег, и Джостен заставил юнца понервничать, когда тот пытался раздобыть денег, и только потом отправил капитана расплатиться.

Богатый, с хорошими связями, с хорошими манерами… Почему он не смотрит на нее? Джентльмены всегда смотрели на нее — не скрываясь, исподтишка, слишком нагло, слишком робко, но смотрели всегда.

Возможно, в рассеянном свете дня ее волосы выглядят тусклыми, а лицо кажется болезненно-бледным…

— Лидия, — вдруг сказала Элинор, — только не стой с открытым ртом и постарайся не заикаться, но если ты сейчас повернешься, то тебе, кажется, представят твое сокровище.