Завтра выпадет снег

Глава 27. Старые обиды

Нам с Димой повезло ехать в одном вагоне, он очень быстро поменялся местами с одним из соседей, и мы половину дороги болтали о Катьке, вспоминали прошлое, ностальгировали и просто делились впечатлениями. Он долго сокрушался по поводу того, что Торопова не удосужилась рассказать ему о ребёнке, что она и словом не обмолвилась перед отъездом, хотя наверняка знала о таком "прощальном подарке". Я отстаивала точку зрения Катьки, защищала, как могла, приводила аргументы в виде свадьбы Димы и его ребёнка, придуманном бывшей женой ради того, чтоб охомутать окончательно. И парень поддался. Не сразу, но принял решение Тороповой умолчать о беременности. Дима долго вглядывался в экран телефона, когда я показывала ему фото маленького Ванечки и похорошевшей Катьки. Он с необъятной нежностью проводил пальцами по экрану, прикрывал глаза и вздыхал. Даже соседи по купе, развесившие уши, прониклись этой историей.

Конечно, я не собиралась так просто сдавать Катьку по всем фронтам: взяла слово с Дмитрия, что тот отстанет от подруги, если она не захочет с ним иметь никаких дел. Он сразу согласился, записал номер телефона Тороповой, и мы вдвоём принялись составлять план дальнейших действий.

Так как в начале августа Като праздновала своё двадцатипятилетие, то собиралась она это делать с размахом: в ресторане в центре города. Именно туда я и подбивала заявиться Диму с шикарным букетом цветов и подарком на свой выбор. А уже в Москве мы разошлись в разные стороны. До поры до времени.

Приехала домой я только в шесть вечера, и сразу же в подъезд выскочила взволнованная соседка:

— Сашенька, здравствуйте! — поприветствовала женщина в атласном халате, поправляя высокую прическу. Эльвира Львовна считала себя королевой и старалась соответствовать во всем: дорогая одежда, походы в салоны красоты, манеры, речь. И кроме этого она, в силу своего возраста или любопытства, всегда совала свой длинный во всех смыслах нос туда, куда не следует. Но иногда это выходило мне на руку. — Я тут давеча вечером услышала странные шумы из подъезда, а там ваш этот Виктор в замке ковырялся. Конечно же, я ему пригрозила полицией и прогнала. Но на всякий случай проверьте содержимое квартиры.

— Спасибо, — растерянно поблагодарила и бросилась судорожно открывать дверь. Замок поддался с третьей попытки.

Жилище встретило меня тишиной и лёгким запахом парфюма, которым обливался с ног до головы Виктор. Я сразу же кинулась в спальню проверять небольшую заначку — сто тысяч лежали в шкатулке на всякий случай. Именно они и пропали.

Я заглянула во все ящики комода, залезла под кровать, вздохнула и отправилась на проверку других комнат. Так как драгоценностей я не носила, то и, как мне сначала показалось, воровать было больше нечего. И тут я ошиблась, ведь на стене в гостиной на месте телевизора уныло висел кронштейн.

— Вот же урод, — прошипела сквозь зубы, прикидывая на ходу, что же он ещё мог стащить.

По итогу беглого осмотра в список позаинствованного попал утюг, тостер, дорогая кофемашина, хлебопечь и набор столовых приборов. Пришлось доставать из дальнего шкафа пластиковую одноразовую посуду и готовить себе крепкий кофе в турке. Уже на следующий день после приезда в столицу я отправилась на серьёзный разговор к Кате.

Подруга встретила меня в сквере около дома. Ванечка спокойно спал в коляске, а она с интересом читала книгу по дизайну интерьеров, отмечая что-то для себя и изредка хмурясь. Длинный голубой сарафан с широким подолом развевался на ветру. Неподалёку на площадке бегали дети. Они визжали, бросались песком, лопатками и ведёрками, играя то ли в догонялки, то ли ещё во что-то похожее. Их родители в количестве шести человек увлечённо обсуждали борьбу с наркоманами, объявленную всем домом. Я наблюдала за этой картиной минут десять. Общаться на скользкую тему при людях не хотелось, и всё же пришлось подойти.

Торопова радостно закивала головой, натянуто улыбнулась и попросила подождать пару минут, пока она не закончит главу.

— А ты чего хотела-то? — как бы невзначай полюбопытствовала Катька, складывая книгу в большой карман коляски и вставая со старой лавочки.

— Да просто поболтать, — отмахнулась я. Мы вошли в тёмный подъезд, держа Ванечку вместе с его транспортом с двух сторон, зашли в лифт, где постоянно пахло сыростью и хлоркой. Я нажала на кнопку нужного этажа и спокойно уточнила: — Как дела с проектом? Как там парни? Что по срокам?

На самом деле я в течение всего отпуска писала сообщения ребятам и интересовалась их состоянием, прогрессом по работе, слаженностью коллектива. Они все, как один, твердили, что хотят работать со мной, что Катя им не нравится, что она ничего не смыслит в этом. Жаловались на коллег, которые тоже не стремились ускорить сроки выполнения проекта, а дедлайны постоянно переносились. Заказчика умело отвлекала Катерина, открыто заигрывая и строя глазки Владимиру. Морозов же практически не принимал участие в работе, появлялся редко и всегда задумчивым.

— Всё отлично! Думаю, удастся закончить раньше. А парни так вообще от меня без ума! — бодро отрапортовала подруга.

Я в ответ лишь криво улыбнулась и с напускной печалью ответила:

— Правда? Странно, парни мне другое говорили.

Серые глаза подруги округлились, брови приподнялись, рот приоткрылся — она посмотрела на меня крайне удивлённо, словно впервые узнала подобное мнение.

— И что они тебе наговорили? — резко выдавила Катя.

— Ну, например, что в сроки вы не укладываетесь, так как коллеги наши работают плохо и мало. Что они тебе постоянно жалуются на моё отсутствие. Что ты открыто флиртуешь с клиентом…

— Враньё! — горячо воскликнула Торопова. Двери лифта с шумом открылись, и подруга выскочила вместе с коляской на лестничную клетку. — Ни с кем я не флиртовала, делать мне больше нечего! Напридумывали твои парни, только и всего.

В полутьме подъезда раздался звон ключей, треск замка, и через пару минут мы спокойно вошли в квартиру Кати. Подруга аккуратно забрала сына и унесла в детскую, а я тем временем прошла на кухню и поставила чайник.

Екатерина вышла из комнаты, тихо прикрыв двери, и встала в проходе около холодильника, воинственно сложив руки на груди и вскинув подбородок. Она выглядела так, словно собралась защищаться.

— Что с тобой происходит? — спросила я и уставилась в окно. Обида на то, что когда-то давно Катька соврала Жене о наличии у меня новых отношений, уже прошла — на её месте остался лишь горький осадок понимания.

Подруга простояла так пару минут, а потом всё же села за стол и прикрыла глаза.

— Парни твои не слушаются. Бронь в ресторане отменили, так что на данный момент отмечать день рождения мне негде. А ведь до праздника всего ничего! Да и с мужчинами совсем не клеится: как видят ребёнка и слышат, что я квартиру всего лишь снимаю, а не живу в купленной, так бегут. Мне тоже хочется ходить на свидания, знакомиться, быть свободной от всего. Не пойми неправильно, я люблю Ванюшку и ни за что на свете с ним не расстанусь, — замахала руками Катя. — Просто раньше всё было так… легко. А сейчас нет.

Она замолчала и посмотрела с такой мольбой на меня, что я сразу сдалась. Простила, забыла и пережила за мгновение. Всё же один важный вопрос оставался нерешённым.

— Знаешь, я тут с Женей разговаривала, — начала издалека, внимательно следя за реакцией подруги. — Он предложил снова встречаться. С чистого листа.

— Не смей! — рявкнула Торопова так, что парочка голубей, сидевших на водоотливе, взмыли в воздух. — Забыла, как я нашла тебя в ванной после секса с ним?

Её слова казались такими логичными и правильными, ведь мне действительно было очень плохо. Вот только резкая реакция буквально кричала о том, что это — не забота обо мне. Здесь скрывалось нечто другое. Возможно, ревность или зависть. Только зачем Катьке мне завидовать?

— Мы с ним поговорили, — я продолжала стоять на своём, наблюдая за реакцией Тороповой. — И он мне рассказал одну интересную историю о том, как через полгода после его побега в Москву он вернулся, чтоб забрать меня с собой. А ты ему сказала, что у меня уже есть парень. Более того, на той самой вечеринке, события которой я не помню, я целовалась и танцевала с каким-то парнем. Ты мне тогда говорила, что я просто вырубилась и спала. Так где правда?

На секунду Катя открыла рот и почти сразу закрыла обратно. Приложила ладони к лицу и пару минут сидела без движений и звуков, собираясь с силами. Девушка глубоко вздохнула, сложила руки полочкой на столе и спокойно заговорила:

— Я хотела тебя уберечь от ошибки и слёз. Хотела, чтоб в его глазах ты не казалась сломленной и подавленной. Хотела, чтоб ты смогла пройти тот этап своей жизни и стала лишь сильней от этого. Я всегда желала тебе только счастья, и тогда мне казалось, что оно заключается не в Жене. Ведь это он променял тебя на Зайцеву! Он увёз в Москву ЕЁ, а не ТЕБЯ! Всё, что он должен был сделать для тебя, он сделал для другой. Впрочем, я и сейчас думаю, что вы не пара. Подставу с Альбиной я бы не смогла простить никогда.

Услышав горькую правду, суровую реальность из уст подруги, я с облегчением выдохнула. Она, как всегда, попадала словами прямо в цель. И глупая обида вперемешку с болью оттого, что Морозов выбрал длинноногую блондинку, чтоб увезти с собой, свербила внутри. Я не готова была простить его, и Катя знала это лучше меня самой.

Я уходила от подруги в растерянном состоянии. Хоть ситуация и прояснилась по максимуму, но осадок всё равно остался. Ведь наша с Морозовым история могла бы закончиться иначе. Если бы только Катя рассказала мне тогда о том, что он вернулся, если бы мы только поговорили по-человечески, если бы… В голове крутилось миллион таких “если бы”, которые путали мысли и желания.

Если бы только я не была такой нерешительной, то смогла бы пройти этот этап жизни и забыть навсегда.