Земля магических аномалий

Глава 19. Дочери Солнца и Луны

Хантер сидел в джунглях недалеко от станции и курил. Неподалеку дежурили люди Тома, но близко не подходили, давая возможность подумать в одиночестве. Сам Том отправился с парой алхимиков к медным вышкам – сработал сигнал, что пора обновлять защитное заклятие.

Реджина уже выслушала Хантера, недовольно поджала губы, но обещала помочь убить Тома и успокоить алхимиков – ей и самой не пришлась по душе идея убивать невинную девушку ради золотой сыворотки. Он видел, как зажглись ее глаза, какой интерес обуял королеву, которая и сама была бы не прочь жить вечно. Поставил галочку в голове: верить только себе.

Он и до этого не доверял Реджине, а потому настоял, чтобы с ними пошел только Финн, а не целый отряд, ведь помнил, что заявил Калеб: Реджина ищет способ попасть к источнику жизни. Правда ли, что она просто пытается вернуть мужа? Что для этого ей нужно сделать? Сколько людей погубить?

Хантер тяжело вздохнул: нужно настоять, чтобы Софи передала Реджине власть именно на людях в Хартбруке, тогда продолжит действовать кровавая сделка, и Реджина не сможет навредить. Он видел, что она хотела получить золотую сыворотку, вспомнил, что она упоминала, что до взрыва общалась с главой союза алхимиков.

Лучшим решением было бы схватить Софи и Эвелин и убежать. Спрятаться. Но… но… ненадежно. Жить всю жизнь в страхе, что тебя найдут? Ждать нападения алхимиков каждую минуту? Нет. Надо решить эту проблему сейчас.

Размышления прервала Софи. Она села рядом и взяла Хантера за руки, делясь эмоциями.

– Я согласна.

– Что?

Он считал ее волнение и трепет, из-за которых и его сердце забилось быстрее. Мозг еще не понимал, но душа уже сходила с ума.

– Стать твоей женой.

– Софи, я же…

– Я согласна, Грег.

– Прости, что так… ты достойна нормального предложения… И ты же понимаешь, что я имею в виду скрепление душ?

– Разумеется! Что нам эти бумажки?

Хантер хлюпнул носом, стиснул зубы, пытаясь сдержать слезы, стыдясь такой реакции. Но эмоции смешались: счастье и страх, тревога и волнение.

– Ты плачешь? Ты умеешь? – с улыбкой спросила Софи, стирая слезы с его щек.

– Я просто не верил, что смогу когда-то еще полюбить, – ответил он, целуя ее руки. – Но я должен тебя предупредить…

– Что убьешь моего отца? – тихо спросила она. – Я знаю. И он мне не отец. Я не знаю этого человека. Может, у нас одна кровь, но это ничего не значит.

Хантер облегченно выдохнул, ведь боялся, как Софи отреагирует на это.

– Он хочет убить Эвелин: это часть ритуала. Но я не позволю. Обещаю, что с Эви все будет хорошо.

– Я знаю. – Софи обернулась, убеждаясь, что их все еще не подслушивают. – Их сердца не бьются, даже сумей я использовать розу…

– Не страшно. И я не доверяю Реджине. Она всегда хотела вечной жизни, она может решить, что смерть одной девчонки – малая цена для получения сыворотки.

– Финн?

– Я не знаю, потому что он сам еще не знает. Нужно, чтобы он сделал выбор.

– Реджина или Эви?

– Вроде того. Власть и вечная жизнь или любовь (возможно) и честь.

Софи облизала губы, подбирая слова, нахмурилась, делясь тревогой и грустью.

– Это Том, да? Взрыв. Образование земли магомалий. Даже туман!

– Да. И некий Шелдон. Взрыв должен был произойти в момент, когда муза ночи оказалась в источнике жизни.

– Я бы умерла! Он взял меня с собой!

– Так и он умер. И я должен был умереть, но меня выбрала высшая магия. Мы с тобой должны были стать мертвыми, как они.

– Но…

– Сама говоришь: у них не бьются сердца. И сама видела, что мертвые могут возвращаться.

Софи прикусила губу, размышляя. Ответить не успела, ведь к ним вышел Том, улыбнулся, спрятав руки в карманах, с таким видом, словно наслаждался увиденным.

– Машина ждет, голубки.

– Машина?

– Да, Грег, машина. Такая коробка с четырьмя колесами. Фургон «Фольксваген», тип два.

– Я знаю, что такое машина, Том. Я спрашиваю, откуда она посреди джунглей в мире с магией.

Том деловито облизал губы, улыбнулся еще шире, так, что Хантеру захотелось вдруг врезать другу по челюсти.

– Идем. Ваши вещи уже в фургоне. Скоро стемнеет.

Прогулка по джунглям заняла пять молчаливых минут, а потом они вышли к песчаной узкой дороге среди пальм и кустов, на которой и правда стояло несколько фургонов. Голубые, старые, но еще на ходу. Том обвел руками машины.

– Идея Шелдона, – пояснил он, пока Реджина и Финн садились в один из фургонов. – В Соларисе тоже сделали транспортную реформу, только эти идиоты используют обычные бензиновые машины, защищая их от магии рунами. Шелдон же сумел завести этих красоток чистой магией. Никакого бензина. Только магия.

Том раскрыл дверь последнего в линии фургона и пропустил Софи и Эвелин. Кивнул Хантеру на переднее сидение, и тот обошел машину, чтобы занять свое место.

– Кто этот Шелдон? – спросил Хантер, устраиваясь на кожаном сидении. Тело вопило, что надо идти рядом – слишком привыкло к пешим «прогулкам» по земле магомалий. Оглянулся на девочек, что о чем-то шептались. Софи, ощутив его взгляд, вздрогнула, пожала плечами на немой вопрос, все ли в порядке.

– Шелдон – мой отец, – беспечно сказал Том и щелкнул пальцами, создавая ключ из чистой магии. Фиолетовый, искрящийся, он просвечивал и расползался на частицы. Том повернул его в воздухе, и магия впиталась в руль и оцепила весь фургон.

– Он разве не умер? – уточнил Хантер, понимая, что друг врал все годы о судьбе своего отца.

– Нет, вовсе нет. Он ушел в Соларис на поиски двойника.

Том вдавил педаль газа, и фургон пришел в движение. Хантер дернулся, едва сдержался, чтобы не вцепиться во что-нибудь. Том хохотнул.

– Я хороший водитель, Грег. Девочки вон совсем не переживают, да?

Софи и Эвелин промолчали. Хантер же не мог сдержать иронию и ненависть из голоса: оказалось, что вранье друга задевало. Куда сильнее, чем он того желал.

– Как же Шелдон умудрился попасть в Соларис, Том? Мы вместе не знали, как пересечь скалы.

– Он нашел богиню свободы, которая переправила его туда. Обратно, увы, отказалась, узнав, что он затеял. Заявила, что воровство ребенка она поддерживать не собирается. Тогда Шелдон ушел в мир без магии, и мы нашли план «Б».

– Взорвать скалы? Погубить целую страну?

– У всего есть своя цена, Грег. Это цена золотой сыворотки.

– А еще смерть моей сестры? – не выдержала Софи, выглядывая вперед.

– Она не твоя сестра, дочь моя! У вас разная кровь, разные родители. Это просто девчонка!

– С тобой у меня одна кровь, но чем больше ты открываешь рот, тем больше я хочу, чтобы ты умер.

Софи откинулась на спинку, закрыла глаза, борясь со злостью. Хантер повернулся, уставился на узкую дорогу, сжимая кулаки – может, и стоило послушать Оливера и уйти с земли алхимиков. Может… может… теперь уже ничего не изменить. Остается только выпутываться из нового дерьма.

Машина неспеша ехала по песчаной узкой дороге, окруженной пышными джунглями. Крутые повороты уводили их все ближе к берегу, где, вероятно, и поселились алхимики.

– Для этого здесь Грег, девочка моя, – спокойно сказал Том, но Хантер заметил, как крепко он сжал руль – слова Софи все же задели его. – Спас тебя. Может, и двойника твоего спасет.

– У двойника имя есть, – подала голос Эвелин. Слишком спокойная для такой ситуации. Главное, чтобы не смирилась с происходящим.

– Разумеется, – холодно улыбнулся Том, нашел Софи в зеркале заднего вида. – Слышал, ты стала королевой Хартбрука. Поздравляю.

– Слышала, ты умер. Жаль, что неправда, – процедила Софи.

– Радуйся, что в машине бить нечего, – пожал плечами Хантер, видя, как погасли глаза Тома. – А то тебе в голову бы кувшин прилетел уже.

Том резко крутанул руль, едва успевая зайти в поворот. Хантер схватился за дверную ручку, нервно оглянулся, но девочки не пострадали.

– Как вы общались? – спросил Хантер. – Как вы согласовали время взрыва?

Том горделиво выпятил грудь.

– Мы сумели синтезировать магию хаоса, чтобы использовать ее в мире без магии. Ну, а дальше все знаешь – послания на запястьях. Скажите лучше, как вы прошли через медные вышки? Мне очень интересно, правда!

– Наука и мозги, – коротко пояснил Хантер. – Они пропускают тех, у кого не бьется сердце, так? Значит, они останавливают сердца.

– Именно, – недовольно ответил Том. – Вдохновились магией дамы Сердец.

Эвелин засмеялась, схватилась за спинки кресел, чтобы чуть вылезти вперед.

– Не знала, что алхимики – воры. Печать на душах – вдохновились метками от скрепления душ.

– Машины – вдохновились изобретением другой страны, – помогла Софи.

– Медные вышки – магия дамы Сердец. Вы хоть что-то свое придумали? Или умеете только брать чужие идеи?

Теперь Тома и правда сильно задело. Хантер довольно хмыкнул, видя, как тот краснеет, сжимает руль и вдавливает педаль газа в пол, словно скорость могла стереть его смущение и стыд.

– Золотая сыворотка, – изрек он.

– Которую вы не можете сделать без Грега, – сказала Софи. – И ты прав. Я королева Хартбрука, и я готова к переговорам.

– Я не готов к переговорам, дочь. И вы на моей земле. Здесь… так скажем, король – я. Так что ты можешь надеяться только на «науку и мозги» твоего Грега.

– Жаль, вы не подождали пару лет, – заметил Хантер. – Тогда не пришлось бы взрывать скалы.

Том непонимающе посмотрел на Хантера.

– Между Луорскими островами и Соларисом ныне есть Врата. Появились года через три после взрыва.

Том не ответил, лишь поджал губы, явно униженный новостями.

Джунгли резко закончились, дорога стала шире, а впереди показались небольшие домики в один-два этажа. Аккуратные дорожки, ровные заборы и подстриженные кусты. Клумбы. Крыльца, на которых стояли стулья и столики. Все такое… нормальное. Словно спокойный семейный район, где все соседи знают друг друга и дружат.

Хантер вылез из машины, вдохнул полной грудью, ведь его начало мутить после крутых поворотов. Вдалеке блестел черный океан – поселок и правда оказался на побережье.

Том дошел до фургона, из которого вышел Эдриан и влепил тому подзатыльник.

– За что?! Я нашел тебе двойников!

– Они сами тебя нашли, идиот, а ты позволим им взять себя в плен!

– Да я…

– Под домашним арестом. До конца месяца.

– Мне двадцать один!

– А мозгов так и нет! Уведите его.

Едва сдерживающий хохот мужчина схватил Эдриана за локоть и поволок по дорожке. Люди оборачивались, с любопытством оглядывали новоприбывших.

– Грег, Реджина, прошу за мной, – заявил Том.

– Я никуда не пойду без Софи и Эвелин, – ответил Хантер.

Том недовольно всплеснул руками.

– Вы – мои особые гости, Голд. Твои дамы пойдут в дом, в котором я разрешаю моим гостям провести следующие несколько дней. И…

– Финн, – подсказал парень, сложив руки на груди, ведь Том замешкался.

– Конечно, Финн. Я помню! Финн будет с дамами. И я даже не заберу ваше оружие. Вы не совсем идиоты, чтобы сбегать, правда? – Том широко улыбнулся. – Ах да! Медные вышки сейчас перенастраивают, чтобы они не выпускали даже нас, поэтому ваше зелье не поможет.

Хантер встретился взглядом с Софи. Она кивнула ему, нежно провела по щеке, делясь беспокойством.

– Из поселка точно никуда не денусь, – заверила она.

Хантер поцеловал руку Софи и все же пошел за Томом. Удивленно поглядывал на Реджину, что шла рядом и даже не пыталась спорить. Смирилась? Играет свою игру?

Они дошли до окраины поселка, зашли в дом, что располагался у самого пляжа. Том поздоровался с парой алхимиков, раскрыл створки шкафа и улыбнулся, видя изумление гостей – вместо одежды в недрах шкафа скрывались ступени, ведущие вниз.

– Не Нарния, надеюсь? – устало спросил Хантер.

– А?

– Из книги… а-а, не важно.

Хантер и Реджина спускались первыми. Сзади шел Том, весело напевая. Вскоре они вышли в лабораторию – длинные столы были завалены склянками и пузырьками с зельями да сыворотками. Книжные шкафы ломились от книг и папок. Пространство купалось в оранжево-желтом свете от свечей, огонь которых зажигал магию и заставлял крупицами, словно пыль, кружить по помещению с низким потолком.

– Станция «Купрус», – сказал Том. – Лаборатория.

Из-за шкафа вышел парень в круглых очках и с кудрявыми пышными волосами. Запнулся в собственных ногах при виде Тома, склонил голову, роняя папки. Листы рассыпались по полу.

– О, Нил, как хорошо, что ты здесь! Иди-ка сюда. – Том поманил парня к себе, тот с опаской подошел. – Это Грегори Голд и Реджина Кинг. И им необходимо показать, каких успехов мы добились.

– Да, разумеется. – Голос Нила дрожал, но он схватил несколько склянок. Однако Том его остановил.

– Погоди немного. – Том впился взглядом в Хантера. – Видишь ли, Грег, ты прав. После смерти наши души призывает к себе хаос. У этого есть несомненный плюс – мы получаем шанс на перерождение и новую жизнь. Но дело-то в том, что не будь хаоса, мы бы не умирали вовсе. Хаос делает нас слабыми. Мы пользуемся его магией, и его магия ослабляет нас, заставляет стареть, болеть.

– За скалами магии хаоса нет, – заметил Хантер, сложив руки на груди. – Однако люди там умирают.

– От болезней, несчастных случаев и убийств.

– Люди там стареют.

– Потому что не умеют зажигать в себе магию. Зато в минуту смерти магии хватает, чтобы хаос дотянул до них свои лапы.

– И ты умеешь?

– Нет, для этого нужна сыворотка. Мы сумели синтезировать магию хаоса, и можем немного пользоваться магией за скалами, но этого недостаточно.

Том вызвал кинжал, подозвал к себе Нила. Тот вытянул дрожащую руку, опустил испуганный взгляд.

– Зато мы уже научились защищать свои души от хаоса. Во время взрыва мы умерли, но вернулись, потому что сумели магией разносить кровь по венам – нашим сердцам не обязательно биться. А души защищены печатью, которая не дает хаосу ее забрать.

Том резко подтащил Нила к себе и вонзил кинжал в сердце. Реджина закричала, Хантер вызвал меч, но понял, что поздно – парень упал и сделал последний вздох, а кровавое пятно расползлось по его рубашке.

– Он вернется, – заверил Том. – Наверное.

Хантер убрал меч, нервно облизал губы, сплетая ниточки: Том сказал, что алхимики могут умереть, значит, они переживут только удар в сердце, верно?

– Ударь я тебя в легкие, ты же не вернешься? Или в другие важные для жизни органы, кроме сердца?

Том кокетливо пожал плечами, подтверждая догадку.

– Когда мы получим сыворотку, наши тела будут регенерироваться с такой скоростью, что увечья любой степени будут нам не страшны. Мы исцелимся от всего. А печати на душах будут позволять это делать, ведь хаос не будет забирать души, пока это происходит.

Реджина присела на край стола, сложила руки на груди.

– Ты не знаешь, как получить сыворотку, так?

– О, я знаю, как получить сыворотку. Я не знаю, как попасть к источнику жизни. Боюсь, чтобы стать свободными от магии хаоса, нужно быть в месте, где эта магия проникает в наш мир. Для этого здесь вы.

– А если я откажусь? – спросила Реджина. – Голд не знает, как попасть к источнику. Я – да.

– Убью… Финна? Голда? Эвелин?

– Убивай. Мне кажется, ты не понял, с кем связался. Я глава ордена разума. Может, сейчас мы и на твоей земле, но источник жизни на моей. И мои люди превосходят твоих в количестве и силе. Один шаг за медные вышки, и нас встретят.

Реджина с горечью посмотрела на Нила. Перекинула волосы за спину.

– Давайте его хоть переложим.

– А-а? – Том, казалось, забыл про мертвого алхимика вовсе. – Да пусть лежит. Я даже не уверен, что он пройдет обряд. Он слабый, трусливый…

– Я не узнаю тебя, Том, – холодно изрекла Реджина, а Хантер помог ей перенести Нила на диван в конце лаборатории. – Ты был так увлечен наукой, своими идеями!..

– Алхимия – не наука, – процедил он. – И прошло двенадцать лет. Я изменился. Может, вы и думаете, что мне было легко все эти годы, но нет! Вы потеряли жалкий клочок земли после взрыва, а я – работу всей моей жизни! Я был уверен, что двойник умер…

Хантер приставил кинжал к горлу Тома, тот хищно улыбнулся, расставляя руки, показывая, что безоружен и не собирается обороняться. Кипела ярость. Хотелось убить жалкого ублюдка, который даже не осознавал, что был виновен в стольких смертях невинных людей. Пока Грег оплакивал дочерей, Том – потерю возможности жить вечно.

– Я тебя уважаю, Грег. Но не мои люди. Убей меня – тебе живым отсюда не уйти.

– Что ж, друзья, – фыркнула Реджина. – Мы в тупике. Убить друг друга не можем. Выйти за медные вышки тоже. И что же мы будем делать? Предлагаю переговоры и выгодные условия для каждой стороны.

Хантер нехотя выпустил Тома, зная, что Реджина права. Тот поправил рубашку, зачесал волосы назад.

– Нет, Реджина, не в тупике. Чтобы создать новых двойников, в живых не должно остаться первых. Поэтому… я всегда могу просто убить вас всех и начать все заново. Теперь провести двойника из Солариса сюда не составит труда.

– Софи – твоя дочь! – воскликнул Хантер, не понимая, как человек, которого он знал, мог говорить столь ужасные вещи. Рванул рубашку на его груди и вжал пальцы в грудь, приманив душу. Том не сопротивлялся, позволяя читать жажду вечной жизни. И ни капли любви к Софи там не нашлось… Может, остатки прежних чувств, но все они таяли от дикого желания решить загадку и создать то, чего в природе существовать не должно.

– Прошло двенадцать лет, Голд. Я не знаю эту девчонку. И твой единственный шанс жениться на ней – помочь мне создать сыворотку. Ну… Или убить нас всех.

Том схватил Хантера за плечи. Его глаза горели, пылали от восторга и радости.

– Что тебе не нравится, не понимаю? Я даю тебе шанс быть с Софи вечно. Вечно! Вы не умрете, не потеряете друг друга! Ты больше никогда не переживешь ту боль, что испытал, когда умерла твоя жена, дочери! Почему ты отказываешься?!

– Потому что знаю, что жить вечно нельзя. И что будет, если нарушишь законы хаоса, – выплюнул Хантер в лицо Тома и оттолкнул.

Том поправил рубашку, дернулся, ведь Нил резко вдохнул и сел, ошарашенно озираясь.

– О! Вернулся! Надо же, я думал, он умер навсегда, и даже печать не поможет.

Хантер с грустью оглядел напуганного алхимика, понимая наконец, что от старого друга не осталось ничего.

Двойников представили алхимикам на главной площади. Дорожки, идущие меж домов, соединялись в круг, на котором все и собрались, чтобы своими глазами увидеть чудо.

Софи и Эвелин с ужасом наблюдали, как мужчины и женщины, старые и молодые хлопали и улюлюкали, кто-то даже плакал, пока Том торжественно рассказывал, что они почти исполнили цель жизни, ведь сам хаос послал им в руки двойников, чтобы помочь.

Хантер в это время разглядывал алхимиков, считал их, чтобы понять, насколько сложно будет справиться с ними. Реджина и Финн стояли рядом, периодически о чем-то шептались.

На площади должны были собраться все жители поселка – около пятидесяти человек. Добавить к этому тех, кто ушел к вышкам и сидит на других станциях – Хантер уже понял, что станций несколько. Один хаос знал, сколько из них «мертвых», а сколько обычных, живых людей.

Том продолжал вещать о великой цели, а люди рукоплескали, выглядя так, словно увидели божеств, а не обычных напуганных девчонок.

После Хантер позвал Тома в сторону, шепнул, что на его стороне. Мол, обдумал все, и решил, что золотая сыворотка придется ему очень даже кстати. Врал, разумеется. Том поверил. Или сделал вид, что поверил.

Им выделили дом в поселке за высоким забором с магическим полем поверх – выход только через калитку, у которой оставили дежурить пару алхимиков.

Хантер рассказал Софи обо всем, что произошло, пока ее не было рядом, и вышел на крыльцо, вытаскивая сигарету из пачки. Реджина, заметив его, вытерла слезы, затянулась, нервно отворачиваясь.

– Не знал, что ты куришь, – заметил Хантер, чиркая спичкой.

– Только когда расстроена.

– Прости, что мы попали в такую ситуацию.

Реджина обернулась, смерила Хантера непонимающим взглядом, и его озарило, что переживала она вовсе не об их безопасности. Видимо, поняла наконец, что Финна и правда пора отпустить. Затянулся, не зная, что сказать на это.

– Я знала, куда иду, Грег. И отдавала себе отчет, что оставляю своих людей в ордене.

Хантер качнул головой – амбиции. Хочет стать королевой Хартбрука, сохранить главенство в ордене, так еще и земли алхимиков завоевать. А параллельно сбегать в хаос, чтобы найти душу мертвого мужа. Реджине бы поумерить аппетит, сосредоточиться на любви и чести, а не на километрах, на которых люди обязаны склонять перед ней голову.

Реджина усмехнулась, кинула сигарету и затушила носком ботинка.

– Я не желаю смерти Эвелин.

– Но ты бы хотела жить вечно. Не отрицай.

– Да, я хотела примкнуть к алхимикам, чтобы тоже получить сыворотку. – Реджина пронзила Хантера взглядом, легко коснулась его метки на душе, отчего по коже пошли мурашки. – Но до того, как узнала, что для этого один из двойников должен умереть.

– Смерть обычной девчонки – малая цена, не думаешь?

– Ну, во-первых, не только обычной девчонки, но и тебя – чтобы убить Эвелин теперь, придется убить тебя. Во-вторых, ей всего восемнадцать, большую часть жизни она жила взаперти, она достойна пожить теперь для себя. В-третьих… кажется, Финн влюблен в нее, как я посмею убить его девушку?

Хантер не смог сдержать изумление – похоже, Реджина говорила искренне, ну, или слишком хорошо умела играть.

– Медузовы хранители любви… – улыбнулся Хантер. – С вами приятно иметь дело, если в твоем сердце есть любовь!

– Не в сердце, Грег, – Реджина ткнула его в грудь, – в душе. Скажи лучше, что у тебя есть план.

– Убить всех.

– И как же?

– Пока не уверен, предпочитаю импровизацию. Но ритуал должен быть у источника жизни. До этого придется сходить к туману. Так что… времени уйма. А источник на нашей земле.

– Я думала вызвать Луну.

– Давина мой хороший друг.

– Значит, на нашей стороне две сбрендившие музы. Уже неплохо.

Они замолчали. Хантер раздумывал о том, насколько хлипкий план составил. Может, и стоит попытаться сбежать. Тряхнул головой – надо решить эту проблему сейчас. Раз и навсегда.

– Слышал, на Луорах есть стихийные драконы, – бросил Хантер, зная ответ заранее.

– Наши стихийники гораздо слабее.

– Слышал еще у их единственного хранителя любви есть крылья.

Реджина тяжело вздохнула. Пожала плечами.

– Бабушка рассказывала о крыльях. Мол, она еще видела кого-то с крыльями. Сказала, мы любить разучились. Вот и потеряли их с эволюцией.

Хантер затушил сигарету, устало потер виски.

– Давай я спрошу прямо: я могу тебе доверять? – Хантер в упор посмотрел на Реджину, что хмыкнула, слыша его вопрос. – Одному мне не выстоять.

Реджина задумалась, а потом потянула завязки блузки, оголяя грудь. Насмешливо вздернула брови, ведь Хантер медлил, с недоверием оглядывая голое тело.

– Ну? Давай же. Рот врет. Душа – никогда.

Хантер дернул головой, уверенный, что Реджина спятила, но все же коснулся ее меж грудей. Закрыл глаза, позволяя себе окунуться в чужую душу. Пылающую и яркую, разочарованную в жизни, потерявшую слишком много, ведь величайший дар хранителей любви – их же проклятие. Они пробуждают силу, когда впервые позволяют себе любить – чисто и искреннее, – и едва впускают это чувство в себя, никогда не сумеют избавиться.

Реджина, кажется, и правда не собиралась предавать. Она так отчаялась вернуть свою любовь, что теперь хотела сохранить хотя бы чужую. И была слишком… благородна.

Хантер убрал руку. Тяжело вздохнул. Реджина завязывала блузку, не сводя с него любопытных глаз.

– Осталось не так долго. Думаю, он уже родился, – сказал Хантер.

– Как ты выдержал столько лет?

Хантер пожал плечами.

– Да как-то… сначала дочери были маленькие. Потом не мог представить, что приведу чужую для них женщину в дом. Потом взрыв. Не то чтобы на земле магомалий много женщин, желающих переспать с тобой…

Реджина хмыкнула, закатила глаза.

– А еще помнил, как должно быть, и не хотел соглашаться на меньшее. Знал, что дождусь ту, с которой мне будет правда хорошо. От первой встречи до последнего вздоха.

– «От первой встречи», – усмехнулась Реджина, но потом пожала плечами. – Хотя о чем я? Сама наблюдала, как рос мой будущий муж. И я так верила, что точно умру раньше него, ведь гораздо старше!

– Мара сказала, что хаос может быть милостив, если любить и ждать душу так сильно.

– Я не ты. Я люблю секс.

– Да, но… – Хантер выпрямил спину. Догадка пронзила, словно меч, разнеся возбуждение по венам, разжигая магию. – Я знаю, как вернуть источник жизни в норму.

– И?! Делитесь, мистер Голд! – воскликнула Реджина, ведь он молчал, продолжая разматывать клубок догадки. – Голд!

– Ты сказала, источник жизни даже не планирует возвращаться в норму. Хотя должен! Давно должен! Взрыв вызвал колоссальное количество магии, умершие создали слишком большой поток душ – поэтому некоторые вернулись аномалиями, хаос не мог принять их всех за раз. Но потом-то все было в норме! Никаких взрывов, масштабных смертей!

– И?!

– Алхимики. Хаос все эти годы пытается забрать их души, ведь они мертвые. Но не может.

– И поэтому источник жизни сходит с ума. Ведь постоянно призывает к себе души алхимиков, но не может пропустить их через себя.

– Да. Богиня смерти, как просто все оказалось!

Хантер вытащил сигарету, нервно закурил, не зная, куда себе деть от переполнявших его эмоций.

– Так и что делать? Убить их всех?

– Убить. И отдать их души хаосу.

– А Софи?

– Уже нет. Пока была дамой Сердец – да. Но после ритуала Мары она обычная живая девушка.

Реджина взволнованно охнула, не в силах усидеть на месте.

– Ладно, – изрекла она. – Тогда делаем вид, что мы на их стороне. Приводим к источнику и… убиваем их всех. Только как?

– Пока не знаю. Приведи Давину к источнику. Остальное на мне.

Реджина кивнула, коварно улыбнулась.