Земля магических аномалий

Глава 7. Богиня смерти

К полудню воздух стал невыносимо горячим. Он обдувал потные тела, скользил по мокрым лбам и щекам. Колючки и кусты цеплялись за одежду, ветви били по лицам, мешая уходить вглубь джунглей к зоне, что назвали опасной, ведь там поселились аномалии, умеющие думать.

– Из некоторых залов библиотеки видно океан, – рассказывала Хейли про орден разума. – У берегов океан тоже почернел, рыба там плавает… зубы огромные! Однажды мы отбивались от нашествия крабов, которые кусали так, что мы еле конечности спасли.

Софи вздрогнула, коснулась перебинтованной руки. Хантер нахмурился, ведь переживал, что они не успеют, все сильнее. А мысль, что богиня смерти вовсе не знает, как спасти Софи, он пытался не допускать.

– Но вот в сотне километров океан уже чистый. Красивый такой! Теплый. Наши моряки ходят под парусом, чтобы ловить там рыбу.

– Ну а живете вы где? Не опасно жить с таким воздухом? – спросила Софи.

– Жилые отсеки находятся в подземельях. Там установлен фильтр, поэтому зона полностью чистая.

– Моя разработка, – добавил Хантер. – Фильтр, как на прорехе.

– И чтобы его создать, пришлось притащить обломки скал – без их магии, увы, ничего бы не вышло, – заявил Коул.

– Я наслышана о вашем кодексе, – не унималась Софи. – Неужели все так плохо?

– Ну… – Коул почесал затылок. – Едва ты получил клеймо – не можешь покинуть орден. Обязан жить по кодексу.

– Все не так плохо! – заявила Хейли. – Всего-то надо не вредить другим членам, всегда им помогать в случае беды…

– Сдохни сам, но помоги другому, это называется.

– И что в этом плохого? Другим надо помогать.

– Это все из-за того парня!

– Он пробудил во мне магию хранителя любви, как ты не понимаешь?!

Хантер смущено посмотрел на Софи, веря, что она лучше разбирается, стоит ли им оставаться при этой беседе, но она запнулась, остановилась, жмурясь. Спор тут же прекратился. Хейли коснулась спины новой подруги, поджав губы: хранители любви ощущают чужую боль.

– Можно посмотреть? – осторожно спросил Коул.

– Да там…

– Пожалуйста.

Софи все же согласилась, схватилась за Хантера, шепча, что у нее темнеет в глазах. Он посадил ее на поваленное дерево, борясь с тревогой, просчитывая, сколько осталось до опасной зоны.

Коул разбинтовал руку, свел брови вместе, оглядывая покрасневшую кожу и несколько глубоких рваных полос, из которых вновь тек черный гной.

– Может, еще мази? – спросила Софи. – Помогло!

– Всего на несколько часов, – качнул головой Хантер, но полез в рюкзак: все лучше, чем ничего. – Надо еще… эй! Давай я сам!

– Моя магия другая, – заявил Коул, делая порез на своем запястье. – Да и нам скоро уже идти в разные стороны – тебе нужны силы.

– А тебе нет?

– Мы с Хейли не идем на опасную территорию. Да и…

Коул кивнул в сторону Хейли, намекая, что она хороша в бою в отличие от Софи. Хантер согласился, решая не уточнять, что, напади аномалии, у которых бьются сердца, дама Сердец без труда справится с ними.

– Может, я потерплю? – спросила Софи и стиснула зубы, ведь Коул начал капать магией на ее раны. Гной перестал вытекать, покраснение снова спадало.

– Потерпишь, но не такую сильную боль, – мягко ответил Коул. – Да и нужны силы, чтобы снова приковать Хантера к кровати!

Софи опустила глаза, становясь пунцовой.

– Это была просто шутка, – пробубнила она. А Коул с довольной улыбкой посмотрел на Хантера, который молча сложил руки на груди, ведь знал, что друг теперь до конца жизни будет припоминать это.

– Уверен, Хантеру нравятся такие шутки! Повторяй каждую ночь.

– Заткнись, – шикнул Хантер, толкая в плечо Коула, едва тот закончил делиться магией. Сам нежно обхватил Софи за запястье, чтобы наложить мазь на раны.

– Скоро все заживет, – серьезно заговорил Коул, пока Хейли бинтовала его рану. – Богиня смерти, может, и сука, но Хантера почему-то спасла. Не откажет и теперь.

– И она лучшая травница, что я знаю, – добавил Хантер. Завязал бинт и, не удержавшись, поцеловал костяшки Софи. – Мы уже почти дошли до нее.

– Спасибо.

Хантер сел, вытащил сигареты, поделился с Коулом. Хейли подала Софи бутылку воды, напоминая, что от обезвоживания самочувствие лучше точно не станет. Какое-то время они молчали, уставшие и измученные от жары. Наконец Коул заговорил.

– Орден думает, что нашел поселение глубоко в джунглях.

Хантер удивленно вскинул брови: одиннадцать лет он скитался по зоне аномалий и нашел только одних людей тут: орден разума.

– Где?

– На север по побережью. В самом отдалении от очага.

– И кто там живет?

– Пока не уверены. Их территория огорожена столбами. Между столбов ничего нет, но вот пройти меж них… Добровольцы… хм. Не вернулись.

Хантер кивнул: умерли. Печально. Главное, чтобы их успели придать огню. Мертвые все еще иногда перерождались аномалиями, к счастью, далеко не все.

Развить тему не успели. Хантер и Коул ощутили приближение аномалий одновременно. Выкинули сигареты и вызвали мечи. Хейли последовала примеру отца, видно, привыкла доверять и не задавать лишних вопросов. Софи собралась, размяла шею, готовая использовать магию, если выйдет.

– Будь рядом, – шепнул Хантер. Софи кивнула. – Бездушные.

Бездушные маршировали мимо. Мужчины и женщины, что когда-то были хранителями душ, но умерли во время магического взрыва. Часть тел захватила аномальная магия, которая запустила сердца, но не вернула души. Без эмоций, манимые биением чужих душ, они бродили теперь по джунглям в поисках живых, чтобы сожрать их эмоции и хоть ненадолго вкусить жизнь.

Эмоции делают людей живыми. Поэтому без них жертвы бездушных умирают.

Аномалии учуяли живых. Сменили направление, отправляясь за добычей.

– Они же жару не любят! – рыкнул Коул, вонзая меч в аномалию. – По ночам охотятся, твари!

Хантеру думать о причинах дневного выхода на охоту бездушных было некогда: оказался слишком занят отсечением голов.

Мужчины и женщины в драной одежде, кто-то почти голый, продолжали наступать. Пустые глазницы, острые клыки и чуткий нюх. Шрамы и язвы на телах. И дикая тяга к эмоциям живых. Вот во что превратились тела, оставшиеся без душ.

Втроем они неплохо держали оборону. Каждый твердо знал, что делать: отрубать головы врагам. Но бездушных становилось только больше. Они продолжали выплывать из джунглей, шурша пальмами, тащили за собой холод, что охлаждал кожу и покрывал волоски инеем. Жара и мороз сливались в диком танце, остужая эмоции.

Хантер продолжал отрубать головы, догадываясь, что им не выстоять: враг продолжал наступать, а эмоции ускользали из тела.

Хейли завопила, пропустив нападение бездушного. Тот схватил ее за волосы, оттянул голову и впился в шею, высасывая эмоции. Коул побежал на подмогу, но не успел.

Хантер и сам замер, ощущая, как забилось сердце в груди. Стук заполнил джунгли, остановил другие звуки, проник за ребра и схватил душу. Софи развела руки, беря в плен бездушных и заодно новых друзей, ведь с трудом себя контролировала.

Софи сделала шаг. Красные глаза пылали, по лицу тек пот, но она оставалась спокойной. Грандиозно и плавно двигалась, шевелила пальцами, повелевая чужими жизнями.

В груди заболело. Казалось, сердцу там стало тесно.

Бездушные начали падать. Один за другим они снова умирали.

Коул прижал к себе плачущую Хейли, а Хантер схватил за руку Софи. Врагов не осталось, но она продолжала использовать силу, словно не понимала, где находилась.

Хейли закричала, хватаясь за грудь. У Хантера тоже темнело в глазах, а сердце стучало в горле, в ушах, в самой душе, пронося по венам страх, от которого нельзя убежать. Он схватил Софи и повернул к себе.

– Софи! Софи, остановись!

Она не видела его. Из ее носа потекла кровь, глаза продолжали пылать. Склонив голову, Софи коснулась груди Хантера, а он перехватил ее запястье.

– Я верю в тебя! Остановись. Ты можешь.

Софи не слышала его. Продолжала тянуть руки к груди, ища сердце. Хантер схватил ее за щеки, не давая отвернуться.

– Софи, пожалуйста! Ты сильнее этой магии! Софи! Ты нужна мне!

Хантер помнил про браслет, знал, как легко остановить Софи, но не хотел, ведь верил, что она может сама себя контролировать. И знал, как ей нужна эта вера в нее.

Коул нерешительно подошел, готовя меч к атаке, но Хантер замотал головой.

– Она убьет нас, – прошипел Коул.

– Софи! Софи, вернись ко мне. Пожалуйста, ты нужна мне, – сказал Хантер в ее губы, сходя с ума от страха потерять ее.

Софи покачнулась, схватилась за руки Хантера, часто моргая. С ужасом раскрыла рот, осознавая, что произошло.

– Ты молодец! – горячо заговорил Хантер. – Молодец, слышишь? Ты нас спасла!

– Но я…

– Спасла нас! Ты умница! – Хантер обнял Софи. Она дрожала, глотала слезы, но все же обвила руками, цепляясь за то тепло, что он отдавал ей.

Коул встретился недовольным взглядом с Хантером, нахмурился, нервно крутанул рукой, убирая меч. Провел большим пальцем по шее, намекая, что следует сделать, но Хантер беззвучно сказал: «она моя».

– Упаду сейчас, – прошептала Софи.

– Эй, – успел выдавить Хантер, и Софи потеряла сознание. Он поймал ее, присел, бережно кладя на колени. – Отдала всю магию. Еще эти раны…

– Далеко до богини смерти? – спросила Хейли, утирая слезы. – Надо скорее…

– Убить ее, – вставил Коул. – Она не контролирует себя, Хантер. И ты стоял истуканом, хотя должен был остановить ее! На кой тебе тогда браслет?!

– Я обещал не принуждать ее ни к чему и не буду, – прошипел Хантер. Коула от драки с другом спасало лишь то, что он не хотел выпускать из рук Софи.

– Нельзя ее убивать! – воскликнула Хейли. – Софи хорошая! И она спасла нас…

– И едва не убила. А ты – ребенок еще, не понимаешь, как устроена жизнь.

– Мне восемнадцать, папочка! И ты не посмеешь убивать мою подругу!

– Ты знаешь ее сутки!

Хантер зажмурился, пытаясь избавиться от злости и желания перегрызть горло каждому, кто смеет угрожать Софи. Волнение захватывало мозг, собираясь жаром на кончиках пальцев, что были готовы вызвать меч сию секунду.

– Софи – аномалия, Хейли, – не сдавался Коул. – Я поверил Хантеру, что она не опасна, но…

– Я отрежу сейчас твой грязный язык, Коул, – холодно заявил Хантер.

На место сражения вышла девушка в черном платье, что волочилось по земле и утопало в крови убитых бездушных. Золотое украшение сверкало на шее и опускалось по рукам, словно рукава. Темные с синим отливом волосы шелестели как листья, а глаза засверкали, ощущая смерть.

– Здравствуй, Хантер, – сказала богиня смерти, довольно облизывая губы, вдыхая полной грудью воздух, пропахший смертью.

Босая, она подошла к Хантеру, присела рядом и коснулась вены на шее Софи, довольно улыбнулась.

– Она справится, но надо бы… – Мара отложила череп, что сиял бирюзовым в ее руках, коснулась бинта, закусила губу. – Идем за мной.

Хантер встретился взглядом с Коулом, что недовольно пыхтел, осознавая, с кем встретился из-за друга. Хейли стояла позади отца, боясь даже дышать.

Мара вспорхнула, плавно перешла к Коулу и Хейли, шелестя длинной юбкой платья. Прижала череп к груди, заставляя тот сиять еще ярче. Глазницы налились бирюзой, слепя.

– А вы возвращайтесь в орден. И сожгите бездушных, как полагается.

– Но…

– Со мной идут Хантер и Софи. Остальных видеть не желаю. – Мара махнула рукой и скрылась в джунглях, явно не намереваясь ждать.

Хантер поднял Софи, покрепче прижал к груди.

– Я дам о себе знать, когда найду судно. Хейли и Софи отправятся на Луоры вместе, как я обещал.

– Иди уже, влюбленный кретин, – шикнул Коул, хлопнул Хантера по плечу. – Удачи. Береги себя.

– И ты.

Коул помог натянуть оба рюкзака на плечи, и Хантер поспешил в джунгли, боясь потерять след богини смерти.

Мара неслась впереди, не жалея смертного. Оставляла следы, что темнели среди фиолетовых джунглей, сверкали, маня за собой. Бирюзовые бабочки кружили вокруг богини смерти, что вдоволь напиталась энергией умерших.

Четверть часа они бежали по джунглям. Впереди наконец показалось деревянное жилище, стоящее на сваях на реке. Одноэтажный дом с кривой крышей утопал в фиолетовой зелени, прятался под лианами, что обзавелись шипами и ядовитыми цветами.

Мара вспорхнула по ступенькам, открыла дверь и махнула рукой, призывая Хантера ускориться. Он занес Софи в полутемное помещение, выдохнул, едва плеч коснулась прохлада, залезая под одежду, чтобы успокоить потное тело.

– На кровать! Живо!

Хантер прошел сквозь арку, что разделяла жилую зону, бережно положил Софи на кровать. Мара зажигала зачарованные свечи, снуя меж деревянной мебели. Во мраке она казалась воплощением звездной ночи, платье мерцало, встречаясь с пламенем, а череп сиял бирюзовым, помогая Маре найти нужные склянки.

– Что делать?! – воскликнул Хантер, теряя самообладание. Софи все еще была без сознания, и это пугало сильнее всего.

Мара кинула ему нить, вытащила шкатулку из шкафа, метнулась через арку. Маленькая кухня была завалена травами и пузырьками с зельями, в шкафу громоздились бутылки с ромом.

– Ей нужна магия! – крикнула Мара, скрываясь в части кухни, что была не видна с кровати.

Хантер размотал нить, скорее ввел иглу в свою вену в месте сгиба локтя, другой конец – в вену Софи. Он шумно выдохнул, выпуская из себя магию, в которой она так нуждалась, ведь истратила почти весь резерв, спасая их от бездушных. Нить замерцала черным.

Мара забежала в спальню, босые ноги шлепали по полу, на котором валялись книги. Она дернула шторы, раскрыла небольшое окно, впуская горячий воздух. Хантер хотел протестовать: мало того, что на улице жарко, как в заднице аномалии, так еще и ядовитая магия заполняет незащищенную постройку. Мара вскинула руку, призывая молчать, села на пол рядом с кроватью. Проворные пальцы сдергивали бинты с ран.

– Кто?

– Бессердечная. Промывали, но…

– Конечно «но»! – Мара щедро полила каким-то зельем раны, лизнула их, нахмурилась. – У девчонки сердце оплетено аномальной магией! В совокупности с ядом бессердечной ты просто приблизил ее и без того неминуемую смерть!

– Я…

– Должен был защищать лучше свою любимую.

– Мы не…

– Молчать!

Мара сунула в рот травы, разжевала и плюнула на раны. Вытащила пробку из склянки с зеленой жидкостью, перевернула и, вопреки ожиданиям, ничего не вылилось. Она тряхнула, вызволяя субстанцию, что застывала пузырями в воздухе.

– Мара…

– Я помогу ей, только если ты заткнешься!

Хантер замолчал, злясь, но сам не мог спасти Софи, поэтому затолкнул гордость куда подальше.

Два года назад он сам очнулся на этой кровати после того, как его почти сожрали бессердечные. Мара залечила раны, помогла восстановить силы, усмехаясь и не отвечая, почему помогает.

Тогда же она долго расспрашивала про даму Сердец, восхищалась, с обожанием смотрела на Хантера, который приложил руку к созданию единственной аномалии с душой.

– И чего ты еще не выкрал девчонку? – с усмешкой спросила Мара тогда.

– Она с Оливером. Принцесса. Может, ей и лучше с ним… – признал он и тогда правда верил, что у Софи все неплохо. Во всяком случае, верил, что с Оливером ей точно лучше, чем было бы с ним на земле магомалий.

– А то, что она скоро умрет, тоже хорошо?

Хантер хмуро слушал объяснения Мары. Вновь и вновь спрашивал одно и то же, ведь не мог поверить, что Софи осталось недолго, а богиня в сотый раз повторяла:

– Все аномалии – мертвые. Но не Софи. Она живая девушка. У нее душа бьется в груди! Тогда аномальная магия – которую мы называем ядом! – ее спасла, но сейчас она медленно высасывает из нее силы и в итоге просто убьет. Ее сердце надо очистить.

После Хантер сумел пробраться к Софи. Намеревался забрать ее на землю магомалий и найти способ спасти. Узнал про браслет. Вернулся к Маре ни с чем. Она успокоила, что время есть, хоть и не так много.

Хантер пытался найти способ сломать браслет, успел втереться в доверие к ведьме джунглей, которая с горящими глазами пообещала помочь очистить сердце Софи взамен на услугу. И в итоге понял, что даму Сердец придется забирать хитростью.

И теперь Мара снова колдовала. Пузыри всасывались в раны Софи, оплетая кожу зеленой пленкой. Череп светился позади – и Хантер не желал даже знать, чьи эти останки, – даря больше силы своей хозяйке. Богиня наклонилась над рукой и вдохнула. Гной, смешанный с зельем и ядом, бисеринами вырывался на волю, следую ко рту Мары. Она проглотила их, посмаковала и довольно проглотила.

Краснота ушла, остались лишь небольшие раны.

– Бинтуй. Промывать, держать подальше от воздуха. Но теперь заживут.

Мара вспорхнула, разгладила складки платья и схватила череп.

– Спасибо.

– Меня прельщают мужчины, которые хранят верность одной душе… Сколько ты уже без секса живешь?

Хантер промолчал, откидываясь на подушку. Магия продолжала течь по нити, ослабляя.

– Нет, правда, Хантер, мне любопытно.

– Двадцать два года. Довольна? Тебе какое дело?

– Я, может, и изменилась. Но я все еще помню, каково быть музой любви. Чувствую любовь.

– Тогда ты знаешь, что я не позволю навредить Софи.

– Тогда защищай ее лучше!

Хантер не ответил. Облегчение смыло адреналин, который дарил силы. Теперь хотелось только спать.

– Что ты как ребенок? Ее сердце оплетено аномальной магией, которая вцепилась в яд когтями и помогала ему распространяться.

– Знаю! Поэтому мы шли к тебе.

Мара фыркнула, наглаживая череп. Хантер закрыл глаза, вконец обессиленный.

– Сабрина послала меня вам навстречу. Она меня бесит, я мечтаю ее убить, но…

Хантер привстал на локтях, изумленно посмотрел на Мару, которая успела спеться с ведьмой джунглей.

– Мы все хотим одного, Хантер. Так что я с вами. А бездушные последнее время слишком активные, Сабрина опасалась, что вам не пройти без меня.

– Что тогда в кустах пряталась? Могла бы помочь.

– Хотела посмотреть, насколько сильна девчонка. – Мара коснулась Софи, облизала губы. – Ей хватит магии. И ты поспи. Нужно набраться сил.

– Спасибо, Мара. Правда. Спасибо.

– Ты знаешь, что мне понравится.

Хантер усмехнулся, но приподнялся, чтобы Мара дотянулась и лизнула его щеку. Она довольно закатила глаза, застонала от удовольствия.

– Вот так намного лучше! Два года назад… Бррр! Но сейчас! – Мара насмешливо окинула его взглядом. – Ты еще просто сам не понял. Но скоро поймешь.

Мара вышла через арку, а Хантер снова упал на подушку. Опомнился и вытащил иглы из вен, надеясь, что Софи и правда теперь быстро восстановится. Вопросы кружили в голове, но сон оказался сильнее.

– Грег?

Хантер вздрогнул, резко вырываясь из сна. Софи смутилась, а он, не до конца проснувшийся, сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. Закопался носом в волосах, греясь ее голосом, наслаждаясь касаниями и уже знакомыми горячими эмоциями.

– Прости, что разбудила, – прошептала Софи. – Я умираю с голоду.

Хантер широко улыбнулся: кажется, пронесло! Хотелось никогда не отпускать Софи, поддаться чувствам, но он читал ее смятение, волнение, а потому все же разжал руки.

– Прости, – пробормотал Хантер.

Софи села, провела по забинтованной руке и вопросительно подняла брови.

– Мара – богиня смерти – высосала яд. Теперь точно заживет.

Софи ойкнула, со страхом оглянулась на арку, словно ожидала, что оттуда сейчас выползет сама смерть. Хантер рассмеялся и хлопнул ее по плечу.

– Идем познакомлю.

Софи несмело шагала за Хантером. А он не мог скрыть глупую улыбку, так радовался, что с ней все хорошо.

Мара сидела на кухне, закинув ноги на стол, пила ром и листала книгу. Заметив вошедших, она довольна облизалась, втянула носом.

– Ух, я скучаю по таким чувствам. Вроде смерть привлекает уже больше, но вы… м-м…

Хантер толкнул Софи в спину, пытаясь намекнуть, что боятся нечего. Она несмело села за стол.

– Спасибо.

– О, не стоит дорогая! Друзья Хантера – мои друзья.

Мара опустила ноги на пол, лукаво оглядела краснеющую Софи, подала ей свой бокал, но та отказалась. Пожав плечами, богиня сама допила ром.

– То-то ты Коула чуть взглядом не прожгла, – заметил Хантер, ища еду в холодильном шкафу. – Ты ромом питаешься?

– Я сгусток магии, мне еда не нужна.

– В человеческом теле.

– Мертвом теле, дорогой.

Хантер выругался и отправился за своим рюкзаком: хорошо, что есть припасы.

Музы погибли во время взрыва, но магия каждой не слилась с природой, чтобы потом родилась новая, как заведено хаосом, а вселилась в случайного мертвого. Сознание оставалось от музы, но воспоминания человека сохранялись.

Мара слилась с прекрасной стихийницей земли и травницей, что умерла за пару минут до того, как ее тело превратилось во вместилище бывшей музы любви.

Хантер поставил на стол очередные коробки с лапшой, залил водой – хоть что-то нашлось в доме богини! – и кинул разогревающие таблетки. Софи заметила череп, что засветился бирюзовым, считывая озорной настрой Мары, и нервно закусила губу.

– Завтра выдвигаемся к Сабрине. Осталось недалеко, но лучше поспешить – магии дамы Сердец пора найти новое вместилище, иначе можем не успеть.

– Что? – Софи встрепенулась, уставилась на Мару, перевела взгляд на Хантера. – О чем она?

Хантер зажмурился, понимая, что разговор выйдет неприятным. Медузова Мара!

– О том, сладкая, что ты умираешь. Медленно, пока незаметно. И поверь, когда ты заметишь слабость, боль в сердце, потерю зрения, то что-то делать будет поздно. Магия дамы Сердец спасла тебя, но теперь убивает. Аномальная магия в живом человеке – яд.

Софи кивнула. Уставилась на Хантера, ожидая хоть какой-то реакции. Он перемешал вилкой лапшу и подвинул еду.

– Поешь. Злиться будешь потом.

– Сейчас.

– Мара, убери все, что можно разбить, пожалуйста.

– О! Она не знала! Нет, пускай бьет. Страсти я люблю.

Хантер отставил подальше лапшу – едой лучше не раскидываться, запасов и так осталось немного. Софи прожигала его взглядом, барабаня пальцами по столу.

– Значит, сексом можно заниматься?

Мара охнула, облокотилась на стол, не скрывая восторга от разыгравшейся сцены.

– Да.

– Ну ты и кусок дерьма!

– Смысл-то тот же: умираешь! От аномальной магии надо избавиться.

– Правду сказать язык отвалится?!

Софи вскочила, схватила бутылку и с силой кинула на пол. Мара зацокала, но глаза ее светились от восторга. Осколки разлетелись по комнате, а в нос ударил терпкий аромат самодельного рома.

– Не хотел тебя пугать! – Хантер тоже встал, схватил Софи за плечи, не давая уйти. – А теперь сядь и поешь.

Она скинула его руки, сделала два шага, но замерла. Запустила пальцы в волосы.

– Почему ты не использовал браслет? – тихо спросила Софи. Хантер упал обратно на стул.

– Я обещал, что не буду. И я верю в тебя.

– Я почти убила вас.

– Я верю в тебя. Поешь. Пожалуйста.

Софи шумно выдохнула, закрыла глаза, успокаиваясь.

– Мне надо… мочевой пузырь сейчас лопнет.

Мара указала на дверь в конце комнаты, и Софи поскорее шмыгнула за нее.

– Есть что бить?

– Да пускай бьет! Такие эмоции! – Мара вытащила новую бутылку рома из шкафа и крикнула: – Софи, дорогая, там есть душ! Можешь тратить хоть всю воду, Хантер натаскает еще.

Хантер сложил руки на груди, вспоминая самодельное устройство богини смерти: она переливала в огромный бак воду, которая грелась жаркими днями. Оставалось дергать за веревку, чтобы пользоваться самодельным душем.

– Ну, не смотри так. Мой дом буквально на воде!

– Ты зачем ей сказала?

– Девчонка имеет право знать, что ей осталось недолго. – Мара налила себе рома. – Мне она нравится.

Хантер спрятал лицо в ладонях, устав за прошедшие дни. Он вконец запутался, потерялся, поддавался ненужным чувствам.

– Зря ты ей сказала.

– Она сильнее, чем ты думаешь, – заметила Мара. – Смотрю, душу жены уже не ждем?

Хантер непонимающе посмотрел на Мару, качнул головой.

– Софи… дорога мне. Это все.

– Прямо-таки все? Ты музу любви пытаешься обмануть?

– Бывшую музу.

Мара лишь махнула рукой.

Софи вышла из ванной минут двадцать спустя. Мокрые волосы лежали на оголенных плечах, на щеках появился румянец. Без слов она подвинула к себе лапшу, задумчиво потыкала в нее вилкой.

– Ешь, а то буду кормить с ложки, – заявила Мара, поднимаясь. – Завтра утром идем к Сабрине. Дорога не близкая, а идти лучше быстрее – бездушные совсем спятили в последнее время.

Мара прошелестела юбкой и скрылась в ванной. Хантер не сомневался, что богиня подслушивает, наслаждаясь каплями жизни и эмоциями, которых стало так мало в жизни, едва она поселилась в джунглях в одиночестве.

– Что ты задумал? – спросила Софи.

Хантер непонимающе вскинул брови: ссоры из-за небольшой лжи не будет? Он хотел сказать ей все как есть, но не сумел: как вообще можно кому-то в глаза сообщить, что он медленно умирает? Но и дать мотивацию избавиться от силы тоже надо было: так появилась ложь о взрослении.

Софи не сдавалась, но хотя бы начала есть. Она прожевала лапшу, нервно облизала губы.

– Ты что-то скрываешь, я же вижу. Шушукался с Коулом постоянно. Вы оба не собираетесь на Луоры. Ладно ты! Но у Коула дочь, которую он готов бросить ради чего-то здесь. Хейли тоже не знает, что происходит. И раз вы оба молчите: это явно не спасение мира.

– Я не могу тебе сказать.

Софи кивнула, словно другого и не ждала. Хантер наблюдал, как она ест, подбирая слова. Не знал, как объяснить, как дорога она успела ему стать. Как боялся пустить кого-то в сердце, ведь помнил, как невыносимо терять тех, кого любишь.

Любовь – это слабость. Ведь в конце будет больно. Только если ты не сдохнешь раньше всех.

– Софи… Я не хотел тебя пугать, потому что был уверен, что мы быстро справимся с передачей магии, и все останется в прошлом.

– Ладно. Что еще? Что ты скрываешь? Зачем тебе новая дама Сердец?

Хантер нахмурился, не желая рассказывать.

– Почему я должна верить тебе? М-м? Почему не должна просить Мару помочь освободиться от браслета?

Хантер усмехнулся, взял Софи за руку, чтобы поделиться с ней теплом, что оплетало душу каждый раз, когда она смотрела на него, улыбалась, шутила и иронизировала.

– Я нашел тебя, потому что обещал Тому. Забрал, потому что виноват перед тобой. Но сейчас я сделаю все, чтобы ты прожила долгую и счастливую жизнь, потому что ты стала мне дорога. Это… страшно, понимаешь? Слишком долго я был один, слишком быстро привык к тебе… Давай сломаю браслет? Сейчас.

Софи вскинула брови, вырвала руки, схватила браслет, что оплетал правое запястье. Она часто дышала, не в силах скрыть волнение, зажмурилась, но все же помотала головой.

– Для моей безопасности, да? Пока на мне браслет, нас никто не разделит. А тебя никто не убьет, чтобы заполучить меня.

– Я защищу тебя и без браслета.

Хантер взял руку Софи, осторожно поцеловал костяшки, понимая, что поддается магии бывшей музы любви. Как бы богиня смерти ни любила теперь кости, как бы ее ни влекли мертвые, Мара все еще распыляла чувства влюбленных, соединяла их души и помогала стать немного храбрее.

– Давай оставим браслет, – прошептала Софи, фыркнула, ведь, похоже, и сама не верила, что это предлагала. – То есть утром мы могли… не останавливаться?

– Разве не в этом был твой план? – усмехнулся Хантер, считал смятение и смущение Софи, что лавиной пронеслись по организму и остались жаром. – Возбудить посильнее и обломать?

– Разумеется! – воскликнула Софи, вырвала руку, но Хантер успел понять, что и она… жалела, что они остановились? Но оставался там и страх, непонимание.

– На тебя так действует магия Мары. Бывшая муза любви же!

Софи устало кивнула, с сожалением посмотрела на его губы, но отвернулась.

– Сколько мне осталось?

Хантер стиснул зубы, не решаясь говорить об этом вслух. Он запретил себе думать, что Софи умирает. Напоминал, что их план по перемещению магии займет всего-то пару недель, значит, об этом волноваться не стоит.

Зато Мара выбежала из ванной и плюхнулась на стул.

– Год. Может, два, если повезет. – Мара потрепала Софи по щеке, довольно улыбаясь. – Но не бойся! Твой Хантер быстрее тебя спасет!

– Сабрина этим занимается.

Мара пожала плечами, но промолчала. Хантер знал, о чем она думала: Сабрина себе на уме и легко может предать. Ведьма джунглей славилась переменчивым настроением, жаждой убивать ради развлечения, а еще тягой к играм с людьми. Она превращала их в своих мышей и, как кот, долго мучила добычу, прежде чем погубить. Но это был единственный вариант очистить сердце Софи.

– Я не понимаю. – Софи тряхнула головой, беспомощно посмотрела на Хантера. – Я чувствую себя хорошо. Наверно…

– Это пока, – мягко сказал Хантер. – Мара права – ты живая. В живом теле аномальная магия – яд, который медленно тебя убивает.

– Но другие аномалии живут! Мара, вон, пышет жизнью, хотя богиня смерти!

– О, это потому, что я вселилась в мертвое тело. Я давно умерла.

– У тебя сердце бьется. – Софи повернулась к богине, напряглась. Глаза покраснели, в ушах уже привычно забилось сердце, а когтистая лапа вновь проворно пробиралась за ребра…

– Ух, какая сильная дама! Понимаю, что Хантер с тобой так носится! – Мара широко улыбнулась, сбивая Софи с толку. Та мигом перестала колдовать, задумчиво посмотрела на Хантера.

– Мне плевать на ее силу, – заметил он. – Я с ней «ношусь», потому что она мне дорога.

Мара пожала плечами, не желая спорить.

– Ты права. Сердце бьется, меня можно убить, остановив его. Но оно бьется только из-за того, что аномальная магия заставляет его биться, чтобы я могла функционировать. И так как я «мертва», меня это не убьет во второй раз. Но ты живая. Ты – единственная аномалия, у которой есть душа. И один хаос может знать, что с тобой будет, когда ты умрешь. Вернее, кем ты вернешься. И вернешься ли. И что будет с душой.

– И мы это не проверим.

– Разумеется! – Мара хлопнула по столу. – Так! Диван мой. Спальня в вашем распоряжении.

Хантер сложил руки на груди, видя игривые огоньки в глазах Мары. Кажется, богиня смерти решила тряхнуть стариной и вспомнить, каково было создавать пары.

– Лягу на пол.

– Кровать большая, – отрезала Софи. – Поместимся оба. Еще не хватало, чтобы у тебя спина заболела.

Софи схватила коробки из-под лапши, отправилась в ванную, чтобы вымыть их. Мара подняла бокал, словно говорила тост.

– Не благодари, дорогой!

– Ничего не будет.

– Ну и дурак. У меня травки есть…

– Нет.

Хантер задумчиво посмотрел на дверь, за которой скрылась Софи. Он хотел ее, нечего скрывать. Молодая, красивая девушка, было бы странно, не реагируй тело на нее. Но еще он хотел, чтобы она была рядом. Улыбалась, шутила и била посуду. Злилась, и он наблюдал бы, как краснеют ее щеки, появляется морщинка на лбу. И говорила… говорила обо всем на свете. Вновь и вновь заставляя вспоминать, каково это – жить.

– О, вот теперь ты понял! – заявила Мара, довольно облизывая губы.

– Какая разница? Я отпущу ее.

Мара тяжело вздохнула, постучала пальцами по столу.

– Не доверяй Сабрине. Она… Хм. Не доверяй ей.

– Словно тебе можно доверять.

Мара пожала плечами, но Хантер знал, что, если кому и доверяет в этом бренном мире, так это богине смерти.